Сухих Анатолий - Текст ухватил себя за хвост

• Название: Текст ухватил себя за хвост
• Автор: Сухих Анатолий
• Жанр: Боевая фантастика

---

Стратегический план был прост. Выбор сделан и нечего об этом сожалеть. Сожалеть вообще нечего. И не об чем. Потому что сожаления не стоят выеденного яйца. Фаберже. У Фаберже вообще яйца выеденные. Оба.

Это так говорится. Потому что язык без костей. Мели Емеля, твоя неделя. И декада твоя, и месяц, и квартал. Год уже не твой. Год, он ничей. И пятилетка ничья. Ничья пятилетка, потому что пат.

Или вечный шах. Вечный шах – это вообще красиво. Как и всё вечное. Как вечный двигатель. Только вечный двигатель невозможен, потому что он противоречит законам природы.

А вечный шах не противоречит. Ни законам природы, ни законам социума. Потому что в социуме договорились. В социуме об чём хочешь договориться можно. Если захотеть.

Рената Игоревна поправила прическу и нажала кнопку на селекторе, – Валя, принеси папку по Юничелу. Дверь кабинета открылась и на пороге возникла миниатюрная девица с конским хвостиком и толстенной папкой в руках.

– Проектор в переговорной проверили? Французов сразу туда проводи, и наших собери.

– Всё готово, Рената Игоревна, – девушка излучала непоколебимую уверенность в правильности развития событий, – я проспекты разложила на восьмерых, и охрану предупредила. Рената открыла папку, и девица дематериализовалась.

Презентация протекала бурно. Французы один за другим вскакивали и, яростно жестикулируя, говорили, говорили, убеждая, в общем-то, очевидных вещах. Логистика, однако. А как же форс-мажор? У нас же всё форс-мажор. И везде.

Но можно рискнуть. Риска, особенно на первых порах нет же никакого – затраты нулевые, оборудование, говорят, дарят безвозмездно, то есть даром, да и какое там оборудование – пара компьютеров да пара погрузчиков. А выхлоп, если всё так, как надо пойдёт, до 40% может составить. Впрочем, это, наверное, не у нас 40%. У них. Потому что в их социуме договорились. А у нас это будет как перпетуум-мобиле. Но будет.

Дверь распахнулась, толпой ввалились папарацци, Рената демонстративно, под вспышки, оставила автограф и обменялась с Полем рукопожатием. Потом все двинулись веселым табором в бытовую, фуршет, фуршет… Рената с Полем и Ольгой задержались у стола.

– Вы, правда, верите, что это сработает? – весело спросила Рената, и гости радостно закивали.

– Больше того, сработает на все сто, – Поль смешно залопотал что-то Ольге, и та, приняв позу переводчика, отрапортовала: – Господин Поль говорит, что таких конкурентных преимуществ он нигде в мире не встречал, и очень надеется на внедряемый алгоритм. Об этом в подробностях говорить еще рано, но предпосылки имеются и серьезные разработки выполнены. Очень серьёзные разработки.

***

Статью написать достаточно просто. Но трудно. Так же как и доклад, презентацию, отчет какой-нибудь, выступление на симпозиуме, лекцию, сочинение школьное. Так же как и спич какой-нибудь в стихотворной форме, тост, поздравление юбиляру, да и сатиру по поводу.

Сперва прикидываешь, что надо сказать, план составляешь, потом тезисы, потом разворачиваешь, иллюстрируешь, не в буквальном, а в хорошем смысле этого слова, а потом и в буквальном можно, если это книжка с картинками.

Это трудно, но не интересно. Потому что это работа. Сразу на ум приходит однокоренное слово из трёх букв. А это слово из трёх букв мне, откровенно говоря, не очень нравится. Вернее совсем не нравится. Я его, это слово из трёх букв, из себя выдавливаю.

Давно, долго, трудно и бестолково. А он обратно просится, поселяется и размножается внутри, как мим репликатор какой. А я его опять выдавливаю.

Но я же совсем не об этом.

Я о том, что бывает и по другому, в смысле, когда рука бежит к перу, перо к бумаге. И совсем не хочешь никому ничего сказать, а оно получается, потом уже смотришь, эвон как вышло то.

Рукой мастера небрежно пару штрихов добавил, убавил, тут подтёр, там шлифанул – и вот оно как получилось. Только что его не было, а теперь оно есть. И оно уже тебе не принадлежит, а принадлежит человечеству. Вечности.

Нетленка, потому что. Вот когда, например, захочешь нетленку сочинить и человечество осчастливить, тогда оно ну никак. Фигня графоманская получается, а не нетленка. Нетленка по заказу не пишется.

Нетленка пишется в экстазе. Она как бы сама получается, ну или не получается никак. Она снисходит. И хоть ты тресни об лёд, никто никогда не знает, когда оно снизойдёт.

