Евгения Мальчуженко - Крупа и Фантик

• Название: Крупа и Фантик
• Автор: Евгения Мальчуженко
• Издательство: Новый Мир 2005, 9
• Жанр: Проза
• Год: 2005

---

Не знаю, как переживу ближайшее грядущее.

В надежде на утешение, мой далекий Фантик.

Просто твоя очень простая Крупа. Но очень ЦК.

Держись, Крупиночка, такие времена, видно, настали! Их надо пережить, но как шутили у нас в гимназии — «ещте польска не згинела, агонизируйте достойно», ха!

К слову сказать, у нас, эсеров, тоже есть подходящий для использования лозунг (кроме «нет человека…» и т. д.) — «В борьбе обретешь ты счастье свое!».

Постарайся занять активную позицию, скажи, что если развестись не можешь, дабы не уронить престиж вашей партии, то перестанешь за всех ваших готовить съезды и писать статьи. Я думаю, что это возымеет действие, так как узы политические, связывающие вас, прочнее всех прочих.

Уж извини за резкость, но я — сторонница радикальных методов и полумер не приемлю. Продолжая цитирование, приведу слова известного полководца: «Лучшая оборона — это нападение».

С другой стороны, моя категоричность обернулась каким-то герметическим одиночеством. Только ты меня и терпишь, Крупочка, радость моя и Надежда!

Прощаешь мои поучения, брюзжание, ворчание и всяческие разглагольствования, без которых я и не живу.

Дюшка, правда, тоже по отношению ко мне — верх лояльности, но за «своевременную» капусту. Такая вот у меня жизнь.

Письмо получается коротким — хочу побыстрее отправить, а внеочередной гонец в ваш Парижик отправляется через час. Надо еще до вокзала успеть добежать.

Не печалься и сообщай мне все новости. Как знать, может быть, вместе мы что-нибудь и придумаем.

Твой атакующий Фантик тебя нежно ЦК.

Родной мой утешительный Фантик, спасибо тебе за твои «поучения и разглагольствования». Даже если и не воспользуюсь твоими удивительными советами, бесконечно тебе за них благодарна. А впрочем, почему бы и не воспользоваться, гы? Вот напишу, к примеру, все заказанные статьи, а подпишусь собственным именем. И не славы ради, а так, из мелочной бабьей вредности. В конце концов, ничто человеческое мне не чуждо.

Тем временем подготовка к занятиям в школе в Лонжюмо идет полным ходом. Помещение сняли совершенно убогое, какие-то старинные конюшни, затянутые паутиной и достаточно замшелые, но в самом центре городка, недалеко от мэрии. На мой вопрос о столь странном выборе получила ответ, поражающий своей циничностью. Привожу его почти дословно, но в своей редакции — без риторических фигур, истерических вскриков и обрызгивания ядом политических мишеней — плехановцев, Рикки Авенариуса, ренегата Каутского[69] и др.

В школе будут обучаться в основном профессиональные революционеры, в силу специфики своей деятельности весьма далекие от насущных проблем рабочего класса. Они привыкли к чистому комфортабельному жилью, хорошей кухне и другим радостям обеспеченной жизни, которых, конечно, даже на время обучения никто их не лишит, но…

Но сближение теории марксизма и большевистской практики когда-нибудь должно начаться. Вот в Лонжюмо все и начнется. Кроме того, предусмотрено присутствие нескольких настоящих гегемонов, которых другое помещение (мрамор, бронза, зеркала, венецианские окна и другие обычные атрибуты европейских конференц-залов) будет смущать, что может самым прискорбным образом отразиться на процессе обучения.

Ну как? Ты был прав, мой мудрый Фантик, политическая демагогия и ничего другого. Между тем ни программы обучения, ни списков участников пока нет. В. И. со мной даже не находит нужным посоветоваться, забыл, что я все-таки учитель и про обучение знаю лучше многих.

В настоящее время его в большей степени занимают вопросы собственного престижа и, конечно, внешнего вида. На этом фронте самозабвенно трудится Инеска. На этот раз, в преддверии их «общего дела», она доставила головной убор для вождя своей жизни и всего мирового пролетариата. Попробуй догадаться, что это? Не хочу тебя мучить. Это — кепка. Настоящая пролетарская кепка с пуговкой, венчающей сооружение.

А теперь представь себе все вместе: галстук в горохах, жилетка, с засунутыми в проймы пальцами, благоприобретенная картавость, новенькая, только что от модистки, кепка и внутри всех этих аксессуаров — Вовка собственной персоной. Интересно, какой туалет соорудит себе сама мадам?

