Юрий Симоненко - Работа над ошибками

• Название: Работа над ошибками
• Автор: Юрий Симоненко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

«Работа над ошибками» — роман, написанный на стыке жанров социальной и научной фантастики. Действия происходят на разных планетах и в разное время. Герои романа — представители различных человеческих рас. Революционеры-агаряне — жители увязшего в высокотехнологичном средневековье мира, где вот уже два с половиной тысячелетия властвует Вселенская Церковь, священники которой приносят своему богу кровавые жертвы; монарх последнего уцелевшего в ядерном Армагеддоне земного города, мечтающий изменить мир и его далекие потомки — граждане воспрянувшей из радиоактивных руин и ставшей глобальной цивилизации; раса бессмертных людей-богов, сверхразумные корабли которых исследуют Галактику… Истории их переплетаются в пространстве и во времени. Разные миры и разные люди. Но стремление общее — прогресс — извечное противостояние разума упадку и забвению, стремление к свету знания из оков слепой веры; преодоление векового отчуждения человека от мира и от себя самого — борьба за свободу от гнета экономического и политического, за свободу мыслить и чувствовать, за право быть собой.

---

— Бога нет! — Ответил Связной мужчине средних лет с белыми как высокогорный снег, прямыми волосами, ниспадавшими тому до сухощавых плеч, когда тот обнял его. Первый был в полевой форме ВСБК — Внутренней службы безопасности космодрома — со знаком отличия архипатрита на отложном вороте мышиного цвета шинели.

Цвет волос Агримабара говорил окружающим о его высоком, благородном происхождении (белые волосы, как и белые глаза среди чернокожих и желтоглазых агарян встречались крайне редко и считались признаками благородства и богоизбранности) — он был из древнего рода священников (в числе которых были и первоархипатриты) и воинов; его дальние предки были генералами в армии святого Азргона Великого, еще до того, как тот объявил войну двум другим империям планеты, вошедшую в века как «Война трех империй». Будучи обладателем роскошных белых волос, глаза Агримабар имел светло-желтые — следствие «безрассудного», говоря языком аристократов, современников прадеда Агримабара, выбора. Прадед архипатрита пренебрег фамильной традицией и взял в жены желтоглазую красавицу, лишив тем самым всех своих потомков белоснежных глаз (а потомкам по женской линии подарив огненно-рыжие кудри их прабабки), о чем, как сообщала история семьи, до самой своей смерти ни разу не пожалел.

— Рад тебя видеть, друг, — проговорил хриплым, с металлическим оттенком, голосом Первый.

— И я рад видеть тебя, Первый, — улыбнулся Связной.

— Святой Отец уже сказал тебе о деле, которое я собираюсь тебе поручить?

Первый бросил взгляд на стоявшего рядом черного командира: тот кивнул.

— В общих чертах… — пожал плечами Связной. — Сказал, что подробности я узнаю от тебя…

— Все верно. Я не сообщал нашему Святоше всех деталей, — Первый подмигнул Святому Отцу. — Тем более, что некоторые детали точно были неизвестны на тот момент, когда я посылал за тобой… Дело это особой важности и требует руки профессионала.

— Очень интересно… — улыбнулся Связной.

— Подожди, брат… — Первый сделал вид будто он забыл нечто важное и только что об этом вспомнил. — У меня тут есть для тебя кое-что… Сначала… — он запустил руку за отворот шинели — …вот, возьми это…

Первый передал Связному небольшой бумажный конверт.

Приняв конверт, Связной взглянул на Первого, потом — на товарищей: Святой Отец и Бизон с интересом смотрели на него; по их лицам было видно, что о содержимом конверта им ничего не было известно.

— Хм… — Связной снова взглянул на Первого.

На тонких губах архипатрита появилась тень улыбки.

— Давай уже, открывай! — не выдержал Бизон.

Связной развернул конверт.

Минуту он молча смотрел на его содержимое.

— Что это?

