Константин Мзареулов - Нф-100: Среди чудес и чудовищ

• Название: Нф-100: Среди чудес и чудовищ
• Автор: Константин Мзареулов
• Жанр: Научная Фантастика

В XXIII веке Человечество расселяется по Галактике. Особая роль в космической экспансии отведена Дальней Разведке - это те, кто исследуют новые звезды, ищут пригодные для колонизации планеты. На очередном этапе люди встречают иной разум, который не всегда понятен и дружелюбен.

---

- Это же очевидно,- проворчал Астанин.

Собственное безразличие к происходящему смутило его. Наверное, старость наступает,- подумал он с грустью. А может, просто все надоело...

Потом около него остановился инженер Гриша Баркая и доложил, что батискаф аборигенов отремонтирован.

- Радик,- позвал командир,- ты закругляешься?

- Осталось восемь вопросов из второго перечня,- откликнулся суперкомпьютер.- Уже семь.

- Когда закончишь - отправляй омароидов обратно. Пусть передадут своему начальству, что завтра мы явимся в город для продолжения переговоров.

Немного позже, когда батискаф, погрузившись, пропал из виду, и люди стали готовиться к возвращению на звездолет, Радик сказал:

- Командир, я записывал все разговоры между аборигенами, и теперь, изучив их язык, знаю, о чем они говорили, когда увидели людей.

- Меня, что ли? - спросил Вартанян.- Первым к бассейну подбежал я.

Заподозривший подвох Астанин промолчал, поэтому компьютер продолжил:

- Ты не помнишь случайно, кому принадлежит афоризм: "Настоящим чудовищем может быть только разумное существо"?

Из наушников послышались странные звуки - вероятно, в рубке хихикали.

- Ну и что? - лениво поинтересовался Ярослав.- Ближе к делу.

Радик торжественно провозгласил:

- Когда омароиды увидела Степана и Милену, один из них произнес фразу, которая звучит в переводе примерно так: "О, боже, ну и чудовища!"

Теперь смеялись даже те, кто находился на острове.

- У тебя еще и чувство юмора прорезалось...- беззлобно проворчал Астанин.

6. Межгалактическая пустыня. 2239 год.

Полтриллиона звездных огоньков, неравномерно упакованных в хитроумно скрученное колесо Млечного Пути, ярко и величественно светили в корму звездолета. Галактика занимала почти всю заднюю половину панорамной голограммы, но противоположная полусфера казалась беспросветно черной. Земной корабль порядочно углубился в одну из величайших вакуумных бездн, поэтому по направлению движения здесь - на расстоянии двадцати четырех тысяч световых лет от Солнца - планетные системы и даже светила-одиночки стали редкостью. Считанные светящиеся точки на обзорном экране были большей частью не звездами, а невероятно далекими галактиками.

По графику вахту стоял Бахрам Омаров, однако время было дневное, обстановка - спокойнее некуда, и, как обычно, в рубке собрались постепенно все свободные от дежурства члены экипажа. Собственно говоря, на борту оставался только экипаж, поскольку весь научный отряд - два десятка человек - находился сейчас на трех планетах в радиусе сорока парсек от звездолета.

- ...Что меня более всего удивило? - переспросил Ярослав и ненадолго задумался.- Наверное, то, что братья наши меньшие совершенно не понимают и не принимают нашу мораль. И ерфанцы, и цурнийцы, и прочие, узнав об аппаратуре считывания мыслей, не смогли уразуметь, почему мы пользуемся телепаторами не слишком часто, причем в большинстве случаев - для передачи собственных мыслей и крайне редко - для подслушивания чужих. Такое несложное, казалось бы, понятие, как "этический запрет" для них - пустой звук. Даже милейший профессор Меарт, в доме которого мы с Бахрамом провели около месяца, так и не поверил заверениям, что я ни разу не заглядывал в его сознание.

Он продолжал развивать эту тему, а сам тоскливо думал, что словоохотливость, напавшая на него в последнее время - верный признак приближения старости. Шестой десяток разматывался стремительно и неумолимо. Еще немного - и погруженного в сон Астанина зафиксируют в неудобной позе на приемном столике магнитной камеры.

Ярослав ждал этой процедуры омоложения с тайным нетерпением, но и волновался - тем сильнее, чем меньше лет и месяцев отделяли его от рокового юбилейного возраста. В память крепко врезалась фраза из рассказа Серова: "Дали мне таблетку, лежу, перед глазами все плывет, а в голове одно последнее желание: "Только бы проснуться"...

