Томас Рид - Всадник без головы - английский и русский параллельные тексты

• Название: Всадник без головы - английский и русский параллельные тексты
• Автор: Томас Рид
• Жанр: Прочие приключения

"Всадник без головы" по праву признан самым известным произведением Томаса Майна Рида. Любовно-детективный сюжет романа держит читателя в напряжении до самых последних страниц.

---

Майн Рид. Всадник без головы

Captain Mayne Reid Майн Рид. "The Headless Horseman" "A Strange Tale of Texas" Всадник без головы Prologue. ПРОЛОГ The stag of Texas, reclining in midnight lair, is startled from his slumbers by the hoof stroke of a horse. Техасский олень, дремавший в тиши ночной саванны, вздрагивает, услышав топот лошадиных копыт. He does not forsake his covert, nor yet rise to his feet. Но он не покидает своего зеленого ложа, даже не встает на ноги. His domain is shared by the wild steeds of the savannah, given to nocturnal straying. Не ему одному принадлежат эти просторы -дикие степные лошади тоже пасутся здесь по ночам. He only uprears his head; and, with antlers o'ertopping the tall grass, listens for a repetition of the sound. Он только слегка поднимает голову--над высокой травой показываются его рога--и слушает: не повторится ли звук? Again is the hoofstroke heard, but with altered intonation. Снова доносится топот копыт, но теперь он звучит иначе. There is a ring of metal-the clinking of steel against stone. Можно различить звон металла, удар стали о камень. The sound, significant to the ear of the stag, causes a quick change in his air and attitude. Этот звук, такой тревожный для оленя, вызывает быструю перемену в его поведении. Springing clear of his couch, and bounding a score of yards across the prairie, he pauses to look back upon the disturber of his dreams. Он стремительно вскакивает и мчится по прерии; но скоро он останавливается и оглядывается назад, недоумевая: кто потревожил его сон? In the clear moonlight of a southern sky, he recognises the most ruthless of his enemies-man. В ясном лунном свете южной ночи олень узнает злейшего своего врага -- человека. One is approaching upon horseback. Человек приближается верхом на лошади. Yielding to instinctive dread, he is about to resume his flight: when something in the appearance of the horseman-some unnatural seeming-holds him transfixed to the spot. Охваченный инстинктивным страхом, олень готов уже снова бежать, но что-то в облике всадника-- что-то неестественное -- приковывает его к месту. With haunches in quivering contact with the sward, and frontlet faced to the rear, he continues to gaze-his large brown eyes straining upon the intruder in a mingled expression of fear and bewilderment. Дрожа, он почти садится на задние ноги, поворачивает назад голову и продолжает смотреть--в его больших карих глазах отражаются страх и недоумение. What has challenged the stag to such protracted scrutiny? Что же заставило оленя так долго вглядываться в странную фигуру? The horse is perfect in all its parts-a splendid steed, saddled, bridled, and otherwise completely caparisoned. In it there appears nothing amiss-nothing to produce either wonder or alarm. Лошадь? Но это обыкновенный конь, оседланный, взнузданный,-- в нем нет ничего, что могло бы вызвать удивление или тревогу. But the man-the rider? Может быть, оленя испугал всадник? Ah! About him there is something to cause both-something weird-something wanting! Да, это он пугает и заставляет недоумевать -в его облике есть что-то уродливое, жуткое. By heavens! it is the head! Силы небесные! У всадника нет головы! Even the unreasoning animal can perceive this; and, after gazing a moment with wildered eyes-wondering what abnormal monster thus mocks its cervine intelligence-terror-stricken it continues its retreat; nor again pauses, till it has plunged through the waters of the Leona, and placed the current of the stream between itself and the ghastly intruder. Это очевидно даже для неразумного животного. Еще с минуту смотрит олень растерянными глазами, как бы силясь понять: что это за невиданное чудовище? Но вот, охваченный ужасом, олень снова бежит. Он не останавливается до тех пор, пока не переплывает Леону и бурный поток не отделяет его от страшного всадника. Heedless of the affrighted deer-either of its presence, or precipitate flight-the Headless Horseman rides on. Не обращая внимания на убегающего в испуге оленя, как будто даже не заметив его присутствия, всадник без головы продолжает свой путь. He, too, is going in the direction of the river. Unlike the stag, he does not seem pressed for time; but advances in a slow, tranquil pace: so silent as to seem ceremonious. Он тоже направляется к реке, но, кажется, никуда не спешит, а движется медленным, спокойным, почти церемониальным шагом. Apparently absorbed in solemn thought, he gives free rein to his steed: permitting the animal, at intervals, to snatch a mouthful of the herbage growing by the way. Словно поглощенный своими мыслями, всадник опустил поводья, и лошадь его время от времени пощипывает траву. Nor does he, by voice or gesture, urge it impatiently onward, when the howl-bark of the prairie-wolf causes it to fling its head on high, and stand snorting in its tracks. Ни голосом, ни движением не подгоняет он ее, когда, испуганная лаем койотов, она вдруг вскидывает голову и, храпя, останавливается. He appears to be under the influence of some all-absorbing emotion, from which no common incident can awake him. Кажется, что он во власти каких-то глубоких чувств и мелкие происшествия не могут вывести его из задумчивости. There is no speech-not a whisper-to betray its nature. Ни единым звуком не выдает он своей тайны. The startled stag, his own horse, the wolf, and the midnight moon, are the sole witnesses of his silent abstraction. Испуганный олень, лошадь, волк и полуночная луна -- единственные свидетели его молчаливых раздумий. His shoulders shrouded under a serap?, one edge of which, flirted up by the wind, displays a portion of his figure: his limbs encased in "water-guards" of jaguar-skin: thus sufficiently sheltered against the dews of the night, or the showers of a tropical sky, he rides on-silent as the stars shining above, unconcerned as the cicada that chirrups in the grass beneath, or the prairie breeze playing with the drapery of his dress. На плечи всадника наброшено серапе2, которое при порыве ветра приподнимается и открывает часть его фигуры; на ногах у него гетры из шкуры ягуара. Защищенный от ночной сырости и от тропических ливней, он едет вперед, молчаливый, как звезды, мерцающие над ним, беззаботный, как цикады, стрекочущие в траве, как ночной ветерок, играющий складками его одежды. Something at length appears to rouse from his reverie, and stimulate him to greater speed-his steed, at the same time. Наконец что-то, по-видимому, вывело всадника из задумчивости,-- его конь ускорил шаг. The latter, tossing up its head, gives utterance to a joyous neigh; and, with outstretched neck, and spread nostrils, advances in a gait gradually increasing to a canter. The proximity of the river explains the altered pace. Вот конь встряхнул головой и радостно заржал -- с вытянутой шеей и раздувающимися ноздрями он бежит вперед рысью и скоро уже скачет галопом: близость реки -- вот что заставило коня мчаться быстрее. The horse halts not again, till the crystal current is surging against his flanks, and the legs of his rider are submerged knee-deep under the surface. Он не останавливается до тех пор, пока не погружается в прозрачный поток так, что вода доходит всаднику до колен. The animal eagerly assuages its thirst; crosses to the opposite side; and, with vigorous stride, ascends the sloping bank. Конь с жадностью пьет; утолив жажду, он переправляется через реку и быстрой рысью взбирается по крутому берегу. Upon the crest occurs a pause: as if the rider tarried till his steed should shake the water from its flanks. Наверху всадник без головы останавливается, как бы ожидая, пока конь отряхнется от воды. There is a rattling of saddle-flaps, and stirrup-leathers, resembling thunder, amidst a cloud of vapour, white as the spray of a cataract. Раздается лязг сбруи и стремян -- словно гром загрохотал в белом облаке пара. Out of this self-constituted nimbus, the Headless Horseman emerges; and moves onward, as before. Из этого ореола появляется всадник без головы; он снова продолжает свой путь. Apparently pricked by the spur, and guided by the rein, of his rider, the horse no longer strays from the track; but steps briskly forward, as if upon a path already trodden. Видимо, подгоняемая шпорами и направляемая рукой седока, лошадь больше не сбивается с пути, а бежит уверенно вперед, словно по знакомой тропе. A treeless savannah stretches before-selvedged by the sky. Впереди, до самого горизонта, простираются безлесные просторы саванны. Outlined against the azure is seen the imperfect centaurean shape gradually dissolving in the distance, till it becomes lost to view, under the mystic gloaming of the moonlight! На небесной лазури вырисовывается силуэт загадочной фигуры, похожей на поврежденную статую кентавра; он постепенно удаляется, пока совсем не исчезает в таинственных сумерках лунного света. Chapter One. The Burnt Prairie. Глава I. ВЫЖЖЕННАЯ ПРЕРИЯ On the great plain of Texas, about a hundred miles southward from the old Spanish town of San Antonio de Bejar, the noonday sun is shedding his beams from a sky of cerulean brightness. Полуденное солнце ярко светит с безоблачного лазоревого неба над бескрайней равниной Техаса около ста миль южнее старого испанского города Сан-Антонио-де-Бехар. Under the golden light appears a group of objects, but little in unison with the landscape around them: since they betoken the presence of human beings, in a spot where there is no sign of human habitation. В золотых лучах вырисовываются предметы, необычные для дикой прерии,-- они говорят о присутствии людей там, где не видно признаков человеческого жилья. The objects in question are easily identified-even at a great distance. They are waggons; each covered with its ribbed and rounded tilt of snow-white "Osnaburgh." Даже на большом расстоянии можно разглядеть, что это фургоны; над каждым--полукруглый верх из белоснежного полотна. There are ten of them-scarce enough to constitute a "caravan" of traders, nor yet a "government train." Их десять -- слишком мало для торгового каравана или правительственного обоза. They are more likely the individual property of an emigrant; who has landed upon the coast, and is wending his way to one of the late-formed settlements on the Leona. Скорее всего, они принадлежат какому-нибудь переселенцу, который высадился на берегу моря и теперь направляется в один из новых поселков на реке Леоне. Slowly crawling across the savannah, it could scarce be told that they are in motion; but for their relative-position, in long serried line, indicating the order of march. Вытянувшись длинной вереницей, фургоны ползут по саванне так медленно, что их движение почти незаметно, и лишь по их взаимному положению в длинной цепи обоза можно о нем догадаться. The dark bodies between each two declare that the teams are attached; and that they are making progress is proved, by the retreating antelope, scared from its noonday siesta, and the long-shanked curlew, rising with a screech from the sward-both bird and beast wondering at the string of strange behemoths, thus invading their wilderness domain. Темные силуэты между фургонами свидетельствуют о том, что они запряжены; а убегающая в испуге антилопа и взлетающий с криком кроншнеп выдают, что обоз движется. Elsewhere upon the prairie, no movement may be detected-either of bird or quadruped. И зверь и птица недоумевают: что за странные чудовища вторглись в их дикие владения? It is the time of day when all tropical life becomes torpid, or seeks repose in the shade; man alone, stimulated by the love of gain, or the promptings of ambition, disregarding the laws of nature, and defying the fervour of the sun. Кроме этого, во всей прерии не видно никакого движения: ни летящей птицы, ни бегущего зверя. В этот знойный полуденный час все живое в прерии замирает или прячется в тень. So seems it with the owner of the tilted train; who, despite the relaxing influence of the fierce mid-day heat, keeps moving on. И только человек, подстрекаемый честолюбием или алчностью, нарушает законы тропической природы и бросает вызов палящему солнцу. That he is an emigrant-and not one of the ordinary class-is evidenced in a variety of ways. Так и хозяин обоза, несмотря на изнуряющую полуденную жару, продолжает свой путь. The ten large waggons of Pittsburgh build, each hauled by eight able-bodied mules; their miscellaneous contents: plenteous provisions, articles of costly furniture, even of luxe, live stock in the shape of coloured women and children; the groups of black and yellow bondsmen, walking alongside, or straggling foot-sore in the rear; the light travelling carriage in the lead, drawn by a span of sleek-coated Kentucky mules, and driven by a black Jehu, sweltering in a suit of livery; all bespeak, not a poor Northern-States settler in search of a new home, but a rich Southerner who has already purchased one, and is on his way to take possession of it. Каждый фургон запряжен восемью сильными мулами. Они везут большое количество съестных припасов, дорогую, можно даже сказать -- роскошную, мебель, черных рабынь и их детей; чернокожие невольники идут пешком рядом с обозом, а некоторые устало плетутся позади, еле переступая израненными босыми ногами. Впереди едет легкая карета, запряженная выхоленными кентуккскими мулами; на ее козлах черный кучер в ливрее изнывает от жары. Все говорит о том, что это не бедный поселенец из северных штатов ищет себе новую родину, а богатый южанин, который уже приобрел усадьбу и едет туда со своей семьей, имуществом и рабами. And this is the exact story of the train. It is the property of a planter who has landed at Indianola, on the Gulf of Matagorda; and is now travelling overland-en route for his destination. И в самом деле, обоз принадлежит плантатору, который высадился с семьей в Индианоле, та берегу залива Матагорда, и теперь пересекает прерию, направляясь к своим новым владениям. In the cort?ge that accompanies it, riding habitually at its head, is the planter himself-Woodley Poindexter-a tall thin man of fifty, with a slightly sallowish complexion, and aspect proudly severe. Среди сопровождающих обоз всадников, как всегда, впереди едет сам плантатор, Вудли Пойндекстер--высокий, худощавый человек лет пятидесяти, с бледным, болезненно желтоватым лицом и с горделиво суровой осанкой. He is simply though not inexpensively clad: in a loosely fitting frock of alpaca cloth, a waistcoat of black satin, and trousers of nankin. Одет он просто, но богато. На нем свободного покроя кафтан из альпака, жилет из черного атласа и нанковые панталоны. A shirt of finest linen shows its plaits through the opening of his vest-its collar embraced by a piece of black ribbon; while the shoe, resting in his stirrup, is of finest tanned leather. В вырезе жилета видна сорочка из тончайшего полотна, перехваченная у ворота черной лентой. На ногах, вдетых в стремена,-- башмаки из мягкой дубленой кожи. His features are shaded by a broad-brimmed Leghorn hat. От широких полей соломенной шляпы на лицо плантатора падает тень. Two horsemen are riding alongside-one on his right, the other on the left-a stripling scarce twenty, and a young man six or seven years older. Рядом с ним едут два всадника, один справа, другой слева: это юноша лет двадцати и молодой человек лет на шесть-семь старше. The former is his son-a youth, whose open cheerful countenance contrasts, not only with the severe aspect of his father, but with the somewhat sinister features on the other side, and which belong to his cousin. Первый--сын Пойндекстера. Открытое, жизнерадостное лицо юноши совсем не похоже на суровое лицо отца и на мрачную физиономию третьего всадника -- его кузена. The youth is dressed in a French blouse of sky-coloured "cottonade," with trousers of the same material; a most appropriate costume for a southern climate, and which, with the Panama hat upon his head, is equally becoming. На юноше французская блуза из хлопчатобумажной ткани небесно-голубого цвета, панталоны из того же материала; этот костюм -- самый подходящий для южного климата -- очень к лицу юноше, так же как и белая панама. The cousin, an ex-officer of volunteers, affects a military undress of dark blue cloth, with a forage cap to correspond. Его двоюродный брат -- отставной офицер-волонтер -- одет в военную форму из темно-синего сукна, на голове у него суконная фуражка. There is another horseman riding near, who, only on account of having a white skin-not white for all that-is entitled to description. Еще один всадник скачет неподалеку; у него тоже белая кожа--правда, не совсем белая. His coarser features, and cheaper habiliments; the keel-coloured "cowhide" clutched in his right hand, and flirted with such evident skill, proclaim him the overseer-and whipper up-of the swarthy pedestrians composing the entourage of the train. Грубые черты его лица, дешевая одежда, плеть, которую он держит в правой руке, так искусно ею щелкая,-- все говорит о том, что это надсмотрщик над чернокожими, их мучитель. The travelling carriage, which is a "carriole"-a sort of cross between a Jersey waggon and a barouche-has two occupants. В "карриоле" -- легкой карете, представлявшей нечто среднее между кабриолетом и ландо,--сидят две девушки. One is a young lady of the whitest skin; the other a girl of the blackest. У одной из них кожа ослепительно белая, у другой -- совсем черная. The former is the daughter of Woodley Poindexter-his only daughter. She of the sable complexion is the young lady's handmaid. Это -- единственная дочь Вудли Пойндекстера и ее чернокожая служанка. The emigrating party is from the "coast" of the Mississippi-from Louisiana. Путешественники едут с берегов Миссисипи, из штата Луизиана. The planter is not himself a native of this State-in other words a Creole; but the type is exhibited in the countenance of his son-still more in that fair face, seen occasionally through the curtains of the carriole, and whose delicate features declare descent from one of those endorsed damsels-filles ? la casette-who, more than a hundred years ago, came across the Atlantic provided with proofs of their virtue-in the casket! Сам плантатор -- не уроженец этого штата; другими словами -- не креол3. По лицу же его сына и особенно по тонким чертам его дочери, которая время от времени выглядывает из-за занавесок кареты, легко догадаться, что они потомки французской эмигрантки, одной из тех, которые более столетия назад пересекли Атлантический океан. A grand sugar planter of the South is Woodley Poindexter; one of the highest and haughtiest of his class; one of the most profuse in aristocratic hospitalities: hence the necessity of forsaking his Mississippian home, and transferring himself and his "penates, "-with only a remnant of his "niggers,"-to the wilds of south-western Texas. Вудли Пойндекстер, владелец крупных сахарных плантаций, был одним из наиболее надменных, расточительных и хлебосольных аристократов Юга. В конце концов он разорился, и ему пришлось покинуть свой дом на Миссисипи и переехать с семьей и горсточкой оставшихся негров в дикие прерии юго-западного Техаса. The sun is upon the meridian line, and almost in the zenith. Солнце почти достигло зенита. The travellers tread upon their own shadows. Путники идут медленно, наступая на собственные тени. Enervated by the excessive heat, the white horsemen sit silently in their saddles. Расслабленные нестерпимой жарой, белые всадники молча сидят в своих седлах. Even the dusky pedestrians, less sensible to its influence, have ceased their garrulous "gumbo;" and, in straggling groups, shamble listlessly along in the rear of the waggons. Даже негры, менее чувствительные к зною, прекратили свою болтовню и, сбившись в кучки, безмолвно плетутся позади фургонов. The silence-solemn as that of a funereal procession-is interrupted only at intervals by the pistol-like crack of a whip, or the loud "wo-ha," delivered in deep baritone from the thick lips of some sable teamster. Тишина, томительная, как на похоронах, время от времени прерывается лишь резким, словно выстрел пистолета, щелканьем кнута или же громким бархатистым "уоа", срывающимся с толстых губ то одного, то другого чернокожего возницы. Slowly the train moves on, as if groping its way. Медленно движется караван, как будто он идет ощупью. There is no regular road. Собственно, настоящей дороги нет. The route is indicated by the wheel-marks of some vehicles that have passed before-barely conspicuous, by having crushed the culms of the shot grass. Она обозначена только следами колес проехавших ранее повозок, следами, заметными лишь по раздавленным стеблям сочной травы. Notwithstanding the slow progress, the teams are doing their best. Несмотря на свой черепаший шаг, лошади, запряженные в фургоны, делают все, что в их силах. The planter believes himself within less than twenty miles of the end of his journey. Плантатор предполагает, что до новой усадьбы осталось не больше двадцати миль. He hopes to reach it before night: hence the march continued through the mid-day heat. Он надеется добраться туда до наступления ночи. Поэтому он и решил продолжать путь, невзирая на полуденную жару. Unexpectedly the drivers are directed to pull up, by a sign from the overseer; who has been riding a hundred yards in the advance, and who is seen to make a sudden stop-as if some obstruction had presented itself. Вдруг надсмотрщик делает знак возницам, чтобы они остановили обоз. Отъехав на сотню ярдов вперед, он внезапно натянул поводья, как будто перед каким-то препятствием. He comes trotting back towards the train. Он мчится к обозу. His gestures tell of something amiss. В его жестах -- тревога. What is it? Что случилось? There has been much talk about Indians-of a probability of their being encountered in this quarter. Can it be the red-skinned marauders? Scarcely: the gestures of the overseer do not betray actual alarm. Не индейцы ли? Г оворили, что они появляются в этих местах. "What is it, Mr Sansom?" asked the planter, as the man rode up. -- Что случилось, мистер Сансом?