Юрий Симоненко - Работа над ошибками

• Название: Работа над ошибками
• Автор: Юрий Симоненко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

«Работа над ошибками» — роман, написанный на стыке жанров социальной и научной фантастики. Действия происходят на разных планетах и в разное время. Герои романа — представители различных человеческих рас. Революционеры-агаряне — жители увязшего в высокотехнологичном средневековье мира, где вот уже два с половиной тысячелетия властвует Вселенская Церковь, священники которой приносят своему богу кровавые жертвы; монарх последнего уцелевшего в ядерном Армагеддоне земного города, мечтающий изменить мир и его далекие потомки — граждане воспрянувшей из радиоактивных руин и ставшей глобальной цивилизации; раса бессмертных людей-богов, сверхразумные корабли которых исследуют Галактику… Истории их переплетаются в пространстве и во времени. Разные миры и разные люди. Но стремление общее — прогресс — извечное противостояние разума упадку и забвению, стремление к свету знания из оков слепой веры; преодоление векового отчуждения человека от мира и от себя самого — борьба за свободу от гнета экономического и политического, за свободу мыслить и чувствовать, за право быть собой.

---

— Какой прекрасный вид! — восторженно воскликнул Абримелех когда они неспешно прошли половину круга. — Ради такого стоило зевать целый час в этом вашем вертикальном поезде, брат Шедареган!

— Что ж, я рад, что вам нравится, брат Абримелех. — Шедареган изобразил вежливую улыбку, слегка обнажив клыки. — Вы, кажется, впервые здесь? — учтиво поинтересовался он.

— Вы конечно же знаете, брат Шедареган, что впервые, — ответил елейным голосом генерал-архипатрит. — Это ведь ваша вотчина…

— Смотрите! — серый первоархипатрит указал тонким пальцем направление. — Над Шагаргобором, кажется, снова снегопад…

Вглядевшись в «воды» воздушного океана, можно было увидеть его дно: где-то невообразимо далеко внизу сквозь слои перистых облаков проступали укрытые густыми белыми тучами горные хребты…

Вот устремился на восток и на юг, раздвоившийся рогатиной Шагаргоборский хребет с его, вечно окутанными облачностью, самыми высокими на планете, но все же такими маленькими пиками. Шагаргобор расползается в разные стороны, как бы желая захватить в свои владения кусочек всепланетарного мирового Океана, но у него ничего не выходит и его рога постепенно растворяются, тонут в синеве. Вот, с другой стороны, лежит распластавшись, — напоминающий своими очертаниями не то крысу, не то ящерку, окунувшую в Океан свой тощий хвост, но уж точно не имеющий внешне ничего общего с волками, — Волчий хребет. Хвост «крысы-ящерки» указывает на северо-запад, а острая мордочка что-то высматривает в южном направлении. Дальше, за Волчьим хребтом и узкой как серп равниной, сквозь голубые «воды» воздушного океана проглядывает Аркадабское море, сливающееся вдали в одной точке с двумя другими — Имбизским и Средиземным. Распростершуюся на юго-западе провинцию Архафор скрывает сплошная облачность, а юго-восточнее перед взорами наблюдателей открывается плоская как стол, покрытая тонкими синими венами рек, равнина Арзебар, омываемая вдали Океаном. Его воды узкой, еле заметной ниточкой затекают вглубь материка и расширяясь образуют Шагар-Мабугский залив — маленькое море ультрамаринового цвета. Восточнее Шагар-Мабуга вглубь Океана устремился полуостров Мабуг, выползающий из-под южного рога Шагаргобора… — Все это просматривалось в глубоких «водах» воздушного океана неспешно шедшими вдоль прозрачной стены обзорного купола наблюдателями.

Завершив круг они остановились возле специально приготовленных к их посещению двух легких кресел и стоявшего между креслами столика с напитками и фруктами.

— Прошу… — Шедареган указал рукой на одно из мест. — Лучше всего запуск наблюдать отсюда.

— Благодарю вас… — Генерал-архипатрит подобрал свое платье из бархата и шелка разных оттенков красного и уселся в кресло, поправляя на груди медальон.

Шедареган последовал примеру гостя и тоже сел. Его ризы были схожи с ризами генерал-архипатрита и отличались лишь цветом; отличался и священный знак на груди первосвященника. Шедареган тоже поправил свой медальон (движения и жесты его не были столь изящны и столь жеманны, как движения и жесты гостя). Протянув руку к стоявшим рядом на столике графинам, Шедареган вопросительно взглянул на Абримелеха.

— О! Вы так любезны… — просиял Абримелех. — Просто воды, пожалуйста… — Шедареган плеснул немного воды в два стакана и передал один гостю.

— И, все же, как так вышло, что вы до сих пор так ни разу и не побывали здесь, брат Абримелех? Насколько мне известно, мой предшественник и вы были большими друзьями…

— Да. Варахун был замечательным, святым человеком, — Абримелех изобразил скорбную мину и совершил один из высших священных жестов.

— Вот мне и кажется странным, что Варахун... да благословит Всевышний Единый Господь его святую душу... — Шедареган тоже совершил священный жест, — так и не пригласил вас сюда… По крайней мере в отчетах о посещении комплекса горы высокими гостями нет упоминаний о вас. Вот я и подумал: как сам Абримелех, красный первоархипатрит, знающий все и обо всех, и бывающий везде, где пожелает, обошел своим вниманием столь примечательное место?

