Николай Батюшин - У истоков русской контрразведки. Сборник документов и материалов

• Название: У истоков русской контрразведки. Сборник документов и материалов
• Автор: Николай Батюшин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-901679-93-7

Книга о генерале Н. С. Батюшине, родоначальнике российских спецслужб, включает в себя его работу «Тайная военная разведка и борьба с ней», воспоминания о юнкерских годах, а также архивные документы и материалы, большая часть которых публикуется впервые. Н. С. Батюшин накануне Первой мировой войны заложил организационные основы российской разведки и контрразведки, разработал основные принципы идеологии новых силовых органов в условиях мирного и военного времени. В годы войны Н. С. Батюшин возглавлял эти специфические структуры Действующей армии, руководил деятельностью разведчиков и контрразведчиков, возглавлял комиссию, расследовавшую факты коррупции в тылу, непосредственно влиявшие на ход вооруженной борьбы.

---

Для уразумения основ германской стратегии служило изданное 1 января 1910 г. наставление под заглавием «Германские основные принципы высшего командования войсками» (Grundzuge der hoheren Trupplufuhrung), являющееся как бы полевым уставом для крупных войсковых соединений, начиная с корпуса. Этой книгой император Вильгельм снабдил представлявшихся ему 1 января 1910 г. корпусных командиров. Впоследствии ею были снабжены и нижестоящие начальники до командиров бригад включительно. Книга эта представляла такой для нас интерес, что издание ее пришлось повторить.

Для суждения о германской артиллерии служили справочные книги по германской, особенно тяжелой, артиллерии, с подробными чертежами и описаниями состоявших в Германии на вооружении орудий, снарядов, трубок, лафетов и пр.

Далее следовали указания по охране границы и железных дорог в районе корпусов 20, 17, 2, 5, 6, планы приведения в оборонительное состояние (Armierungplan) некоторых пограничных с нами крепостей, серия подробных отчетов о маневрах, полевых поездках, военных и крепостных играх офицеров Генерального штаба, планы перевозок некоторых войсковых частей, ряд наставлений по железобетону, для эксплуатации в военное время железных дорог и пр., и пр.

Все эти ценнейшие материалы, в большинстве своем изданные типографским путем на русском языке, послужили главным основанием для издания Главным управлением Генерального штаба капитального труда «Вооруженные силы Германии».

Несравнимо беднее были результаты документальной разведки штаба Варшавского военного округа по Австро-Венгрии, и ограничивались они лишь несколькими инструкциями по охране границы и пр. Зато несравнимо богаче были плоды глубокой тайной разведки ее Главным управлением Генерального штаба, венцом чего надлежит считать имевшиеся у нас планы перевозок по сосредоточению австро-венгерской армии.

Пожалуй, едва ли не самое большое затруднение в документальной разведке представляет определение достоверности полученных документов, дабы не попасть в ловушку. Если легко установить подлинность напечатанной в типографии книги, то далеко не то бывает с той массой документов, которые получаются руководителем тайной разведки, при этом нередко по артиллерийской, инженерной, авиационной и другим специальностям. Если и раньше трудно было справляться с этим делом руководителю тайной разведки, то теперь, когда техника идет гигантскими шагами вперед, разобраться в новинках воздухоплавательного, радиотелеграфного, химического, бактериологического характера подстать только всеобъемлющему уму, опирающемуся на соответствующих помощников-специалистов. Установить достоверность полученного документа даже с чисто стратегической точки зрения под силу человеку, имеющему большую в том практику, ибо никакие теории здесь делу не помогут.

Для иллюстрации можно привести приобретение Главным управлением Генерального штаба документа якобы огромной важности за подписью императора Вильгельма, касающегося развертывания немецких армий в случае войны. Документ этот был прислан в штабы округов на русском языке. Меня он убедил в своей ложности тем, что развертывание германских армий производилось не в Восточной Пруссии, вполне к тому оборудованной в железнодорожном и шоссейном отношениях, не говоря уже о снабжении, а в Познанской провинции, этим условиям не удовлетворяющей. При этом развертывании немцы почти без боя отдавали нам завислянскую часть Пруссии, когда одна только угроза ей со стороны 2-й армии генерала Самсонова заставила немецких беженцев очутиться в Берлине. Это обстоятельство принудило немцев оттянуть корпуса со своего западного фронта и тем самым парализовать свои там успехи. В этом духе составлен был мною доклад начальнику штаба Варшавского военного округа генералу Клюеву.

Впоследствии я узнал, что такого же взгляда держался и начальник разведывательного отделения штаба Виленского военного округа полковник Ефимов.