--спросил плантатор, когда всадник приблизился. "The grass air burnt. -- Трава выжжена. The prairy's been afire." В прерии был пожар. "Been on fire! -- Был пожар? Is it on fire now?" hurriedly inquired the owner of the waggons, with an apprehensive glance towards the travelling carriage. "Where? Но ведь сейчас прерия не горит? --быстро спрашивает хозяин обоза, бросая беспокойный взгляд в сторону кареты.-- Где? I see no smoke!" Я не вижу дыма. "No, sir-no," stammered the overseer, becoming conscious that he had caused unnecessary alarm; "I didn't say it air afire now: only thet it hez been, an the hul ground air as black as the ten o' spades." -- Нет, сэр,--бормочет надсмотрщик, поняв, что он поднял напрасную тревогу, -- я не говорил, что она сейчас горит, я только сказал, что прерия горела и вся земля стала черной, что твоя пиковая десятка. "Ta-tat! what of that? -- Ну, это не беда! I suppose we can travel over a black prairie, as safely as a green one? Мне кажется, мы так же спокойно можем путешествовать по черной прерии, как и по зеленой. "What nonsense of you, Josh Sansom, to raise such a row about nothing-frightening people out of their senses! -- Глупо, Джош Сансом, поднимать шум из-за пустяков!.. Ho! there, you niggers! Эй вы, черномазые, пошевеливайтесь! Lay the leather to your teams, and let the train proceed. Берись за кнуты! Whip up!-whip up!" Погоняй! Погоняй! "But, Captain Calhoun," protested the overseer, in response to the gentleman who had reproached him in such chaste terms; "how air we to find the way?" -- Но скажите, капитан Колхаун,-- возразил надсмотрщик человеку, который так резко отчитал его,-- как же мы найдем дорогу? "Find the way! -- Зачем искать дорогу? What are you raving about? Какой вздор! We haven't lost it-have we?" Разве мы с нее сбились? "I'm afeerd we hev, though. -- Боюсь, что да. The wheel-tracks ain't no longer to be seen. They're burnt out, along wi' the grass." Следов колес не видно: они сгорели вместе с травой. "What matters that? -- Пустяки! I reckon we can cross a piece of scorched prairie, without wheel-marks to guide us? Как будто нельзя пересечь выжженный участок и без следов. We'll find them again on the other side." Мы найдем их на той стороне. "Ye-es," na?vely responded the overseer, who, although a "down-easter," had been far enough west to have learnt something of frontier life; "if theer air any other side. I kedn't see it out o' the seddle-ne'er a sign o' it." -- Да, если только там осталась другая сторона,-- простодушно ответил надсмотрщик, который, хотя и был уроженцем восточных штатов, не раз бывал и на западной окраине прерии и знал, что такое пограничная жизнь.--Что-то ее не видно, хоть я и с седла гляжу!.. "Whip up, niggers! whip up!" shouted Calhoun, without heeding the remark; and spurring onwards, as a sign that the order was to be obeyed. -- Погоняй, черномазые! Погоняй! -- закричал Колхаун, прервав разговор. Пришпорив лошадь, он поскакал вперед, давая этим понять, что распоряжение должно быть выполнено. The teams are again set in motion; and, after advancing to the edge of the burnt tract, without instructions from any one, are once more brought to a stand. Обоз опять тронулся, но, подойдя к границе выжженной прерии, внезапно остановился. The white men on horseback draw together for a consultation. Всадники съезжаются вместе, чтобы обсудить, что делать. There is need: as all are satisfied by a single glance directed to the ground before them. Положение трудное,-- в этом все убедились, взглянув на равнину, которая расстилалась перед ними. Far as the eye can reach the country is of one uniform colour-black as Erebus. Кругом не видно ничего, кроме черных просторов. There is nothing green-not a blade of grass-not a reed nor weed! Нигде никакой зелени -- ни стебелька, ни травинки. It is after the summer solstice. Пожар прошел недавно -- во время летнего солнцестояния. The ripened culms of the gramineae, and the stalks of the prairie flowers, have alike crumbled into dust under the devastating breath of fire. Созревшие травы и яркие цветы прерии -- все превратилось в пепел под разрушающим дыханием огня. In front-on the right and left-to the utmost verge of vision extends the scene of desolation. Впереди, направо, налево, насколько хватает зрения, простирается картина опустошения. Over it the cerulean sky is changed to a darker blue; the sun, though clear of clouds, seems to scowl rather than shine-as if reciprocating the frown of the earth. Небо теперь не лазоревое -- оно стало темно-синим, а солнце, хотя и не заслонено облаками, как будто не хочет здесь светить и словно хмурится, глядя на мрачную землю. The overseer has made a correct report-there is no trail visible. Надсмотрщик сказал правду: не осталось и следов дороги. The action of the fire, as it raged among the ripe grass, has eliminated the impression of the wheels hitherto indicating the route. Пожар, испепеливший созревшие травы прерии, уничтожил и следы колес, указывавших раньше дорогу. "What are we to do?" The planter himself put this inquiry, in a tone that told of a vacillating spirit. -- Что же нам делать? -- Этот вопрос задает сам плантатор, и в голосе его звучит растерянность. "Do, uncle Woodley! What else but keep straight on? -- Что, делать, дядя Вудли?.. Конечно, продолжать путь. The river must be on the other side? Река должна быть по ту сторону пожарища. If we don't hit the crossing, to a half mile or so, we can go up, or down the bank-as the case may require." Если нам не удастся найти переправу на расстоянии полумили, мы поднимемся вверх по течению или спустимся вниз... Там видно будет. "But, Cassius: if we should lose our way?" -- Но, Кассий, ведь этак мы заблудимся! "We can't. -- Вряд ли... There's but a patch of this, I suppose? Мне кажется, что выгоревшее пространство не так велико. If we do go a little astray, we must come out somewhere-on one side, or the other." Не беда, если мы немного собьемся с дороги: все равно, рано или поздно, мы выйдем к реке в том или ином месте. "Well, nephew, you know best: I shall be guided by you." -- Хорошо, мой друг. Тебе лучше знать, я положусь на тебя. "No fear, uncle. -- Не бойтесь, дядя. I've made my way out of a worse fix than this. Мне случалось бывать и не в таких переделках... Drive on, niggers! Вперед, негры! Keep straight after me." За мной! The ex-officer of volunteers, casting a conceited glance towards the travelling carriage-through the curtains of which appears a fair face, slightly shadowed with anxiety-gives the spur to his horse; and with confident air trots onward. И отставной офицер бросает самодовольный взгляд в сторону кареты, из-за занавесок которой выглядывает прекрасное, слегка встревоженное лицо девушки. Колхаун шпорит лошадь и самоуверенно скачет вперед. A chorus of whipcracks is succeeded by the trampling of fourscore mules, mingled with the clanking of wheels against their hubs. Вслед за щелканьем кнутов слышится топот копыт восьми--десяти мулов, смешанный со скрипом колес. The waggon-train is once more in motion. Фургоны снова двинулись в путь. The mules step out with greater rapidity. Мулы идут быстрее. The sable surface, strange to their eyes, excites them to brisker action-causing them to raise the hoof, as soon as it touches the turf. Черная поверхность, непривычная для глаз животных, словно подгоняет их; едва успев коснуться пепла копытами, они тотчас же снова поднимают ноги. The younger animals show fear-snorting, as they advance. Молодые мулы храпят в испуге. In time their apprehensions become allayed; and, taking the cue from their older associates, they move on steadily as before. Мало-помалу они успокаиваются и, глядя на старших, идут вслед за ними ровным шагом. A mile or more is made, apparently in a direct line from the point of starting. Так караван проходит около мили. Then there is a halt. Затем он снова останавливается. The self-appointed guide has ordered it. Это распоряжение отдал человек, который сам вызвался быть проводником. He has reined up his horse; and is sitting in the saddle with less show of confidence. Он натягивает поводья, но в позе его уже нет прежней самоуверенности. He appears to be puzzled about the direction. Должно быть, он озадачен, не зная, куда ехать. The landscape-if such it may be called-has assumed a change; though not for the better. Ландшафт, если только его можно так назвать, изменился, но не к лучшему. It is still sable as ever, to the verge of the horizon. Все по-прежнему черно до самого горизонта. But the surface is no longer a plain: it rolls. Только поверхность уже не ровная: она стала волнистой. There are ridges-gentle undulations-with valleys between. Цепи холмов перемежаются долинами. They are not entirely treeless-though nothing that may be termed a tree is in sight. Нельзя сказать, что здесь совсем нет деревьев, xoтя то, что от них осталось, едва ли можно так назвать. There have been such, before the fire-algarobias, mezquites, and others of the acacia family-standing solitary, or in copses. Здесь были деревья до пожара -- алгаробо4, мескито5 и еще некоторые виды акации росли здесь в одиночку и рощами. Their light pinnate foliage has disappeared like flax before the flame. Their existence is only evidenced by charred trunks, and blackened boughs. Их перистая листва исчезла без следа, остались только обуглившиеся стволы и почерневшие ветки. "You've lost the way, nephew?" said the planter, riding rapidly up. -- Ты сбился с дороги, мой друг? -- спрашивает плантатор, поспешно подъезжая к племяннику. "No uncle-not yet. -- Нет, дядя, пока нет. I've only stopped to have a look. Я остановился, чтобы оглядеться. It must lie in this direction-down that valley. Нам нужно ехать вот по этой долине. Let them drive on. Пусть караван продолжает путь. We're going all right-I'll answer for it." Мы едем правильно, я за это ручаюсь. Once more in motion-adown the slope-then along the valley-then up the acclivity of another ridge-and then there is a second stoppage upon its crest. Караван снова трогается. Спускается вниз по склону, направляется вдоль долины, снова взбирается по откосу и на гребне возвышенности опять останавливается. "You've lost the way, Cash?" said the planter, coming up and repeating his former observation. -- Ты все же сбился с дороги, Каш? -повторяет свой вопрос плантатор, подъезжая к племяннику. "Damned if I don't believe I have, uncle!" responded the nephew, in a tone of not very respectful mistrust. -- Черт побери! Бoюcь, что ты пpaв, дядя. "Anyhow; who the devil could find his way out of an ashpit like this? Ho скажи, какой дьявол мог бы вообще отыскать дорогу на этом пожарище!.. No, no!" he continued, reluctant to betray his embarrassment as the carriole came up. "I see now. Нет-нет! -- вдруг восклицает Колхаун, увидев, что карета подъехала совсем близко.-- Мне теперь все ясно. We're all right yet. Мы едем правильно. The river must be in this direction. Река должна быть вон в том направлении. Come on!" Вперед! On goes the guide, evidently irresolute. И капитан шпорит лошадь, по-видимому сам не зная, куда ехать. On follow the sable teamsters, who, despite their stolidity, do not fail to note some signs of vacillation. Фургоны следуют за ним, но от возниц не ускользнуло замешательство Колхауна. They can tell that they are no longer advancing in a direct line; but circuitously among the copses, and across the glades that stretch between. Они замечают, что обоз движется не прямо вперед, а кружит по долинам между рощицами. All are gratified by a shout from the conductor, announcing recovered confidence. Но вот ободряющий возглас вожатого сразу поднимает настроение путников. In response there is a universal explosion of whipcord, with joyous exclamations. Дружно щелкают кнуты, слышатся радостные восклицания. Once more they are stretching their teams along a travelled road-where a half-score of wheeled vehicles must have passed before them. Путешественники вновь на дороге, где до них проехало, должно быть, с десяток повозок. And not long before: the wheel-tracks are of recent impress-the hoof-prints of the animals fresh as if made within the hour. И это было совсем недавно: отпечатки колес и копыт совершенно свежие, как будто они сделаны час назад. A train of waggons, not unlike their own, must have passed over the burnt prairie! Видимо, по выжженной прерии проехал такой же караван. Like themselves, it could only be going towards the Leona: perhaps some government convoy on its way to Fort Inge? Как и они, он, должно быть, держал свой путь к берегам Леоны; очень вероятно, что это правительственный обоз, который направляется в форт Индж. In that case they have only to keep in the same track. The Fort is on the line of their march-but a short distance beyond the point where their journey is to terminate. В таком случае, остается только двигаться по его следам, форт находится в том же направлении, лишь немного дальше новой усадьбы. Nothing could be more opportune. Ничего лучшего нельзя было и ожидать. The guide, hitherto perplexed-though without acknowledging it-is at once relieved of all anxiety; and with a fresh exhibition of conceit, orders the route to be resumed. От замешательства Колхауна не остается и следа, он снова воспрянул духом и с чувством нескрываемого самодовольства отдает распоряжение трогаться. For a mile or more the waggon-tracks are followed-not in a direct line, but bending about among the skeleton copses. На протяжении мили, а может быть и больше, караван идет по найденным следам. Они ведут не прямо вперед, но кружат среди обгоревших рощ. The countenance of Cassius Calhoun, for a while wearing a confident look, gradually becomes clouded. Самодовольная уверенность Кассия Колхауна переходит в мрачное уныние. It assumes the profoundest expression of despondency, on discovering that the four-and-forty wheel-tracks he is following, have been made by ten Pittsburgh waggons, and a carriole-the same that are now following him, and in whose company he has been travelling all the way from the Gulf of Matagorda! На лице его отражается глубокое отчаяние, когда он наконец догадывается, что следы сорока четырех колес, по которым они едут, были оставлены каретой и десятью фургонами -теми самыми, что следуют сейчас зa ним, и с которыми он проделал весь путь от залива Матагорда. Chapter Two. The Trail of the Lazo. Глава II. СЛЕД ЛАССО Beyond doubt, the waggons of Woodley Poindexter were going over ground already traced by the tiring of their wheels. Не оставалось никаких сомнений, что фургоны Вудли Пойндекстера шли по следам своих же колес. "Our own tracks!" muttered Calhoun on making the discovery, adding a fierce oath as he reined up. -- Наши следы! -- пробормотал Колхаун; сделав это открытие, он натянул поводья и разразился проклятиями. "Our own tracks! -- Наши следы? What mean you, Cassius? Что ты этим хочешь сказать, Кассий? You don't say we've been travelling-" Неужели мы едем... "On our own tracks. -- ...