Константин Мзареулов - Нф-100: Среди чудес и чудовищ

• Название: Нф-100: Среди чудес и чудовищ
• Автор: Константин Мзареулов
• Жанр: Научная Фантастика

В XXIII веке Человечество расселяется по Галактике. Особая роль в космической экспансии отведена Дальней Разведке - это те, кто исследуют новые звезды, ищут пригодные для колонизации планеты. На очередном этапе люди встречают иной разум, который не всегда понятен и дружелюбен.

---

- Благодарю вас за интереснейшую беседу,- вежливо сказал Астанин.- Я удовлетворен. Мы скоро вернемся в это скопление. Как договаривались - с другими разумными.

Пристально посмотрев на стоявших перед ним людей, Гипарлих произнес - медленно и задумчиво:

- Кажется, я все-таки не убедил вас... Оратор из меня, конечно, никудышный. Лучше показать... Приготовьтесь. Сейчас я впущу вас в свою память. То, что вы увидите, происходило сразу после рождения этой Вселенной. Я был тогда моложе и... примитивнее. Вы должны понять...

Это было похоже на ошеломляющей силы удар, смявший сознание и повергший людей в состояние, близкое к шоковому. На них обрушилась бездна концентрированной информации, ощущений и мыслей, воспринять которые во всем объеме звездолетчики не имели ни малейшей возможности. К тому же, из-за того, что рамиры обладали непривычными для человека сигнальными системами, большая часть гипарлиховых воспоминаний оказалась совершенно непостижимой для землян.

С немалым трудом Ярослав сумел разобраться, что в ту пору их деликатный и любезный собеседник терзался неразделенной любовью к потрясающе красивой бадмарке (она была исключительной красавицей и по земным меркам - если бы можно было полностью доверять тому мысленному портрету, несомненно, идеализированному, который сохранила память Гипарлиха), однако безнадежность этой безответной страсти частично скрашивалась сильным и взаимным платоническим чувством к другой женщине, принадлежавшей иной расе, так что между ними не могло быть близости физической, однако существовала теснейшая близость духовная. Потом они, впрочем, соединились, меняя поочередно тела: то Гипарлих превращался в зубатого кита с двумя парами хватательных плавников, то его возлюбленная принимала облик гуманоида, и у них даже были дети обеих рас, но это произошло гораздо позже. А тогда, много миллиардолетий назад, они оба были охвачены вдобавок еще одним бурным и непросто протекавшим романом, который вспыхнул совершенно неожиданно между интегрированным сознанием того "дома", где проживали и Гипарлих, и две любимые им женщины, и - над-личностью другого интегра.

Кроме интимных подробностей, в памяти рамира то и дело возникала потрясающая картина рождения новой Вселенной, которую он наблюдал при посредстве органов восприятия своего интегра, находясь при этом в режиме дьявольски замедленного времени, благодаря каковому обстоятельству весь длительный процесс распада огненного шара на бесчисленные сгустки разлетавшейся с субсветовой скоростью плазмы и формирования из них звезд, галактик, также галактических скоплений и сверхскоплений занимал сравнительно непродолжительный фрагмент в этом калейдоскопическом нагромождении событий. Попутно Гипарлих без конца сравнивал происходящее с прекрасно сохранившимися воспоминаниями о предыдущем Большом Взрыве, когда он, Гипарлих, был еще простым смертным существом, и те же самые события представлялись ему невероятно затянутыми, утомительно статичными и медлительными.

Еще Астанин сумел почувствовать и прочувствовать, что в те времена все общество гигантской сверхцивилизации - все эти миллионы шаровых скоплений, раскиданных по галактикам и Метагалактикам нескольких субвселенных, одним словом, все рамиры - были взбудоражены неким произведением искусства - весьма спорным и не совсем понятным, однако почему-то очень притягательным. Командир "Колмогорова" так и не смог понять, к какому же жанру относилось это произведение - были там и музыка, и литературная часть, и многомерные изображения и еще какие-то элементы, недоступные для человеческого восприятия, однако все разнородные компоненты были переплетены и притерты друг к другу настолько мастерски, что взятые вместе производили сногсшибательный эффект, вызвавший затяжные, не утихшие до сих пор споры. Сам Гипарлих, насколько смог разобраться в его ощущениях Ярослав, полагал это творение непревзойденным шедевром всех времен и вселенных.

Астанин успел также сопережить блаженство Гипарлиха, решившего какую-то совершенно абстрактную - разумеется, с точки зрения простого землянина - проблему, имевшую для той цивилизации невообразимое по своей прикладной ценности значение, и очень сжатые впечатления от путешествия по Вселенной, когда великан-интегр, носился по лабиринтам многомерных миров в поисках неведомо чего, весьма важного не лично для него, но для нескольких отдаленных субвселенных.

