Мария Ровная - Диалоги о ксенофилии [СИ]

• Название: Диалоги о ксенофилии [СИ]
• Автор: Мария Ровная
• Жанр: Боевая фантастика

---

Эта двойная звезда – Гуриам, Лоомат, звезда Румека – не значилась в списке миров, входящих в Содружество. На дисплее сменялись названия планет Содружества на семи языках: унлатхе, хэйнском, английском, русском, китайском, джаргийском и эртшинском. Цеттинан. Терра. Ульх. Сегедж. Может, туда? Искать её друга? Он не знал даже, в подлинном ли облике она была с ним. Что, если она и в самом деле похожа на хаиссу, а не на человека?… Хэйн. Она могла назваться именем своей родины. Обитатели… На дисплее появились белокожие мужчина и женщина.

Вот оно, шаровое скопление Хэйн-Дианнон: размытое пятнышко на боковом экране. До него девятнадцать тысяч светолет. А там – сотни тысяч звёзд. И возле какой-то из них крутится этот самый Хэйн. И тысячи планет-провинций. Чудо моё звёздное, почему я не спросил у тебя адреса?

Он рассчитал курс – больше в уме, чем на компьютере, с которым пока не очень ладил – и включил маршевые двигатели. Если верить учебнику навигации, в туннельный переход – син-ро – можно войти не раньше, чем гравиметр покажет 3 10-3. Значит, впереди дней пять-семь.

Он передал управление компьютеру, достал из холодильника яблоко и кусок ветчины, включил хоральную прелюдию божественного террианского Баха и привычно вызвал на экран текст очередной книги.

_ _ _

После бесконечных расчётов, чтения до одурения, метеоритных потоков, выскочившего невесть откуда кометного облака, ослепительного восторга син-ро, временной слепоты и каменного сна потом, после блуждания по скоплению в неразберихе маяков, весёлого возмущения диспетчера («Только хомо способны на такой авантюризм: выскочить из син-ро в пределах астросферы и лететь поперёк трасс! Вы не на соревнованиях по слалому, "Катти Сарк"!»), после мучительно сложного подхода к планете в толчее спутников, станций и кораблей на самом Хэйне всё оказалось до смешного просто. Прямо в здании космопорта он нашёл справочное бюро, произнёс срывающимся шёпотом: «Анна Хэйно» – и через несколько минут прочёл: «Анна Хэйно, иноземный член коллегии ксенологов Хэйн-Дианнона. Родина – Терра. На Хэйне не проживает. Юэнсин, ксенопсихолог, ксенобиолог исследовательского корабля Звёздного флота Содружества «Ийелор». В настоящее время в рейсе. Предположительная дата возвращения «Ийелора» – 11.8.35.15, база Сэнго».

Он перевёл срок в свои меры. Почти шесть месяцев33. Шесть месяцев она будет жить с мыслью, что его нет в живых. Если её последние слова – правда, а не утешение…

– Вайдзи-ланг-сэй, коллега! – молодой хэйнит сверху вниз с участливым любопытством смотрел на него.

– Вайдзи-ланг-сэй, – ответил он, тщательно выговаривая непривычные губам слова.

– У Вас затруднения?

– Отчасти. Но преодолимые. Благодарю Вас, коллега.

– Хэйн слишком не похож на Вашу родину, – сочувственно сказал хэйнит.

– Отнюдь, – он обвёл взглядом сияющий зал, тихий, несмотря на множество людей и не-людей. – И там, и здесь думают, любят и работают.

Хэйнит рассмеялся.

– Но и ксенофилу невесело, едва прилетев, оказаться в одиночестве. Не огорчайтесь, мы быстро найдём Ваших спутников. На Хэйне трудно разминуться.

– Вы верно пролоцировали меня, коллега, но неточно истолковали. Мы разминулись не здесь. Я прилетел на Хэйн один.

– На «Гелиосе», не так ли?

Он вопросительно поднял бровь.

– Транспорт с Терры, – пояснил хэйнит.

– У меня свой корабль. «Катти Сарк».

В усмешке хэйнита поубавилось дружелюбия.

– Вы утверждаете, что умеете управлять кораблём? И вести его в одиночку?

– Простите, коллега, – вздохнул он. – Ваш юмор слишком изощрён для провинциала-террианина.

Хэйнит сверкнул чёрными глазами и вкрадчиво поправил:

– Теллурийца, святой отец.

– Идите с миром, сын мой, – благостно-невозмутимым тоном произнёс он.

Хэйнит в традиционном приветствии положил ладонь ему на плечо.

– Джарианнон Артур Рэдрик Нэвилл. Ксенопсихолог, эмпат-контактёр, юэнсин седьмого круга.

– Фрэй Антонио Aльдиен. Странник, – с тем же жестом ответил он. – Глубоко ли Вы прозондировали меня?

– Не зондировал и не намерен зондировать. Просто я знаю Вас в лицо.

– Откуда? Если не ошибаюсь, Теллур курируется Террой, а не Хэйн-Дианноном.

– Я полухэйно, полухомо. И по роду своей деятельности бываю на многих планетах – в том числе и на Теллуре. Правда, полулегально. Этих объяснений Вам достаточно?