Оскорбленная в своих (на этот раз) эстетических чувствах

почти вареная Крупа тебя ЦК и еще раз ЦК.

Крупочка, солнышко мое, понимаю, что все это отвратительно выглядит, но постарайся не расстраиваться и найти положительные моменты в происходящем. Например, кепка более прочно сидит на голове, чем котелок, не может слететь от порыва ветра, и «наша» лысина не простудится. Или галстук — пусть в горохах, а тоже польза. Как говорила моя бабушка: «Тряпочка на шее — ножкам теплее». Ха. А жилетка? Есть замечательно полезное свойство у этого предмета: в дополнении к пиджаку — утепляет организм вождя. Что же касается картавости, так во Франции это делают все. Никогда не могла понять, откуда берется такое количество людей с дефектом речи. Загадка бытия…

За то время, что прошло со дня получения твоего письма, так случилось, что я вроде придумала им программу обучения.

Лекции в Лонжюмо можно читать на следующие темы:

1. Объективные и субъективные признаки слабого звена в цепи международного империализма. Как отличить слабое звено от соседних с ним сильных?

2. Характерные признаки слабого звена в России. Перспективные направления поисков.

3. Организация процесса поиска слабого звена. Подбор исполнителей.

И углубленный курс для самых одаренных учеников:

«Что делать в случае отсутствия слабого звена? Политические, экономические и социальные способы ослабления цепей империализма».

Ну, похвали меня, Крупочка, по-моему, у меня получилось, ха?

Здесь все по-старому: стрельба, заседания актива, финансовые отчеты, Дюшка, случайные встречи с известными тебе «товарищами». Последние, правда, теперь очень волнуются — всем хочется попасть в тайные списки школы в Лонжюмо. Ты себе даже представить не можешь, сколь популярной стала идея перехода в ряды большевиков и дальнейшей политической САМОэмиграции. Такие интриги плетутся! Все знают, что количество «мест» ограничено, а потому заняты в основном составлением доносов друг на друга. Мучения их не передать словами, так как неизвестно, куда эти доносы посылать. Впрочем, я думаю, с этой местной проблемой они справятся. Ха!

А пока для нашей партии наступили тяжелые времена в связи с массовым исходом, который возглавил Коба-Фикус. Он оправдал самые худшие мои предположения. Еще раз предупреждаю — он опасен. И в этом смысле так же неисчерпаем, как атом. Увы.

Твой неожиданно для самой себя погрустневший Фантик тебя многажды ЦК.

Как я тебе благодарна за твою программу, мой самый умненький Фантик! Но даже ты не представляешь реакцию Вовки. Вот как все происходило: я переписала твою программу на листочек и «невзначай» оставила его у себя на письменном столе (знала, что Маняшка мимо не пройдет), а сама отправилась прогуляться в Люксембургский сад.

Уже через час на моей любимой аллее появился В. И. с кепкой в руке и набросился на меня с поздравлениями и порцией дружеских пощипываний, чего давно уже не было меж нами. Пощипывания, должна я тебе сказать, были довольно болезненными, на следующий день я вся покрылась синяками. В. И. сказал, что не ожидал от меня логических построений, но есть некоторые недочеты — не предусмотрена культурная программа. Дескать, необходимо провезти учеников школы из конца в конец великой Франции — от Бреста до Эльзаса с Лотарингией, кому бы они в этот момент ни принадлежали. Кроме того (он это прошептал как самую большую тайну), необходимо запланировать еженедельное посещение Стены Коммунаров — вроде Павлик Лафарг совсем плох — не пропустить бы торжественной церемонии. И не только не пропустить, но и превратить ее в символическую и регулярную процедуру — великий коммунист умер, а дело его вроде бы живет.

Такая предусмотрительность, дорогой мой Фантик, по-моему, чревата далеко идущими последствиями.

А с доносами, как ты и предполагал, Фантик-прорицатель, они действительно справились. Всё и в чудовищном количестве присылают сюда, причем в двух вариантах. Один — непосредственно в Администрацию школы Лонжюмо (так указано на конвертах), а второй — копия для таможни, в которой содержится намек на некие запрещенные для провоза предметы (ничего конкретного, но действовать должно безотказно). Даже В. И. не ожидал такой активности на ниве доносительства от проверенных партийцев. Но его это не обескуражило. Наоборот, Володя нашел в этом некоторое радостное удовлетворение. С одной стороны, такой нездоровый ажиотаж, по его мнению, свидетельствует о бесспорном успехе его очередного начинания, с другой стороны, накапливаются досье на участников событий, которые могут произойти в будущем.