Елена Невейкина - Наследница

• Название: Наследница
• Автор: Елена Невейкина
• Жанр: Исторические приключения

Действие романа происходит в первой половине восемнадцатого века, в основном во время правления Анны Иоанновны. Маленькой дочери графа Кречетова удаётся спастись из горящего дома, избежав участи отца и брата, которых при ней убивает её кузен со своими четырьмя подручными, желая получить наследство. Девочку подбирают цыгане. Элен удивлена, что все страшные рассказы о цыганах — неправда. Она растёт в таборе, учится всему, что должна уметь любая цыганка, она любит своих новых родителей и стремится ничем не отличаться от окружающих её людей. Но через несколько лет кузен узнаёт, что Элен осталась жива. Он ищет её и находит в таборе. Элен вновь оказывается на грани гибели. Угроза нависла и над приютившим её табором, поскольку кузену становится известно, что там знают, кто она, и собирается обвинить цыган в похищении и укрывательстве графской дочери. А заодно и поживиться, разорив табор. Чтобы избежать этого, решено отправить Элен к давнему другу её отца, о котором она вспомнила. Вот только живёт он далеко — в Польше. Элен уходит из табора в сопровождении своего названного брата-цыгана. Дорога для них становится тяжёлым испытанием. Разбойники, постоянный голод, враждебное отношение окружающих людей… Но всё же они достигают цели и находят того, кого искали — пана Яноша, который имеет в городе Речица школу фехтования. Он принимает дочь графа с радостью, называет своей приёмной дочерью. Она рассказывает ему о том, что случилось, и из разговора с ней Янош понимает, что девочка не верит в смерть отца и брата, считая, что они просто где-то єпотерялись, но когда-нибудь обязательно найдут её. Янош не разуверяет её, хотя понимает, что эти надежды призрачны. Элен вновь становится барышней, но в силу характера, не может соблюдать все правила хорошего тона и растёт сорвиголовой, своими проказами доставляя постоянное беспокойство взрослым. Детство Элен заканчивается в один день, после того, как она случайно слышит разговор пана Яноша с его гостем, и впервые чётко осознаёт, что ни отца, ни брата она больше никогда не увидит, что их нет в живых. Это становится для неё точкой отсчёта новой жизни, новой Элен, у которой появляется Цель. Она намерена отомстить убийцам, отомстить своей рукой, коли уж из всей семьи Кречетовых осталась она одна. Элен добивается разрешения пана Яноша учиться в его школе под видом его молоденького племянника из России. При этом для всех остальных она остаётся очаровательной молодой панной, которая вызывает восхищение, появляясь с Яношем на балах или верховых прогулках. В школе у неё появляется друг — Юзеф, который вскоре догадывается, что перед ним девушка, но не показывает вида, что знает правду. Это становится понятно позже, когда он спасает её. После окончания школы Элен намерена ехать в Россию, чтобы привести в исполнение свой план: найти и покарать убийц. Пан Янош просит Юзефа сопровождать её в качестве телохранителя. В Петербурге Элен начинает поиски своего кузена и его четырёх приятелей. Это оказывается не таким простым и быстрым делом, как она рассчитывала, тем более что следы негодяев обнаруживаются далеко от столицы. Ожидая в Петербурге известий от нанятого ею для розысков человека, Элен оказывается втянутой в политическую интригу, которую провоцирует представитель Франции при дворе Анны Иоанновны. Элен удаётся заручится поддержкой самого царского фаворита Бирона, который ведёт свою игру против Франции. В результате один из французов пытается отомстить Элен за свой проигрыш, но ему не удаётся подобраться к ней. Тогда он захватывает Юзефа, шантажируя этим Элен, добиваясь, чтобы она пришла. Элен приходит. Но не так, как надеется француз. Ей удаётся освободить Юзефа, спасти ему жизнь, как ещё в школе, он спас её. Между тем находятся те, кого она ищет. Но одного уже нет, его убили неизвестные. Второй же оказывается совсем рядом с Элен, он ходит по тем же улицам, они знакомы. Вскоре и его находят мёртвым в пустом доме. Закончив дела в Петербурге, Элен и Юзеф едут в Казань, узнав, что там живёт третий убийца. Но, когда они находят его, Элен решает, что смерти он не заслуживает, и они едут дальше, в Орёл, недалеко от которого расположены владения графа Кречетова, титул которого носит теперь кузен-убийца. В Орле Элен ожидает невероятная радость: она встречает брата. Оказывается, что он выжил благодаря своему слуге, который вынес раненого Алена из горящего дома. Тут выясняется, что первый убийца пал именно от его руки, так же, как и ещё один совсем недавно. Теперь, стараниями сестры и брата, остаётся только кузен. Ему удаётся захватить своих преследователей. Он угрожает смертью брату и бесчестьем сестре, но на помощь им приходит Юзеф. Кузен пытается бежать, его настигают. В поединке, который происходит рядом с развалинами дома Кречетовых, кузен погибает. Его убивает рука женщины, которая всё в своей жизни подчинила Цели. Теперь она, наконец, освобождена от той миссии, которую сама выбрала для себя. Она может жить так, как сочтёт нужным. И Элен принимает решение: она возвращается в Польшу с Юзефом, ставшим её мужем, оставив отцовские земли брату. И всё же она — Наследница.

