Дмитрий Романов - Нф-100: Великое переселение

• Название: Нф-100: Великое переселение
• Автор: Дмитрий Романов
• Жанр: Научная Фантастика

Другая планета, куда с Земли некогда была завезена жизнь с целью терраформирования. Корабль землян, попав во временно-пространственную червоточину неизвестного пока происхождения, совершает экстренную посадку на планете. К тому времени в связи с "парадоксом близнецов" на ней уже развились молодые примитивные цивилизации, сходные с земными (первые люди привезены с Земли, но для молодых цивилизаций это лишь мифические предания), некоторые - совсем отличные от нас, враждующие друг с другом, в судьбе которых экипажу предстоит сыграть решающую роль. Одна раса - продолжение гуманоидной формы, подобной человеческой расе, другая - кочующая по галактикам неизвестная форма жизни, строящая свои планы на гостей землян.

---

Задержаться в селении людям пришлось на несколько дней, пока закрытый совет старейшин не вынес своего вердикта. С одной стороны старейшины сошлись во мнении, что пришельцы не духи Цза. С другой -- факт был на лицо, что именно с их появлением чума белой паутины начала активное продвижение в сторону поселений. После долгих часов чаепитий и чтения нараспев священных текстов божества Джаруки, старейшины огласили приговор. По нему в течение трёх дней пришельцы обязаны были покинуть селение. Но в направлении к священной долине Пуч разрешалось пойти лишь одному, при условии, что остальные будут ждать возвращения посланника. И тем самым, оставаясь в добровольном плену в храме Джаруки.

Решено было идти Димитри. Кандидатура определилась не сразу. Астрогатор должен был по кодексам оставаться сплачивающим ядром группы, координирующим функционирование команды, и один, сам по себе, действовал. Однако доктор Мазерс был уже не в том возрасте, чтобы рваться в бой в одиночку, да и ему больше пользы виделось здесь, в пучине новой неисследованной ещё цивилизации. Он каждый день вместо отдыха от косьбы собирал информацию о быте и обычаях населения. Это компенсировало отдых, и разжигало энтузиазм, не позволяя отчаянию вкрасться в уголки сознания.

Тибр не отличался физической выносливостью. Тибр был типичным кибермехаником, знавшим, как свои пять пальцев, каждую бозонно-лучевую спайку сложнейшего мозга космолёта "Феб". Клим Забелин сделался в эти дни хмурым и подавленным. Он работал с утра до вечера, помогал сельчанам, постоянно старался себя занять. Видно было, что в труде он видел средство борьбы с расстройством психики. Это был человек железной воли в сочетании с железным телом атлета. Но та история с лунным казематами отразилась глубокой печатью на его душе. Отвечал он сквозь зубы, никому не смотрел в глаза, и только тяжело вздыхал. В глубине души каждый питал к нему сострадание. Угрюмая мощь его направлялась строго координированным действием, и любой шаг в сторону от этой системы координат труда, мог сломить его навсегда. А что до Боро Кад Ума, то он часами просиживал в состоянии отключки, с закатанными глазами, покачиваясь в стороны. Африканец получал видения, и не мог их декодировать, донести до остальных. Он что-то понимал, видел секреты, мучавшие своей тайной остальных, но как облечь их в слова -- не знал. Иногда он брал каменный стилус и чертил на сером песке загадочные символы, молча выводил слова иноземного языка. Однако он поведал остальным членам экипажа про ментальный контакт с Лирой, и это вселило великую надежду в их сердца. После этих новостей Димитри и решился выдвинуть свою кандидатуру в поход к долине Пуч. Этому способствовало и его знание азов планетарной спелеологии. Он был уверен, что вернётся через три дня. Впрочем, это был единственно возможный ход, ведь по истечении этого срока, и доктора, и Клима, и Тибра и даже Боро, которого все жители уже начали почитать как жреца, должны были выпроводить в пустынные пещеры лицом к лицу с неизвестным. И там они вряд ли бы нашли что-то помимо голодной и холодной гибели.

Димитри собрался быстро. Доктор Мазерс отдал ему свой излучатель, потому как излучатель астрогатора заряжен был лишь наполовину. Ему выделили бурдюк воды, местный хлеб грибного мецелия и особый порошок, ценный своей питательной энергией. Глава местной стражи передал ему бутыль с маслом.

- Масло особенное. В нём маленькая жизнь, она съедать белый корень, - объяснил Танзи.

- Должно быть, специфический род бактерий, пожирающих грибок, - заметил доктор Мазерс. - Дорогой Танзи, но почему вы не используете это в целях борьбы с корнем? Ведь этим маслом можно вытравить его прочь.

- Нет много масла. Очень мало, не хватать на столько корень!

Доктор капнул масло на палец, понюхал, лизнул, принялся рассмативать под линзой, которую успел попросить в храме у жрецов. А потом с многозначительной улыбкой сказал:

- Я думаю, на эти три дня мы нашли занятие... более полезное, чем косить сорняки с утёсов.

Димитри выступил на мост, когда в подземелье наступила ночь, и кристаллы в вышине проливали на площади и террасы поселения приглушённый голубоватый свет. Стража молча пропустила его, чуть склонив головы. Скрипнули половицы моста, натянулись канаты, и в слоях пыли остались первые отпечатки армейских берцев.