А если не снизошло, то продукт качественный, профессиональный, в смысле, если ты, конечно, профессионал, но не нетленка. А значит человечеству и вечности не нужный продукт, даже вредный. Потому что не нетленка. Потому что не в экстазе. Потому что не снизошло.

***

Когда кто-то из нас исчезает 'на фирму', это вовсе не значит, что именно 'на фирме' он материализуется. Скорее всего, он занимается своими личными проблемами.

Но 'на фирме' таки и отметится, потому что 'на фирме' получаешь всякие запчасти и расходники, а еще получаешь обрывочную информацию. Кто ежели защищаться надумал, а надумали, похоже, все практически, кроме меня, там 'на фирме' получит и руководителя и консультантов.

А еще там отдаёшь чертежик, эскизик, а через какое-то время получаешь изумительно исполненное изделие, и не надо клянчить, согласовывать, упрашивать. Просили – получите. С улыбкой.

***

А я и есть рыцарь без страха и упрёка на белом сферическом коне в вакууме. Конь, естественно в вакууме, потому что я в социуме. И я на нём катаюсь. Не на социуме, на коне, конечно.

На социуме катаются только социальные паразиты. Или асоциальные. Потому что паразиты. Асоциальные паразиты они и есть вредители. Или санитары. Санитары вообще-то не вредители, потому что выполняют полезную социальную функцию.

А вредители не выполняют, а только вредят. Это очень просто. Только трудно отличить. На первый взгляд. На второй тоже трудно, но можно. Потому что асоциальные паразиты катаются на социуме и паразитируют. А санитары санитарят. И не катаются, а ездят. На первый взгляд это одно и то же.

Вот только когда присмотришься на второй, тогда только и поймёшь. Или не поймёшь. Но это не важно. Важно, как оно на самом деле. Но мы уже поняли, что на самом деле всё совсем не так как на самом деле.

***

Люди, которые "точно знают, чего хотят в жизни", для этого делают всю жизнь ровно не то, чего в ней хотят. Совершенно другое дело, когда люди не знают, чего хотят в жизни. Как я, например. Или как Ирина Вадимовна.

Ирина Вадимовна, вообще, много чего не знает и не стремится узнать. Потому что зачем голову заморачивать? Она не блондинка, но иногда 'включает блондинку' – это когда ей чего-нибудь надо от жизни. В смысле, когда она чего-нибудь от неё хотит. Или хочет.

Она сама не знает, хотит, или хочет. Иногда вот так, хочет, хочет, а потом вдруг оказывается, что хотит. Но это же совсем другое дело. И тогда она получает ровно то, чего хотит. Совсем не так, как люди, которые "точно знают, чего хотят в жизни".

Потому что она-то знает не точно, вернее, совсем не знает, а просто хотит. Потому что похмелье дисциплинирует. Похмелье упорядочивает жизнь.

Проснувшись в выходной день утром с большого бодуна, Ирина точно знает, что ровно к открытию магазина она окажется в торговом зале и возьмёт ровно четыре бутылки пива. И будет их выпивать ровно по одной через каждые тридцать пять минут.

Потому что иначе организм будет вынужден умереть и не встать. Однако, она выбирает жизнь. Потому что есть у нас еще дома дела. И между прочим, надо попытаться спасти вселенную. Потому что если не она, то кто?

На мужиков сейчас надежды мало, вернее, совсем никакой надежды нет. А делать это надо немедленно, потому что иначе уже будет поздно.

***

Мне почему-то кажется, что сознание определяет бытие никак не меньше, чем бытие определяет сознание. При этом, бытие совершенно необходимо понимать не только как то, что в вещном мире, не в вещевом магазине, а именно в вещном мире, существования субъекта, который для простоты обозначен, как я, ограничивается законами. Объективными законами природы и субъективными законами социума. От закона Ома же не уйдёшь – он строгий, но справедливый.

В данной единственной точке, в которой я теперь нахожусь, никто другой в единственном времени и единственном пространстве единственного бытия не находится. И вокруг этой единственной точки располагается всё единственное бытие единственным и неповторимым образом.

То, что мною может быть совершено, никем и никогда совершено быть не может. Это даже ёжику понятно. И вот тогда и возникает такая интересная парадигма – если не я, то кто?

По сути все те вопросы, над которыми человечество билось, билось безуспешно, не находя ответов, могут быть разрешены только мной. Здесь и сейчас.

А что для этого надо?

В физике есть понятия критического зародыша, критического размера, критической массы. Всё, что выше порога критичности, растет, развивается, всё, что ниже, – распадается. Значит надо оказаться выше порога, нужна идея. Идея, которая поведёт за собой народ.