по нашим собственным следам. I do, uncle; that very thing. Да, именно это я и хочу сказать. We must have made a complete circumbendibus of it. Мы описали полный круг. See! here's the hind hoof of my own horse, with half a shoe off; and there's the foot of the niggers. Смотрите: вот заднее копыто моей лошади -отпечаток половины подковы, а вот следы негров. Besides, I can tell the ground. Теперь я узнаю и место. That's the very hill we went down as we left our last stopping place. Это тот самый холм, откуда мы спускались после нашей последней остановки. Hang the crooked luck! We've made a couple of miles for nothing." Вот уж чертовски не повезло -- напрасно проехали около двух миль! Embarrassment is no longer the only expression upon the face of the speaker. It has deepened to chagrin, with an admixture of shame. Теперь на лице Колхауна заметно не только растерянность -- на нем появились горькая досада и стыд. It is through him that the train is without a regular guide. Это он виноват, что в караване нет настоящего проводника. One, engaged at Indianola, had piloted them to their last camping place. There, in consequence of some dispute, due to the surly temper of the ex-captain of volunteers, the man had demanded his dismissal, and gone back. Тот, которого наняли в Индианоле, сопровождал их до последней стоянки; там, поспорив с заносчивым капитаном, он попросил расчет и отправился назад. For this-as also for an ill-timed display of confidence in his power to conduct the march-is the planter's nephew now suffering under a sense of shame. Все это, а также чрезмерная самоуверенность, с которой он вызвался вести караван, заставляют теперь племянника плантатора испытывать мучительный стыд. He feels it keenly as the carriole comes up, and bright eyes become witnesses of his discomfiture. Его настроение становится совсем мрачным, когда приближается карета и прекрасные глаза видят его замешательство. Poindexter does not repeat his inquiry. Пойндекстер больше не задает вопросов. That the road is lost is a fact evident to all. Для всех теперь ясно, что они сбились с пути. Even the barefooted or "broganned" pedestrians have recognised their long-heeled footprints, and become aware that they are for the second time treading upon the same ground. Даже босоногие пешеходы узнали отпечатки своих ног и поняли, что идут по этим местам уже во второй раз. There is a general halt, succeeded by an animated conversation among the white men. Караван опять остановился; всадники возбужденно совещаются. The situation is serious: the planter himself believes it to be so. Положение серьезное: так думает и сам плантатор. He cannot that day reach the end of his journey-a thing upon which he had set his mind. Он потерял надежду до наступления темноты закончить путешествие, как предполагал раньше. That is the very least misfortune that can befall them. Но это еще не самая большая беда. There are others possible, and probable. Кто знает, что ждет их впереди? There are perils upon the burnt plain. Выжженная прерия полна опасностей. They may be compelled to spend the night upon it, with no water for their animals. Perhaps a second day and night-or longer-who can tell how long? Быть может, им предстоит провести здесь ночь, и негде будет достать воды, чтобы напоить мулов. А может быть, и не одну ночь? How are they to find their way? Но как же найти дорогу? The sun is beginning to descend; though still too high in heaven to indicate his line of declination. By waiting a while they may discover the quarters of the compass. Солнце начинает клониться к западу, хотя все еще стоит слишком высоко, чтобы уловить, в какую сторону оно движется; однако через некоторое время можно было бы определить, где находятся страны света. But to what purpose? Но что толку? The knowledge of east, west, north, and south can avail nothing now: they have lost their line of march. Даже если они узнают, где находятся восток, запад, север и юг, ничего не изменится -- они потеряли направление! Calhoun has become cautious. Колхаун стал осторожнее. He no longer volunteers to point out the path. Он уже больше не претендует на роль проводника. He hesitates to repeat his pioneering experiments-after such manifest and shameful failure. После такой позорной неудачи у него не хватает на это смелости. A ten minutes' discussion terminates in nothing. No one can suggest a feasible plan of proceeding. Минут десять они совещаются, но никто не может предложить разумный план действий. No one knows how to escape from the embrace of that dark desert, which appears to cloud not only the sun and sky, but the countenances of all who enter within its limits. Никто не знает, как вырваться из этой черной прерии, которая заволакивает черной пеленой не только солнце и небо, но и лица тех, кто попал в ее пределы. A flock of black vultures is seen flying afar off. Высоко в небе показалась стая черных грифов. They come nearer, and nearer. Они все приближаются. Some alight upon the ground-others hover above the heads of the strayed travellers. Некоторые из них опускаются на землю, другие кружат над головами заблудившихся путников. Is there a boding in the behaviour of the birds? В поведении хищников есть что-то зловещее. Another ten minutes is spent in the midst of moral and physical gloom. Прошло еще десять гнетущих минут. Then, as if by a benignant mandate from heaven, does cheerfulness re-assume its sway. The cause? A horseman riding in the direction of the train! И вдруг к людям вернулась бодрость: они увидели всадника, скачущего прямо к обозу. An unexpected sight: who could have looked for human being in such a place? Какая неожиданная радость! Кто бы мог подумать, что в таком месте можно встретить человека! All eyes simultaneously sparkle with joy; as if, in the approach of the horseman, they beheld the advent of a saviour! Снова надежда засветилась в глазах путников -- в приближающемся всаднике они видят своего спасителя. "He's coming this way, is he not?" inquired the planter, scarce confident in his failing sight. -- Ведь он едет к нам, не правда ли? -- спросил плантатор, не веря своим глазам. "Yes, father; straight as he can ride," replied Henry, lifting the hat from his head, and waving it on high: the action accompanied by a shout intended to attract the horseman. -- Да, отец, он едет прямо к нам,-- ответил Генри и стал кричать и размахивать шляпой высоко над головой, чтобы привлечь внимание всадника. The signal was superfluous. The stranger had already sighted the halted waggons; and, riding towards them at a gallop, was soon within speaking distance. Но это было излишне -- всадник и без того заметил остановившийся караван. Он скакал галопом и скоро приблизился настолько, что можно было окликнуть его. He did not draw bridle, until he had passed the train; and arrived upon the spot occupied by the planter and his party. Он натянул поводья, только когда миновал обоз, и подъехал к плантатору и его спутникам. "A Mexican!" whispered Henry, drawing his deduction from the habiliments of the horseman. -- Мексиканец,-- прошептал Генри, взглянув на одежду незнакомца. "So much the better," replied Poindexter, in the same tone of voice; "he'll be all the more likely to know the road." -- Тем лучше, -- так же тихо ответил ему отец. -Тогда он наверняка знает дорогу. "Not a bit of Mexican about him," muttered Calhoun, "excepting the rig. I'll soon see. -- Ничего мексиканского в нем нет, кроме костюма, -- пробормотал Колхаун.-- Я сейчас это узнаю... Buenos dias, cavallero! Buenos dias, cavallero! Esta V. Mexicano?" (Good day, sir! are you a Mexican?) Esta Vuestra Mexicano? (Добрый день, кабальеро! Вы мексиканец?) "No, indeed," replied the stranger, with a protesting smile. "Anything but that. -- О нет,-- ответил тот, улыбнувшись.-- Я совсем не мексиканец. I can speak to you in Spanish, if you prefer it; but I dare say you will understand me better in English: which, I presume, is your native tongue?" Я могу объясняться с вами и по-испански, если хотите, но, мне кажется, вы лучше поймете меня, если мы будем говорить по-английски -- ведь это ваш родной язык? Не так ли? Calhoun, suspecting that he had spoken indifferent Spanish, or indifferently pronounced it, refrains from making rejoinder. Колхаун подумал, что допустил какую-то ошибку в своей фразе или же не справился с произношением, и поэтому воздержался от ответа. "American, sir," replied Poindexter, his national pride feeling slightly piqued. -- Мы американцы, сэр,-- ответил Пойндекстер с чувством уязвленной национальной гордости. Then, as if fearing to offend the man from whom he intended asking a favour, he added: "Yes, sir; we are all Americans-from the Southern States." Затем, как бы боясь обидеть человека, от которого ждал помощи, добавил: -- Да, сэр, мы все американцы, из южных штатов. "That I can perceive by your following." An expression of contempt-scarce perceptible-showed itself upon the countenance of the speaker, as his eye rested upon the groups of black bondsmen. "I can perceive, too," he added, "that you are strangers to prairie travelling. -- Это легко определить по вашим спутникам,--сказал всадник с едва уловимой презрительной усмешкой, взглянув в сторону негров-невольников.-- Нетрудно заметить также,-- добавил он,-- что вы впервые путешествуете по прерии. You have lost your way?" Вы сбились с дороги? "We have, sir; and have very little prospect of recovering it, unless we may count upon your kindness to direct us." -- Да, сэр, и у нас нет никакой надежды найти ее, если только вы не будете так добры и не поможете нам. "Not much kindness in that. -- Стоит ли говорить о таких пустяках! By the merest chance I came upon your trail, as I was crossing the prairie. Совершенно случайно я заметил ваши следы, когда ехал по прерии. I saw you were going astray; and have ridden this way to set you right." Поняв, что вы заблудились, я прискакал сюда, чтобы помочь вам. "It is very good of you. -- Это очень любезно с вашей стороны. We shall be most thankful, sir. Мы вам признательны, сэр. My name is Poindexter-Woodley Poindexter, of Louisiana. Меня зовут Пойндекстер -- Вудли Пойндекстер из Луизианы. I have purchased a property on the Leona river, near Fort Inge. Я купил усадьбу на берегу Леоны, вблизи форта Индж. We were in hopes of reaching it before nightfall. Мы надеялись добраться туда засветло. Can we do so?" Как вы думаете, мы успеем? "There is nothing to hinder you: if you follow the instructions I shall give." -- Разумеется. Если только будете следовать моим указаниям. On saying this, the stranger rode a few paces apart; and appeared to scrutinise the country-as if to determine the direction which the travellers should take. Сказав это, незнакомец отъехал на некоторое расстояние. Казалось, он изучает местность, стараясь определить, в каком направлении должны двигаться путешественники. Poised conspicuously upon the crest of the ridge, horse and man presented a picture worthy of skilful delineation. Застывшие на вершине холма лошадь и всадник представляли собой картину, достойную описания. A steed, such as might have been ridden by an Arab sheik-blood-bay in colour-broad in counter-with limbs clean as culms of cane, and hips of elliptical outline, continued into a magnificent tail sweeping rearward like a rainbow: on his back a rider-a young man of not more than five-and-twenty-of noble form and features; habited in the picturesque costume of a Mexican ranchero-spencer jacket of velveteen-calzoneros laced along the seams-calzoncillos of snow-white lawn-botas of buff leather, heavily spurred at the heels-around the waist a scarf of scarlet crape; and on his head a hat of black glaze, banded with gold bullion. Породистый гнедой конь -- даже арабскому шейху не стыдно было бы сесть на такого коня! -широкогрудый, на стройных, как тростник, ногах; с могучим крупом и великолепным густым хвостом. А на спине у него всадник -молодой человек лет двадцати пяти, прекрасно сложенный, с правильными чертами лица, одетый в живописный костюм мексиканского ранчероб: на нем бархатная куртка, брюки ^ шнуровкой по бокам, сапоги из шкуры бизона с тяжелыми шпорами, ярко-красный шелковый шарф опоясывает талию; на голове черная глянцевaя шляпа, отделанная золотым позументом. Picture to yourself a horseman thus habited; seated in a deep tree-saddle, of Moorish shape and Mexican manufacture, with housings of leather stamped in antique patterns, such as were worn by the caparisoned steeds of the Conquistadores; picture to yourself such a cavallero, and you will have before your mind's eye a counterpart of him, upon whom the planter and his people were gazing. Вообразите такого всадника, сидящего в глубоком седле мавританского стиля и мексиканской работы, с кожаным, украшенным тиснеными узорами чепраком, похожим на те, которыми покрывали своих коней конквистадоры. Представьте себе такого кабальеро -- и пред вашим взором будет тот, на кого смотрели плантатор и его спутники. Through the curtains of the travelling carriage he was regarded with glances that spoke of a singular sentiment. А из-за занавесок кареты на всадника смотрели глаза, выдававшие совсем особое чувство. For the first time in her life, Louise Poindexter looked upon that-hitherto known only to her imagination-a man of heroic mould. Первый раз в жизни Луиза Пойндекстер увидела человека, который, казалось, был реальным воплощением героя ее девичьих грез. Proud might he have been, could he have guessed the interest which his presence was exciting in the breast of the young Creole. Незнакомец был бы польщен, если бы узнал, какое волнение он вызвал в груди молодой креолки. He could not, and did not. Но как мог он это знать? He was not even aware of her existence. Он даже не подозревал о ее существовании. He had only glanced at the dust-bedaubed vehicle in passing-as one might look upon the rude incrustation of an oyster, without suspecting that a precious pearl may lie gleaming inside. Его взгляд лишь скользнул по запыленной карете,-- так смотришь на невзрачную раковину, не подозревая, что внутри нее скрывается драгоценная жемчужина. "By my faith!" he declared, facing round to the owner of the waggons, "I can discover no landmarks for you to steer by. -- Клянусь честью! -- сказал всадник, обернувшись к владельцу фургонов.-- Я не могу найти никаких примет, которые помогли бы вам добраться до места. For all that, I can find the way myself. Но дорогу туда я знаю. You will have to cross the Leona five miles below the Fort; and, as I have to go by the crossing myself, you can follow the tracks of my horse. Вам придется переправиться через Леону в пяти милях ниже форта, а так как я и сам направляюсь к этому броду, то вы можете ехать по следам моей лошади. Good day, gentlemen!" До свиданья, господа! Thus abruptly bidding adieu, he pressed the spur against the side of his steed; and started off at a gallop. Распрощавшись так внезапно, незнакомец пришпорил коня и поскакал галопом. An unexpected-almost uncourteous departure! So thought the planter and his people. Этот неожиданный отъезд показался плантатору и его спутникам весьма невежливым. They had no time to make observations upon it, before the stranger was seen returning towards them! Но они не успели ничего cкaзaть, как увидели, что незнакомец возвращается. In ten seconds he was again in their presence-all listening to learn what had brought him back. Не прошло и десяти секунд, как всадник снова был с ними. Все недоумевали, что заставило его вернуться. "I fear the tracks of my horse may prove of little service to you. -- Боюсь, что следы моей лошади вам мало помогут. The mustangs have been this way, since the fire. После пожара здесь успели побывать мустанги. They have made hoof-marks by the thousand. Они оставили тысячи отпечатков своих копыт. Mine are shod; but, as you are not accustomed to trailing, you may not be able to distinguish them-the more so, that in these dry ashes all horse-tracks are so nearly alike." Правда, моя лошадь подкована, но ведь вы не привыкли различать следы, и вам будет трудно разобраться, тем более что на сухой золе все лошадиные следы почти одинаковы. "What are we to do?" despairingly asked the planter. -- Что же нам делать? -- спросил плантатор с отчаянием в голосе. "I am sorry, Mr Poindexter, I cannot stay to conduct you, I am riding express, with a despatch for the Fort. -- Мне очень жаль, мистер Пойндекстер, но я не могу сопровождать вас. Я должен срочно доставить в форт важное донесение. If you should lose my trail, keep the sun on your right shoulders: so that your shadows may fall to the left, at an angle of about fifteen degrees to your line of march. Если вы потеряете мой след, держитесь так, чтобы солнце было у вас справа, а ваши тени падали налево, под углом около пятнадцати градусов к линии движения. Go straight forward for about five miles. Миль пять двигайтесь прямо вперед. You will then come in sight of the top of a tall tree-a cypress. Затем вы увидите верхушку высокого дерева -кипариса. You will know it by its leaves being in the red. Вы узнаете его по красному цвету. Head direct for this tree. Направляйтесь прямо к этому дереву. It stands on the bank of the river; and close by is the crossing." Оно стоит на самом берегу реки, недалеко от брода. The young horseman, once more drawing up his reins, was about to ride off; when something caused him to linger. Молодой всадник уже натянул поводья и готов был снова ускакать, но что-то заставило его сдержать коня. It was a pair of dark lustrous eyes-ob served by him for the first time-glancing through the curtains of the travelling carriage. Он увидел темные блестящие глаза, глядевшие из-за занавесок кареты,-- в первый раз он увидел эти глаза. Their owner was in shadow; but there was light enough to show that they were set in a countenance of surpassing loveliness. Обладательница их скрылась в тени, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть лицо необычайной красоты. He perceived, moreover, that they were turned upon himself-fixed, as he fancied, in an expression that betokened interest-almost tenderness! Кроме того, он заметил, что прекрасные глаза устремлены в его сторону и что они смотрят на него взволнованно, почти нежно. He returned it with an involuntary glance of admiration, which he made but an awkward attempt to conceal. Lest it might be mistaken for rudeness, he suddenly faced round; and once more addressed himself to the planter-who had just finished thanking him for his civility. Невольно он ответил восхищенным взглядом, но, испугавшись, как бы это не сочли дерзостью, круто повернул коня и снова обратился к плантатору, который только что поблагодарил его за любезность. "I am but ill deserving thanks," was his rejoinder, "thus to leave you with a chance of losing your way. But, as I've told you, my time is measured." -- Я не заслуживаю благодарности, -- сказал незнакомец, -- так как оставляю вас на произвол судьбы, но, к несчастью, я не располагаю свободным временем. The despatch-bearer consulted his watch-as though not a little reluctant to travel alone. Он посмотрел на часы, как будто сожалея, что ему придется ехать одному. "You are very kind, sir," said Poindexter; "but with the directions you have given us, I think we shall be able to manage. -- Вы очень добры, сэр, -- сказал Пойндекстер. -- Я надеюсь, что, следуя вашим советам, мы не собьемся с пути. The sun will surely show us-" Солнце нам поможет. "No: now I look at the sky, it will not. -- Боюсь, как бы не изменилась погода. There are clouds looming up on the north. На севере собираются тучи. In an hour, the sun may be obscured-at all events, before you can get within sight of the cypress. Через час они могут заслонить солнце... во всяком случае, это произойдет раньше, чем вы достигнете места, откуда виден кипарис... It will not do. Я не могу вас так оставить... Stay!" he continued, after a reflective pause, "I have a better plan still: follow the trail of my lazo!" Впрочем,-- сказал он после минуты размышления,-- я придумал: держитесь следа моего лассо! While speaking, he had lifted the coiled rope from his saddlebow, and flung the loose end to the earth-the other being secured to a ring in the pommel. Незнакомец снял с седельной луки свернутую веревку и, прикрепив один конец к кольцу на седле, бросил другой на землю. Then raising his hat in graceful salutation-more than half directed towards the travelling carriage-he gave the spur to his steed; and once more bounded off over the prairie. Затем, изящным движением приподняв шляпу, он вежливо поклонился -- почти в сторону кареты,--пришпорил лошадь и снова поскакал по прерии. The lazo, lengthening out, tightened over the hips of his horse; and, dragging a dozen yards behind, left a line upon the cinereous surface-as if some slender serpent had been making its passage across the plain. Лассо, вытянувшись позади лошади ярдов на двенадцать, оставило на испепеленной поверхности прерии полосу, похожую на след проползшей змеи. "An exceedingly curious fellow!" remarked the planter, as they stood gazing after the horseman, fast becoming hidden behind a cloud of sable dust. "I ought to have asked him his name?" -- Удивительно странный молодой человек! -сказал плантатор, глядя вслед всаднику, скрывшемуся в облаке черной пыли. -- Мне следовало бы спросить его имя. "An exceedingly conceited fellow, I should say," muttered Calhoun; who had not failed to notice the glance sent by the stranger in the direction of the carriole, nor that which had challenged it. "As to his name, I don't think it matters much. -- Удивительно самодовольный молодой человек, я бы сказал,-- пробормотал Колхаун, от которого не ускользнул взгляд, брошенный незнакомцем в сторону кареты, так же как и ответный взгляд кузины.