Олег Марин - Порог резистентности [СИ]

• Название: Порог резистентности [СИ]
• Автор: Олег Марин
• Жанр: Боевая фантастика

Метазакон или принципы отношений с пришельцами были разработаны задолго до первого контакта. Они уже здесь, и с этим нужно считаться. В ходе журналистского расследования Тимур Ларин получает неопровержимые доказательства, что на антарктической станции готовится афера планетарного масштаба.

---

Мутное от испарины поляризованное стекло неожиданно легко скользнуло вверх. В лицо будто плеснули кислотой. Тимур задохнулся от боли. Выступившие на глазах слезы моментально замерзли, и когда он попытался сморгнуть, ресницы ударились друг о друга с негромким, но отчетливым шелестом.

Не обращая внимания на боль, он жадно всмотрелся туда, откуда только что раздавались звуки преследования. Тоннель был пуст. Только перед самым входом темнело большое черно-красное пятно, да стены были густо забрызганы такими же кровавыми кляксами.

Сожрала, тупо подумал Тимур. Штерна сожрала. А… я? Почему…

Справа раздался тихий свист. В первое мгновение Тимур почему-то решил, что незадачливый напарник каким-то чудом выжил и теперь пытается подать ему сигнал. Он попытался повернуть голову, но не смог – шею сковало холодом.

– Сейчас, Штерн, сейчас… – еле слышно пробормотал Тимур недвигающимися губами. – Я только… погоди чуток…

Он проделал операцию по сниманию второй рукавицы и сразу же сунул руку в карман. К счастью, ладонь не успела окоченеть, и Тимур с чувством, похожим на счастье, нащупал пластиковый пузырек. Продолжая мысленно уговаривать Штерна потерпеть – издавать настоящие звуки его рот решительно отказался – он большим пальцем подцепил крышечку, открыл. Не вздумай уронить, строго сказал он себе. Даже не думай о том, чтобы… Одним четким движением выдернул руку из кармана, поднес ко рту и высыпал часть таблеток. Разжевал – так быстрее подействует. Кажется, прокусил щеку – или язык – в рту стало тепло и солоно. Но боли не было.

Ну же, прикрикнул Тимур на свой организм, давай, оживай, чертова развалюха! С такой дозой ты должен голышом на снегу плясать!

В лицо вонзились миллиарды иголок. Вернулась чувствительность и вместе с ней пришла Боль. Тимур не закричал только потому, что все силы ушли на то, чтобы просто оставаться живым. Пытка была бесконечной. Когда боль схлынула, он был мокрым насквозь и слабым как все тот же новорожденный котенок. Но – он был жив! Дозы лекарства должно было хватить как минимум до завтра. Так что помирать пока не будем, с мрачным удовлетворением подумал Тимур. Хрен вам, а не помирать! Он мысленно показал неприличный жест, адресованный непонятно кому – то ли гадской планете-каторге, то ли своему организму-предателю.

Ожившее тело вернуло адекватное восприятие действительности, и справа опять донесся негромкий свист. Штерн! Вдруг он не умер, а только ранен! Тимур протер глаза от налипшего инея – какое все-таки счастье быть обычным человеком, а не аллергиком! – повернул голову…

И уставился прямо в немигающие глаза снегожорки. Отчетливо увидел в черной блестящей поверхности зрачков себя – крошечного, распластанного на снегу. Потом очень спокойно удивился тому, что тварь будто бы тоже рассматривает его. А потом – разозлился. Нет уж, угрюмо подумал Тимур, это мои последние сутки, и я не собираюсь отдавать их какому-то бронированному червяку! Хрена с два, как говорил незабвенный Гердт!

И тогда он, не отрывая взгляда от черных буркал снегожорки, нашарил левой рукой крюк, которым затаскивали глыбы на вагонетки, и – ударил. Прямо в середину беспрестанно шевелящихся, извивающихся, невыносимо чуждых человеческому сознанию отростков, окружающих круглую пасть-присоску, густо утыканную мелкими изогнутыми зубами.

7

– Ша, строганина!

Гросс медленно скользнул глазами по толпе. Под его взглядом каторжники замолкали и начинали смущенно переминаться с ноги на ногу, точно дети перед строгой воспитательницей. Тимур в который раз подивился беспредельному влиянию этого невзрачного человечка. Впрочем, для него лично это уже не имеет значения.

Повинуясь знаку лидера, вперед выступили Джокер и Лаки. Швырнули в центр людского круга голову снегожорки, густо заляпанную синей кровью. Синяя кровь на белом снегу – красота. Жаль, быстро впитывается, уходит – все знают, что у снегожорки кровь горяченная. Смертельно опасные жвала безвольно болтались, блестящие когда-то зрачки затянула мутная пленка смерти.

По толпе прокатился ропот восхищения пополам с ужасом.

– Ша, – повторил Гросс. – Я буду говорить.

