Николай Голушко - В спецслужбах трех государств

• Название: В спецслужбах трех государств
• Автор: Николай Голушко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9950-0214-7

Книга Н.М.Голушко — это воспоминания и свидетельства сотрудника органов государственной безопасности, прошедшего путь от рядового оперативного работника до председателя КГБ Украинской ССР, члена Коллегии КГБ СССР, министра безопасности, затем директора Федеральной службы контрразведки РФ и стоявшего у истоков образования самостоятельных национальных спецслужб России и Украины после развала СССР. В рамках разумного и дозволенного профессиональной этикой и конспирацией автор анализирует судьбоносные события общественно-политической жизни страны: разрушение Советского Союза, деяния ГКЧП, ликвидацию КГБ СССР, непримиримое противостояние президентской и парламентской ветвей власти, драматические события октября 1993 года и т. д. Трагические судьбы спецслужб, условия, в которые они были поставлены временем и законом, до сего времени изучены и описаны мало. Автор позволяет читателю сформировать свою точку зрения относительно имиджа чекистов исходя из реалий той обстановки, в которой им приходилось действовать.

Книга будет интересна новому поколению сотрудников органов безопасности и широкому кругу читателей.

---

Я не представлял себе трудностей, с которыми столкнулся при поступлении в университет. В нашей семье сохранялся украинский уклад, а главное — украинский язык, впитанный с молоком матери, естественно, далекий от литературного. При сдаче экзаменов явно выделялось мое произношение с украинским акцентом. Вступительный конкурс среди десятиклассников достигал 17 человек на одно место при общем наборе 75 студентов на первый курс. В те годы при поступлении на учебу имели льготы молодые люди, отслужившие в армии или получившие двухлетний производственный стаж работы. Меня же при прохождении конкурса выручили высшие баллы на экзаменах по сочинению, литературе, истории, географии и четверка по иностранному языку. Студентами стали выпускники школ, набравшие не менее 23 баллов из 25, а льготники — не ниже 20. Из этого видно, что страна готовила специалистов, делая упор не только на талантливых десятиклассников, но и на тех, кто приобрел бесценный трудовой стаж или воинский опыт. Потом я узнал, что среди сокурсников, кроме меня, из Казахстана были Альберт Черненко, медалист, окончивший школу в Семипалатинской области, и Римма Виноградова из Караганды.

В казахстанские вузы поступить было сложно. Землячка, выпускница нашего факультета Анна Рабец (доктор юридических наук, профессор), вспоминает о предпринятой ею попытке поступить в Алма-Ате: «Оглядев меня сочувственно, секретарь приемной комиссии, по национальности казах, в момент развеял мои иллюзии на сей счет: чтобы поступить, по крайней мере надо быть казашкой, но этого у меня нет; можно также иметь большие деньги, но, судя по моей внешности ученицы школы-интерната, этого никогда не было; можно говорить по-казахски, но этого я не умела; наконец, надо хоть черненькой быть, но и тут неудача: я блондинка от природы».

Итак, мне семнадцать лет, я стал студентом. Проживаю в университетском общежитии вместе с ровесниками, поступившими в университет сразу после школы: Бессоновым, Лебедевым, Петелиным, Гуриненко, Власовым. Все они, как и я, дети военных лет из самых простых трудовых семей. Кем они стали? Владимир Лебедев из Алтая — доктор юридических наук, автор многих учебных пособий по трудовому праву, профессор Томского университета; Альберт Петелин — кандидат юридических наук, был деканом юридического факультета Омского университета; Анатолий Гуриненко — из Хабаровска, человек с поэтическим даром, работал в Министерстве юстиции СССР; Владимир Власов много лет возглавлял прокуратуру Новосибирской области; Юрий Бессонов — военный прокурор, защитил кандидатскую диссертацию и преподавал юридические дисциплины в военных училищах.

Самых высоких научных достижений из моих однокурсников добились Николай Витрук, избранный членом Конституционного суда России, доктор юридических наук, и Юлия Борисова (Гавло), доктор юридических наук.

Студенческие годы — это романтическая поэма в жизни каждого из нас. Жили коммуной, в складчину, в основном на стипендию, но весело и беззаботно.

Наша университетская газета публиковала часто студенческий юмор. Вспоминается, как в ней определялись степени изношенности студенческих носков: предпоследняя — когда сквозь них видны пальцы ног, и последняя — когда бросишь носки вверх, и они прилипают к потолку.

На четвертом курсе моя студенческая работа по анализу концентрации финансового капитала в ведущих капиталистических странах получила вторую премию на городском конкурсе научных работ. Дипломную работу защитил по тематике соотношения дознания (курировалось МВД) и предварительного следствия, входившего в компетенцию прокуратуры. Еще на последнем курсе университета при подготовке дипломной работы я обосновывал целесообразность создания единого и самостоятельного следственного ведомства в стране, отдельного от принадлежности следствия к МВД, КГБ или прокуратуре. Знание предмета помогало мне и в зрелые годы, в период обсуждения этих вопросов во время депутатства, стоять на этой точке зрения.