-- Что касается его имени, то о нем, пожалуй, и не стоило спрашивать. It mightn't be his own he would give you. Наверняка он назвал бы вымышленное. Texas is full of such swells, who take new names when they get here-by way of improvement, if for no better reason." Техас переполнен такими франтами, которые, попав сюда, обзаводятся новыми именами, более благозвучными, или же меняют их по каким-нибудь другим причинам. "Come, cousin Cash," protested young Poindexter; "you are unjust to the stranger. -- Послушай, Кассий,-- возразил молодой Пойндекстер,-- ты к нему несправедлив. He appears to be educated-in fact, a gentleman-worthy of bearing the best of names, I should say." Он, по-моему, человек образованный, джентльмен, вполне достойный носить самое знатное имя. "A gentleman! -- "Джентльмен"! Deuced unlikely: rigged out in that fanfaron fashion. Черт возьми, вряд ли! I never saw a man yet, that took to a Mexican dress, who wasn't a Jack. Я никогда не встречал джентльмена, который рядился бы в мексиканские тряпки. He's one, I'll be bound." Бьюсь об заклад, что это просто какой-нибудь проходимец. During this brief conversation, the fair occupant of the carriole was seen to bend forward; and direct a look of evident interest, after the form of the horseman fast receding from her view. Во время этого разговора прекрасная креолка выглянула из кареты и с нескрываемым интересом провожала глазами удалявшегося всадника. To this, perhaps, might have been traced the acrimony observable in the speech of Calhoun. Не этим ли следует объяснить язвительный тон Колхауна? "What is it, Loo?" he inquired, riding close up to the carriage, and speaking in a voice not loud enough to be heard by the others. "You appear impatient to go forward? -- В чем дело, Лу? -- спросил он почти шепотом, подъезжая вплотную к карете. -- Ты, кажется, очень торопишься? Perhaps you'd like to ride off along with that swaggering fellow? Может быть, ты хочешь догнать этого наглеца? It isn't too late: I'll lend you my horse." Еще не поздно -- я дам тебе свою лошадь. The young girl threw herself back upon the seat-evidently displeased, both by the speech and the tone in which it was delivered. Девушка откинулась назад, очевидно недовольная не только словами, но и тоном кузена. But her displeasure, instead of expressing itself in a frown, or in the shape of an indignant rejoinder, was concealed under a guise far more galling to him who had caused it. Но она не показала виду, что рассердилась, и не стала спорить -- она выразила свое недовольство гораздо более обидным образом. A clear ringing laugh was the only reply vouchsafed to him. Звонкий cмex был единственным ответом, которым она удостоила кузена. "So, so! -- Ах так... I thought there must be something-by the way you behaved yourself in his presence. Г лядя на тебя, я так и подумал, что тут что-то нечисто. You looked as if you would have relished a t?te-?-t?te with this showy despatch-bearer. У тебя был такой вид, словно ты очарована этим щеголеватым курьером. Taken with his stylish dress, I suppose? Он пленил тебя, вероятно, своим пышным нарядом? Fine feathers make fine birds. His are borrowed. I may strip them off some day, along with a little of the skin that's under them." Но знай, что это всего лишь ворона в павлиньих перьях, и мне, верно, еще придется содрать их с него и, быть может, с куском его собственной кожи. "For shame, Cassius! your words are a scandal!" -- Как тебе не стыдно. Кассий! Подумай, что ты говоришь! "'Tis you should think of scandal, Loo! -- Это тебе надо подумать о том, как ты себя ведешь, Лу. To let your thoughts turn on a common scamp-a masquerading fellow like that! Удостоить своим вниманием какого-то бродягу, ряженого шута! No doubt the letter carrier, employed by the officers at the Fort!" Я не сомневаюсь, что он простой почтальон, нанятый офицерами форта. "A letter carrier, you think? -- Почтальон, ты думаешь? Oh, how I should like to get love letters by such a postman!" О, как бы я хотела получать любовные письма из рук такого письмоносца! "You had better hasten on, and tell him so. -- Тогда поспеши и скажи ему об этом. My horse is at your service." Моя лошадь к твоим услугам. "Ha! ha! ha! -- Ха-ха-ха! What a simpleton you show yourself! Как же ты несообразителен! Suppose, for jesting's sake, I did have a fancy to overtake this prairie postman! Если бы я даже и захотела, шутки ради, догнать этого почтальона прерии, то на твоей ленивой кляче мне это вряд ли удалось бы. It couldn't be done upon that dull steed of yours: not a bit of it! At the rate he is going, he and his blood-bay will be out of sight before you could change saddles for me. Он так быстро мчится на своем гнедом, что, конечно, они оба исчезнут из виду, прежде чем ты успеешь переменить для меня седло. Oh, no! he's not to be overtaken by me, however much I might like it; and perhaps I might like it!" О нет! Мне его не догнать, как бы мне этого ни хотелось. "Don't let your father hear you talk in that way." -- Смотри, чтобы отец не услышал тебя! "Don't let him hear you talk in that way," retorted the young lady, for the first time speaking in a serious strain. "Though you are my cousin, and papa may think you the pink of perfection, I don't-not I! -- Смотри, чтобы он тебя не услышал,-- ответила девушка, заговорив теперь уже серьезным тоном. -- Хотя ты мой двоюродный брат и отец считает тебя верхом совершенства, я этого не считаю, о нет! I never told you I did-did I?" Я никогда не скрывала этого от тебя -- не так ли? A frown, evidently called forth by some unsatisfactory reflection, was the only reply to this tantalising interrogative. Колхаун только нахмурился в ответ на это горькое для него признание. "You are my cousin," she continued, in a tone that contrasted strangely with the levity she had already exhibited, "but you are nothing more-nothing more-Captain Cassius Calhoun! -- Ты мой двоюродный брат -- и только,--продолжала девушка строгим голосом, резко отличавшимся от того шутливого тона, которым она начала беседу. --Для меня ты больше никто, капитан Кассий Колхаун! You have no claim to be my counsellor. И не пытайся, пожалуйста, быть моим советчиком. There is but one from whom I am in duty bound to take advice, or bear reproach. Только с одним человеком я считаю своим долгом советоваться, и только ему я позволю упрекать себя. I therefore beg of you, Master Cash, that you will not again presume to repeat such sentiments-as those you have just favoured me with. А поэтому прошу тебя, мастер7 Каш, воздержаться от подобных нравоучений. I shall remain mistress of my own thoughts-and actions, too-till I have found a master who can control them. Я никому не стану давать отчет в своих мыслях, так же как и в поступках, до тех пор, пока не встречу достойного человека. It is not you!" Но не тебе быть моим избранником! Having delivered this speech, with eyes flashing-half angrily, half contemptuously-upon her cousin, the young Creole once more threw herself back upon the cushions of the carriole. Закончив свою отповедь, девушка снова откинулась на подушки, смерив капитана взглядом, полным негодования и презрения. The closing curtains admonished the ex-officer, that further conversation was not desired. Потом она задернула занавески кареты, давая этим понять, что больше не желает с ним разговаривать. Quailing under the lash of indignant innocence, he was only too happy to hear the loud "gee-on" of the teamsters, as the waggons commenced moving over the sombre surface-not more sombre than his own thoughts. Крики возниц вывели капитана из оцепенения. Фургоны снова двинулись в путь по мрачной прерии, которая едва ли была мрачнее мыслей Кассия Колхауна. Chapter Three. The Prairie Finger-Post. Глава III. ПУТЕВОДНАЯ СТРЕЛКА The travellers felt no further uneasiness about the route. The snake-like trail was continuous; and so plain that a child might have followed it. Путешественники больше не беспокоились о дороге: след лассо тянулся непрерывной змейкой и был так отчетливо виден, что даже ребенок не сбился бы с пути. It did not run in a right line, but meandering among the thickets; at times turning out of the way, in places where the ground was clear of timber. Он не шел по прямой, а извивался между зарослями кустарников. Порой, когда путь лежал по местности, где не было деревьев, он отклонялся в сторону. This had evidently been done with an intent to avoid obstruction to the waggons: since at each of these windings the travellers could perceive that there were breaks, or other inequalities, in the surface. Делалось это не случайно: в таких местах были глубокие овраги и другие препятствия, -- змейка следа огибала их, показывая дорогу фургонам. "How very thoughtful of the young fellow!" remarked Poindexter. "I really feel regret at not having asked for his name. -- Как это предусмотрительно со стороны молодого человека! -- сказал Пойндекстер.--Право, я очень жалею, что мы не узнали его имени. If he belong to the Fort, we shall see him again." Если он служит в форте, мы еще встретимся с ним. "No doubt of it," assented his son. "I hope we shall." -- Без сомнения! -- воскликнул Генри.-- И я буду этому очень рад. His daughter, reclining in shadow, overheard the conjectural speech, as well as the rejoinder. She said nothing; but her glance towards Henry seemed to declare that her heart fondly echoed the hope. Луиза сидела, откинувшись на спинку сиденья, -- она слышала разговор между отцом и братом, но ничего не сказала, только в ее взгляде можно было прочесть, что она всем сердцем разделяет надежду брата. Cheered by the prospect of soon terminating a toilsome journey-as also by the pleasant anticipation of beholding, before sunset, his new purchase-the planter was in one of his happiest moods. Радуясь скорому окончанию трудного путешествия, а также возможности до захода солнца увидеть свои новые владения, плантатор был в прекрасном настроении. His aristocratic bosom was moved by an unusual amount of condescension, to all around him. He chatted familiarly with his overseer; stopped to crack a joke with "Uncle" Scipio, hobbling along on blistered heels; and encouraged "Aunt" Chloe in the transport of her piccaninny. Этот гордый аристократ вдруг удостоил своим снисходительным вниманием всех окружающих: непринужденно болтал с надсмотрщиком, остановился пошутить с дядюшкой Сципионом, едва ковылявшим на покрытых волдырями ногах, подбодрил тетушку Хлою, которая ехала с младенцем на руках. "Marvellous!" might the observer exclaim-misled by such exceptional interludes, so pathetically described by the scribblers in Lucifer's pay-"what a fine patriarchal institution is slavery, after all! "Чудесно!" -- может воскликнуть посторонний наблюдатель, введенный в заблуждение такой необычайной сценой, столь старательно изображаемой писаками, подкупленными самим сатаной. -- В конце концов, как прекрасны патриархальные нравы рабовладельцев! After all we have said and done to abolish it! И это после всего, что мы говорили и сделали для уничтожения рабства! A waste of sympathy-sheer philanthropic folly to attempt the destruction of this ancient edifice-worthy corner-stone to a 'chivalric' nation! Попытка разрушить это древнее здание -достойный краеугольный камень рыцарственной нации -- лишь филантропическая блажь, излишняя чувствительность. Oh, ye abolition fanatics! why do ye clamour against it? О вы, фанатики, стремящиеся к уничтожению рабства! Почему вы восстаете против него? Know ye not that some must suffer-must work and starve-that others may enjoy the luxury of idleness? Разве вы не знаете, что одни должны страдать, должны работать и голодать, чтобы другие наслаждались роскошью и бездельем? That some must be slaves, that others may be free?" Разве вы не знаете, что одни должны быть рабами, чтобы другие были свободными?" Such arguments-at which a world might weep-have been of late but too often urged. Эти речи, несущие страдания миллионам, за последнее время раздаются слишком часто. Woe to the man who speaks, and the nation that gives ear to them! Горе человеку, который произносит их, и нации, которая их слушает! The planter's high spirits were shared by his party, Calhoun alone excepted. Хорошее настроение плантатора, казалось, разделяли все его спутники за исключением Колхауна. They were reflected in the faces of his black bondsmen, who regarded him as the source, and dispenser, of their happiness, or misery-omnipotent-next to God. Оно отражалось на лицах невольников, которые считали Пойндекстера источником своего счастья или несчастья -- всемогущим, почти как Бог. They loved him less than God, and feared him more; though he was by no means a bad master-that is, by comparison. Они любили его меньше, чем Бога, но боялись больше, хотя его нельзя было назвать плохим хозяином -- по сравнению с другими рабовладельцами. He did not absolutely take delight in torturing them. He liked to see them well fed and clad-their epidermis shining with the exudation of its own oil. Он не находил особого удовольствия в истязании своих рабов и был доволен, когда видел, что они сыты и одеты, что кожа их лоснится от жира. These signs bespoke the importance of their proprietor-himself. Ведь по этим признакам судили о благосостоянии его самого -- их господина. He was satisfied to let them off with an occasional "cow-hiding"-salutary, he would assure you; and in all his "stock" there was not one black skin marked with the mutilations of vengeance-a proud boast for a Mississippian slave-owner, and more than most could truthfully lay claim to. Он иногда учил их плетью -- уверяя, что это оказывает на них благотворное действие,--однако на коже его невольников не было ни одного рубца от жестоких истязаний, а этим мог похвастаться далеко не всякий рабовладелец штата Миссисипи. In the presence of such an exemplary owner, no wonder that the cheerfulness was universal-or that the slaves should partake of their master's joy, and give way to their garrulity. Стоит ли удивляться, что в обществе такого "примерного" хозяина все были в хорошем настроении и даже невольники, заразившись общей радостью, принялись весело болтать! It was not destined that this joyfulness should continue to the end of their journey. Однако благодушное настроение длилось недолго. It was after a time interrupted-not suddenly, nor by any fault on the part of those indulging in it, but by causes and circumstances over which they had not the slightest control. Оно было прервано не внезапно и не по вине тех, кто его разделял: причиной были обстоятельства, которые от них не зависели. As the stranger had predicted: the sun ceased to be visible, before the cypress came in sight. Как и предсказал незнакомец, солнце скрылось раньше, чем показался кипарис. There was nothing in this to cause apprehension. The line of the lazo was conspicuous as ever; and they needed no guidance from the sun: only that his cloud-eclipse produced a corresponding effect upon their spirits. Но это не должно было бы вызвать беспокойства: след лассо был по-прежнему хорошо виден, и ориентироваться по солнцу не было необходимости. Однако тучи, затянувшие небо, угнетающе подействовали на путников. "One might suppose it close upon nightfall," observed the planter, drawing out his gold repeater, and glancing at its dial; "and yet it's only three o'clock! -- Можно подумать, что уже наступили вечерние сумерки,-- сказал плантатор, вынимая свои золотые часы,-- а между тем всего лишь три часа. Lucky the young fellow has left us such a sure guide. Наше счастье, что этот молодой человек помог нам. But for him, we might have floundered among these ashes till sundown; perhaps have been compelled to sleep upon them." Если бы не он, мы до заката проплутали бы по этой выжженной прерии. Пожалуй, пришлось бы заночевать прямо на пепле... "A black bed it would be," jokingly rejoined Henry, with the design of rendering the conversation more cheerful. "Ugh! I should have such ugly dreams, were I to sleep upon it." -- Ну и черная была бы постель! -- шутливо отозвался Генри, чтобы придать разговору более веселый характер. -- Ух, и страшные бы я видел сны, если бы пришлось так спать! "And I, too," added his sister, protruding her pretty face through the curtains, and taking a survey of the surrounding scene: "I'm sure I should dream of Tartarus, and Pluto, and Proserpine, and-" -- И я тоже, -- добавила сестра, выглядывая из-за занавесок и всматриваясь в даль.-- Я уверена, что мне приснились бы Плутон8 и Прозерпина9 в аду. "Hya! hya! hya!" grinned the black Jehu, on the box-enrolled in the plantation books as Pluto Poindexter-"De young missa dream 'bout me in de mids' ob dis brack praira! -- Хи-хи-хи! -- осклабился черный кучер, числившийся в книгах плантаций как Плутон Пойндекстер.-- Мисса Луи увидит меня во сне на этой черной прерии! Golly! dat am a good joke-berry! Вот чудн'о так чудн'о! Hya! hya! hya!" Хи-хи-хи! "Don't be too sure, all of ye," said the surly nephew, at this moment coming up, and taking part in the conversation-"don't be too sure that you won't have to make your beds upon it yet. -- Слишком рано вы начали смеяться,-- раздался мрачный голос капитана, подъехавшего во время этого разговора.-- Смотрите, как бы вам и в самом деле не пришлось ночевать в этой черной прерии! I hope it may be no worse." Хорошо, если не случится еще чего-нибудь похуже. "What mean you, Cash?" inquired the uncle. -- Что ты хочешь этим сказать, Каш? -- спросил плантатор. "I mean, uncle, that that fellow's been misleading us. -- Я хочу сказать, дядя, что этот молодчик обманул нас. I won't say it for certain; but it looks ugly. Я не могу еще этого утверждать, но похоже, что дело скверно. We've come more than five miles-six, I should say-and where's the tree? Мы проехали уже больше пяти миль... около шести, должно быть, а где же кипарис, о котором он говорил? I've examined the horizon, with a pair of as good eyes as most have got, I reckon; and there isn't such a thing in sight." Кажется, у меня зрение не хуже, чем у других, но, как я ни всматривался в даль, я не обнаружил никакого дерева. "But why should the stranger have deceived us?" -- Но зачем же ему обманывать нас? "Ah-why? -- Ах, "зачем"! That's just it. There may be more reasons than one." В том-то и дело, что у него может быть для этого немало причин. "Give us one, then!" challenged a silvery voice from the carriole. "We're all ears to hear it!" -- Назови нам хотя бы одну из них,-- раздался серебристый голос из кареты,-- мы с интересом послушаем. "You're all ears to take in everything that's told you by a stranger," sneeringly replied Calhoun. "I suppose if I gave my reason, you'd be so charitable as to call it a false alarm!" -- Еще бы: ты будешь слушать с особым интересом все, что касается этого субъекта,--иронически ответил Колхаун, -- а если я выскажу свои соображения, ты со свойственной тебе снисходительностью назовешь это ложной тревогой! "That depends on its character, Master Cassius. -- Это будет зависеть от того, что ты скажешь, мастер Кассий. I think you might venture to try us. Мне кажется, что тебе следует испытать нас. We scarcely expect a false alarm from a soldier, as well as traveller, of your experience." Не можем же мы думать, что ты, военный и такой опытный путешественник, поддался ложной тревоге! Calhoun felt the taunt; and would probably have withheld the communication he had intended to make, but for Poindexter himself. Колхаун понял злую насмешку и, вероятно, воздержался бы от дальнейших объяснений, если бы на этом не настоял Пойндекстер. "Come, Cassius, explain yourself!" demanded the planter, in a tone of respectful authority. "You have said enough to excite something more than curiosity. -- Послушай, Кассий, объясни же, в чем дело? -серьезно спросил плантатор.-- То, что ты нам сказал, вызывает больше чем простое любопытство. For what reason should the young fellow be leading us astray?" Какую цель мог преследовать этот молодой человек, давая нам ложные указания? "Well, uncle," answered the ex-officer, retreating a little from his original accusation, "I haven't said for certain that he is; only that it looks like it." -- Ну что же, дядя...