Евгений Лукин - Сокрушитель

• Название: Сокрушитель
• Автор: Евгений Лукин
• Издательство: Локид
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-320-00139-8

Новая повесть «Гений кувалды» лежит в основе сборника известных волгоградских писателей. Тонкий юмор и острый сюжет, неожиданный поворот темы и глубокое погружение в социально-философские проблемы — вот основные ингредиенты их творческого успеха. Читателей ждет немало сюрпризов — произведения, вошедшие в книгу, сокрушают наши устоявшиеся представления о фантастике. Новый сборник Любови и Евгения Лукиных — прекрасный подарок любителям высококачественной фантастической литературы.

---

Василий встал. Лицо его было страшно,

— Знаешь, дед! — проскрежетал он со всей прямотой. — Мне иногда тоже хочется тебе одним ударом все зубы выбить!

Повернулся и пошел. Растерянно щебечущий Телескоп пустился следом.

— Ну вот… — уныло молвил поникший дедок Сократыч. — И не дослушал, главное… Я ведь к чему вел-то? Что мирков таких, наверное, несколько, и хозяева, видимо, подбирают для каждого людей одной национальности… Для простоты общения…

Ромка веселился от души.

— Да ну его! — сказал он. — Давай, дед, гони дальше. С тобой хоть не соскучишься… — С печальной улыбкой дедок Сократыч слез с глыбы.

— Нет, знаете, Рома… — удрученно молвил он. — Вы уж не обижайтесь, но я лучше пойду. Все-таки что ни говорите, а замолчать вовремя — это великое искусство…

ГЛАВА 21

Голодали, как гидальго.

Марина Цветаева

Дождавшись ночи, Никита Кляпов вновь перебрался под выбитую им надпись. Проулки наполнил прозрачный сумрак. Мерцало гладкое серое покрытие, похожее на небывало чистый и ровный асфальт. Колоссальные, как айсберги, опоры были, казалось, слабо подсвечены изнутри. Несколько раз округлыми сгустками мрака к Никите подкатывались надзорки и, изучив босые косолапые ступни, отъезжали. Надо понимать, криминала в голодовке не было…

Желудок помаленьку сокращался Ощущение — болезненное, но, постоянно недоедая, Кляпов привык к вечному чувству легкого голода, как, наверное, привыкают к ломоте в суставах. Только вот лежать без движения обернулось для Никиты удивительно трудным занятием. Руки откровенно и бесстыдно тосковали по ломику. Так и подмывало встать да разбить пару глыб. «Привык… — с горечью мыслил Никита. — Интересно, у отставных палачей — то же самое? Дремлет небось в кресле, а сам тоскует; заняться бы делом, намылить веревку…»

Спать не хотелось. Да оно и к лучшему. Сны Никиту в последнее время одолевали дурные. Лучше уж полежать, подумать…

Улицу стремительно и бесшумно пересекла наискосок косматая пыльно-серая тень. Приостановилась, просияла парой совиных глаз и попятилась, прижимая к груди что-то блеснувшее металлом. Веки Никиты были полуприкрыты, и зверек, должно быть, счел его спящим. Любопытство одолело, и лупоглазый стал подбираться поближе к прилегшему у стены человеку. Никита слегка приподнял голову. Зверек замер. Сокровище, прижимаемое к пушистой шерстке, имело вид толстого хромированного крюка сантиметров пятнадцать длиной.

— Зой? — печально осведомился Никита, глядя на железку.

Телескоп воровато оглянулся и пододвинулся почти вплотную.

— Зой! — тихонько свистнул он по секрету.

— Такой симпатичный… — устало упрекнул его Кляпов. — А воруешь…

Телескоп взъерошил шерстку и толкнул Никиту в лодыжку кончиками розовых пальчиков.

— Сьо зой! — сообщил он, возбужденно указывая куда-то краденой деталью. — Сли!

— Не понимаю… — сказал Никита, закрывая глаза. Телескоп не унимался.

— Зой! Сьо зой! Сли! Зьом!

— В сообщники, что ли, зовешь? — Никита безнадежно усмехнулся. — Нет, Телескоп, ты уж как-нибудь без меня…

Тот уставил на него недоуменные зыркалы.

— Тьок! — осуждающе чирикнул он — и канул в прозрачных сумерках.

Было очень тихо. Таинственно мерцали айсберги опор. Потом где-то неподалеку раздался хруст удара, и Никита снова приподнял голову. Кто-то что-то ломал. Даже ночью. Представилось вдруг, что это оголодавший без ежедневного приношения Крест вышел тайком разбить пару глыб — и злорадная улыбка коснулась пересохших уст Никиты Кляпова. Крест был теперь над ним не властен. Над ним никто уже был не властен. Даже хозяева…

Однако следует сказать, что удары были какие-то необычные. Не слышалось, к примеру, выстрелов лопающейся глыбы, металл звякал о металл, а в промежутках раздавались знакомый рыхлый хруст и шорох, словно от оползающего по склону песка. Долбили стену… Странно. Никита приподнялся на локте и повернул голову. Причем где-то совсем рядом долбили — видимо, неподалеку от завалинки Леши Баптиста… Пойти взглянуть? Никита подумал и вновь опустился на покрытие. «Меня это не должно волновать, — надменно напомнил он себе. — Меня уже ничего не должно волновать…»

Хрустящие удары слышались довольно долго, потом смолкли. Никита задремывал и тут же, вздрогнув, просыпался. Стоило закрыть глаза — начинались прежние ночные кошмары… Где-то он читал или слышал историю о том, как старую прачку спросили, что ей снится. И та со вздохом ответила: «Стираю…» Прачка во сне стирала. Никита — ломал.

