Джозеф ле Фаню - Призрак руки

• Название: Призрак руки
• Автор: Джозеф ле Фаню
• Издательство: Захаров
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-8159-0270-5

Любопытная история, случившаяся летом и осенью 1753 г. в Тайлд-хаузе, в имении, арендованном мистером и миссис Проссер.

---

Дж. Шеридан Ле Фаню ПРИЗРАК РУКИ

В письме, датированном поздней осенью 1753 года, мисс Ребекка Чатесворт дает подробное и любопытное описание событий, имевших место в Тайлд-хаузе, о которых она явно узнала из первых уст, хотя в самом начале своего повествования и утверждает, что не верит в подобные глупости.

Я хотел напечатать письмо полностью — оно и в самом деле весьма интересное и своеобразное. Но мой издатель воспользовался своим правом вето, и, думаю, он прав. Письмо почтенной старой леди все-таки очень длинное, и мне придется довольствоваться лишь пересказом общего содержания.

В тот год, примерно 24 октября, между мистером Олдерманом Харпером с Хай-стрит, в Дублине, и милордом Каслмаллардом, который на основании родства с матерью молодой наследницы взял на себя управление небольшим имением, примыкавшим к Тайлд-хаузу, разгорелся необычный спор.

Олдерман Харпер снял этот дом для своей дочери, которая вышла замуж за джентльмена по имени Проссер. Он обставил его, купил дорогие шторы и вообще изрядно потратился. Мистер и миссис Проссер переехали в июне. С тех пор от них ушли все слуги, и она решила, что больше не может жить в этом доме, и теперь ее отец явился к лорду Каслмалларду и заявил, что отказывается от аренды, потому что в доме происходят странные, неприятные вещи, которым он не может найти объяснения. По его словам, дом населен привидениями, и слуги не задерживаются там больше нескольких недель. И после того что пришлось пережить семье его зятя, его не только следует освободить от аренды, но и сам дом необходимо снести, поскольку он приносит несчастье и служит пристанищем для более страшных сил, чем обычные злодеи.

Лорд Каслмаллард подал иск в казначейское отделение Высокого суда справедливости с требованием заставить мистера Олдермана Харпера выполнить свои обязательства по договору и продолжить арендные выплаты. Но Олдерман составил ответ и приложил к нему семь пространных аффидавитов, то есть письменных свидетельских показаний, копии которых передал его светлости, и добился своего; вместо того чтобы заставить его передать их в суд, его светлость забрал исковое заявление и согласился освободить его от обязательств.

Жаль, что дело закончилось, так и не начавшись, и суд не успел рассмотреть достоверное и необъяснимое свидетельство мисс Ребекки.

Описываемые неприятности начались лишь в конце августа, когда однажды вечером миссис Проссер сидела в сумерках совершенно одна в гостиной у открытого окна, выходившего во фруктовый сад. Вдруг она отчетливо увидела, как на каменный подоконник потихоньку легла рука, словно кто-то стоял под окном, намереваясь забраться в дом. Больше ничего не было — одна рука, довольно короткая, но хорошей формы, белая и пухлая; причем рука не слишком молодая, принадлежавшая, как ей показалось, человеку лет сорока. Всего несколько недель назад в Клондалкине произошло страшное ограбление, и дама решила, что рука принадлежит одному из негодяев, который вознамерился влезть в окно Тайлд-хауза. Она вскрикнула от ужаса, потом громко закричала, и в ту же минуту рука исчезла.

Сад тщательно осмотрели, но не нашли никаких признаков присутствия человека под окном — прямо под ним у стены стояла огромная подставка с цветочными горшками, закрывающая подход к окну.

В ту же ночь обитатели дома услышали торопливый стук в кухонное окно, повторявшийся через небольшие промежутки времени. Женщины перепугались, а слуга-мужчина, прихватив с собой пистолет, открыл дверь черного хода, но ничего не увидел. Закрывая дверь, он, по его словам, услышал «глухой удар кулаком» и почувствовал, как на нее надавили, словно кто-то пытался пройти внутрь; это его испугало, и, хотя стук в окно продолжался, он больше не пытался ничего выяснить.

На следующий день, в субботу, около шести часов вечера повариха, «честная, здравомыслящая женщина лет шестидесяти», сидела на кухне одна и, подняв голову, увидела предположительно ту же самую полную, но аристократического вида руку, которая прижалась ладонью к стеклу, словно пыталась нащупать неровности на его поверхности. Она закричала и прочитала какую-то молитву. Но рука убралась не сразу, а лишь через несколько секунд.