- Помни, посланец, тебе предстоят испытания, - сказал вслед ему Танзи, - потому будь бдителен. Каждый иметь слабость, каждый живой не иметь совершенство. Там, где начинается священная долина, начнётся проверка тебя. Не поддавайся, хотя может быть очень хорошо и красиво. Не поддавайся. Запомни, мы ждать тебя обратно.

Факел с регулируемым пламенем освещал на несколько метров вперёд, выхватывая из темноты однообразные ветхие планки мостового полотна. Кое-где их стягивала паутина, свисающая с опорных канатов. Огромные шерстистые пауки юркали от света прочь, и только маслянистым блеском горели их глазища.

По сторонам приглушённо мерцали скопления кристаллов, и у Димитри, привыкшего к жизни в станционных кампусах и орбитальных мегаполисах, складывалось впечатление, что это светят сотни окон. Но для кого же их свет? В пустых провалах, где бездна, где нет ничего на много миль, где огромные пазухи гор не несут ни жизни, ни движения. Гигантские алмазы, размером с их корабль, оказывались тут никому не нужными, разве что паучьим глазам.

Где-то далеко впереди должна быть долина -- Димитри помнил картину, освещённую кристаллом, помнил медленно тянущиеся ленты водопадов, отроги скалы, парусами на которых вздувались поросли млечного корня. Он начал замечать помимо обычной паутины на мосту вьющуюся по канатам лозу-захватчика. Первой мыслью было вытащить нож и приняться за дело, но он вовремя остановился -- его могли почуять заранее.

Отовсюду неслись странные звуки, нарушая зловещую тишину грота. Там были и густые басы, словно лопались вдалеке тугие пузыри, и эхо несло отзвук, и писк легионов летучих тварей, и утробный еле различимый, но от того не менее сотрясающий нутро рокот обвалов. Природа некоторых звуков не поддавалась определению, и Димитри старался даже не думать о них. Ведь когда в вое ветра слышатся членораздельные повторяющиеся слова, точно заклинания проклятия, лучшая защита от них -- пропуск мимо уха.

Вскоре пламя факела начало вести себя странно. То и дело происходили вспышки. Причём, ничто не предвещало их -- пламя горело ровно, и вдруг, на миг, всё в глазах Димитри утопало в ярком мареве. Горючий камень, который служил топливом, не трещал, не искрил, в воздухе не ощущалось примеси какого-либо газа, и это настораживало.

Вспышки повторялись всё чаще, и тут Димитри понял, что виноват был не факел. Он заметил, что вспышка выхватывает рельеф удалённого на много километров от наблюдателя потолочного свода пещеры. Факел бы не смог добить на такое расстояние. Димитри притушил пламя и принялся наблюдать странное явление. Вспышки повторялись.

В тихом свете кристаллов, жилами пронизывающих далёкие стены, темноту рассекали самые настоящие молнии! Димитри чертыхался про себя: как он не догадался выведать у местных какие-либо данные о метеорологии, об условиях климата на столь необычном рельефе! Ведь ещё на Ганимеде, на Европе, он наблюдал нечто подобное. А чего стоит Титан! Под коркой его ледяной атмосферы, в этом белке планетного яйца проходили небывалые по силе штормы, разрушительные бури, ветра, вырывающие массивы камней. Не так давно появилась целая научная дисциплина - спелеологическая метеорология, и даже исследовательский институт, её изучающий.

Очередная вспышка была долгой, словно стробоскопическая очередь. И человек смог ощутить всю колоссальность пещерного грота. В этих просторах сам человек был маковым зёрнышком на маковом поле. Своды высились на такие высоты, что появилась уверенность, что он здесь не один. Где-то висели целые грозди сталактитов, наподобие тех, в котором располагалось село Танзи. При следующей вспышке Димитри оглянулся назад, туда, откуда он шёл. Сталактит поселения действительно казался неприметной сосулькой в сравнении с прочими, сотнями висевшими вокруг. Но и самый ближайший находился, вероятно, в дне пути.

Кое-где удалось увидеть и ниточки подвесных мостов. "Должно быть, - подуал Димитри, - атра в основном на этом и специализируются... построить такое немыслимо самым продвинутым из наших инженеров!". Была в этом во всём какая-то объединяющая закономерность. Паутина, мицелий грибниц, эти лозы белого корня, изображение змей, кривые спицы на эмблемах священных колёс, а теперь вот ещё и эти мосты. И даже строение деревень, тропки, каналы и улочки. Астргатор чувствовал себя здесь более гостем, чем где бы то ни было. Гостем, не знающим ни законов общества, ни даже законов физики, здесь действующих как-то по-иному. Теперь он сам себе казался варваром. Хорон-за и тра, атра... и кто бы там ни был ещё, имели много общего по сути. Наверняка, как думал Димитри, первопредок у них был один. Но странной казалась причастность к этому проекта "Зелёный человек". Как могла здесь развиться цивилизация, укорениться культура, не через один десяток поколений прошедшая... На это бы потребовались тысячи лет. А ведь первые эксперименты проекта земляне провели менее века назад! Имел ли здесь место сдвиг во времени?... так называемый "парадокс близнецов", открытый ещё в двадцатом веке.