Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду

• Название: Нф-100: Адам в Аду
• Автор: Анастасия Галатенко
• Жанр: Научная Фантастика

Золотой век бессмертия остался в прошлом. Заветная мечта человечества обернулась кошмаром. Бессмертие, консервирующее личность, оказалось клеткой для человеческой души. На него наложен строжайший запрет. Бессмертие превратилось в лейбл, в произведение искусства, в ценник. А также в предмет пристального интереса ученых. Они ищут выход из клетки. Как и те, кому пришлось воскреснуть обреченными на бессмертие в механическом теле торговой марки Adam.

---

-- Я спрошу, -- сказал Левченко. -- Будь уверен, Ро, я у него все спрошу.

Левченко взял с собой Кривцова. Из института прислали за ними машину, и вскоре они уехали. Ро прислушался. Илюха на кухне поил Жанну кофе и рассказывал про Брунгильду. Разумовский стучал по клавиатуре.

Ро послонялся по квартире, поглазел на осиротевший телефон, продолжавший надрываться, потом вернулся в комнату и выглянул в окно.

День тянулся долго и тяжело. Вернулись Левченко с Кривцовым -- оба выглядели усталыми и задумчивыми, Левченко был мрачен как туча, Кривцов казался скорее довольным. Ни тот, ни другой не сказали ни слова.

-- Что там? -- решился, наконец, спросить Ро.

-- Все сложнее, чем я думал, -- сказал Левченко. -- Все намного сложнее и запутаннее. Я пока не знаю, как быть. Андрей! Мне надо поговорить с тобой.

Разумовский оторвался от терминала.

-- О чем? Говори, говори, это же Ро, твой верный прихвостень, чего ты боишься?

-- Тебе угрожает опасность, Андрей.

-- Да что ты говоришь? -- рассмеялся Разумовский. -- Хитро все у тебя продумано. Ты делаешь заявление, все раскрыв рты слушают великого Левченко, а я ничего не могу, потому что все знают, что у меня -- самый дорогой кристалл в мире! И теперь, когда известно, что я жив и где-то здесь -- а об этом позаботился твой дорогой Венечка, сдавший меня, едва ему погрозили пальчиком -- все хотят оторвать лакомый кусок. Но я не боюсь! Черта с два!

-- Я говорю о другой опасности.

-- Хватит! Хватит сказок! Я снова вооружу людей! Я снова поднимусь на баррикады!

Левченко подошел к нему, схватил за плечи и встряхнул:

-- Вот об этом я и говорю. Ты сам для себя -- опасен. Не иди войной на весь мир! Слышишь? Это будет самый идиотский поступок в твоей жизни!

Разумовский попытался вырваться, но хватка у Левченко была крепкая.

-- Отпусти меня!

-- Не отпущу, пока не выслушаешь меня! Это дело можно и нужно решить миром! Ты доживешь до бессмертия, если сейчас просто подождешь!

-- Я уже ждал!

-- Придется подождать еще. Иначе будешь пылиться на полке.

Разумовский с ненавистью глядел на Левченко. Тот продолжал держать его.

-- Ладно, -- выдохнул, наконец, Разумовский. -- Я подожду. Да отпусти же!

Левченко отпустил его. Разумовский отшатнулся.

-- Но кое-что я все-таки сделаю. Кто-нибудь знает человека по имени Бладхаунд?

Ро вдруг почувствовал, как у его ног прокатился серый живой комочек.

-- Брунгильда! Вернись!

Илюха ворвался в комнату, проскочил между Ро и Левченко, ткнулся в Разумовского, отскочил, упал, шлепнувшись задом.

-- Вот она! -- вскричал он и, протянув руку, схватил прижавшуюся к стене крысу.

Поднял глаза.

-- Человечка ищете? -- спросил Илюха, чувствуя себя неловко под взглядом трех одинаковых пар глаз.

-- И что? -- отозвался Разумовский. -- Ты можешь помочь?

-- Я -- нет! -- честно признался Илюха. -- Но я знаю человека, который может найти все!

22. Бладхаунд

Звонок Стогова раздался вечером того же дня. Бладхаунд думал, что тот продержится до утра, но Стогов ждать не любил.

-- Как ты догадался? -- спросил он, едва Бладхаунд подошел к телефону.

-- Она слишком настойчиво предлагала себя, -- ответил Бладхаунд.

Стогов выдохнул:

-- То есть это не мой прокол?

-- Нет. Технически она идеальна.

-- Ты заметил волоски на коже? -- спросил Стогов. Судя по голосу, он был подшофе. -- Ты не представляешь, до чего это трудно -- волоски... Но без них нет достоверности. А родинки? У нее даже пара прыщиков есть. Конечно, небольшое достоинство для реальной девушки, но мы же не о том. Я тебе скажу, прыщи -- это настоящее искусство! Я их спрятал, конечно, но ты-то мог бы и заметить! Такое тело, брат, надо изучать дольше!

-- Возможно. Только это она меня изучала. Зачем?

-- Наверное, ты ей понравился, -- Стогов хихикнул. Бладхаунд помолчал. Когда молчание стало неловким, Стогов сказал:

-- Ну вообще-то если серьезно, то я скажу -- тебе, брат, повезло. У меня тела заказывают люди богатые. Это тебе не хухры-мухры. Ты знаешь, сколько стоит один прыщик? Один волосок? Это же искусство!

-- Ты делаешь мое тело.

