Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду

• Название: Нф-100: Адам в Аду
• Автор: Анастасия Галатенко
• Жанр: Научная Фантастика

Золотой век бессмертия остался в прошлом. Заветная мечта человечества обернулась кошмаром. Бессмертие, консервирующее личность, оказалось клеткой для человеческой души. На него наложен строжайший запрет. Бессмертие превратилось в лейбл, в произведение искусства, в ценник. А также в предмет пристального интереса ученых. Они ищут выход из клетки. Как и те, кому пришлось воскреснуть обреченными на бессмертие в механическом теле торговой марки Adam.

---

"Почувствовал, -- подумал Ро. -- Молодец."

-- Господа, я вынужден вам сообщить, что Стас, увы, покинул нас, -- сказал он. -- Подробностей я не знаю. Будем надеяться, что Стасу сейчас лучше, чем нам с вами.

Петр Евгеньевич перевел взгляд на лицо вчерашнего Стаса.

-- Как прикажете величать? -- осведомился он.

-- Вергилием, -- усмехнулся тот. -- По крайней мере, я собираюсь вытащить вас из вашего чистилища.

-- Да вы, юноша, бунтарь! -- одобрительно заметил Профессор. -- Дай бог, это вам удастся...

А бунтарь уже стоял у стола, изучая аккуратно написанный документ под нервным взглядом Ваньки.

-- Это что?

-- Прошение. В правительство. Институт давно закрыли, закон приняли, а мы все тут...

-- Когда закрыли? -- быстро переспросил новенький.

-- Да уж лет шесть как... В октябре закон приняли, кажется. Родион Родионович, вы не помните точно?

-- Семнадцатого.

-- Вот, и Родион Родионович подтверждает. Шесть лет. А про нас забыли. А мы, знаете, и не люди, и не вещи.

-- Экспериментальные крысы, -- заметил Ро, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу.

-- Вот-вот, -- подтвердил Профессор.

-- Крысы? -- Иван Михайлович оторвал взгляд от паутины, на лице его появилась гримаса отвращения. -- Где крысы?

-- Все в порядке, Иван Михайлович, никаких крыс здесь нет, сидите себе спокойно! Так и живем, в клетке. Списать нельзя, отпустить тоже.

-- Погодите. Разве новый закон не предполагает изъятия нейрокристаллов из тел для предотвращения дальнейшей экстракции?

-- Такое ощущение, что ты сам писал этот закон, -- заметил вполголоса Ро. -- Как по-писаному шпаришь.

-- Предполагает, -- кивнул Профессор и нахмурился. -- Вы, дорогой мой Бунтарь, похоже, сильно после нас скончались. Тогда вам должно быть виднее, почему нас не хм... не изъяли...

-- Для предотвращения, -- вставил Ро.

-- Я, по всей видимости, погиб сразу после принятия закона, -- Бунтарь бросил быстрый взгляд на Ро. -- Значит, получается, шесть лет уже... Тогда беспорядки были. Не всем пришлась по душе отмена бессмертия. Были митинги, в том числе и вооруженные. Люди требовали... Наверное, тогда меня и задело, хотя я, разумеется, не помню ничего. Я... беседовал с другом, а потом проснулся здесь... Шесть лет спустя. Много вас здесь?

-- Да вот все мы и есть, -- Профессор обвел рукой всю компанию.

Бунтарь проследил за его рукой. Провел пальцами по волосам.

-- Люди здесь бывают?

-- Люди?

-- Ну, я имею в виду, живые люди. Кто-то же приносит вам одежду, наверное, какое-то техобслуживание проводит...

-- Меняет наши мозги на чьи-то чужие, -- продолжил Ро. -- Бывают, как видишь.

"Не сам же ты на место Стаса прыгнул, -- подумал он. -- Хотя судя по тому, как ты тут освоился, как-то ты к этому причастен..."

-- Жанна заходит иногда, -- сказал Петр Евгеньевич. -- А так... Нам же не нужно ничего, кроме света и воздуха. Мы в известном смысле как растения.

-- Кто такая Жанна?

Профессор пожал плечами. Он не знал толком и сам. Знал только, что почему-то Жанне было жаль их. Что она приносила им одежду, стараясь подобрать каждому что-то по его вкусу, пыталась скрашивать их бесконечный досуг новостями из внешнего мира, и всячески поддерживала их желание достучаться до властьимущих и прекратить, наконец, убогое существование, либо превратив его в полноценную жизнь полноправных людей, либо перекочевав из типовых японских тел на полки коллекционеров.

Ро знал больше, но предпочитал молчать. Он пристально смотрел, какую реакцию вызовет имя Жанны у Бунтаря. Бунтарь внимательно -- чересчур внимательно -- слушал Профессора. Значит, похоже, с Жанной он не знаком.

Ро вдруг почувствовал усталость. Хотелось тишины. Ро поднялся на ноги, кивнул собравшимся. Предоставив Профессору разбираться с новеньким, он выскользнул из комнаты и направился к себе.

4. Бладхаунд

Бладхаунд припарковал машину у ворот школы. Собрался было позвонить, но заметил маленькую фигурку, идущую навстречу. Славик.

-- Добрый вечер, господин Бладхаунд! -- поздоровался мальчик, открыв ажурную створку. -- Януш Генрихович сказал встретить вас и проводить в его кабинет.

-- Он занят?

-- Да, -- Славик погрустнел. -- У нас Келли усыпили... Учитель ей сразу занялся, даже не дождался, пока ветеринар уедет.