Наконец он вздохнул, сел и, упершись ладонями в покрытие, перенес крестец ближе к стенке. Привалился спиной и недовольно оглядел окрестности. Располагавшиеся слева от него пять колонн и впрямь складывались в некое подобие улицы, и в конце ее Кляпов уловил некое движение. Всмотрелся. Там, вяло переставляя ноги, брела понурая и долговязая человеческая фигурка, причем направлялась она именно в сторону Никиты.

«Ночная жизнь… — подумалось ему. — Вот уж не предполагал, что здесь по ночам так людно…»

Фигурка тем временем приблизилась, и Никита узнал Ромку. Молодой человек брел, недоуменно озираясь, словно, попав за полночь в незнакомый район, высматривал телефон-автомат. Потом безрадостный взгляд его упал на Кляпова. Ромка остановился, подумал. Потом подошел и сел рядом. Подтянул колени к груди и обхватил их длинными, как плети, руками.

Оба долго молчали. Наконец Ромка хмуро спросил:

— Ты это… До смерти решил голодать или как? Никита не ответил. Ромка вздохнул.

— Мне, что ли, тоже с тобой голодовку объявить? — Шлвил он с тоской в голосе.

Кляпов удивленно повернул к нему голову.

— А вам-то с чего? — неприязненно осведомился он.

Ромка уныло боднул колени.

— Скучно… — сказал он. — И не спится ни фига!

— Странно, — заметил Никита. — Уж, казалось бы, вам-то!

Ромка отнял лоб от колена и с вялым интересом посмотрел на Никиту Кляпова.

— А чего это ты ко мне на «вы»? Давай на «ты»…

— А я со всем этим миром на «вы», — объяснил Никита. — Я не хочу с ним близких отношений…

— А-а… — Ромка уважительно взглянул на собеседника, хотя вряд ли что понял из его последних слов. — А на дедка не обижайся. Он сам потом жалел, что насчет мумий загнул… Он вообще-то ничего дедок, хороший…

Произнесено все это было довольно уныло и сопровождалось еще одним удрученным вздохом.

— Был сегодня в «конуре», — продолжал Ромка. — Сигарету хотел измыслить — ни фига! Так, цемент какой-то сыплется…, И чего я в эту тарелку влез?

Он было задумался, как вдруг унылая физиономия его оживилась и стала совершенно разбойничьей.

— Во! — сказал он. — Точно! Пойду сейчас в незаселенку…

— Простите, куда? — не понял Кляпов.

— Ну где не живет никто… Оборву пару этих… световодов… Крест-накрест — и перемкну на фиг!

— Зачем? — пораженно спросил Никита. Ромка поднялся, недобро ухмыляясь.

— А так! — бесшабашно отвечал он. — Для интереса. Может, опять какой прикол получится.

* * *

Утро началось со скандала и скандалом продолжилось. Грозный рев Леши Баптиста ворвался во сны так неожиданно, что Никита Кляпов, по правде сказать, испугался. Несколько секунд он со страхом глядел на склонившееся над ним искаженное чугунно-сизое лицо Леши, но вдруг вспомнил, что бояться ему теперь, собственно, нечего, — и снова закрыл глаза.

— Твоя работа? — неистово гремело над ним. — Твоя работа, я тебя спрашиваю? Нет, ты глаза не закрывай! Ты ответь!

Никита лежал в темноте и развлекал себя тем, что жмурился то плотно, то слабо, отчего под веками возникало причудливое пятно, становясь то пронзительно-синим, то тускло-багровым.

— Чего разорался? — произнес из пятнистой темноты недовольный голос Василия.

— Над завалинкой — видел? Видел, что выдолбили?

— Нет… А чего там?

— Ну пойди посмотри!

— Так а он тут при чем?

— А чего он тут лежит!

Кто-то издал негромкое рычание. Наверное, Василий.

— Ты читать умеешь? — тихо проскрежетал его голос, и Никита представил себе упрямо склоненный лоб Василия и суровый взгляд из-под сведенных бровей.

— Ну? — озадаченно отозвался голос Леши Баптиста.

Дальше, наверное, Василий увлек его в сторонку, и расслышать, что они там говорят, стало весьма трудно.

— …голодовку объявил. Станет он тебе стены похабить!

— Как голодовку? — оторопело переспрашивал Леша. — Я думал, хохма… Так он серьезно, что ли?..

Голоса удалились, и Никита снова открыл глаза. Утро имело странный изумрудный оттенок, а верхушки опор отдавали рыжиной. Невольно вспомнился ночной разговор с разочарованным Ромкой. Что-то он там собирался перемкнуть… Может, и впрямь перемкнул?