-- сказал Колхаун не столь заносчиво, как раньше,-- я ведь не утверждаю этого. Я только высказываю свое предположение. "In what way?" -- Какое же? "Well, one don't know what may happen. -- Ну, мало ли что может случиться! Travelling parties as strong, and stronger than we, have been attacked on these plains, and plundered of every thing-murdered." В этих прериях нередко нападают на караваны -и не только на такие, как наш, но и на караваны посильнее нашего,-- грабят и убивают. "Mercy!" exclaimed Louise, in a tone of terror, more affected than real. -- Упаси Боже! -- с притворным испугом воскликнула Луиза. "By Indians," replied Poindexter. -- Индейцы? -- сказал Пойндекстер. "Ah-Indians, indeed! Sometimes it may be; and sometimes, too, they may be whites who play at that game-not all Mexican whites, neither. -- Иногда бывает, что и индейцы, но часто за индейцев выдают себя белые, и не только мексиканцы. It only needs a bit of brown paint; a horsehair wig, with half a dozen feathers stuck into it; that, and plenty of hullabalooing. Для этого нужно лишь немного коричневой краски, парик из лошадиного хвоста, несколько перьев для головного убора и побольше наглости. If we were to be robbed by a party of white Indians, it wouldn't be the first time the thing's been done. We as good as half deserve it-for our greenness, in trusting too much to a stranger." Если нас ограбит банда "белых индейцев",-- а это не раз случалось,-- то винить нам будет некого, кроме самих себя: мы будем лишь наказаны за наивную доверчивость к первому встречному. "Good heavens, nephew! this is a serious accusation. -- Боже мой, Кассий! Ведь это серьезное обвинение. Do you mean to say that the despatch-rider-if he be one-is leading us into-into an ambuscade?" Неужели ты хочешь сказать, что этот курьер -если он действительно курьер -- заманивает нас в западню? "No, uncle; I don't say that. -- Нет, дядя, я этого не говорю. I only say that such things have been done; and it's possible he may." Я только говорю, что такие вещи бывали; возможно, он нас и заманивает... "But not probable," emphatically interposed the voice from the carriole, in a tone tauntingly quizzical. -- Возможно, но маловероятно,-- раздался из кареты голос, полный язвительной насмешки. "No!" exclaimed the stripling Henry, who, although riding a few paces ahead, had overheard the conversation. "Your suspicions are unjust, cousin Cassius. -- Нет,-- воскликнул Генри, который хотя и ехал немного впереди, но слышал весь разговор,--твои подозрения несправедливы, Кассий! I pronounce them a calumny. Это клевета. What's more, I can prove them so. И я могу это тебе доказать. Look there!" Посмотри-ка сюда. The youth had reined up his horse, and was pointing to an object placed conspicuously by the side of the path; which, before speaking, he had closely scrutinised. Юноша сдержал лошадь, указывая на предмет у края тропы, который он перед этим внимательно рассматривал. It was a tall plant of the columnar cactus, whose green succulent stem had escaped scathing by the fire. Это был колоннообразный кактус; его зеленый, сочный ствол уцелел от огня. It was not to the plant itself that Henry Poindexter directed the attention of his companions; but to a small white disc, of the form of a parallelogram, impaled upon one of its spines. Но Генри Пойндекстер обращал внимание своих спутников не на самое растение, а на небольшую белую карточку, наколотую на один из его шипов. No one accustomed to the usages of civilised life could mistake the "card." It was one. Тот, кто знаком с обычаями цивилизованиого общества, сразу узнал бы, что это визитная карточка. "Hear what's written upon it!" continued the young man, riding nearer, and reading aloud the directions pencilled upon the bit of pasteboard. -- Посмотрим, что там написано,-- сказал юноша, подъезжая ближе; он прочитал вслух: -- "The cypress in sight!" "Кипарис виден". "Where?" inquired Poindexter. -- Где? -- спросил Пойндекстер. "There's a hand," rejoined Henry, "with a finger pointing-no doubt in the direction of the tree." -- Здесь нарисована рука, -- ответил Генри.--Нет сомнения, что палец указывает на кипарис. All eyes were instantly turned towards the quarter of the compass, indicated by the cipher on the card. Все стали смотреть в направлении, обозначенном на карточке. Had the sun been shining, the cypress might have been seen at the first glance. Если бы светило солнце, кипарис можно было бы увидеть с первого же взгляда. As it was, the sky-late of cerulean hue-was now of a leaden grey; and no straining of the eyes could detect anything along the horizon resembling the top of a tree. Но еще недавно синее, небо теперь стало свинцово-серым, и, сколько путешественники ни напрягали зрение, на горизонте нельзя было разглядеть ничего, напоминающего верхушку дерева. "There's nothing of the kind," asserted Calhoun, with restored confidence, at the same time returning to his unworthy accusation. "It's only a dodge-another link in the chain of tricks the scamp is playing us." -- Ничего там нет, -- уверенным тоном заявил Колхаун. -- Я убежден, что это лишь новая хитрость этого бродяги. "You mistake, cousin Cassius," replied that same voice that had so often contradicted him. "Look through this lorgnette! -- Ты ошибаешься, -- ответил голос, который так часто противоречил Кассию,--Посмотри в бинокль. If you haven't lost the sight of those superior eyes of yours, you'll see something very like a tree-a tall tree-and a cypress, too, if ever there was one in the swamps of Louisiana." Если тебе не изменило твое превосходное зрение, ты увидишь на горизонте что-то очень похожее на дерево, на высокое дерево -- наверно, это кипарис. Calhoun disdained to take the opera glass from the hands of his cousin. Ведь я никогда не видела кипариса на болотах Луизианы. He knew it would convict him: for he could not suppose she was telling an untruth. Колхун не захотел взять бинокль из рук кузины -он знал, что Луиза говорит правду, и ему не надо было лишних доказательств. Poindexter availed himself of its aid; and, adjusting the focus to his failing sight, was enabled to distinguish the red-leafed cypress, topping up over the edge of the prairie. Тогда Пойндекстер взял бинокль, наладил его по своим близоруким глазам и отчетливо увидел кипарис, возвышавшийся над прерией. "It's true," he said: "the tree is there. -- Правильно,-- сказал он, -- кипарис виден. The young fellow is honest: you've been wronging him, Cash. Незнакомец оказался честным человеком. Ты был к нему несправедлив, Каш. I didn't think it likely he should have taken such a queer plan to make fools of us. Мне не верилось, чтобы он мог сыграть над нами такую злую шутку... He there! Mr Sansom! Слушайте, мистер Сансом! Direct your teamsters to drive on!" Отдайте распоряжение возницам -- надо двигаться дальше. Calhoun, not caring to continue the conversation, nor yet remain longer in company, spitefully spurred his horse, and trotted off over the prairie. Колхаун злобно пришпорил лошадь и поскакал по прерии; ему больше не хотелось ни разговаривать, ни оставаться в обществе своих спутников. "Let me look at that card, Henry?" said Louise, speaking to her brother in a restrained voice. "I'm curious to see the cipher that has been of such service to us. -- Дай мне посмотреть на эту карточку, Генри, -- тихо сказала Луиза. -- Мне хочется увидеть стрелку, которая так помогла нам. Bring it away, brother: it can be of no further use where it is-now that we have sighted the tree." Сними ее оттуда -- незачем оставлять ее на кактусе, раз мы увидели дерево. Henry, without the slightest suspicion of his sister's motive for making the request, yielded obedience to it. Генри исполнил просьбу сестры, ни на минуту не задумавшись над ее тайным смыслом. Releasing the piece of pasteboard from its impalement, he "chucked" it into her lap. Он снял карточку с кактуса и бросил ее на колени Луизе. "Maurice Gerald!" muttered the young Creole, after deciphering the name upon the card. "Maurice Gerald!" she repeated, in apostrophic thought, as she deposited the piece of pasteboard in her bosom. "Whoever you are-whence you have come-whither you are going-what you may be-Henceforth there is a fate between us! -- Морис Джеральд! -- прошептала креолка, увидя на обратной стороне имя.-- Морис Джеральд! -- повторила она взволнованно, пряча карточку на груди.-- Кто бы ты ни был, откуда бы ты ни пришел, куда бы ни лежал твой путь и кем бы ты ни стал, с этих пор у нас одна судьба! I feel it-I know it-sure as there's a sky above! Я чувствую это -- я знаю это также ясно, как вижу небо над собой! Oh! how that sky lowers! О, какое грозное небо! Am I to take it as a type of this still untraced destiny?" Не будет ли такой же моя неизвестная судьба? Chapter Four. The Black Norther. Глава IV. ЧЕРНЫЙ НОРД For some seconds, after surrendering herself to the Sybilline thoughts thus expressed, the young lady sate in silence-her white hands clasped across her temples, as if her whole soul was absorbed in an attempt, either to explain the past, or penetrate the future. Словно зaчapoвaннaя cидeлa Луизa во власти своих грез. Она сжимала виски тонкими пальцами, и, казалось, все силы ее души были устремлены на то, чтобы понять прошлое и проникнуть в будущее. Her reverie-whatever might be its cause-was not of long duration. Однако ее мечты скоро были прерваны. She was awakened from it, on hearing exclamations without-mingled with words that declared some object of apprehension. Она услыхала возгласы, в которых слышалась тревога. She recognised her brother's voice, speaking in tones that betokened alarm. Луиза узнала обеспокоенный голос брата: "Look, father! don't you see them?" -- Посмотри, отец! Разве ты их не видишь? "Where, Henry-where?" -- Где, Генри, где? "Yonder-behind the waggons. -- Там, позади фургонов... You see them now?" Теперь ты видишь? "I do-though I can't say what they are. -- Да, я что-то вижу, но я не могу понять, что это такое. They look like-like-" Poindexter was puzzled for a simile-"I really don't know what." Они выглядят, как...--Пойндекстер на минуту остановился озадаченный. -- Я, право, не понимаю, что это такое... "Waterspouts?" suggested the ex-captain, who, at sight of the strange objects, had condescended to rejoin the party around the carriole. "Surely it can't be that? It's too far from the sea. -- Водяные смерчи? -- подсказал Колхаун, который, увидев странное явление, снизошел до того, чтобы присоединиться к компании, собравшейся около кареты. -- Но этого не может быть -- мы слишком далеко от моря. I never heard of their occurring on the prairies." Я никогда не слыхал, чтобы они появлялись в прерии. "They are in motion, whatever they be," said Henry. "See! they keep closing, and then going apart. -- Что бы это ни было, но они движутся, -- сказал Генри. -- Смотрите! Они приближаются друг к другу и снова расходятся. But for that, one might mistake them for huge obelisks of black marble!" Если бы не это, можно было бы принять их за огромные обелиски из черного мрамора. "Giants, or ghouls!" jokingly suggested Calhoun; "ogres from some other world, who've taken a fancy to have a promenade on this abominable prairie!" -- Великаны или черти! -- смеясь, заметил Колхаун. -- Сказочные чудовища, которым вздумалось прогуляться по этой жуткой прерии. The ex-officer was only humorous with an effort. Капитан в отставке с трудом заставлял себя шутить. As well as the others, he was under the influence of an uneasy feeling. Как и всех остальных, его угнетало тяжелое предчувствие. And no wonder. И неудивительно. Against the northern horizon had suddenly become upreared a number of ink-coloured columns-half a score of them-unlike anything ever seen before. С северной стороны над прерией внезапно появилось несколько совершенно черных колонн -- их было около десяти. Ничего подобного никто из путешественников никогда раньше не видел. They were not of regular columnar form, nor fixed in any way; but constantly changing size, shape, and place-now steadfast for a time-now gliding over the charred surface like giants upon skates-anon, bending and balancing towards one another in the most fantastic figurings! Эти огромные столбы то стояли неподвижно, то скользили по обугленной земле, как великаны на коньках, изгибаясь и наклоняясь друг к другу, словно в фантастических фигурах какого-то странного танца. It required no great effort of imagination, to fancy the Titans of old, resuscitated on the prairies of Texas, leading a measure after some wild carousal in the company of Bacchus! Представьте себе легендарных титанов, которые ожили на прерии Техаса и плясали в неистовой вакханалии. In the proximity of phenomena never observed before-unearthly in their aspect-unknown to every individual of the party-it was but natural these should be inspired with alarm. And such was the fact. A sense of danger pervaded every bosom. Было вполне естественно, что путешественников охватила тревога, когда они заметили это невиданное явление, никому из них не известное. All were impressed with a belief: that they were in the presence of some peril of the prairies. Все были уверены, что надвигается стихийное бедствие. A general halt had been made on first observing the strange objects: the negroes on foot, as well as the teamsters, giving utterance to shouts of terror. The animals-mules as well as horses, had come instinctively to a stand-the latter neighing and trembling-the former filling the air with their shrill screams. При первом же появлении этих загадочных фигур обоз остановился; негры-пешеходы, так же как и возницы, вскрикнули от ужаса; лошади заржали, дрожа от страха; мулы пронзительно заревели. These were not the only sounds. From the sable towers could be heard a hoarse swishing noise, that resembled the sough of a waterfall-at intervals breaking into reverberations like the roll of musketry, or the detonations of distant thunder! Со стороны черных башен доносился какой-то гул, похожий на шум водопада, по временам прерывавшийся треском как бы ружейного выстрела или раскатом отдаленного грома. These noises were gradually growing louder and more distinct. Шум нарастал, становился более отчетливым. The danger, whatever it might be, was drawing nearer! Неведомая опасность приближалась. Consternation became depicted on the countenances of the travellers, Calhoun's forming no exception. The ex-officer no longer pretended levity. Путешественники остолбенели от ужаса, и Колхаун не составил исключения -- он уже больше не пытался шутить. The eyes of all were turned towards the lowering sky, and the band of black columns that appeared coming on to crush them! Все взоры обратились на свинцовые тучи, заволакивающие небо, и на черные громады, которые приближались, казалось, для того, чтобы раздавить путников. At this crisis a shout, reaching their ears from the opposite side, was a source of relief-despite the unmistakable accent of alarm in which it was uttered. В эту гнетущую минуту вдруг раздался крик с противоположной стороны, и, хотя в нем слышалась тревога, он все же нес успокоение. Turning, they beheld a horseman in full gallop-riding direct towards them. Обернувшись, путники увидели всадника, мчащегося к ним во весь опор. The horse was black as coal: the rider of like hue, even to the skin of his face. Лошадь была черная, как сажа, такого же цвета был и всадник, не исключая лица. For all that he was recognised: as the stranger, upon the trail of whose lazo they had been travelling. Но, несмотря на это, его узнали: это был тот самый незнакомец, по следу которого они ехали. The perceptions of woman are quicker than those of man: the young lady within the carriole was the first to identify him. Девушка в карете первая узнала его. "Onward!" he cried, as soon as within speaking distance. -- Вперед! -- воскликнул незнакомец, приблизившись к каравану. -- Вперед, вперед! "On-on! as fast as you can drive!" Как можно скорее... "What is it?" demanded the planter, in bewildered alarm. "Is there a danger?" -- Что это такое? -- растерянно спросил плантатор, охваченный страхом.-- Нам грозит опасность? "There is. -- Да- I did not anticipate it, as I passed you. Я не ждал этого, когда оставил вас. It was only after reaching the river, I saw the sure signs of it." Только достигнув реки, я увидел грозные признаки. "Of what, sir?" -- Чего, сэр? "The norther." -- Норда. "You mean the storm of that name?" -- Вы так называете бурю? "I do." -- Да- "I never heard of its being dangerous," interposed Calhoun, "except to vessels at sea. It's precious cold, I know; but-" -- Я никогда не слыхал, что норд может быть опасен -- разве только кораблям на море, -вмешался Колхаун.-- Я, конечно, знаю, что он несет с собою пронизывающий холод, но... "You'll find it worse than cold, sir," interrupted the young horseman, "if you're not quick in getting out of its way. -- Не только холод, сэр. Он принесет кое-что похуже, если вы не поспешите укрыться от него... Mr Poindexter," he continued, turning to the planter, and speaking with impatient emphasis, "I tell you, that you and your party are in peril. Мистер Пойндекстер, -- обратился всадник к плантатору нетерпеливо и настойчиво, -- вы и все ваши люди в опасности. A norther is not always to be dreaded; but this one-look yonder! Норд не всегда бывает страшен, но этот... Взгляните! You see those black pillars?" Вы висите эти черные смерчи? "We've been wondering-didn't know what to make of them." -- Мы смотрим на них и не можем понять, что это такое... "They're nothing-only the precursors of the storm. -- Это вестники бури, и сами по себе они не опасны. Look beyond! Но посмотрите вон туда... Don't you see a coal-black cloud spreading over the sky? Видите ли вы эту черную тучу, заволакивающую небо?.. That's what you have to dread. Вот чего вам надо бояться! I don't wish to cause you unnecessary alarm: but I tell you, there's death in yonder shadow! Я не хочу пугать вас, но должен сказать, что она несет с собой смерть. It's in motion, and coming this way. Она движется сюда. You have no chance to escape it, except by speed. Спасение только в быстроте. If you do not make haste, it will be too late. Поторопитесь, а то будет поздно. In ten minutes' time you may be enveloped, and then-quick, sir, I entreat you! Через десять минут она будет здесь -- и тогда... Скорее, сэр, умоляю вас! Order your drivers to hurry forward as fast as they can! Прикажите вашим возницам погонять изо всех сил. The sky-heaven itself-commands you!" Само небо велит вам! The planter did not think of refusing compliance, with an appeal urged in such energetic terms. The order was given for the teams to be set in motion, and driven at top speed. Подчиняясь этим настойчивым требованиям, плантатор отдал распоряжение двигаться и гнать обоз с предельной скоростью. Terror, that inspired the animals equally with their drivers, rendered superfluous the use of the whip. Ужас, который обуял как животных, так и возниц, сделал излишним вмешательство кнутов. The travelling carriage, with the mounted men, moved in front, as before. Карета и всадники по-прежнему ехали впереди. The stranger alone threw himself in the rear-as if to act as a guard against the threatening danger. Незнакомец держался позади, как бы охраняя караван. At intervals he was observed to rein up his horse, and look back: each time by his glances betraying increased apprehension. Время от времени он натягивал поводья, оглядывался и каждый раз проявлял все большую тревогу. Perceiving it, the planter approached, and accosted him with the inquiry: Заметив это, плантатор подъехал к нему и спросил: "Is there still a danger?" -- Опасность еще не миновала? "I am sorry to answer you in the affirmative," said he: -- К сожалению, не могу вам сказать ничего утешительного. "I had hopes that the wind might be the other way." Я рассчитывал, что ветер переменит направление. "Wind, sir? -- Ветер? There is none-that I can perceive." Я не замечаю никакого ветра. "Not here. -- Не здесь. Yonder it is blowing a hurricane, and this way too-direct. Вон там страшный ураган, и он несется прямо к нам... By heavens! it is nearing us rapidly! Боже мой, он приближается с невероятной быстротой! I doubt if we shall be able to clear the burnt track." Вряд ли мы успеем пересечь выжженную прерию... "What is to be done?" exclaimed the planter, terrified by the announcement. -- Что же делать? -- воскликнул плантатор в ужасе. "Are your mules doing their best?" -- Нельзя ли заставить ваших мулов бежать еще быстрее? "They are: they could not be driven faster." -- Нет, они и так уже выбиваются из сил. "I fear we shall be too late, then!" -- В таком случае, я боюсь, что ураган настигнет нас... As the speaker gave utterance to this gloomy conjecture, he reined round once more; and sate regarding the cloud columns-as if calculating the rate at which they were advancing. Высказав это мрачное предположение, всадник обернулся еще раз и посмотрел на черные смерчи, как бы определяя скорость их движения. The lines, contracting around his lips, told of something more than dissatisfaction. Складки, которые обозначились вокруг его рта, выдали что-то более серьезное, чем недовольство. "Yes: too late!" he exclaimed, suddenly terminating his scrutiny. "They are moving faster than we-far faster. -- Да, уже поздно! -- воскликнул он, вдруг прервав свои наблюдения.