Дмитрий Благово - Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово.

• Название: Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово.
• Автор: Дмитрий Благово
• Издательство: Наука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-397-04071-6

Елизавета Петровна Янькова ("бабушка" в книге Благово) не была литератором, но она была художником, прирожденным живописцем, и поэтому те многообразнейшие "сцены частной жизни", что развернуты в ее рассказах, оказались не только своего рода энциклопедией этой жизни, но и в подлинном смысле слова художественным полотном, ярко запечатлевшим колорит и самый дух ее времени.

---

В этих же годах умерла хорошая моя приятельница княгиня Несвицкая, которая купила по соседству с нами деревню, принадлежавшую пред тем Екатерине Петровне Волковой, — Пески, и Пески для меня опять опустели. К году после своего замужества приехала в Москву моя дочь Посникова и в апреле месяце (13 дня 1824 г.) родила дочь Елену, которую я крестила с зятниным дядею, Николаем Васильевичем Посниковым.

После того Посников поехал в Галич, в деревню к его матери, и в 1825 году там родился у них второй их ребенок — сын Дмитрий. Крестить его заочно пригласили меня и брата Михаила Петровича, а восприемниками от купели были дядя моего зятя Алексей Васильевич Посников и тетка Анна Ивановна Алалыкина; родился он 8 сентября 1825 года в Гремячеве.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

I

В 1825 году совершенно неожиданно устроилось замужество Грушеньки. Вот как это случилось.

У нас были дальние родственники Лихачевы, с которыми, однако, мы могли счесться еще родством по Новосильцевым и Соковниным. Родная тетка моей свекрови Анны Ивановны Яньковой — Дарья Алексеевна (рожденная Новосильцева) была за Петром Алексеевичем Соковниным; у них было несколько сыновей и дочерей, из которых одна, Елизавета Петровна, и была за Иваном Васильевичем Лихачевым; сын этой, Василий Иванович, был женат на Елизавете Николаевне Гурьевой. Яньковы с Лихачевыми, будучи в родстве, были и в дружбе: Лихачев приходился моему мужу внучатым братом, и мы с Елизаветой Николаевной были приятельницы и почти что одних лет: я была немного постарше, а дочь ее Анна Васильевна, помоложе моих старших дочерей, была с ними также дружна. Лихачев — и сам по себе, и по жене своей, Гурьевой — очень достаточный и даже богатый человек, мало живал в Москве, а все. больше у себя в поместьях, вместе с женой в Ярославле и в особенности за Кашином, где у них была прекрасная усадьба, село Устиново: лихачевское ли это было имение, или гурьевское — заподлинно не знаю. Они приезживали иногда на зиму и в Москву и проводили по нескольку месяцев. Кроме дочери у Елизаветы Николаевны были еще три сына: Григорий Васильевич, Иван Васильевич, оба рослые и видные молодцы, служившие в гвардии; третий, Петр, умер в юности. Благочестивая и добрая была женщина Елизавета Николаевна, но не имевшая ни малейшего понятия о столичных обычаях, а спросить-то, верно, не хотела, что ли, или не умела, но только все как-то делала по-своему, а не по-нашему, как было вообще принято. Так, например, приедет осенью в Москву, разрядит свою дочь в бальное платье, очень дорогое, хорошее и богатое, и в бриллиантах, в жемчугах возит девочку с собою и делает визиты поутру. Очень бывало мне жаль бедняжки, что мать по простоте своей и по незнанию, что принято, так ее конфузит; ну, а сказать как-то совестно. Бог весть, еще как примет: иногда непрошенный совет — хуже обиды.

В 1825 году мне что-то не пожилось осенью в деревне, и я ранехонько переехала в город. В начале октября приехала из Кашина и Лихачева с дочерью (она была уже вдова) и мы виделись. Как-то она и говорит мне:

— Елизавета Петровна, у меня есть племянник, который просил меня познакомить его с вами.!!

— Кто же это такой по фамилии? — спрашиваю я.

— Зовут его Дмитрий Калинович Благово, — говорит она.

— Что же, родня, что ли Мухановым? Это у них только в семье и бывали Ипатьичи да Калинычи, а то этого имени я никогда и не слыхивала в порядочных семьях; фамилия тоже для меня незнакомая…

— Он мне родня по Козловым, его мать урожденная Зыкова, а родня ли он Мухановым — я, право, этого не знаю; ему за сорок лет, собою недурен и, может быть, и пригодился бы…

— Познакомь, пожалуй; только, разумеется, не прямо же его ко мне в дом привози, — уж это было бы слишком по-старинному или совсем по-купеческому — точно смотрины; как-нибудь поладнее, при случае, у себя устрой нам встречу.

Так она и сделала. Чрез несколько дней спустя пригласила меня Лихачева к себе вечером запросто, и я с Грушенькой поехала. Немного погодя пришел и родственник Лихачевой — Дмитрий Калинович Благово. На вид лет сорока пяти, мужчина степенный, лицом не очень взрачен, но, впрочем, не то чтобы совсем дурен или безобразен, а не красавец, и не в обиду будь ему сказано — немного мешковат. По разговору мне он понравился: не таратор, не краснобай, а говорит ладно и умно. Он был мне отрекомендован, и когда я собралась уезжать, он просил у меня позволения ко мне приехать. — Можете, — говорю, — посетите.

