Александр Островский - Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года

• Название: Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года
• Автор: Александр Островский
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8041-0637-0

Исполнилось 20 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 20 лет назад был расстрелян «Белый дом»…

За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, – те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом…

В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? Кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? Можно ли было избежать кровопролития?

Эта книга – второе издание первого исторического исследования трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

---

Имел ли Б. Н. Ельцин такое право?

Ответ на этот вопрос дает действовавшая тогда Конституция. Она запрещала президенту не только распускать парламент, но и приостанавливать его деятельность. Более того, как специально говорилось в Конституции, в подобном случае полномочия президента «прекращаются немедленно»[634].

Это означает, что вечером 21 сентября 1993 г. в России начался государственный переворот.

У многих вызвало удивление, что, распустив парламент, Б. Н. Ельцин не взял Дом Советов под охрану и тем самым позволил ему поднять знамя борьбы против Кремля. Свои действия Борис Николаевич объясняет тем, что народные депутаты заранее узнали о предстоящем разгоне парламента и могли подготовиться к обороне «Белого дома»[635].

Действительно, слухи о предстоящем перевороте начали циркулировать по столице уже днем 21 сентября[636]. Если верить В. И. Анпилову, он был предупрежден об этом еще раньше – 20-го[637].

По свидетельству Ю. М. Воронина, в тот же день к нему явился заместитель министра обороны генерал К. И. Кобец. Он сообщил, что «час назад» закончилось заседание коллегии Министерства обороны, на котором обсуждался вопрос о роли армии в предстоящем разгоне парламента. Получив такую информацию, Ю. М. Воронин немедленно довел ее до сведения Р. И. Хасбулатова[638].

Между тем имеются сведения, что А. В. Руцкой и Р. И. Хасбулатов узнали о существовании проекта указа № 1400 «за неделю до его обнародования», то есть около 14 сентября[639].

Казалось бы, они должны были сразу же принять соответствующие меры. Никаких сведений на этот счет обнаружить пока не удалось, если не считать утверждения М. М. Мусина, будто бы незадолго до 21 сентября Руслан Имранович имел тайную встречу с Б. Н. Ельциным[640].

Что касается понедельника 20-го, то, как сообщает Р. И. Хасбулатов, после обращения к нему Ю. М. Воронина, он попытался связаться к П. С. Грачевым, не застав его на рабочем месте, позвонил в Кремль. Оказалось, что Павел Сергеевич был там. Ни президент, ни министр обороны разговаривать со спикером не пожелали[641]. Тогда Руслан Имранович пригласил к себе начальника Генерального штаба М. Н. Колесникова. Тот подтвердил информацию, полученную от К. И. Кобеца[642], но от предложения изложить ее письменно уклонился[643].

На следующее утро Р. И. Хасбулатов распорядился поставить в известность о «тревожной ситуации» в столице глав субъектов Федерации, затем встретился с генералами В. А. Ачаловым, Ю. Н. Калининым и Б. В. Тарасовым и поставил перед ними вопрос: чего «ждать от мятежников»? В 10.00 Руслан Имранович предложил Ю. М. Воронину связаться с В. С. Черномырдиным[644], а сам попытался созвониться с президентом и премьером. Ни с кем из них его не соединили[645]. Забив тревогу, Р. И. Хасбулатов созвал на 17.30 специальное совещание с приглашением начальника Генерального штаба[646]. В нем приняли участие А. В. Руцкой, В. Д. Зорькин и В. Г. Степанков. Было послано приглашение в правительство. Оттуда никто не явился[647].

Таким образом, сохранить предстоявшее выступление в тайне действительно не удалось.

Но почему нельзя было поздно ночью с 21-го на 22-е блокировать «Белый дом», сменить его охрану, отключить средства связи, записать обращение президента к народу и только после этого утром 22-го обнародовать указ №.1400?

Почему нельзя было сделать все это 21-го перед самым выступлением Б. Н. Ельцина по телевидению? Ведь, как мы помним, у него имелся великолепный план выкуривания народных депутатов из стен парламента.

Получается, что Борис Николаевич позволял оппозиции организоваться. Но зачем?

Во-первых, тем самым он провоцировал ее на ответные действия, которые затем можно было бы квалифицировать как развязывание гражданской войны.

Во-вторых, он ставил руководителей местных советов, в своем большинстве недовольных президентской политикой, перед выбором, который позволял обосновать планировавшуюся ликвидацию советской власти.

В-третьих, таким образом можно было воздействовать на зарубежные финансово-кредитные учреждения, которые именно в это время продолжали решать судьбу внешнего долга России.

В 19.55 Р. И. Хасбулатову принесли «запечатанный конверт» от «Президента Российской Федерации». «В нем, – пишет спикер, – я уведомлялся в том, что с 21 сентября “прекращается деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов, что Президент подписал Указ о поэтапной конституционной реформе”. Самого Указа не было». Пока Руслан Имранович соображал, что делать, Борис Николаевич появился на экранах и огласил указ[648].