-- Они движутся быстрее нас, гораздо быстрее... There is no hope of our escaping them!" Нет надежды уйти от них! "Good God, sir! is the danger so great? -- Боже мой, сэр! Разве опасность так велика? Can we do nothing to avoid it?" Неужели мы не можем ничего сделать, чтобы избежать ее? -- спросил плантатор. The stranger did not make immediate reply. Незнакомец ответил не сразу. For some seconds he remained silent, as if reflecting-his glance no longer turned towards the sky, but wandering among the waggons. Несколько мгновений он молчал, как будто о чем-то напряженно думая, -- он уже больше не смотрел на небо, взгляд его блуждал по фургонам. "Is there no chance of escape?" urged the planter, with the impatience of a man in presence of a great peril. -- Неужели же нет никакой надежды? -- повторил плантатор. "There is!" joyfully responded the horseman, as if some hopeful thought had at length suggested itself. "There is a chance. -- Нет, есть! -- радостно ответил всадник; казалось, какая-то счастливая мысль озарила его. -- Надежда есть. I did not think of it before. Я не подумал об этом раньше. We cannot shun the storm-the danger we may. Нам не удастся уйти от бури, но избежать опасности мы можем. Quick, Mr Poindexter! Быстрее, мистер Пойндекстер! Order your men to muffle the mules-the horses too-otherwise the animals will be blinded, and go mad. Отдайте распоряжение вашим людям окутать головы лошадей и мулов, иначе животные будут ослеплены и взбесятся. Blankets-cloaks-anything will do. Одеяла, платки -- все годится. When that's done, let all seek shelter within the waggons. Когда это будет сделано, пусть все забираются в фургоны. Let the tilts be closed at the ends. Нужно только, чтобы навесы были плотно закрыты со всех сторон. I shall myself look to the travelling carriage." О карете я позабочусь сам. Having delivered this chapter of instructions-which Poindexter, assisted by the overseer, hastened to direct the execution of-the young horseman galloped towards the front. Сделав эти указания, всадник поскакал вперед, в то время как Пойндекстер с надсмотрщиком отдавали необходимые распоряжения возницам. "Madame!" said he, reining up alongside the carriole, and speaking with as much suavity as the circumstances would admit of, "you must close the curtains all round. -- Сударыня, -- подъезжая к карете, сказал всадник со всей любезностью, какую позволяли обстоятельства, -- вы должны задернуть все занавески. Your coachman will have to get inside; and you, gentlemen!" he continued, addressing himself to Henry and Calhoun-"and you, sir;" to Poindexter, who had just come up. "There will be room for all. Ваш кучер пусть войдет в карету. И вы также, господа, -- сказал он, обращаясь к Генри, Колхауну и только что подъехавшему Пойндекстеру. -- Места всем хватит. Inside, I beseech you! Только скорее, умоляю вас! Lose no time. Не теряйте времени. In a few seconds the storm will be upon us!" Через несколько минут буря разразится над нами. "And you, sir?" inquired the planter, with a show of interest in the man who was making such exertions to secure them against some yet unascertained danger. "What of yourself?" -- А вы, сэр? -- с искренней озабоченностью спросил плантатор человека, который столько сделал, чтобы избавить их от грозящей беды.--Как же вы? "Don't waste a moment upon me. I know what's coming. -- Обо мне не беспокойтесь: я знаю, что надвигается. It isn't the first time I have encountered it. Не впервые я встречаюсь с этим... In-in, I entreat you! Прячьтесь, прячьтесь, умоляю вас! You haven't a second to spare. Нельзя терять ни секунды. Listen to that shriek! Вы слышите завывание? Quick, or the dust-cloud will be around us!" Скорее, пока на нас не налетела пылевая туча! The planter and his son sprang together to the ground; and retreated into the travelling carriage. Плантатор и Генри быстро соскочили с лошадей и вошли в карету. Calhoun, refusing to dismount, remained stiffly seated in his saddle. Колхаун упрямо продолжал сидеть в седле. Why should he skulk from a visionary danger, that did not deter a man in Mexican garb? Почему он должен бояться какой-то воображаемой опасности, от которой не прячется этот человек в мексиканском костюме? The latter turned away; as he did so, directing the overseer to get inside the nearest waggon-a direction which was obeyed with alacrity-and, for the first time, the stranger was left free to take care of himself. Незнакомец велел надсмотрщику залезть в ближайший фургон, чему тот беспрекословно повиновался. Теперь можно было подумать и о себе. Quickly unfolding his serap?-hitherto strapped across the cantle of his saddle-he flung it over the head of his horse. Then, drawing the edges back, he fastened it, bag-fashion, around the animal's neck. Молодой человек быстро развернул свое серапе -оно было прикреплено к седлу,-- набросил его на голову лошади, обмотал концы вокруг ее шеи и завязал узлом. With equal alertness he undid his scarf of China crape; and stretched it around his sombrero-fixing it in such a way, that one edge was held under the bullion band, while the other dropped down over the brim-thus forming a silken visor for his face. С не меньшей ловкостью он развязал свой шарф из китайского шелка и обтянул его вокруг шляпы, заткнув один конец за ленту, а другой спустив вниз,-- таким образом, получилось нечто вроде шелкового забрала. Before finally closing it, he turned once more towards the carriole; and, to his surprise, saw Calhoun still in the saddle. Прежде чем совсем закрыть лицо, он еще раз обернулся к карете и, к своему удивлению, увидел, что Колхаун все eщe сидит верхом на лошади. Humanity triumphed over a feeling of incipient aversion. Поборов в себе невольную антипатию к этому человеку, незнакомец настойчиво сказал: "Once again, sir, I adjure you to get inside! -- Спрячьтесь же, сэр, умоляю вас! If you do not you'll have cause to repent it. Within ten minutes' time, you may be a dead man!" Иначе через десять минут вас не будет в живых. The positive emphasis with which the caution was delivered produced its effect. In the presence of mortal foeman, Cassius Calhoun was no coward. But there was an enemy approaching that was not mortal-not in any way understood. It was already making itself manifest, in tones that resembled thunder-in shadows that mocked the darkness of midnight. Who would not have felt fear at the approach of a destroyer so declaring itself? The ex-officer was unable to resist the united warnings of earth and heaven; and, slipping out of his saddle with a show of reluctance-intended to save appearances-he clambered into the carriage, and ensconced himself behind the closely-drawn curtains. Колхаун повиновался: признаки надвигающейся бури были слишком очевидны; с показной медлительностью он слез с седла и забрался в карету, под защиту плотно задернутых занавесок. To describe what followed is beyond the power of the pen. То, что произошло дальше, с трудом поддается описанию. No eye beheld the spectacle: for none dared look upon it. Никто не видел зрелища разыгравшейся стихии, так как никто не смел взглянуть на него. Even had this been possible, nothing could have been seen. Но, если бы кто-нибудь и осмелился, он все равно ничего не увидел бы. In five minutes after the muffling of the mules, the train was enveloped in worse than Cimmerian darkness. Через пять минут после того, как были обвязаны головы мулов, караван окутала кромешная тьма. The opening scene can alone be depicted: for that only was observed by the travellers. Путешественники видели лишь самое начало урагана. One of the sable columns, moving in the advance, broke as it came in collision with the waggon-tilts. Down came a shower of black dust, as if the sky had commenced raining gunpowder! Один из надвигавшихся смерчей, натолкнувшись на фургон, рассыпался густой черной пылью -- казалось, что с неба пошел пороховой дождь. It was a foretaste of what was to follow. Но это было лишь начало. There was a short interval of open atmosphere-hot as the inside of an oven. Ненадолго показался просвет, и путников обдало горячим воздухом, словно из жерла печи. Then succeeded puffs, and whirling gusts, of wind-cold as if projected from caves of ice, and accompanied by a noise as though all the trumpets of Aeolus were announcing the advent of the Storm-King! Затем со свистом и воем подул порывистый ветер, неся леденящий холод; завывания его были так оглушительны, что казалось, все трубы Эола10 возвещают о появлении Короля Бурь. In another instant the norther was around them; and the waggon train, halted on a subtropical plain, was enveloped in an atmosphere, akin to that which congeals the icebergs of the Arctic Ocean! Через мгновение норд настиг караван, и путешественники, остановившиеся на субтропической равнине, попали в мороз, подобный тому, который сковывает ледяные горы на Ледовитом океане. Nothing more was seen-nothing heard, save the whistling of the wind, or its hoarse roaring, as it thundered against the tilts of the waggons. Все окутал мрак, ничего не было слышно, кроме свиста ветра и его глухого рева, когда он налетал на навесы фургонов. The mules having instinctively turned stern towards it, stood silent in their traces; and the voices of the travellers, in solemn converse inside, could not be distinguished amid the howling of the hurricane. Мулы, инстинктивно повернувшись к нему задом, стояли притихшие. Голоса людей, взволнованно разговаривавших в карете и фургонах, заглушались воем урагана. Every aperture had been closed: for it was soon discovered, that to show a face from under the sheltering canvas was to court suffocation. Все щели были закрыты, потому что стоило только высунуться из-за полотняного навеса, как можно было задохнуться. The air was surcharged with ashes, lifted aloft from the burnt plain, and reduced, by the whirling of the wind, to an impalpable but poisonous powder. Воздух был весь насыщен пеплом, поднятым бушующим ветром с выжженной прерии и превращенным в мельчайшую смертоносную пыль. For over an hour did the atmosphere carry this cinereous cloud; during which period lasted the imprisonment of the travellers. Больше часа носились в воздухе черные облака пепла; все это время путешественники просидели, не смея выглянуть наружу. At length a voice, speaking close by the curtains of the carriole, announced their release. Наконец около самых занавесок кареты раздался голос незнакомца. "You can come forth!" said the stranger, the crape scarf thrown back above the brim of his hat. "You will still have the storm to contend against. It will last to the end of your journey; and, perhaps, for three days longer. -- Теперь можно выйти,-- сказал он, отбрасывая шелковый шарф со своего лица.-- Буря не прекратилась, она будет длиться до конца вашего путешествия и еще дня три. But you have nothing further to fear. Но бояться больше нечего. The ashes are all swept off. Пепел весь сметен. They've gone before you; and you're not likely to overtake them this side the Rio Grande." Он пронесся вперед, и вряд ли вы настигнете его по эту сторону Рио-Гранде. "Sir!" said the planter, hastily descending the steps of the carriage, "we have to thank you for-for-" -- Сэр,-- сказал плантатор, поспешно спускаясь по ступенькам кареты,-- мы вам обязаны... "Our lives, father!" cried Henry, supplying the proper words. "I hope, sir, you will favour us with your name?" -- ...жизнью! -- воскликнул Генри, найдя нужное слово. -- Я надеюсь, сэр, что вы окажете нам честь назвать свое имя. "Maurice Gerald!" returned the stranger; "though, at the Fort, you will find me better known as Maurice the mustanger." -- Морис Джеральд, -- ответил незнакомец. -Хотя в форту меня обычно называют Морисом-мустангером11. "A mustanger!" scornfully muttered Calhoun, but only loud enough to be heard by Louise. -- Мустангер! -- презрительно пробормотал Колхаун, но настолько тихо, что услышать его могла только Луиза. "Only a mustanger!" reflected the aristocratic Poindexter, the fervour of his gratitude becoming sensibly chilled. "Всего лишь мустангер",-- разочарованно подумал про себя аристократ Пойндекстер. "For guide, you will no longer need either myself, or my lazo," said the hunter of wild horses. "The cypress is in sight: keep straight towards it. -- Теперь я вам больше не нужен. Дорогу вы найдете без меня и моего лассо,-- сказал охотник за дикими лошадьми. -- Кипарис виден, держите прямо на него. After crossing, you will see the flag over the Fort. Перейдя реку, вы увидите флаг, развевающийся над фортом. You may yet reach your journey's end before night. Вы успеете закончить путешествие до наступления темноты. I have no time to tarry; and must say adieu." Я же спешу и должен распрощаться с вами. Satan himself, astride a Tartarean steed, could not have looked more like the devil than did Maurice the Mustanger, as he separated for the second time from the planter and his party. Если мы вообразим себе сатану верхом на адском коне, то довольно точно представим себе Мориса-мустангера, когда он во второй раз покидал плантатора и его спутников. But neither his ashy envelope, nor the announcement of his humble calling, did aught to damage him in the estimation of one, whose thoughts were already predisposed in his favour-Louise Poindexter. Однако ни запачканное пеплом лицо, ни скромная профессия не могли уронить мустангера в глазах Луизы Пойндекстер -- он уже завоевал ее сердце. On hearing him declare his name-by presumption already known to her-she but more tenderly cherished the bit of cardboard, chafing against her snow-white bosom; at the same time muttering in soft pensive soliloquy, heard only by herself:- Когда Луиза услышала его имя, она прижала карточку к груди и в задумчивости прошептала так тихо, что никто, кроме нее самой, не мог услышать: "Maurice the mustanger! despite your sooty covering-despite your modest pretence-you have touched the heart of a Creole maiden. -- Морис-мустангер, ты покорил сердце креолки! Mon Dieu-mon Dieu! Боже мой, Боже мой! He is too like Lucifer for me to despise him!" Он слишком похож на Люцифера 12, могу ли я презирать его! Chapter Five. The Home of the Horse-Hunter. Глава V. ЖИЛИЩЕ ОХОТНИКА ЗА МУСТАНГАМИ Where the Rio de Nueces (River of Nuts) collects its waters from a hundred tributary streams-lining the map like the limbs of a grand genealogical tree-you may look upon a land of surpassing fairness. Там, где Рио-де-Нуэсес (Ореховая река) собирает свои воды из сотни речек и ручейков, испещряющих карту, словно ветви большого дерева, лежат удивительно живописные места. Its surface is "rolling prairie," interspersed with clumps of post-oak and pec?n, here and there along the banks of the watercourses uniting into continuous groves. Это холмистая прерия, по которой разбросаны дубовые и ореховые рощи, то здесь, то там вдоль берегов сливающиеся в сплошные зеленые массивы леса. In some places these timbered tracts assume the aspect of the true chapparal-a thicket, rather than a forest-its principal growth being various kinds of acacia, associated with copaiva and creosote trees, with wild aloes, with eccentric shapes of cereus, cactus, and arborescent yucca. Местами этот лес сменяется густыми зарослями, где среди всевозможных видов акации растет копайский бальзам, креозотовый кустарник, дикое алоэ; там же встречаются экзотическое растение цереус, всевозможные кактусы и древовидная юкка. These spinous forms of vegetation, though repulsive to the eye of the agriculturist-as proving the utter sterility of the soil-present an attractive aspect to the botanist, or the lover of Nature; especially when the cereus unfolds its huge wax-like blossoms, or the Fouquiera splendens overtops the surrounding shrubbery with its spike of resplendent flowers, like a red flag hanging unfolded along its staff. Эти колючие растения не радуют земледельца, потому что они обычно растут на тощей земле; зато для ботаника и любителя природы здесь много привлекательного -- особенно когда цереус раскрывает свои огромные, словно восковые цветы, или же фукиера, высоко поднявшись над кустарником, выбрасывает, словно развернутый флаг, свое великолепное алое соцветие. The whole region, however, is not of this character. There are stretches of greater fertility; where a black calcareous earth gives nourishment to trees of taller growth, and more luxuriant foliage. The "wild China"-a true sapindal-the pec?n, the elm, the hackberry, and the oak of several species-with here and there a cypress or Cottonwood-form the components of many a sylvan scene, which, from the blending of their leaves of various shades of green, and the ever changing contour of their clumps, deserves to be denominated fair. Но есть там и плодородные места, где на известково-черноземной почве растут высокие деревья с пышной листвой: индейское мыльное дерево, гикори13, вязы, дубы нескольких видов, кое-где встречаются кипарисы и тополя; этот лес переливается всеми оттенками зелени, и его по справедливости можно назвать прекрасным. The streams of this region are of crystal purity-their waters tinted only by the reflection of sapphire skies. Ручьи в этих местах кристально чисты -- они отражают сапфировую синеву неба. Its sun, moon, and stars are scarcely ever concealed behind a cloud. Облака почти никогда не заслоняют солнце, луну и звезды. The demon of disease has not found his way into this salubrious spot: no epidemic can dwell within its borders. Здесь не знают болезней -- ни одна эпидемия не проникла в эти благословенные места. Despite these advantages, civilised man has not yet made it his home. Its paths are trodden only by the red-skinned rovers of the prairie-Lipano or Comanche-and these only when mounted, and upon the maraud towards the settlements of the Lower Nueces, or Leona. Но цивилизованный человек еще не поселился здесь, и по-прежнему лишь одни краснокожие команчи14 пробираются по запутанным лесным тропам, и то лишь когда верхом на лошадях они отправляются в набег на поселения Нижней Нуэсес, или Леоны. It may be on this account-though it would almost seem as if they were actuated by a love of the beautiful and picturesque-that the true children of Nature, the wild animals, have selected this spot as their favourite habitat and home. Неудивительно, что дикие звери избрали эти глухие места своим пристанищем. In no part