Так он и стал у меня бывать, и хотя он не был такой балагур и лихой молодец, как мой зять Посников, я нашла его очень приличным и по его летам для Грушеньки подходящим. Вот что от Лихачевой и впоследствии от него самого я узнала про его род и об его семье.

Благовые и Благие, которые потом стали почему-то писаться Благово (как некоторые и другие роды, например, Хитрово, Дурново, Белаго), считают родоначальниками своими князей Смоленских и Заболоцких, из которых один, по прозвищу Благой, так и стал называться и князем уже не писался. Один из предков Дмитрия Калиновича был воеводой в Сибири,[* Афанасий Иванович — воевода в Березове при царе Феодоре Ивановиче 1594 года.] а пращур — послом в Царьграде,[* Борис Петрович — посол в Царьграде в 1584 году.] бывали у них в семье и еще воеводы [* Иван Владимирович — воевода в Сургуте 1610 года.] и стольники,[* Афанасий Феодорович — 1627–1629 годы стольник патриарха Филарета Никитича; Василий Алексеевич — стольник царицы Натальи Кирилловны; Петр Васильевич — стальник царицы Прасковьи Феодоровны.] но до больших чинов никто не дослуживался, и особым богатством они никогда не отличались.

Дед Дмитрия Калиновича Александр Алексеевич был женат два раза и от первой жены Авдотьи (кто она была — мне этого не умели сказать) имел двух сыновей, Александра и Иосифа, а от второй жены Марьи Ониси- мовны (дочери полковника Александрова) оставил малолетнего сына Калину, которого воспитывала мать. По разделу из отцовского имения ему досталась какая-то деревенька в Клину да другая еще где-то в Твери, где было имение и у матери; а родовое имение — село Воронино, около Клина (неподалеку от татищевского имения Болдина), осталось за старшим в роде — Иосифом; этот имел одну только дочь Екатерину, вышедшую за князя Петра Петровича Волконского. Калина Александрович служил недолго и, выйдя в отставку с маленьким чином, женился на Елизавете Ивановне Зыковой. Она имела несколько сестер. Их отец, старик Зыков Иван Иванович, будучи восьмидесяти лет, пошел в монастырь к Николе на Пешношу, где вел строго монашескую жизнь, удостоился пострижения, там скончался и был погребен в начале 1800-х годов. Под конец он ослеп | за свое глубокое смирение, кротость и доброту был всеми в монастыре уважаем и любим. Он жил при известном в свое время николопешношском архимандрите Макарии, который и постриг его и любил; в монашестве он был назван Ионою.

Калина Александрович имел двух сыновей — Дмитрия и Владимира — I четырех дочерей: Марью (за Зверевым), Екатерину (за Рудаковым), Александру и Варвару, оставшихся в девицах. Дмитрий воспитывался в Петербурге в том же кадетском корпусе, в котором был и покойный мой муж, но только уже не при известном Иване Ивановиче Бецком, а при графе Ангальте, двоюродном брате Екатерины Второй, и выпущен был в какой-то армейский полк; выходил в отставку и потом, снова определившись на службу, находился в комиссариате до самой своей кончины. В 1812 году его постигло несчастье: у него украли из полковой казны деньги (сколько, где и как это случилось, я не знаю), и за это он поплатился своим имением в Клинском уезде (сельцо Ярюхино), которое конфисковали и продали с торгов. Старушка Елизавета Ивановна, его мать, жившая там с двумя дочерями, Варварой и Александрой, горько плакала, когда им пришлось выезжать, и, выехав из своего собственного угла, не захотела жить ни у которой из замужних дочерей, а отправилась в Кашин, где в молодости живала, потому что там служил ее отец у воеводы, и вступила в Сретенский монастырь со своею дочерью Варварой. Они обе там жили послушницами, и сперва умерла дочь, а потом в 1825 или 1826 году и сама старушка Елизавета Ивановна, будучи уже рясофор- ною монахиней.

Владимир Калинович был хромоногий и ходил на костыле; великий картежник, и все, что имел, спустил, говорят, в карты, но потом ему досталось имение от тетки, а брату его — дом в Москве и имение в Карчеве от дяди Козлова Павла Никитича.

Вот все, что я знаю о Дмитрии Калиновиче Благово и об его родстве. Он Грушеньке нравился, и, когда сделал предложение, она его приняла, и я дала свое согласие. Помолвка была 1 ноября, а свадьба 8 ноября! У жениха была посаженою матерью Елизавета Николаевна Лихачева, а вместо отца сидел дядя его, весьма почтенный старик Козлов, который был, кажется, и крестным его отцом.

Я сама обеих своих дочерей возила к венцу, а посаженым отцом у Груши был брат Михаил Петрович. Шаферами у невесты были мои племянники Вяземские и Вячеслав Волконский, а у жениха — оба брата Лихачевы. Венчали в домовой церкви Алексея Ивановича Бахметева в Старой