– Полудостаточно.

– В таком случае, не поискать ли нам для беседы место поуютнее?

– Извольте, – сдержанно ответил Альдиен.

– Вы когда вышли из син-ро?

– М-м… Если в ваших мерах…

– Значит, голодны, – решил Нэвилл.

Они поднялись по галереям висячих садов на террасу, увитую лианами лиловых лилий. Здесь ели. Ложками, щипцами, палочками и руками; стоя, сидя, лёжа и на коленях; за столами разной высоты и формы или вокруг разостланных на полу циновок… Как видно, хозяева этого уютного уголка (забавно было назвать его про себя просто харчевней) постарались учесть все вкусы, все обычаи.

«С возвращением, Одиссей!» – воскликнули за дальним столом. И с другой стороны донеслось: «Вайдзи-ланг-сэй, Джарианнон!» И ещё кто-то прокаркал что-то непонятное, и Нэвилл успевал отвечать на все приветствия сразу, а из-за цветущей колонны выпорхнула, протягивая ему обе руки, прелестная девушка в шортах и разлетайке из бус:

– Здравствуй, Одиссей! Явился, наконец – «глаза наполнив тысячами звёзд»!

– Привет, Тин, – Нэвилл запечатлел на её щёчке непринуждённый поцелуй. У девушки от удивления округлились и заблестели глаза. – Увы, звёздами не наполнишь желудок.

– Ты говоришь так только после туннельного поста, – недоверчиво фыркнула Тин, идя с ним в обнимку к свободному столу. – Отъешься и опять улизнёшь. Так и быть, угощу тебя рагу из амблонгусов.

– Тин, крошка, ты одна меня понимаешь.

– А что любите Вы, сударь? – девушка приветливо глянула на Альдиена.

– Всё, что получу из Ваших рук, сударыня.

Тин польщённо улыбнулась.

– Откуда Вы родом?

– С Терры.

– Тогда спаржа с беконом – чтобы Хэйн не показался Вам слишком чужим. Идёт?

– И глинтвейн, – подсказал Нэвилл. – Лучшее средство от ностальгии.

– Тебе-то откуда знать, что такое ностальгия, бродяга? – Тин присела на краешек стула, не сводя с Нэвилла сияющих глаз. – Из каких ты далей? С какими небылицами?

Нэвилл положил ей на ладонь гладкий блестящий камешек.

– Это тебе. Талисман из короны владычицы Рлунха, пятой планеты Бетельгейзе.

Тин восхищённо ахнула.

– Талисман из короны Бетельгейзе! Она далеко, эта звезда?

– Безумно далеко.

– И он – настоящий, волшебный?

– Самый настоящий. Исполняет желания.

– Тогда… – Тин призадумалась. – Я хочу…

– Не исполнится, – серьёзно предупредил Нэвилл. – Ведь в сердце своём ты не хочешь этого. А только хочешь хотеть.

Тин, притихнув, спрятала камешек в причёску. К столу подъехал кибер с заказанной снедью. Девушка вдруг спохватилась: «Ой, у меня столько дел!.». – и исчезла. После неё осталось облачко тонкого звона танцующих бус.

Хэйнит и теллуриец глянули друг на друга. Начал Альдиен.

– У Бетельгейзе появилась планетная система? – процедил он.

– Что за важность? – легкомысленно парировал Нэвилл. – Я выбрал название поэкзотичнее.

– С кем Вы играете? С истиной? Или с женщиной?

– Что женщине постная истина?

– Постная? – Альдиен заломил бровь. – В ней бьётся яростное сердце.

– Для того, кто вспоил её своей кровью. А женщина ждёт от нас игры, праздника и сказки.

– Любая?

– Я похож на человека, склонного к нелепым обобщениям?

– Кто знает.

– В унлатхе нет определённого артикля, – посетовал Нэвилл. – Я говорил только о Тин. Её ум не замутнён ни страданиями, ни размышлениями. И это придаёт ей особую прелесть, не правда ли?

– Вам виднее. Впрочем, благословен мир, в коем женщины не ведают страданий.

– Что ж, я рад, что Вас не шокируют здешние нравы.

– Вы не вправе утверждать это определённо. Ибо тестировали меня столь явно, что, будь на моём месте самый косный обскурант – и он не устоял бы перед искушением продемонстрировать поведенческие реакции, противоположные ожидаемым Вами.

– Сформулировано тяжеловесно, но убедительно, – засмеялся Нэвилл, нисколько не смутившись. – Однако мы уклонились. Итак, обскурант и лицемер, обуреваемый духом противоречия – что с Вами всё-таки приключилось?

– Я был убит.

У Нэвилла отяжелели скулы.

– Чего и следовало ожидать, – проворчал он. – В бою?

– Из любознательности.

– Что?…

– Мои соотечественники, любители тестов, выясняли, не заговорён ли я от стрел.

– Да Вам просто чертовски повезло. Ведь тяга к познанию могла вдохновить добрых теллурийцев и на более изощрённые эксперименты.

– Я говорю о своём народе, мессир Нэвилл, – сухо заметил Альдиен. – Вы же – о чужом.