of Texas does the stag bound up so often before you; and nowhere is the timid antelope so frequently seen. Нигде во всем Техасе вы не встретите столько оленей и пугливых антилоп, как здесь. The rabbit, and his gigantic cousin, the mule-rabbit, are scarcely ever out of sight; while the polecat, the opossum, and the curious peccary, are encountered at frequent intervals. Кролики все время мелькают перед вами; немного реже попадаются на глаза дикие свиньи, хорьки, суслики. Birds, too, of beautiful forms and colours, enliven the landscape. Красивые пестрые птицы оживляют ландшафт. The quail whirrs up from the path; the king vulture wheels in the ambient air; the wild turkey, of gigantic stature, suns his resplendent gorget by the side of the pec?n copse, and the singular tailor-bird-known among the rude Rangers as the "bird of paradise"-flouts his long scissors-like tail among the feathery fronds of the acacia. Перепела, шурша крыльями, взвиваются к небу; королевский гриф парит в воздухе; дикий индюк огромных размеров греет на солнце свою блестящую грудь у опушки ореховой рощи; а среди перистых акаций мелькает длинный, похожий на ножницы хвост птицы-портнихи, которую местные охотники называют "райской птицей". Beautiful butterflies spread their wide wings in flapping flight; or, perched upon some gay corolla, look as if they formed part of the flower. Великолепные бабочки то порхают в воздухе, широко расправив крылья, то отдыхают на цветке и тогда кажутся его лепестками. Huge bees (Meliponae), clad in velvet liveries, buzz amid the blossoming bushes, disputing possession with hawkmoths and humming-birds not much larger than themselves. Огромные бархатистые пчелы жужжат среди цветущих кустарников, оспаривая право на сладкий сок у Колибри, которым они почти не уступают в величине. They are not all innocent, the denizens of this lovely land. Однако не все обитатели этих прекрасных мест безвредны. Here the rattlesnake attains to larger dimensions than in any other part of North America, and shares the covert with the more dangerous moccasin. Нигде во всей Северной Америке гремучая змея не достигает таких размеров, как здесь; она прячется среди густой травы вместе с еще более опасной мокасиновой змеей. Here, too, the tarantula inflicts its venomous sting; the scorpion poisons with its bite; and the centipede, by simply crawling over the skin, causes a fever that may prove fatal! Здесь жалят ядовитые тарантулы, кусают скорпионы; а многоножке достаточно проползти по коже, чтобы вызвать лихорадку, которая может привести к роковому концу. Along the wooded banks of the streams may be encountered the spotted ocelot, the puma, and their more powerful congener, the jaguar; the last of these felidae being here upon the northern limit of its geographical range. По лесистым берегам рек бродят пятнистый оцелот, пума15 и их могучий родич -- ягуар; именно здесь проходит северная граница его распространения. Along the edges of the chapparal skulks the gaunt Texan wolf-solitarily and in silence; while a kindred and more cowardly species, the coyot?, may be observed, far out upon the open plain, hunting in packs. По опушкам лесных зарослей скрывается тощий техасский волк, одинокий и молчаливый, а его сородич, трусливый койот, рыщет на открытой равнине с целой стаей своих собратьев. Sharing the same range with these, the most truculent of quadrupeds, may be seen the noblest and most beautiful of animals-perhaps nobler and more beautiful than man-certainly the most distinguished of man's companions-the horse! В этой же прерии, где рыскают такие свирепые хищники, на ее сочных пастбищах пасется самое благородное и прекрасное из всех животных, самый умный из всех четвероногих друзей человека -- лошадь. Here-independent of man's caprice, his jaw unchecked by bit or curb, his back unscathed by pack or saddle-he roams unrestrained; giving way to all the wildness of his nature. Здесь живет она, дикая и свободная, не знающая капризов человека, незнакомая с уздой и удилами, с седлом и вьюком. But even in this, his favourite haunt, he is not always left alone. Но даже в этих заповедных местах ее не оставляют в покое. Man presumes to be his pursuer and tamer: for here was he sought, captured, and conquered, by Maurice the Mustanger. Человек охотится за ней и укрощает ее. Здесь была поймана и приручена прекрасная дикая лошадь. Она попалась в руки молодому охотнику за лошадьми Морису-мустангеру. On the banks of the Alamo-one of the most sparkling streamlets that pay tribute to the Nueces-stood a dwelling, unpretentious as any to be found within the limits of Texas, and certainly as picturesque. На берегу Аламо, кристально чистого притока Рио-де-Нуэсес, стояло скромное, но живописное жилище, одно из тех, каких много в Техасе. Its walls were composed of split trunk of the arborescent yucca, set stockade-fashion in the ground; while its roof was a thatch furnished by the long bayonet-shaped loaves of the same gigantic lily. Это была хижина, построенная из расщепленных пополам стволов древовидной юкки, вбитых стоймя в землю, с крышей из штыковидных листьев этой же гигантской лилии. The interstices between the uprights, instead of being "chinked" with clay-as is common in the cabins of Western Texas-were covered by a sheeting of horse-skins; attached, not by iron tacks, but with the sharp spines that terminate the leaves of the pita plant. Щели между жердями, вопреки обычаям западного Техаса, были не замазаны глиной, а завешены с внутренней стороны хижины лошадиными шкурами, которые были прибиты не железными гвоздями, а шипами мексиканского столетника. On the bluffs, that on both sides overlooked the rivulet-and which were but the termination of the escarpment of the higher plain-grew in abundance the material out of which the hut had been constructed: tree yuccas and magueys, amidst other rugged types of sterile vegetation; whereas the fertile valley below was covered with a growth of heavy timber-consisting chiefly of red-mulberry, post-oak, and pec?n, that formed a forest of several leagues in length. Окаймлявшие речную долину обрывы изобиловали растительностью, послужившей строительным материалом для хижины,--юккой, агавой и другими неприхотливыми растениями; а внизу плодородная долина на много миль была покрыта прекрасным лесом, где росли тутовые деревья, гикори и дубы. The timbered tract was, in fact, conterminous with the bottom lands; the tops of the trees scarce rising to a level with the escarpment of the cliff. It was not continuous. Лесная полоса, собственно, ограничивалась долиной реки; вершины деревьев едва достигали верхнего края обрыва. Along the edge of the streamlet were breaks-forming little meads, or savannahs, covered with that most nutritious of grasses, known among Mexicans as grama. В массив леса со стороны реки местами вдавались небольшие луга, или саванны, поросшие сочнейшей травой, известной у мексиканцев под названием "грама". In the concavity of one of these, of semicircular shape-which served as a natural lawn-stood the primitive dwelling above described; the streamlet representing the chord; while the curve was traced by the trunks of the trees, that resembled a series of columns supporting the roof of some sylvan coliseum. На одной из таких полукруглых полянок -- у самой реки -- приютилось описанное нами незамысловатое жилище; стволы деревьев напоминали колонны, поддерживающие крышу лесного театра. The structure was in shadow, a little retired among the trees; as if the site had been chosen with a view to concealment. Хижина стояла в тени, спрятанная среди деревьев. Казалось, это укромное место было выбрано не случайно. It could have been seen but by one passing along the bank of the stream; and then only with the observer directly in front of it. Ее можно было видеть только со стороны реки, и то лишь в том случае, если встать прямо против нее. Its rude style of architecture, and russet hue, contributed still further to its inconspicuousness. Примитивная простота постройки и поблекшие краски делали ее еще более незаметной. The house was a mere cabin-not larger than a marquee tent-with only a single aperture, the door-if we except the flue of a slender clay chimney, erected at one end against the upright posts. Домик был величиной с большую палатку. Кроме двери, в нем не было других отверстий, если не считать трубы небольшого очага, сложенного у одной из стен. The doorway had a door, a light framework of wood, with a horse-skin stretched over it, and hung upon hinges cut from the same hide. Деревянная рама двери была обтянута лошадиной шкурой и навешена при помощи петель, сделанных из такой же шкуры. In the rear was an open shed, thatched with yucca leaves, and supported by half a dozen posts. Around this was a small enclosure, obtained by tying cross poles to the trunks of the adjacent trees. Позади хижины находился навес, подпертый шестью столбами и покрытый листьями юкки; он был обнесен небольшой изгородью из поперечных жердей, привязанных к стволам соседних деревьев. A still more extensive enclosure, containing within its circumference more than an acre of the timbered tract, and fenced in a similar manner, extended rearward from the cabin, terminating against the bluff. Такой же изгородью был обнесен участок леса около акра величиной, расположенный между хижиной и отвесным берегом реки. Its turf tracked and torn by numerous hoof-prints-in some places trampled into a hard surface-told of its use: a "corral" for wild horses-mustangs. Земля там была изрыта и испещрена множеством отпечатков копыт и местами совершенно утоптана; нетрудно было догадаться, что это кораль: загон для диких лошадей -- мустангов. This was made still more manifest by the presence of a dozen or more of these animals within the enclosure; whose glaring eyeballs, and excited actions, gave evidence of their recent capture, and how ill they brooked the imprisonment of that shadowy paddock. Действительно, внутри этого загона находилось около десятка лошадей. Их дикие, испуганные глаза и порывистые движения не оставляли сомнения в том, что они только недавно пойманы и что им нелегко переносить неволю. The interior of the hut was not without some show of neatness and comfort. Убранство хижины не лишено было некоторого уюта и комфорта. The sheeting of mustang-skins that covered the walls, with the hairy side turned inward, presented no mean appearance. Стены украшал сплошной ковер из мягких блестящих шкур мустангов. The smooth shining coats of all colours-black, bay, snow-white, sorrel, and skewbald-offered to the eye a surface pleasantly variegated; and there had evidently been some taste displayed in their arrangement. Шкуры -- черные, гнедые, пегие и белоснежные -- радовали глаз: видно было, что их подобрал человек со вкусом. The furniture was of the scantiest kind. It consisted of a counterfeit camp bedstead, formed by stretching a horse-hide over a framework of trestles; a couple of stools-diminutive specimens on the same model; and a rude table, shaped out of hewn slabs of the yucca-tree. Мебель была чрезвычайно проста: кровать -обтянутые лошадиной шкурой козлы, два самодельных табурета -- уменьшенная разновидность того же образца, и простой стол, сколоченный из горбылей юкки,-- вот и вся обстановка. Something like a second sleeping place appeared in a remote corner-a "shakedown," or "spread," of the universal mustang-skin. В углу виднелось что-то вроде второй постели -она была сооружена из тех же неизбежных лошадиных шкур. What was least to be expected in such a place, was a shelf containing about a score of books, with pens, ink, and pap?terie; also a newspaper lying upon the slab table. Совершенно неожиданными в этой скромной хижине были полка с книгами, перо, чернила, почтовая бумага и газеты на столе. Further proofs of civilisation, if not refinement, presented themselves in the shape of a large leathern portmanteau, a double-barrelled gun, with "Westley Richards" upon the breech; a drinking cup of chased silver, a huntsman's horn, and a dog-call. Здесь были еще другие вещи, не только напоминавшие о цивилизации, но говорившие даже об утонченном вкусе: прекрасный кожаный сундучок, двуствольное ружье, серебряный кубок чеканной работы, охотничий рог и серебряный свисток. Upon the floor were a few culinary utensils, mostly of tin; while in one corner stood a demijohn, covered with wicker, and evidently containing something stronger than the water of the Alamo. На полу стояло несколько предметов кухонной утвари, преимущественно жестяных; в углу -большая бутыль в ивовой плетенке, содержащая, по-видимому, напиток, более крепкий, чем вода из Аламо. Other "chattels" in the cabin were perhaps more in keeping with the place. There was a high-peaked Mexican saddle; a bridle, with headstall of plaited horsehair, and reins to correspond; two or three spare serap?s, and some odds and ends of raw-hide rope. Остальные вещи были здесь более уместны: мексиканское, с высокой лукой, седло, уздечка с оголовьем из плетеного конского волоса, такие же поводья, два или три серапе, несколько мотков сыромятного ремня. Such was the structure of the mustanger's dwelling-such its surroundings-such its interior and contents, with the exception of its living occupants-two in number. Таково было жилище мустангера, таково было его внутреннее устройство и все, что в нем находилось,-- за исключением двух его обитателей. On one of the stools standing in the centre of the floor was seated a man, who could not be the mustanger himself. На одном из табуретов посреди комнаты сидел человек, который никак не мог быть самим мустангером. In no way did he present the semblance of a proprietor. Он совсем не был похож на хозяина. On the contrary, the air of the servitor-the mien of habitual obedience-was impressed upon him beyond the chance of misconstruction. Наоборот, по всей его внешности -- по выражению привычной покорности -- можно было безошибочно сказать, что это слуга. Rude as was the cabin that sheltered him, no one entering under its roof would have mistaken him for its master. Not that he appeared ill clad or fed, or in any way stinted in his requirements. Однако он вовсе не был плохо одет и не производил впечатление человека голодного или вообще обездоленного. He was a round plump specimen, with a shock of carrot-coloured hair and a bright ruddy skin, habited in a suit of stout stuff-half corduroy, half cotton-velvet. Это был толстяк с копной рыжих волос и с красным лицом; на нем был костюм из грубой ткани -- наполовину плисовый, наполовину вельветовый. The corduroy was in the shape of a pair of knee-breeches, with gaiters to correspond; the velveteen, once bottle green, now faded to a brownish hue, exhibited itself in a sort of shooting coat, with ample pockets in the breast and skirts. Из плиса были сшиты его штаны и гетры; а из вельвета, когда-то бутылочно-зеленого цвета, но уже давно выцветшего и теперь почти коричневого, -- охотничья куртка с большими карманами на груди. A "wide-awake" hat, cocked over a pair of eyes equally deserving the appellation, completed the costume of the individual in question-if we except a shirt of coarse calico, a red cotton kerchief loosely knotted around his neck, and a pair of Irish brogues upon his feet. Фетровая шляпа с широкими опущенными полями довершала костюм этого человека, если не упомянуть о грубой коленкоровой рубашке с небрежно завязанным вокруг шеи красным платком и об ирландских башмаках. It needed neither the brogues, nor the corduroy breeches, to proclaim his nationality. Не только ирландские башмаки и плисовые штаны выдавали его национальность. His lips, nose, eyes, air, and attitude, were all unmistakably Milesian. Его губы, нос, глаза, вся его внешность и манеры говорили о том, что он ирландец. Had there been any ambiguity about this, it would have been dispelled as he opened his mouth for the emission of speech; and this he at intervals did, in an accent that could only have been acquired in the shire of Galway. Если бы у кого-нибудь и возникло сомнение, то оно сразу рассеялось бы, стоило толстяку открыть рот, чтобы начать говорить -- что он и делал время от времени,-- с таким произношением говорят только в графстве Голуэй. As he was the sole human occupant of the cabin, it might be supposed that he spoke only in soliloquy. Можно было подумать, что ирландец разговаривает сам с собой, так как в хижине, кроме него, как будто никого не было. Not so, however. Однако это было не так. Couched upon a piece of horse-skin, in front of the fire, with snout half buried among the ashes, was a canine companion, whose appearance bespoke a countryman-a huge Irish staghound, that looked as if he too understood the speech of Connemara. На подстилке из лошадиной шкуры перед тлеющим очагом, уткнувшись носом в золу, лежала большая собака. Казалось, она понимала язык своего собеседника. Whether he did so or not, it was addressed to him, as if he was expected to comprehend every word. Во всяком случае, человек обращался к ней, как будто ждал, что она поймет каждое слово. "Och, Tara, me jewel!" exclaimed he in the corduroys, fraternally interrogating the hound; "hadn't yez weesh now to be back in Ballyballagh? -- Что, Тара, сокровище мое,-- воскликнул человек в плисовых штанах,-- хочешь назад в Баллибаллах? Wadn't yez loike to be wance more in the coortyard av the owld castle, friskin' over the clane stones, an bein' tripe-fed till there wasn't a rib to be seen in your sides-so different from what they are now-when I kyan count ivery wan av them? Небось рада бы побегать во дворе замка по чистым плитам! И подкормили бы тебя там как полагается, а то, глянь-ка, кожа да кости -- все ребра пересчитаешь. Sowl! it's meself that ud loike to be there, anyhow! Дружочек ты мой, мне и самому туда хочется! But there's no knowin' when the young masther 'll go back, an take us along wid him. Но кто знает, когда молодой хозяин решит вернуться в родные места! Niver mind, Tara! Ну ничего, Тара! He's goin' to the Sittlements soon, ye owld dog; an he's promised to take us thare; that's some consolashun. Он скоро поедет в поселок, старый ты мой пес, обещал и нас захватить -- и то ладно. Be japers! it's over three months since I've been to the Fort, meself. Черт побери! Вот уже три месяца, как я не был в форту. Maybe I'll find some owld acquaintance among them Irish sodgers that's come lately; an be me sowl, av I do, won't there be a dhrap betwane us-won't there, Tara?" Может, там я и встречу какого-нибудь дружка среди ирландских солдат, которых сюда на днях прислали. Ну уж и выпьем тогда! Верно, Тара? The staghound, raising his head at hearing the mention of his name, gave a slight sniff, as if saying "Yes" in answer to the droll interrogatory. Услышав свое имя, собака подняла голову и фыркнула, как будто хотела сказать "да". "I'd like a dhrap now," continued the speaker, casting a covetous glance towards the wickered jar; "mightily I wud that same; but the dimmyjan is too near bein' empty, an the young masther might miss it. -- Да и теперь бы неплохо промочить горло,--продолжал ирландец, бросая жадный взгляд в сторону бутыли.