За спиной Тимура Слон пробубнил, что некоторые больно много о себе воображают, хотя сами, небось, снегожорку в глаза не видали не то, чтобы крюком замочить как, например, его лучший друг. И вообще, если бы его в другой забой не загнали, он бы, Слон, там тоже был и тварюгу глупую голыми руками порвал. Лаки шагнул ближе, поднимая дубинку. Ворчание смолкло. Тимур мысленно улыбнулся.

– Закон все знают, – веско начал Гросс. – Кто тварюгу завалил, тот и может авторитетом считаться. Отморозку свой отсек положен. А еще полнормы в смену и двойная пайка. Жмур тварюгу завалил, без базара. В одиночку. Так?

Ему ответит одобрительный гул. Смотрящий удовлетворенно кивнул.

– Жмур – человек правильный, – продолжил он. – Не крысятничал, норму давал, против Закона не шел. Так? Так. Значит, с сегодняшнего дня быть Жмуру авторитетом. Этого, – он взглядом указал на Слона, – переселить.

Тимур спиной чувствовал взгляды – завистливые, восхищенные, ненавидящие, злобные, льстивые… Это тоже не имело значения. Ему все равно не успеть насладиться новым положением. Торжественная церемония вызывала у него лишь досаду на бездарно потраченное время. Его время! Внутренние часы неумолимо тикали, тонкими ломтями отрезая секунды от "сейчас" и сбрасывая их в "никогда".

Гросс тем временем заканчивал торжественное посвящение Тимура в отморозки ритуальной фразой:

– Кто имеет что-то сказать против Жмура? Нет? Тогда по Закону…

– Я имею сказать! – послышался голос из толпы.

Впервые за время пребывания на Фригории Тимур увидел на бесстрастном лице лидера отражение эмоций. Едва заметная тень изумления. Он четко обозначил свое решение, а какая-то шмакодявка решила вякнуть? Непорядок.

Однако, вопреки ожиданиям Тимура, Гросс не напустил на выскочку своих псов. Ну конечно, саркастически подумал Тимур, это же не по Закону. Вы еще не верите в демократию? Тогда мы летим к вам.

– Выйди перед людьми, – велел смотрящий.

Кто-то протолкался сквозь плотный строй каторжников и встал рядом с отрубленной головой снегожорки. Да это же Шай, без особого удивления понял Тимур. Уж ему-то мой "карьерный рост" – как серпом по сковородке. Но что он может возразить? Грешков за мной, вроде бы, не водится…

– Говори, – хмуро уронил Гросс.

– Не по Закону дело ладишь, уж извини, – глухо сказал Шай. – Я человек тут новый, только несправедливость ведь творится, не могу молчать!

Гросс презрительно скривился:

– Ты по существу говори, снегожоркин хрен. Или на мое место тянешь, Рукоблуд?

– Ты, Гросс, авторитет зачетный. Народ тебя уважает. Все знают – всегда по чести решаешь, гнилую мазу не лепишь. Только Жмур не один в забое был. Мы вдвоем пахали, вдвоем снегожорку валили.

Шай посмотрел на Ларина тяжелым долгим взглядом, потом протянул механические руки и сомкнул манипуляторы на его шее. Стиснул так, что не вздохнешь.

– Я вот так собственными руками тварюге хребтину переломил, пока Жмур ей крюком морду правил. Так что по справедливости решать надо, кого отморозком считать.

– Кто-нибудь может твои слова подтвердить? – спросил Гросс.

– Дык не было никого рядом, – усмехнулся Шай. – Только снегожорка, сучье отродье, да мы с напарником. Так что Жмур у меня в свидетелях. Так ведь, Жмур?

Тимур стоял ни жив ни мертв. Скажешь "нет", сдвинет пальцы и кирдык. Ну или потом, ночью… Знал бы глупый киборг, что Ларину так и так крышка, не стал бы рисковать, лезть против батьки.

– Жмур? Инвалид правду говорит?

Шай убрал руку с горла, переложил на Тимурово плечо. Так и стояли они перед толпой, как два закадычных дружка-неразлейвода.

Тимур кивнул:

– Все так и было. Втроем работали. Штерна тварюга схарчила, если бы Рукоблуд ее не удержал, она бы и меня…

Шай одобрительно похлопал его по плечу.

– Каторжане не оставляют друг друга в беде. Так что скажешь, Гросс?

Смотрящий поморщился. Каторжники загомонили все разом.

– У меня тоже есть что сказать, – рядом с Шаем встал Крот.

Видно было, что он из последних сил старается казаться уверенным. Ему было страшно – до обморока, до поноса, до нервной трясучки. Похоже, только ненависть к Тимуру помогала ему сохранять остатки мужества. Тимур на какое-то мгновение даже зауважал своего главного врага.

– Валяй, – нахмурился Гросс.

Крот обрадованно расправил узкие плечи и заторопился:

– Закон что говорит? Про снегожорку все верно: мочканул зверюгу с товарищами верными – почет тебе и уважение. А только, чтобы отморозком стать, надо снегожорку в одиночку валить. Я так мыслю – ты забыл просто немного, Гросс. Оно и понятно – авторитетов давно не выбирали, последнюю снегожорку еще когда завалили.