---

— Я… не очень-то к ней приглядывался, — смущённо ответил Юзеф, — больше пытался читать сам договор. А что? Неужели там твоя настоящая фамилия?

— Да.

— И ты не побоялась открыть, кто ты?

— Зачем? Дом куплен на имя Элен Кречетовой, а кто будет вносить деньги — какая разница? Первую часть суммы заплатила госпожа Соколинская от имени госпожи Кречетовой, а вторую часть может внести и сама Кречетова. Разве не так?

— Что ж, теперь ты успокоилась? Сделала всё, что считала нужным, как всегда, ни у кого не спрашивая?

— Почти, — улыбнулась в ответ Элен. — Теперь нужно оформить дарственную.

— На кого? — вытаращил глаза Юзеф. — Ты только что купила этот дом, и уже собираешься от него избавиться?

— Ну, не от всего, а только от флигеля. Думаю, ты не станешь возражать. Его и так уже окрестили «докторским».

— Ты даришь флигель Ивану?

— Ага. В качестве свадебного подарка. Это будет что-то вроде приданого Маши.

— Не пожалеешь?

— Никогда. Мы многим обязаны этому доктору.

— Особенно я.

— Да. Но и я — не меньше, — почти неслышно ответила Элен, отвернувшись.

Вскоре Иван и Маша обвенчались. Свадьба была тихая, за столом, кроме жениха с невестой сидели только Юзеф, Элен и Штефан, которого Маша выбрала в посажёные отцы. Он чувствовал себя очень неуютно, сидя за одним столом с господами, хотя и Элен и Юзеф были здесь тоже просто гостями, поскольку стол был накрыт в «докторском» флигеле.

Когда Элен объявила, что флигель отныне переходит в собственность молодых супругов, они онемели. Потом доктор попытался отказаться, говоря, что не может принять такой дорогой подарок. Но Элен, не слушая его бормотанья, сказала:

— А я вас не спрашиваю, господин Кузнецов, что вы можете, а чего не можете. Это не подарок, а приданое Марии. До сегодняшнего дня она носила мою фамилию, а значит, не может быть бесприданницей. Считайте, что просто выгодно женились. К счастью, не всегда выгодные браки заключаются без любви. Иногда это совпадает. Я уверена, что ваш случай — как раз такой! Кроме того, чтобы окончательно успокоить вас, господин доктор, я скажу, что учла и собственную выгоду. Жить в этом доме мне придётся редко и недолго, только тогда, когда мне захочется посетить Санкт-Петербург. Поэтому, необходимо будет нанимать сторожа. Но если во флигеле будет жизнь, то и сторож не понадобится. Вы с Машей, я думаю, не откажитесь иногда поглядывать, всё ли в порядке в доме. Конюшней и остальными постройками можете пользоваться. Пару лошадей и лёгкую коляску я оставлю здесь, они мне в дороге не нужны. Они тоже поступают в ваше распоряжение. Найти помощника, который взял бы на себя заботу о лошадях, вы, думаю, сможете без труда. И это для меня будет удобно тоже: приезжая, я смогу рассчитывать на то, что есть, кому заботиться о моих лошадях. Теперь вы принимаете мой свадебный подарок?