Вскоре после этого я имел доклад обер-квартирмейстеру Главного управления Генерального штаба полковнику Миллеру, только что вступившему в эту должность. Оказалось, что и он держится такого же мнения об этом документе, который у них слыл под кличкой «гелиотропического», ибо так были в нем названы гелиографические станции. Как могла быть допущена такая ошибка в документе, прошедшем предварительно много инстанции, трудно сказать. Мало того, полковник Миллер сказал мне, что нажим пера в росчерке императора Вильгельма сделан так, что при обычном подписании его сделать нельзя, а потому эту подпись он считает сфабрикованной. Благодарение Богу, это никоим образом не отразилось на наших стратегических расчетах, и мы лишь даром заплатили за него 35 тыс. рублей.

Далеко не так легко была ликвидирована история с фиктивными документами в штабе Киевского военного округа. Как сказано было выше, в этом округе разведка велась и штабом округа, и командующим войсками его при посредстве своего адъютанта. Результаты разведки заключались в регулярных сообщениях государю императору, а в копиях штабам округов о результатах австро-венгерских совещаний под председательством якобы эрцгерцога Фердинанда с участием начальника Генерального штаба Конрада фон Гоцендорфа и других высших чинов австро-венгерской администрации. Сообщения эти получались якобы от секретаря этих совещаний офицера-славянина, владевшего при том безукоризненно русским языком, а потому писавшего эти сообщения сразу же на русском языке. Как я не уговаривал дать мне в сфотографированном виде хотя бы частичку протокола подобного совещания, этого мне не удалось получить.

Протоколы эти носили фельетонный характер, были занимательны, но не заключали в себе объективных данных и цифр, которые можно было бы проверить. В то время как насущным вопросом нашей тайной разведки в период натянутых отношений с Австро-Венгрией являлось неустанное наблюдение за увеличением штатов приграничных войсковых частей, что по закону могло быть сделано распоряжением одного даже военного министра путем призыва двухгодичных контингентов эрзацрезервистов, т. е. годичного избытка призванных в войска молодых людей, в этих сообщениях были или общие, не поддающиеся проверке фразы, или цифры в виде каких-то туманных процентов. Начальнику штаба Варшавского военного округа генералу Клюеву эти сообщения Киевского военного округа нравились, я же соблюдал в отношении их в лучшем случае недоброжелательный нейтралитет.

Как-то были сообщены нам из того же источника фамилии поляков-сепаратистов, которые поднимут у нас в Замостском районе восстание в случае объявления нам войны Австро-Венгрией. По проверке оказалось, что это были действительно повстанцы 1863 г., мирно покоящиеся на кладбище в районе города Замостья.

По-видимому, из того же источника были получены еще задолго до Великой войны в период очень натянутых дипломатических отношений с Австро-Венгрией тревожные сведения о якобы принятых ею мерах охраны железных дорог и границы, что вынудило сделать то же и Киевский военный округ, о чем он и поставил нас в известность. Начальник штаба Варшавского военного округа генерал Клюев, прочитав мне в присутствии начальника военных сообщений округа генерала Дернова эту телеграмму, спросил мое мнение – нужно ли то же сделать и Варшавскому военному округу. Я ответил, что хотя обстановка и очень угрожающая, все же я думаю, что делать этого не следует, ибо выставить охрану легко, а снять ее будет затруднительно. Я сознавал, какую брал на себя ответственность, но впоследствии был удовлетворен сознанием верности оценки очень сложной обстановки.

Даже и после этого в Киевском военном округе все в области тайной разведки шло по-старому вплоть до Великой войны. Лишь полковник Носков, командированный ко мне в Седлец с письмом генерал-квартирмейстера Юго-Западного фронта генерала Пустовойтенко с просьбой снабдить «по-братски» его разведывательное отделение материалами по Австро-Венгрии и Германии, ибо «у него ничего нет», сообщил мне, что вся эта история, тянувшаяся несколько лет, была провокационного характера, и этим провокатором было лицо русского происхождения, проживавшее в окрестностях города Киева. И в данном случае мы отделались сравнительно легко, понапрасну потратив деньги, создав преувеличенную славу в глазах государя императора будущему главнокомандующему Юго-Западным фронтом генералу Иванову.

Исходя из трудности оценки достоверности иностранных секретных документов, я всегда снабжал переводы их на русский язык своей оценкой, указывая, в каком виде получен документ, т. е. в рукописном, литографированном или печатанном в типографии, и степень достоверности его, что, естественно, может определить лишь лицо, работающее с доставившим этот документ агентом.

Я неоднократно предлагал моему начальству такой план введения в заблуждение наших противников, дабы сбить их окончательно с толку. Произвести военную игру в нашем большом Генеральном штабе, взяв за основание ложные стратегические исходные данные, а затем широко торговать этими документами, выдавая их за материалы нашего действительного развертывания армий в случае войны. Если торговля этими фиктивными документами будет вестись всеми заинтересованными военными округами, то в большом Генеральном штабе противника почти что невозможно будет отличить в массе приобретаемых документов подлинные от фиктивных.