-- Только бутыль-то ведь уже почти пустая, и молодой хозяин может хватиться. Besides, it wudn't be raal honest av me to take it widout lave-wud it, Tara?" Да и нечестно пить не спросясь. Правда, Тара? The dog again raised his head above the ashes, and sneezed as before. "Why, that was yis, the last time ye spoke! Собака опять подняла морду над золой и опять фыркнула. -- Ведь ты в прошлый раз сказала "да"? Div yez mane is for the same now? И теперь говоришь то же самое?.. Till me, Tara!" А, Тара? Once more the hound gave utterance to the sound-that appeared to be caused either by a slight touch of influenza, or the ashes having entered his nostrils. Собака снова издала тот же звук, который мог быть вызван либо небольшой простудой, либо пеплом, который попадал ей в ноздри. "'Yis' again? -- Опять "да"? In trath that's just fwhat the dumb crayther manes! Так и есть! Вот что эта немая тварь хочет сказать! Don't timpt me, ye owld thief! Не соблазняй меня, старый воришка! No-no; I won't touch the whisky. Нет-нет, ни капли виски. I'll only draw the cork out av the dimmyjan, an take a smell at it. Я только выну пробку из бутыли и понюхаю. Shure the masther won't know anything about that; an if he did, he wudn't mind it! Наверняка хозяин ничего не узнает; а если бы даже и узнал -- он не рассердится. Smellin' kyant do the pothyeen any harm." Только понюхать -- это ведь не беда. During the concluding portion of this utterance, the speaker had forsaken his seat, and approached the corner where stood the jar. С этими словами ирландец встал и направился в угол, где стояла бутыль. Notwithstanding the professed innocence of his intent, there was a stealthiness about his movements, that seemed to argue either a want of confidence in his own integrity, or in his power to resist temptation. Несмотря на все заверения, в его движениях было что-то вороватое -- то ли он сомневался в своей честности, то ли сомневался, хватит ли у него силы воли противостоять соблазну. He stood for a short while listening-his eyes turned towards the open doorway; and then, taking up the demijohn, he drew out the stopper, and held the neck to his nose. Он постоял немного, прислушиваясь, обернувшись к двери; потом поднял соблазнявший его сосуд, вытащил пробку и поднес горлышко к носу. For some seconds he remained in this attitude: giving out no other sign than an occasional "sniff," similar to that uttered by the hound, and which he had been fain to interpret as an affirmative answer to his interrogatory. Несколько секунд он оставался в этой позе; среди тишины только время от времени раздавалось фырканье, подобное тому, которое издавала собака и которое ирландец истолковывал как утвердительный ответ на свои сомнения. It expressed the enjoyment he was deriving from the bouquet of the potent spirit. Этот звук выражал удовольствие от ароматного крепкого напитка. But this only satisfied him for a very short time; and gradually the bottom of the jar was seen going upwards, while the reverse end descended in like ratio in the direction of his protruding lips. Однако это успокоило его лишь на короткое время; постепенно дно бутылки поднималось все выше, а горлышко с той же скоростью опускалось прямо к вытянутым губам. "Be japers!" he exclaimed, once more glancing stealthily towards the door, "flesh and blood cudn't stand the smell av that bewtiful whisky, widout tastin' it. -- Черт побери! -- воскликнул ирландец еще раз, взглянув украдкой на дверь.-- Плоть и кровь не устоят против запаха этого чудесного виски--как не попробовать его! Trath! Куда ни шло! I'll chance it-jist the smallest thrifle to wet the tap av my tongue. Я только одну каплю, лишь бы смочить кончик языка. Maybe it'll burn the skin av it; but no matther-here goes!" Может быть, обожгу язык... ну да ладно. Without further ado the neck of the demijohn was brought in contact with his lips; but instead of the "smallest thrifle" to wet the top of his tongue, the "gluck-gluck" of the escaping fluid told that he was administering a copious saturation to the whole lining of his larynx, and something more. И горлышко бутыли пришло в соприкосновение с губами; но, очевидно, дело шло не о "капле, чтобы смочить кончик языка",-- послышалось бульканье убывающей жидкости, говорившее о том, что ирландец, видно, решил промочить как следует всю гортань и даже больше. After half a dozen "smacks" of the mouth, with other exclamations denoting supreme satisfaction, he hastily restored the stopper; returned the demijohn to its place; and glided back to his seat upon the stool. Чмокнув с удовлетворением несколько раз, он заткнул бутыль пробкой, поставил ее на место и снова уселся на свой стул. "Tara, ye owld thief!" said he, addressing himself once more to his canine companion, "it was you that timpted me! -- Ах ты, старая плутовка. Тара! Это ты ввела меня в искушение. Ну ничего, хозяин не узнает. No matther, man: the masther 'll niver miss it; besides, he's goin' soon to the Fort, an can lay in a fresh supply." Все равно он скоро поедет в форт и сможет сделать новый запас. For a time the pilferer remained silent; either reflecting on the act he had committed, or enjoying the effects which the "potheen" had produced upon his spirits. Несколько минут ирландец сидел молча. Думал ли он о своем проступке или просто наслаждался действием алкоголя,-- кто знает? His silence was of short duration; and was terminated by a soliloquy. Вскоре он опять заговорил: "I wondher," muttered he, "fwhat makes Masther Maurice so anxious to get back to the Sittlements. -- И что это мастера Мориса так тянет в поселок? He says he'll go wheniver he catches that spotty mustang he has seen lately. Он сказал, что отправится туда, как только поймает крапчатого мустанга. Sowl! isn't he bad afther that baste! И на что ему вдруг так понадобилась эта лошадка? I suppose it must be somethin' beyant the common-the more be token, as he has chased the crayther three times widout bein' able to throw his rope over it-an mounted on the blood-bay, too. Это неспроста. Хозяин уже три раза охотился за ней и не смог набросить веревку на шею этой дикой твари,-- а ведь сам-то был на гнедом, вот как! He sez he won't give it up, till he gets howlt of it. Trath! Он говорит, что разобьется в лепешку, а все-таки поймает ее, ей-богу! I hope it'll be grupped soon, or wez may stay here till the marnin' av doomsday. Скорее бы уж, а то как бы не пришлось нам с тобой проторчать здесь до того самого утра, когда начнется Страшный суд... Hush! fwhat's that?" ТТТттт! Кто там? Tara springing up from his couch of skin, and rushing out with a low growl, had caused the exclamation. Это восклицание вырвалось у ирландца потому, что Тара соскочила со своей подстилки и с лаем бросилась к двери. "Phelim!" hailed a voice from the outside. "Phelim!" -- Фелим! -- раздался голос снаружи.-- Фелим! "It's the masther," muttered Phelim, as he jumped from his stool, and followed the dog through the doorway. -- Вот и хозяин,-- пробормотал Фелим, вскакивая со стула и направляясь следом за собакой к выходу. Chapter Six. The Spotted Mustang. Глава VI. КРАПЧАТЫЙ МУСТАНГ Phelim was not mistaken as to the voice that had hailed him. It was that of his master, Maurice Gerald. Фелим не ошибся: это был голос его хозяина, Мориса Джеральда. On getting outside, he saw the mustanger at a short distance from the door, and advancing towards it. Выйдя за дверь, слуга увидел приближающегося мустангера. As the servant should have expected, his master was mounted upon his horse-no longer of a reddish colour, but appearing almost black. The animal's coat was darkened with sweat; its counter and flanks speckled with foam. Как и следовало ожидать, он возвращался домой верхом на своей лошади; но теперь гнедой, весь мокрый от пота, казался почти черным, бока и шея у него были взмылены. The blood-bay was not alone. Гнедой был не один. At the end of the lazo-drawn taut from the saddle tree-was a companion, or, to speak more accurately, a captive. На туго натянутом, привязанном к седельной луке лассо он вел за собой товарища -- вернее, пленника. With a leathern thong looped around its under jaw, and firmly embracing the bars of its mouth, kept in place by another passing over its neck immediately behind the ears, was the captive secured. Кожаный ремень, туго обхватывавший челюсть пойманного мустанга, придерживался другим прикрепленным к нему ремнем, который был переброшен через голову на шею, непосредственно за ушами животного. It was a mustang of peculiar appearance, as regarded its markings; which were of a kind rarely seen-even among the largest "gangs" that roam over the prairie pastures, where colours of the most eccentric patterns are not uncommon. Это был мустанг совершенно необычайной окраски. Даже среди огромных табунов, пасущихся в прериях, где встречаются лошади самых неожиданных мастей, такая масть была редкой. That of the animal in question was a ground of dark chocolate in places approaching to black-with white spots distributed over it, as regularly as the contrary colours upon the skin of the jaguar. Лошадь была темно-шоколадного цвета с белыми пятнами, разбросанными так же равномерно, как темные пятна на шкуре ягуара. As if to give effect to this pleasing arrangement of hues, the creature was of perfect shape-broad chested, full in the flank, and clean limbed-with a hoof showing half a score of concentric rings, and a head that might have been taken as a type of equine beauty. It was of large size for a mustang, though much smaller than the ordinary English horse; even smaller than the blood-bay-himself a mustang-that had assisted in its capture. Оригинальная окраска лошади сочеталась с безупречным сложением. Она была широкогруда, с крутыми боками, стройными тонкими ногами и головой, которая могла бы служить образцом лошадиной красоты; крупная для мустанга, она была гораздо меньше обыкновенной английской лошади, даже меньше гнедого -- тоже мустанга, который помог захватить ее в плен. The beautiful captive was a mare-one of a manada that frequented the plains near the source of the Alamo; and where, for the third time, the mustanger had unsuccessfully chased it. In his case the proverb had proved untrue. In the third time he had not found the "charm"; though it favoured him in the fourth. Красавица лошадь была кобылой; она принадлежала к табуну, который любил пастись у истоков Аламо, где мустангер три раза безуспешно преследовал ее. Только на четвертый раз Морису посчастливилось. By the fascination of a long rope, with a running noose at its end, he had secured the creature that, for some reason known only to himself, he so ardently wished to possess. Чем вызвано неудержимое желание поймать именно эту лошадь, оставалось тайной мустангера. Phelim had never seen his master return from a horse-hunting excursion in such a state of excitement; even when coming back-as he often did-with half a dozen mustangs led loosely at the end of his lazo. Фелим еще ни разу не видел своего хозяина таким довольным -- даже когда Морис возвращался с охоты, как это часто бывало, с пятью или шестью пойманными мустангами. But never before at the end of that implement had Phelim beheld such a beauty as the spotted mare. И никогда еще Фелим не видел такой красивой пленницы, как крапчатая кобыла. She was a thing to excite the admiration of one less a connoisseur in horse-flesh than the ci-devant stable-boy of Castle Ballagh. Ею залюбовался бы и не такой знаток лошадиной красоты, как бывший грум замка Баллах. "Hooch-hoop-hoora!" cried he, as he set eyes upon the captive, at the same time tossing his hat high into the air. "Thanks to the Howly Vargin, an Saint Pathrick to boot, Masther Maurice, yez have cotched the spotty at last! -- Гип, гип, ypa! -- закричал Фелим, как только увидел пленницу, и подбросил вверх свою шляпу.-- Слава Пресвятой Деве и Святому Патрику 16, мистер Морис поймал наконец крапчатую! It's a mare, be japers! Это кобыла, черт возьми! Och! the purthy crayther! Ну и лошадка!.. I don't wondher yez hiv been so bad about gettin' howlt av her. Не диво, что вы так гонялись за ней. Sowl! if yez had her in Ballinasloe Fair, yez might ask your own price, and get it too, widout givin' sixpence av luckpenny. Ей-богу! У нас на ярмарке в Баллиносло мы могли бы заломить за нее любую цену, и ее бы у нас все равно с руками оторвали. Oh! the purty crayther! Ну и лошадка!.. Where will yez hiv her phut, masther? Куда же мы ее поставим? Into the corral, wid the others?" В кораль со всеми? "No, she might get kicked among them. -- Нет, там ее могут залягать. We shall tie her in the shed. Привяжем лучше под навесом. Castro must pass his night outside among the trees. If he's got any gallantry in him he won't mind that. Кастро, как гостеприимный хозяин, уступит ей свое место, а сам проведет ночь под открытым небом. Did you ever see anything so beautiful as she is, Phelim-I mean in the way of horseflesh?" Видел ли ты, Фелим, когда-нибудь такую красавицу... я хотел сказать -- такую красивую лошадь? "Niver, Masther Maurice; niver, in all me life! -- Никогда, мистер Морис, никогда в жизни! An' I've seen some nice bits av blood about Ballyballagh. А я видел много породистых лошадок в Баллибаллахе. Oh, the purty crayther! she looks as if a body cud ate her; and yit, in trath, she looks like she wud ate you. У, прелесть, так бы и съел ее! Только у нее такой вид, что она сама, того и гляди, кого-нибудь съест. Yez haven't given her the schoolin' lesson, have yez?" Вы ее еще совсем не объезжали? "No, Phelim: I don't want to break her just yet-not till I have time, and can do it properly. -- Нет, Фелим, я займусь ею, когда у меня будет побольше времени. Это надо сделать как следует. It would never do to spoil such perfection as that. Ведь страшно испортить такое совершенство. I shall tame her, after we've taken her to the Settlements." Я начну объезжать ее, когда отведу в поселок. "Yez be goin' there, masther Maurice? When?" -- А когда вы туда собираетесь? "To-morrow. -- Завтра. We shall start by daybreak, so as to make only one day between here and the Fort." Мы должны выехать на заре, чтобы к вечеру добраться до форта. "Sowl! I'm glad to hear it. -- Вот это хорошо! Not on me own account, but yours, Masther Maurice. Я рад не за себя, а за вас, мастер Морис. Maybe yez don't know that the whisky's on the idge of bein' out? Известно ли вам, что у нас виски уже на исходе? From the rattle av the jar, I don't think there's more than three naggins left. Об этом можно судить по тому, как оно в бутыли бултыхается. Them sutlers at the Fort aren't honest. They chate ye in the mizyure; besides watherin' the whisky, so that it won't bear a dhrap more out av the strame hare. Эти плуты в форте здорово надувают: они и разбавляют и недоливают. Trath! a gallon av Innishowen wud last ayqual to three av this Amerikin rotgut, as the Yankees themselves christen it." Галлон английского виски мы пили бы раза в три дольше, чем эту американскую "дрянь", как сами янки ее окрестили. "Never mind about the whisky, Phelim-I suppose there's enough to last us for this night, and fill our flasks for the journey of to-morrow. -- Насчет виски не беспокойся, Фелим. Там ведь хватит и на сегодня и чтобы наполнить наши фляги для завтрашнего путешествия. Look alive, old Ballyballagh! Не унывай, старый Баллибаллах! Let us stable the spotted mare; and then I shall have time to talk about a fresh supply of 'potheen,' which I know you like better than anything else-except yourself!" Пойдем-ка сперва устроим крапчатую лошадку, а потом у нас будет время поговорить о новом запасе целебного напитка, который, я знаю, ты любишь больше всего на свете, если не считать самого себя. "And you, Masther Maurice!" retorted the Galwegian, with a comical twinkle of the eye, that caused his master to leap laughingly out of the saddle. -- И вас, мастер Морис! -- добавил Фелим посмеиваясь. Мустангер улыбнулся и соскочил с седла. The spotted mare was soon stabled in the shed, Castro being temporarily attached to a tree; where Phelim proceeded to groom him after the most approved prairie fashion. Крапчатую кобылу поставили под навес, а Кастро привязали к дереву. Фелим стал чистить его по всем правилам, которые приняты в прерии. The mustanger threw himself on his horse-skin couch, wearied with the work of the day. Утомленный до изнеможения, мустангер бросился на свою постель из лошадиной шкуры. The capture of the "yegua pinta" had cost him a long and arduous chase-such as he had never ridden before in pursuit of a mustang. Ни за одним мустангом ему не приходилось гоняться так долго, как за крапчатой кобылой. There was a motive that had urged him on, unknown to Phelim-unknown to Castro who carried him-unknown to living creature, save himself. Чем была вызвана такая настойчивость, об этом не знал никто на свете -- ни Фелим, ни Кастро, его верный конь,-- никто, кроме него самого. Notwithstanding that he had spent several days in the saddle-the last three in constant pursuit of the spotted mare-despite the weariness thus occasioned, he was unable to obtain repose. Несмотря на то, что ему пришлось провести несколько дней в седле, из них три последних -- в непрерывной погоне за крапчатой кобылой, несмотря на страшную усталость, мустангер не мог уснуть. At intervals he rose to his feet, and paced the floor of his hut, as if stirred by some exciting emotion. Время от времени он вставал и начинал ходить взад и вперед по хижине, как будто чем-то сильно взволнованный. For several nights he had slept uneasily-at intervals tossing upon his catr?-till not only his henchman Phelim, but his hound Tara, wondered what could be the meaning of his unrest. Уже несколько ночей он страдал от бессонницы, ворочаясь с боку на бок, так что не только его слуга Фелим, но даже собака Тара стала удивляться поведению хозяина. The former might have attributed it to his desire to possess the spotted mare; had he not known that his master's feverish feeling antedated his knowledge of the existence of this peculiar quadruped. Слуга мог бы подумать, что хозяин горит нетерпением поймать крапчатую кобылу, если бы он не знал, что лихорадочное беспокойство его господина началось раньше, чем он узнал о ее существовании. It was several days after his last return from the Fort that the "yegua pinta" had first presented herself to the eye of the mustanger. That therefore could not be the cause of his altered demeanour. Только несколько дней спустя после возвращения мустангера из форта крапчатая кобыла впервые попалась ему на глаза, так что это не могло быть причиной перемены его настроения. His success in having secured the animal, instead of tranquillising his spirit, seemed to have produced the contrary effect. Казалось, удачная охота, вместо того чтобы успокоить его, вызвала обратное действие. At least, so thought Phelim: who-with the freedom of that relationship known as "foster-brother"-had at length determined on questioning his master as to the cause of his inquietude. Так, по крайней мере, думал Фелим. Наконец он решился, пользуясь правом молочного брата, спросить мустангера, что с ним случилось. As the latter lay shifting from side to side, he was saluted with the interrogatory- Когда тот снова стал ворочаться с боку на бок, раздался голос слуги: "Masther Maurice, fwhat, in the name of the Howly Vargin, is the matther wid ye?" -- Мастер Морис, что с вами? Скажите мне, ради Бога! "Nothing, Phelim-nothing, mabohil! -- Ничего, Фелим, ничего. What makes you think there is?" Почему ты меня об этом спрашиваешь? "Alannah! How kyan I help thinkin' it! -- Да как же не спросить? Yez kyant get a wink av sleep; niver since ye returned the last time from the Sittlement. Вы же ни на минуту не сомкнули глаз с того самого дня, как в последний раз вернулись из поселка. Och! yez hiv seen somethin' there that kapes ye awake? Что-то отняло там у вас сон. Shure now, it isn't wan av them Mixikin girls-mowchachas, as they call them? Неужто вы мечтаете об одной из этих мексиканских девушек -- "мучаче", как их тут называют? No, I won't believe it. Нет, я этому не поверю. You wudn't be wan av the owld Geralds to care for such trash as them." Потомку древнего рода Джеральдов этак не годится.

"Nonsense, my good fellow! There's nothing the matter with me. It's all your own imagination." "Trath, masther, yez arr mistaken. If there's anything asthray wid me imaginashun, fhwat is it that's gone wrong wid your own? That is, whin yez arr aslape-which aren't often av late." "When I'm