Не то, чтобы Астанин чего-нибудь боялся, однако нет-нет, а проскальзывало неприятное тревожное чувство, и он без конца расспрашивал об ощущениях всех своих знакомых и родственников, которые уже прошли курс генетической трансформации. Как он мог догадаться, друзьям пристрастные допросы порядком надоели, однако, помолодев, они снисходительно относились к причудам продолжавшего дряхлеть пожилого человека, который в действительности был на десяток, как минимум, лет моложе их самих...

Его самоедство было прервано серией негромких гудков - "Колмогорова" вызывала одна из научных групп. Новиков докладывал, что у него никаких проблем, все хорошо и спокойно, только вот планету нашли очень странную.

- Точнее, не странную даже, а очень интересную,- поспешил исправить оговорку молодой научник.- У нее атмосфера - как собирательная линза с фокусом в несколько сотен километров. Или даже не сотен, а тысяч. Мы назвали ее Лана.

- Хорошая оптика,- заметил Дихнич.- Через такое "стеклышко" можно запросто рассматривать планеты у соседних звезд. Атмосфера, небось, из углекислого газа?

- В основном,- подтвердил Новиков.- Но есть и примеси...

- Нейтральные газы в количестве менее одного процента,- лениво подсказал Тигайчук и зевнул, прикрывшись планшетом.- Природа небогата на выдумку. Сколько уже их было, таких миров.

Командиру стало даже жалко Новикова, настолько тот выглядел растерянным.

- Не огорчайся,- сказал Ярослав,- в конце концов ты биолог, а планетологов в твоем подразделении нет вовсе. Но вообще-то начальнику группы полагается быть в курсе работ в смежных областях. Имей в виду.

Попрощавшись, он разомкнул линию связи, соединявшую звездолет с далекой Ланой. Разговор в рубке успел тем временем переметнуться на новую тему. Теперь в центр внимания перекочевала проблема, по каким причинам все продвинутые космические народы, кроме людей, прекратили совсем или прекращают активную межзвездную экспансию.

Причин для недоумения действительно хватало: лимхи, капуцины и кальмароиды, обладавшие мощнейшими звездолетными армадами, неуклонно сворачивали колонизацию далее самых благоприятных для жизни миров, предпочитая благоустраивать уже заселенные планеты и перестраивать остальные небесные тела во внутренних системах, делая их пригодными с точки зрения обитания. В то же время земляне, звездные владения которых были стиснуты почти со всех направлений границами соседних держав, интенсивно продолжали исследовать звезды, попавшие в территориальное пространство Человечества, и даже вырвались на межгалактический простор, намереваясь достигнуть карликовой галактики из созвездия Змеи, расположенной в ста тысячах световых лет от Млечного Пути и Солнца.

Сам Астанин в последние год-два тоже засомневался, стоит ли Земле, имеющей массу экономических, социальных и прочих проблем, содержать колоссальный флот звездолетов и станций инструментальной разведки, и не окажется ли такое напряжение сил, брошенных на штурм Галактики, роковым для сравнительно молодой человеческой цивилизации. Люди уже овладели сотнями кислородных, но не имеющих высокоразвитой жизни планет, а также многими тысячами планет, которые трудно было назвать иначе, нежели неисчерпаемыми складами полезных ископаемых.

При таких обстоятельствах Человечество могло бы в принципе позволить себе полувековую передышку и, подобно своим соседям по галактическому Спиральному Рукаву, сосредоточить усилия на более насущных делах и заботах. С другой стороны, сворачивать работу Дальней Разведки без особых на то причин представлялось - и не только звездолетчикам - очевидной и несомненной нелепостью.

Собравшаяся в рубке молодежь пыталась оправдать поведение ближайших цивилизаций сложностями внутриполитического положения и родившейся совсем недавно гипотезой о возможной цикличности интереса к изучению космоса. Теория эта входила в моду и находила новых приверженцев в разных слоях земного общества. Хотя почти все солидные теоретики понимали ее наивность и беспомощность, многим подобное объяснение представлялось вполне правдоподобным. Да что там люди - даже Радик признался как-то, что его раса не имеет достаточной информации о привычках и предрассудках биологических разумных существ, чтобы составить собственное мнение на сей счет.

Но у Астанина своя точка зрения имелась, и, послушав немного, он решил ее высказать.

- Не кажется ли вам,- оказал командир,- что стремление к звездам заложено в людях глубже сознательного уровня, подобно любознательности или чувству прекрасного? Вот, например, мой внук. Крокодиленышу восемь месяцев. Если посадить этого шалопая в центр кровати и накидать игрушек, он, вместо того, чтобы возиться с погремушками, обязательно подползет к краю и попытается заглянуть - что, мол, там дальше! Потом сползет на пол и поковыляет на четвереньках в коридор, на балкон, в другие комнаты... Вы понимаете? Может быть, во всех нас заложена генетически эта необъяснимая иначе потребность - любой ценой заглянуть за грань доступного?