Перед распределением на работу я был приглашен в Томское управление КГБ, где прошел собеседование и медицинскую комиссию. О родственниках расспрашивали до третьего колена. В то время сотрудники государственной безопасности в моем киношном, периферийно-романтическом воображении казались таинственными и засекреченными — высокие, стройные и бесстрашные герои в привлекательной военной форме. Попасть на работу в КГБ без партийной рекомендации или райкомовской комсомольской характеристики было трудно или просто невозможно. Как успевающий студент, комсомольский активист и спортсмен (был членом комсомольского бюро факультета, входил в сборную команду университета по лыжам), я шел в числе первых на государственную комиссию по распределению молодых специалистов. Когда мне предложили выбор работы, представитель отдела кадров Томского управления КГБ на комиссии заявил, что меня они берут к себе.

Направление в органы госбезопасности из нашего выпуска получил также Павел Ковалев, член партии, бывший моряк.

По-разному в будущем сложились наши судьбы. Вместо практической работы нас решили направить снова на учебу, теперь в двухгодичную Могилевскую школу подготовки оперативного состава КГБ. Выпускники школы в те годы распределялись на службу в республики Прибалтики и западные регионы Украины и Белоруссии. Я отказался от учебы в Могилеве по нескольким причинам: надоело за студенческие годы ходить в кирзовых сапогах, но главное заключалось в том, что в мае 1959 года мы с Женей, моей однокурсницей, поженились, создали семью, и на два года не хотелось расставаться с молодой супругой, переходить на курсантское, казарменное положение. Конечно, мотивы моего отказа были не самыми патриотичными. Но, к моему удивлению, в управлении КГБ меня не осудили, не ругали, не уговаривали, а просто дали понять, что можешь катиться на все четыре стороны. Такое отношение к молодому специалисту было объяснимым: начиналось широкое, более чем на миллион человек, хрущевское сокращение Вооруженных сил, которое затронуло кадры органов госбезопасности.

В январе 1959 года на очередном съезде КПСС Никита Сергеевич Хрущев в своей традиционной манере говорил о необходимости укрепления органов государственной безопасности, не допуская мысли об их сокращении, что, по его выражению, «было бы глупо и преступно». Но уже в феврале на встрече с избирателями Хрущев публично поделился идеей «разумно сократить КГБ». Он заявил, что руководство Коммунистической партии уверено в своем народе, поэтому «мы и внутренние силы — наши органы государственной безопасности — значительно сократили, да еще нацеливаемся их сократить». «В КГБ, — говорил Хрущев, — проводятся значительные мероприятия по сокращению численности органов, учитывая исключительно благоприятную внутриполитическую обстановку в стране». Но объемные сокращения перекинулись на армию — в этом решении отчетливо проявился волюнтаризм Хрущева. В своих речах он преувеличивал достигнутые успехи в создании ядерного и ракетного потенциала: «наши ракеты могут сбить муху в космосе», поэтому военный флот и авиация утрачивают свою мощь и пойдут на демонтаж.

Паша Ковалев после окончания Могилевской школы стал лейтенантом, и я еще успел поработать с ним в Кемеровском управлении КГБ. Вскоре он перевелся в КГБ Белоруссии по семейным обстоятельствам: его могилевская супруга была единственной дочерью прославленной белорусской партизанки. Судьба Ковалева оказалась трагичной: молодой офицер покончил с собой. Причину я толком не знаю. В жизни он был человеком честным, но горячим и резким, даже вспыльчивым…

Вспоминаю почти анекдотический случай, когда поведение Ковалева обсуждалось на парткоме за необдуманную реплику в адрес преподавателя Милехина. Последний настойчиво рекомендовал нам изучать труды В. И. Ленина, без чтения которых он не ложился спать. Ковалев тут же горячо отреагировал: «И я тоже. Как возьму в руки том Ленина, моментально засыпаю». Конечно же, о поведении молодого коммуниста стало известно в парткоме факультета. Ковалев вскоре «отомстил» преподавателю, когда Милехин стал хвалиться тем, что часто выступает перед населением с лекциями по различной тематике. «А лекции о геморрое тоже читаете?» — иронизировал студент. Интересно, как он и после этого прошел проверку в КГБ?

Оставшись без трудоустройства, испытывая горькое разочарование, мы с женой прибыли в ее родной город Кемерово и были не одиноки. В этом городе оказались томские однокурсники, которых я назову по достигнутому ими служебному положению: Михаил Шапошников — председатель Кемеровского областного суда; семья Бобылевых — Анатолий стал заместителем председателя Кемеровского облсуда, Валентина Вельдяскина (Бобылева) — начальником отдела Кемеровской областной прокуратуры; Юлия Кузнецова — член Кемеровского облсуда, Игорь Константинов, сотрудник прокуратуры, затем начальник следственного отделения в УКГБ по Орловской области.