— Принимаю, — улыбнулся Иван.

Забродов

В Казань решили ехать по зимнику. Может, и холодно, зато дорога лучше, и доедешь быстрей. Элен поручила Штефану выяснить, как выгодней и быстрей добраться. Обладая дотошным характером, он справился с заданием как нельзя лучше. Штефан заходил в трактиры, сидел там подолгу, беседуя с мужиками. Русский он знал уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что ему говорят. А самому говорить много не приходилось, он больше слушал. Разговаривал он и с ямщиками, для чего даже посетил Ямскую Слободу. Выяснив всё, что мог, он отправился с докладом к своей панне. Элен была несколько обескуражена. Выбор казался широким, но в результате всё сводилось к одному: выгода или скорость? Самым простым казалось воспользоваться своими лошадьми. Но при этом, чтобы сохранить их в целости на протяжении такого длинного пути, пришлось бы часто останавливаться, давая коням передохнуть. И всё это ещё и недаром. Нужно было заплатить за подорожную, которую спрашивали на разъездах и почтовых станциях. Но это было хотя бы недорого. Зато самый быстрый способ передвижения — на почтовой тройке — был довольно дорогим удовольствием, поскольку нужно было платить прогонные, а это на такое дальнее расстояние выливалось в немалую сумму, к тому же при таком способе передвижения путешествовать пришлось бы налегке, без того необходимого количества вещей, которое рассчитывала взять с собой Элен. Оставались ещё два варианта: на перекладных и на, так называемых, «вольных». Но езда на перекладных только на словах выглядела привлекательно. На станциях вечно не было свежих лошадей и путешественникам приходилось подолгу ждать, коротая время в тоске и неудобстве. Единственным утешением было то, что прогонные при езде на перекладных были значительно меньше «троечных». А вот при езде на «вольных» прогонные платить было не нужно. На почтовых станциях всегда находились возчики со своими лошадьми, готовые доставить седоков до следующей станции. А там их уже ждал следующий возчик. Но плату они брали дороже, чем за тройку.

Выслушав всё очень внимательно, Элен посоветовалась с Юзефом, и они рассудили, что, несмотря на то, что хочется максимально сократить время на дорогу, деньги следовало поберечь. Неизвестно ещё, что ждало их впереди. Поэтому решили, всё же отправится на своих лошадях. По их расчетам, дорога должна была занять у них около месяца.

Снег ещё не выпал, хотя было уже холодно. Опять посчитав все плюсы и минусы, решили собственную небольшую карету поставить на полозья, таким образом, сделав пригодной для передвижения по снегу, и сэкономив деньги, которые пошли бы на покупку зимней повозки. На другой же день нанятый кузнец начал снаряжать карету. Кучером должен был ехать Штефан. Он очень серьёзно готовился к этой поездке, проверяя всё — лошадей (подковы, упряжь, сбруя), одежду для всех, и думая даже о некотором запасе продуктов. Оставалось только решить, как узнать дорогу до Казани. Конечно, можно было ехать от станции до станции, справляясь о дальнейшем направлении, но всё же лучше было найти человека, знающего это. Он нашёлся сам. На роль проводника с радостью согласился Тришка, уже раз побывавший в Казани.