«Прослушав это, – вспоминает Р. И. Хасбулатов, – ко мне буквально ворвались Ю. Воронин, В. Агафонов, В. Сыроватко, А. Милюков, члены Президиума Верховного Совета, депутаты, наши сотрудники, а также находившиеся здесь руководители регионов, предприятий, лидеры общественно-политических движений, партий, профсоюзов… Я предложил немедленно созвать Президиум Верховного Совета. Его заседание началось уже в 20.15»[649].

Заседание Президиума завершилось принятием постановления «О немедленном прекращении полномочий Президента Российской Федерации Ельцина Б. Н.». В нем отмечался антиконституционный характер указа № 1400 и далее говорилось:

«1. На основании статьи 121 Конституции Российской Федерации считать полномочия Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина прекращенными с момента подписания названного Указа.

2. Названный Указ в соответствии с частью второй статьи 121 Конституции Российской Федерации не подлежит исполнению.

3. Согласно статье 121 Конституции Российской Федерации признать, что вице-президент Российской Федерации А. В. Руцкой приступил к исполнению полномочий Президента Российской Федерации с момента подписания Указа.

4. Созвать 22 сентября 1993 года внеочередное заседание VII экстренной сессии Верховного Совета Российской Федерации с повесткой дня “О политической ситуации, сложившейся в Российской Федерации в результате государственного переворота»[650].

Тогда же было решено создать Штаб Сопротивления Верховного Совета. «В него, – пишет Руслан Имранович, – вошли члены Президиума, депутаты, руководители партий и общественных движений, ответственные сотрудники Верховного Совета, председатели ряда областных Советов, находящиеся в здании Верховного Совета. Возглавил Штаб Ю. Воронин»[651].

Заседание Президиума Верховного Совета продолжалось “всего 30–40 минут», т. е. примерно до 20.50[652].

В 21.00 Р. И. Хасбулатов выступил на совещании народных депутатов в зале Совета Национальностей. Он заявил, что парламент будет защищать Конституцию, назвал в качестве первейшей задачи организацию обороны Дома Советов, предложил советам всех уровней немедленно созвать сессии и дать оценку произошедшего, призвал политические организации и профсоюзы встать на защиту парламента[653].

Встретившись с лидером Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Игорем Евгеньевичем Клочковым, спикер договорился с ним о поддержке парламента профсоюзами, а затем, обговорив с руководителем Департамента охраны Дома Советов Александром Бовтом некоторые вопросы защиты «Белого дома»[654], уединился и между 22.40 и 23.00 попытался определить ответные действия парламента на сделанный Б. Н. Ельциным шаг[655].

Так появился документ под названием «Организация работы Руководства Сопротивления (общий план)». Он предусматривал экстренный созыв Верховного Совета и Съезда народных депутатов, оценку действий Б. Н. Ельцина Конституционным судом, формирование Временного правительства, привлечение на сторону парламента силовых структур и местных органов власти, достижение договоренности с общественными организациями и использование их для давления на мятежников[656].

Очень странно, что спикер составил подобный документ только вечером 21-го, хотя давно уже знал о существовании проекта указа № 1400. Еще более удивительно, что за двадцать минут он написал документ, занимающий почти шесть страниц типографского текста.

Так получилось, что в тот вечер с 22.30 до 24.00 журналистка А. Луговская провела в приемной А. В. Руцкого. За это время в его кабинете побывали В. С. Липицкий, А. Г. Тулеев, В. Г. Уражцев, Ю. М. Воронин, В. Г. Степанков и С. Н. Бабурин, дольше всех почти 40 минут находился В. Г. Степанков[657]. Что они обсуждали, мы не знаем.

А пока спикер и вице-президент принимали первые решения и отдавали связанные с ними распоряжения, Кремль стал переходить от слов к делу.

Вскоре после выступления Б. Н. Ельцина в Доме Советов прекратила действовать междугородняя связь[658], не только телефон, но и телеграф[659]. Во время выступления Р. И. Хасбулатова в зале Совета национальностей сообщили, что «Белый дом» отключили от правительственной связи[660]. По другим сведениям, правительственную связь отключили чуть позже – в 23.00[661].

На следующий день «около 10 часов» В. С. Черномырдин приказал отключить в Доме Советов городскую телефонную связь[662]. Это распоряжение выполнялось в несколько этапов. Так, днем 22-го продолжал работать телефон на вахте «Белого дома»[663]. Телефон спикера работал до следующего утра, а «три телефона в кабинетах сотрудников “3”» и после этого[664]. Если 22-го по отключенным телефонам нельзя было звонить из «Белого дома», то до 23-го они принимали звонки из города[665].