Шедареган упомянул о Варахуне — прежнем первоархипатрите Братства, — типе крайне скользком и коварном, и имевшем к тому же схожие с абримелеховскими предпочтения в сексе. С той лишь разницей, что Абримелех, в отличие от приятеля, предпочитал проводить время со своими мальчиками в более спокойной обстановке и не был склонен к издевательствам над любовниками. Первоархипатрит Варахун, напротив, очень любил устраивать шумные оргии с вином и наркотиками в разных экзотических и экстремальных местах (в числе которых был и тот самый обзорный купол обсерватории).

Варахун был жестоко убит пятнадцатилетним юношей, — его вынужденным любовником, — над которым столетний первосвященник имел обыкновение вначале издеваться, — иначе у него никак не получалось достаточно возбудиться, — и уже после приступал к главному. Мальчишка буквально искрошил в салат старого насильника лазерным ножом, который получил лично от Шедарегана, бывшего в то время самым молодым из архипатритов Братства.

— Впрочем, — добавил Шедареган, — ваше дружественное посещение обсерватории в компании главы Братства вовсе необязательно должно было быть задокументировано…

— Полно вам, брат Шедареган… — вздохнул печально Абримелех. — Здесь я действительно никогда не бывал, и уже сожалею о том, что несколько раз отказывал Варахуну, когда тот приглашал меня. — Генерал-архипатрит сделал большой глоток из стакана и поставил его на столик. — И, все-таки, согласитесь, путь сюда немалый…

Путь, который они проделали в тот день, был действительно немал. Они вылетели из Азргона с рассветом и летели четыре часа на личном флайере Шедарегана в сопровождении усиленной охраны, состоявшей из десяти «Жнецов» шестой и седьмой моделей, половина из которых принадлежала ССКБ, другая половина — СБ Серого Братства.

Поднявшись над полотном высокослоистых облаков, флайер проследовал на восток через Архафорскую долину, пересек Аркадабское море и Волчий хребет и, набрав дополнительную высоту, направился к Мертвой горе. На одном из уступов горы, на высоте двенадцати километров, находилась посадочная площадка для флайеров. Площадка вместила машину Шедарегана и две машины сопровождения, еще четыре «Жнеца» сели на расположенном пятью километрами ниже аэродроме, оставшиеся четыре отправились прямиком в Шагар-Кхарад.

Флайеры поочередно занырнули в открывшуюся в отвесной скале щель и оказались в просторном ангаре. Когда выдвинувшаяся снизу мощная плита перекрыла щель и в ангар закачали воздух и выровняли давление, первосвященники — один в темно-серых, другой — в красных как закат Аркаба ризах — вышли из флайера. Там их уже ждал колесный автомобиль, доставивший их до посадочной платформы вертикального поезда, в котором высокопреосвященные отцы и их свиты провели еще час, пока поезд поднимал их на высоту двадцати трех с половиной километров. В довершение они проехали еще полкилометра на двух разных лифтах (первый доставил первосвященников в ту часть комплекса горы, которая называлась непосредственно обсерваторией, а второй — внутрь обзорного купола).

— Что ж, — пожал плечами Шедареган, — я рад, что оказался первым, кто приятно удивил вас, Абримелех. Надеюсь, вы теперь будете частым гостем этого места. Зимними ночами отсюда открывается прекрасный вид на Галактику. Я иногда специально остаюсь здесь, в гостинице обсерватории, чтобы приходить сюда ночью.

— Я обязательно последую вашему примеру, Шедареган, — на этот раз без жеманства ответил Абримелех. Он изобразил вполне искреннюю вежливую улыбку.

Помолчав какое-то время, окидывая взглядом лежавшие внизу небесные просторы, он добавил:

— Мне кажется, мы могли бы с вами поладить и общаться более дружески, Шедареган… — он сделал свой обычный неопределенный жест рукой. — Минуту назад вы назвали меня знающим все и обо всех… — Абримелех снова улыбнулся. — Это, пожалуй, в большинстве случаев, действительно так… Таково мое служение Церкви — знать все и обо всех. Но, уверяю вас, я знаю одного человека… очень интересного, симпатичного мне человека… постоянно напоминающего мне о том, что я не такой уж и всезнающий…

Шедареган с интересом посмотрел на собеседника.

— …Да-да, Шедареган! Этот человек — вы. Зная вас, я... простите мне мою игру слов... вас не знаю.

— А о чем вы хотели бы знать, Абримелех? — губы Шедарегана растянулись в улыбке, обнажив верхний ряд клыков. — О том, как я провожу время, с кем провожу, чем увлекаюсь? — Но в этом нет никакой тайны…

— Бросьте, Шедареган, — махнул рукой Абримелех. — Мне известно о ваших нежных чувствах к той юной особе — дочери одного из ваших архипатритов… Вы с ней любите путешествовать инкогнито… Вы изображаете при этом импозантного светского господина, — первосвященник заговорщицки блеснул своими ярко-желтыми глазами, — и вокруг вас так и роятся агенты Службы безопасности вашего Братства… У вас есть уютное гнездышко на острове Фхар-Кудуг, где вы с ней периодически бываете.