Всё было готово, ждали только санного пути. В Санкт-Петербурге он был ещё ненадёжен, снег часто подтаивал, а то и вовсе пропадал, оставляя вместо себя неровную мёрзлую землю с белыми проплешинами, но прибывавшие в город люди говорили, что дальше к востоку снег лежит плотно, и дороги уже накатаны.

Наконец, тронулись в путь. Маша, остававшаяся дома, чувствовала себя так, как будто в чём-то провинилась. Она разрывалась между удовольствием остаться вдвоём с молодым супругом, имея возможность посвятить своё время только ему, и чувством какой-то растерянности от того, что у неё отобрали ставшую привычной заботу о «барыне Елене». Ей казалось, что барыне, несомненно, будет плохо без неё, никто не проследит, чтобы всё было в порядке. Когда повозка скрылась из виду, Маша заплакала. Иван обнял её за плечи, а она уткнулась ему в плечо, повторяя:

— Как же она без меня?

Иван, улыбаясь, спросил, а что же будет, когда панна Елена вернётся Польшу.

— Так то — в Польшу, — шмыгая носом, ответила Маша. — Там у неё, небось, есть служанки. А тут? Ведь она одна поехала в такую даль!

— Ну, уж не одна, — возразил муж. — Пан Юзеф всегда с ней, и Штефан поможет, если нужно, даже Тришка пригодится. Он, как я заметил, тот ещё пройдоха. Поглядишь — простоват да глуповат, а на деле… Так что, барыню твою сберегут, не бойся!

— Да что они понимают! Ведь ей и одеться и раздеться помочь надо, и умыться подать, и причесать её, и сготовить…

— Ну, разошлась… А я вот знаю, что она одеваться и сама прекрасно может. Готовит Штефан не хуже тебя, да и на постоялых дворах поесть можно. А в остальном всегда можно нанять кого-то.

Но Маша осталась при своём мнении и несколько дней сильно тосковала.

* * *

Вот уже неделю Элен была в пути. Ехали по Сибирскому почтовому тракту, но не через Москву, что потребовало бы несколько отклониться от нужного направления, а через Вятку. Эта дорога встречалась с основным трактом в селе Дебесы.

Было холодно, но по мере удаления от столицы, воздух становился суше, и мороз перестал докучать так, как в Петербурге. Ночевали в основном, в гостиницах при почтовых станциях, но они имелись не везде. В таком случае, ночлег легко можно было найти в близлежащем селе или деревне. Крестьяне охотно пускали проезжающих, поскольку те хорошо платили за постой. Это постепенно превратилось для жителей придорожных селений в постоянный неплохой источник дохода.

Несмотря на то, что карета, ставшая не то кибиткой, не то возком, была утеплена, а Элен укрывалась меховым одеялом, она всё равно мёрзла. Согревалась она только двумя способами. Уезжая с очередной станции, в кибитку клали разогретые камни, которые постепенно остывали, отдавая тепло людям. Когда камни уже не могли согреть её, Элен часто садилась на лошадь, шедшую сзади на привязи, и некоторое время носилась вскачь. Это не только согревало, но и развлекало её, отвлекало от нудной дороги, поэтому Элен часто каталась верхом больше от скуки, чем от того, что замёрзла. Время от времени к ней в кибитку, чтобы немного согреться, садились Юзеф, Тришка или Штефан. Хотя последний делал это очень редко, отказываясь уступать Тришке своё место на козлах. Он сидел там в огромном тулупе, специально приобретённом для него, в надвинутой на глаза мохнатой шапке и валенках. Удобство и замечательные качества этой обуви он оценил давно. Теперь сапоги, даже самые тёплые, не шли для него ни в какое сравнение с валенками, особенно в тех условиях, в которых проходило их путешествие. На ногах Элен тоже были валенки, только Юзеф по-прежнему, оставался верен тёплым сапогам на меху. Это объяснялось в основном тем, что по большей части он находился в седле. Зато в кибитке его ждала такая же пара обуви, как и остальных. Он переобувался в неё, только когда грелся и отдыхал от верховой езды.