А потом, потрясая мозг, раздался полный раскаяния шепот рамира: "Простите, если можете! Все это слишком сложно для вас. Слишком сложно!"

Они - один за другим - очнулись в кабине десантного гравилета, стоявшего на солидной дистанции от интегра. Поскольку никто не помнил обратной дороги, оставалось предположить, что заботливый Гипарлих телепортировал троих звездолетчиков в более привычное для них место.

Приходя постепенно в себя, Астанин - едва вернулась способность управлять руками - пощелкал тумблерами. Оборудование было в полном порядке. Он посмотрел по сторонам и убедился, что его спутники, хотя и пребывают все еще в некоторой прострации, но уже способны трезво воспринимать события в окружающей их действительности.

- Страшно,- тихо выдавил из себя Гравади.- Какая пропасть лежит между нами! Этот разрыв кажется совершенно непреодолимым...

- Не отчаивайся,- Ярослав счел своим долгом успокоить друга.- По-моему, те образы, которые он нам успел показать, прежде чем мы свалились в обморок, или что это было... Так вот, эти картинки должны внушать нам только оптимизм. Не сомневаюсь, что скоро и мы станем такими же, и эта перспектива лично меня только прельщает, ибо мне подобное будущее очень понравилось. Наверное, именно о такой жизни я мечтаю всю жизнь - простите за каламбур.

- Ты действительно веришь, что мы сможем постигнуть их знания и образ жизни, или просто утешаешь? - осторожно осведомился непривычно задумчивый Степан.

Астанин вздохнул и развел руками, насколько позволяло ограниченное пространство кабины.

- Как можно быть уверенным в чем-либо, да еще в таких делах? Но интуиция подсказывает, что все произойдет именно так, как предсказывал Гипарлих: люди быстро догонят рамиров, и дальше мы пойдем уже вместе.

- Веский довод,- согласился повеселевший Вартанян.- Правду говорят, что твоя интуиция никогда тебя не подводила?

- Случалось, что подводила,- признал Ярослав, включая двигатели,- но очень редко. Так что...

Десантный аппарат поднялся в космос и направился к звездолету, который ожидал их, раскрыв ворота шлюз-ангара.

- А вы обратили внимание, как он вспоминал о своей любви к той подводной особе? - неожиданно спросил Вартанян.- Как мне это знакомо!

И он мечтательно заулыбался каким-то своим невысказанным мыслям.

- Я обратил внимание на другое,- сказал Роджер.- Гипарлих очень странно разделял Галактику и шаровые скопления. Как будто, с их точки зрения, вторые не имеют к первой ни малейшего отношения.

- Философы...- проворчал Астанин.

Ему пришлось сделать паузу, так как в этот момент автопилот проводил машину сквозь шлюзы "Колмогорова". Когда операция причаливания была завершена, командир продолжил:

- Мы узнали так много, что будем говорить об этом до конца своих дней. Даже если наша жизнь станет бесконечной.

Ярослав встал, и, хлопнув на прощание ладонью по пульту, направился к выходу. Хоть он и понимал, что лишняя минута не имеет сейчас особого значения, но слишком уж сгорал он от нетерпения: немедленно увести корабль на Сказку, чтобы затем как можно скорее вернуться сюда, в Улитку, в сопровождении соседей по космосу. Вернуться за обещанными сокровищами знаний.

Но было еще одно дело, с которым следовало покончить прежде, чем звездолету будет дан старт. Ярослав вошел в рубку и включил аппаратуру связи. Покидая шаровое скопление, следовало попрощаться с его гостеприимными обитателями, которых люди успели проникнуться искренней симпатией.

8. Галактика Серпенс. 2244 год.

Сорвавшись из-под ноги, булыжник загрохотал по склону провала, предательски укрытого вьющейся флорой.

- Осторожнее надо,- обеспокоенно заметил Бахрам.- Как бы не сыграть в такую яму. Глубоко.

- Подумаешь,- буркнул Ярослав.- Даже неплохо, что глубоко. Успеем включить антиграв.

Они отправились дальше, не без труда отыскивая проходимую дорогу. Дождь, похоже, не собирался прекращаться, и хотя рубчатые подошвы из полиферроасгартина почти не скользили даже в грунтовой жиже, неприятностей все равно хватало: струящаяся по гермошлемам вода сильно ограничивала видимость. Охранявшие людей роботы-кентавры шлепали колесами впереди и регулярно вязли в непролазной грязи.

- Сколько лет мы с тобой не ходили вот так, вдвоем? - неожиданно ударился в воспоминания первый пилот.- Двадцать? Двадцать пять?

- Около того,- не замедляя шага, ответил Астанин.- Наверное, с тех пор, как приняли "Радикал".- Он шевельнул плечами, пристраивая поудобнее тяжелый рюкзак.- Потом уже солидность не позволяла.