-- Ну да. Только не спрашивай, кто заказал! Говорят, подарок. Знаешь, я тебе по секрету скажу, ты вообще не почувствуешь разницы. Ешь, пей, порть девок! Завидую!

-- Сделай себе такое же. А лучше -- переделай из моего.

-- Эх! Знаешь, как говорят: сапожник без сапог! Вот это про меня. А из твоего переделывать не буду. Ты, брат, нос-то не вороти! Такое тело!

-- Прыщей нет, -- сказал Бладхаунд, -- заказчику дешевле.

-- Это да, хотя и жаль, -- искренне вздохнул Стогов. -- Зато волосатость роскошная. И родинки. Особенно на груди.

-- Олеся ничего не утаила, -- усмехнулся Бладхаунд.

-- Она у меня умничка, -- согласился Стогов и отключился.

Бладхаунд пристально следил за новостями. Разумовский объявился, наконец. И имя его возникло в связи со скандальным делом "Brain Quality". На черном рынке цена нейрокристалла Разумовского повысилась пока на двадцать процентов, что было несколько меньше прогнозируемого, но неуклонно росла.

Бладхаунд ждал и наблюдал.

Роботы вернулись в квартиру Кривцова. Это их решение Бладхаунд мог только приветствовать. Тут же ожили аудиодатчики, а через терминал Бладхаунда побежал Кривцовский трафик.

Разумовский сам набивал себе цену.

Почти сразу после обращения Левченко в сети появился ответ Разумовского. Записанная с домашнего терминала речь была резкой и эмоциональной.

-- Я предлагаю объявить Левченко войну! -- кричал Разумовский в камеру. -- Нас лишили бессмертия! Более того, тех, кто сумел выжить, объявили вне закона! Я призываю тех бессмертных, кто, быть может, уцелел, как и я; я призываю тех живущих, кто думает о будущем -- давайте снова выйдем на улицы! Давайте снова выступим против произвола! Сегодняшние технологии позволяют создавать тела, неотличимые от тел живых -- и вы думаете, они не используются? Они используются, уверяю вас, теми, кто перекрывает кислород нам сейчас! Все слова о том, что роботы дорого обходятся государству -- чушь! Робот не требует вложений, кроме тела и прошивки, и готов платить за это опытом и знаниями! Раньше всех ученых прошивали за счет государства! Не потому ли прекратили это делать, что государству не нужны ученые, а нужно послушное стадо баранов? Правительство боится умных и бессмертных, все остальные объяснения и доводы -- просто ложь!

Обращение вызвало бурную реакцию журналистов, но как те ни пытались раздуть сенсацию, это не стало новым камнем, брошенным в тихую воду. Лишь круги на воде после обращения Левченко. Бладхаунд подозревал, что основная масса новых последователей Разумовского состояла из охотников за нейрокристаллами.

Люди давно разочаровались в бессмертии. Нейрокристаллы теперь были предметами искусства и наживы, вкладом в будущее детей. Разумовский не желал этого понять. Его призывы устарели лет на шесть, в сегодняшней реальности он был зверем в зоопарке, который, на потеху публике, пытался перегрызть решетку.

Бладхаунд следил на ним и не мог не согласиться с Левченко. Жалок и смешон был некогда великий Разумовский.

Бладхаунд отслеживал курсы на рынке нейрокристаллов и заметил, что Разумовский перестал быстро расти. Три сотые процента за последние два часа -- маловато. Телефон зазвонил, когда Бладхаунд уже почти принял решение больше не откладывать. В трубке раздался другой голос -- очень знакомый голос.

-- Вы ищейка, -- сказал голос утвердительно.

-- Слушаю, -- ответил Бладхаунд ему в тон.

-- Мне нужно найти человека с кличкой Бладхаунд.

-- Представьтесь, -- потребовал Бладхаунд.

-- Какая, к черту, разница, как меня зовут?

-- Я не работаю на анонимных заказчиков.

Говоря это, Бладхаунд сунул в ухо наушник и включил аудиотрансляцию из Кривцовской квартиры. Тот же голос отдался эхом в телефоне.

-- Считаешь себя крутым? -- усмехнулся Разумовский.

-- Считаю, -- согласился Бладхаунд. -- Можете не называться. Я понял, кто вы.

-- Ты найдешь мне Бладхаунда? -- с напором спросил голос. -- Сколько это будет стоить?

-- Я беру деньги только за работу, -- сказал Бладхаунд. -- Я хорошо знаю Бладхаунда, но не продаю информацию такого рода. Что именно интересует вас?

-- Ты мне не нравишься!

-- Вы мне тоже. Давайте начистоту, Разумовский. Вы хотите найти Бладхаунда? Вы нашли его. Зачем он вам?

-- Я убью тебя, сука! Сколько тебе обещали за мою голову?

-- Я не имею права разглашать эту информацию.

-- Ты прямой мужик. Я тоже. Сегодня ночью я буду на пустыре на Данилова, пятнадцать. Приходи! Если сможешь меня разобрать, разберешь!

Бладхаунд положил трубку.

Разумовский решил играть ва-банк. Это было на руку ищейке, хотя он ничего еще не успел ничего предпринять. Откуда Разумовский узнал об идущей на него охоте?

Бладхаунд взглянул на часы. Времени было мало. Вопросы подождут. Сейчас надо подготовиться к встрече.

Бладхаунд открыл старый ролик, на котором неизвестный оператор запечатлел смерть лидера оппозиции, и пересмотрел его. Распечатал несколько кадров. Потом спустился вниз и завел машину.