-- Давно он там?

-- Часа полтора уже. Как вы позвонили, что приедете, так сразу и случилось все. Келли в погреб упала, который Сенька не закрыл, ну и поломалась вся, а доктор так и сказал, чтобы не мучить животное, лучше по-быстрому... Януш Генрихович весь побледнел, ветеринар даже испугался, по-моему. А Януш Генрихович сказал только: "действуйте, а я пойду лабораторию готовить". А, еще сказал, приедет, сказал, Бладхаунд, вы его встретьте и в мой кабинет проводите. И все, с тех пор там сидит. А вас подождать просил.

Бладхаунд прикинул. Раньше, чем через час, Януш не освободится. С другой стороны, у Януша хорошая библиотека, да и не стал бы он просить подождать без нужды.

Славик проводил его в кабинет Януша. Вскоре на столе появились кофе, сливки, сахар, фрукты и ваза с печеньем, и Бладхаунд остался один. Он внимательно просмотрел корешки книг, вытащил несколько и принялся их листать. Книги были старые. Их не было в Сети -- слишком много внимания уделялось в них сопряжению нейрокристалла и механического тела. Опасно по нынешним временам. А бумажные издания могли отыскаться только у коллекционеров и немногих профессионалов старой школы.

Януш не был коллекционером.

Бладхаунд тщательно фотографировал все, что могло так или иначе помочь понять, что же происходит с нейрокристаллом якобы Разумовского. Бесшумно появившийся в кабинете Януш застал его за этим занятием.

-- Добрый вечер, Блад.

Бладхаунд поднял глаза. Януш, всегда сухой и бледный, казался белее обычного и едва держался на ногах. Худое лицо осунулось, черные с сединой усы выглядели росчерками туши на листе рисовой бумаги. Бладхаунд выпрямился, захлопнул книгу, отложил камеру. Подошел к двери, выглянул в коридор.

-- Эй! -- крикнул он.

Рыжий мальчишка лет восьми показался в конце коридора.

-- Кофе Янушу Генриховичу. Коньяк. Покрепче. И поживее!

-- Это... -- испуганно отозвался мальчишка, медля. -- Я это...

-- Я сказал -- живее!

-- Да, хорошо... Сейчас... -- паренек убежал, а Бладхаунд вернулся к Янушу.

Тот уже устроился в кресле и закурил, с трудом удерживая сигарету дрожащими пальцами.

-- Спасибо, Блад, -- сказал он устало. -- Это так неожиданно для меня. Прости, что заставил тебя ждать.

Бладхаунд кивнул.

-- У меня будет просьба к тебе, Блад, -- сказал Януш медленно, растягивая слова. -- Пустяковая, но... важная. Для меня.

Бладхаунд поднял бровь.

-- Мне нужно тело. Такое, чтобы никто не смог отличить от моей Келли. Не дешевая китайская поделка, а настоящее. Ты ведь знаешь людей, которые занимаются этим, я прав?

Бладхаунд кивнул.

-- Не многих.

-- В любом случае ты знаешь больше, чем я... Ты поможешь мне? Я будто осиротел сегодня. Утешает только мысль о том, что она может вернуться.

Януш покопался в ящике стола и протянул Бладхаунду старую фотографию, распечатанную на листе картона. На карточке была изображена собака породы колли.

-- У нее оказался очень красивый кристалл, -- продолжал Януш. -- Пойдем со мной, Блад! Ты должен оценить, с твоим чувством прекрасного...

Бладхаунд поднялся и зашагал вслед за Янушем. Лаборатория располагалась за кабинетом, отделенная таким образом от остальных помещений. Это был просторный зал с неравномерным освещением и обилием техники, предназначение которой не всегда было Бладхаунду ясно. Бладхаунд был здесь не впервые, но Януш постоянно что-то менял, стараясь совершенствовать свое мастерство. Хромированные корпуса поблескивали в темных уголках, на освещенном пятачке стоял специальный стол с емкостью для биоматериала и мощным микроскопом. Долгие часы прошивщик проводил за этим столом, орудуя тончайшими иглами, ограняя личность для того, чтобы создать шедевр.

Карминного цвета нейрокристалл лежал в прозрачном аквариуме. Смесь газов придавала ему чуть золотистый оттенок. Он исчезнет, когда кристалл высохнет окончательно.

Кристалл был красив ровно настолько, насколько может быть вообще красив кристалл животного.

-- У людей не бывает таких оттенков, -- сказал тихо Януш. -- Они чисты и непосредственны, как картинки ребенка, первый раз взявшего в руки кисть. Это ведь тоже немало, Блад.

Бладхаунд кивнул. Интересно, приготовили эти мальцы кофе? Янушу не мешало бы встряхнуться. Бладхаунд хотел задать ему пару вопросов.

Кофе оказался уже на столе, рядом стояла пузатая бутылка. Януш с наслаждением отхлебнул из чашки и зажег сигарету. Бладхаунд отметил, что руки его уже не дрожат.

С Янушем было легко иметь дело. Осторожный, как и любой прошившик, Януш был закрытым для чужих, однако Бладхаунду оказалось достаточно заметить его страсть к учительству и сыграть на ней, чтобы без труда подобрать ключик к информации в его голове. С Янушем можно было быть честным. Разумеется, посвящать его в свои дела было бы глупо, но создавать новые сущности, пытаясь скрыть настоящий интерес, не приходилось.