После этого случая много ночей подряд раздавался стук в дверь черного хода — поначалу тихий, потом все громче и громче, словно кто-то сердито барабанил костяшками пальцев. Слуга больше не открывал дверь, но спрашивал «Кто там?»; однако ответа не было, слышался лишь звук ладони, которая мягкими, осторожными движениями ощупывала дверь.

Все это время мистер и миссис Проссер сидели в гостиной и с беспокойством слушали стук в окно — временами очень тихий и осторожный, словно тайный сигнал, а иногда резкий и такой громкий, что, казалось, стекло вот-вот разобьется.

Все это происходило в задней части дома, выходящей окнами, как вам уже известно, на фруктовый сад. Но во вторник вечером около половины десятого точно такой же стук раздался во входную дверь и, сводя с ума хозяев, продолжался с небольшими перерывами в течение двух часов.

После этого несколько дней и ночей их никто и ничто не беспокоило, и они уже было решили, что неприятности кончились. Однако, вечером 13 сентября Джейн Истербрук, горничная-англичанка, отправилась в кладовую за небольшой серебряной чашей, в которой подавала своей хозяйке «поссет» — горячий напиток из молока, сахара и пряностей, створоженный вином, — и, случайно скользнув взглядом по маленькому окошку, заметила, что из отверстия в оконной раме, в которое вставляли специальный болт, поддерживающий задвижку, торчит белый пухлый палец — сначала появился один кончик, потом просунулись две первые фаланги. Палец вертелся в разные стороны и изгибался крючком, словно пытаясь нащупать засов и отодвинуть его. Вернувшись на кухню, она рухнула, по словам очевидцев, как подкошенная и весь следующий день чувствовала себя ужасно.

Мистер Проссер, будучи, как я слышала, трезвомыслящим и самоуверенным человеком, не верил в существование призрака и посмеивался над страхами своих близких. Он лично считал, что это чья-то злая шутка или мошенничество, и ждал лишь удобного случая, чтобы поймать мерзавца прямо на месте преступления. Он не скупился на проклятия и угрозы и полагал, что все нити заговора держит в руках кто-то из домашних.

И в самом деле, нужно было что-то предпринимать: не только слуги, но и сама миссис Проссер страшно боялась и выглядела несчастной. Вечером они не выходили на улицу, а после наступления темноты ходили по дому только парами.

Примерно неделю ничего не происходило; но однажды вечером, когда миссис Проссер находилась в детской, ее муж, сидя в общей комнате, услышал тихий стук во входную дверь. Вокруг стояла полная тишина, поэтому он прозвучал весьма отчетливо. С этой стороны дома стук раздавался впервые, и кроме того, изменилось, так сказать, его качество.

Оставив дверь в комнату открытой, мистер Проссер тихонько прокрался в холл. В массивную дверь тихо и непрерывно стучали «ладонью». Он хотел было резко распахнуть дверь, но передумал; на цыпочках вернулся в комнату и поднялся по лестнице, ведущей на кухню. Там, рядом с кладовой, располагался «оружейный склад», в котором он хранил ружья, шпаги и трости.

Кликнув слугу, которому доверял, он положил в карман пару пистолетов, еще одну пару выдал слуге и вместе с ним осторожно направился к двери с толстой тростью в руке.

Все шло по плану. Ничего не подозревающий злоумышленник стал более нетерпеливым; тихое похлопывание, которое поначалу привлекло внимание хозяина, теперь сменилось ритмичными и резкими ударами.

Рассерженный мистер Проссер открыл дверь, перегородив ее рукой, в которой держал трость. Выглянув наружу, он ничего не увидел; однако, его рука странно дернулась, словно кто-то толкнул ее, и под ней что-то осторожно протиснулось. Слуга тоже ничего не увидел и не почувствовал и не мог понять, почему хозяин резко обернулся, размахивая тростью и резко захлопывая дверь.

С тех пор мистер Проссер больше не сердился и не ругался и старался избегать этой темы, как и остальные домочадцы. Он чувствовал себя крайне неуютно, и в нем крепло убеждение, что, открыв входную дверь в ответ на стук, он впустил злоумышленника в дом.

Он ничего не сказал миссис Проссер, но раньше обычного удалился в свою спальню, «где немного почитал Библию и помолился». Надеюсь, столь подробное описание этого поступка не свидетельствует о его исключительности. Судя по всему, он долго не мог заснуть; и предположительно в четверть первого ночи он услышал тихое похлопывание по двери спальни, потом кто-то медленно провел по ней мягкой ладонью.

Страшно испугавшись, мистер Проссер вскочил и запер дверь с криком «Кто там?», однако не получил никакого ответа — лишь тот же знакомый звук ладони по обивке.