— Камень, — пожал плечами Первый. — Камень с Прит.

Связной не понимал причины, по которой Первый сделал ему такой подарок, но был глубоко тронут. Со времени когда он лишился самого дорогого для него — его семьи, его, сначала — увлечением, а потом и страстью стал космос. Ничто в мире, в котором жил этот человек, не влекло его так, как влекла бесконечная бездна, лежавшая за облаками. Он часто размышлял о том, одни ли они, агаряне, в этой бездне; есть ли в ней кто-то, кто живет иначе; кто познает мир и заботится о своих близких, вместо того чтобы расчленять их на алтарях всемогущего, грозного, ревнивого, завистливого, отвратительно мерзкого Бога, требующего «очищения» от своих созданий, которые для него лишь прах и грязь под его божественными ногами, обреченная вечно славить его имя. Его страсть к космосу порой становилась причиной дружеских смешков: ну и чудак же этот мужик! Но Первый всегда относился к увлечению Связного с уважением. Множество книг по астрономии и космонавтике, прочитанные Связным, относившихся к категории запрещенных даже для аристократии и городской знати, попали к нему в руки благодаря начальнику космодрома.

— Значит, мы и там были… — произнес Связной, бережно взяв тремя пальцами и положив на ладонь темно-серый лунный камень.

— Были и есть, — ответил Первый. — На Крат просто бывали… Там сплошные пылевые моря… А вот Прит — очень даже перспективна…

— Но…

— Почему я это тебе говорю?

— Да.

— Потому, что доверяю.

— А раньше, значит, не доверял? — усмехнулся Связной. — Разве мои дела не были убедительны?

— Тебя долго проверяли… — сказал Первый. — Мы всех проверяем…

Связной вопросительно посмотрел на Первого.

— Нам известна твоя история: о твоих жене и дочери... о том, что с ними сделала Церковь… — При этих своих словах товарищи заметили как заиграли желваки на лице Связного. — Прошу меня извинить, брат, — Первый положил руку на плечо Связному. — Я понимаю, что эти воспоминания причиняют тебе боль… Все мы кого-то потеряли…

Он помолчал несколько секунд.

— И наши потери, и наши жертвы, — продолжал он, поочередно глядя в лица товарищей, — открыли наши глаза на обман, на дьявольскую насмешку, что тысячелетия висит над миром… Все мы преданы нашей революции. И сегодня нас миллионы! Я сейчас о многом не могу… пока не могу говорить с вами, братья, но, все же, одно скажу вам: очень скоро, многое изменится… Знамя, которое мы взяли в наши руки, черное от крови сотен миллионов наших братьев и сестер, растерзанных на поистине проклятых алтарях истинно проклятого… да к тому же еще и несуществующего… — добавил он, горько усмехнувшись — …Бога, будет поднято над пирамидами церквей, а мучители понесут заслуженное наказание. Это время близко, братья. Ближе чем вы думаете.

Уже стемнело. Поднимался легкий ветерок, но небо было чистым: на небе уже проступила перечеркивавшая его от горизонта до горизонта светящаяся полоса из миллиардов сияющих звезд. Все четверо стояли перед округлым, давно лишенным стекол, окном: верхняя часть здания имела покатую форму и стена, в которой было окно, плавно заваливалась внутрь просторного помещения, образуя приплюснутый свод, что позволяло обозревать не только долину до самой горной гряды, но и часть небосвода. Все молчали.

Связной первым нарушил тишину:

— Значит дело особой важности…

— Да. Нужно ликвидировать «крота»…

— И что, это какой-то особый «крот»? — улыбнулся Связной.

— «Крот» вполне заурядный, — с усмешкой ответил Первый. — Но убрать его надо особым образом.

— Что ж… сделаю все, что смогу…

— Это еще не все…

— Что еще?

— После ликвидации тебе предстоит небольшая поездка…

— Хм… И куда надо ехать?

— Скорее лететь… В столицу. Тебя желает видеть тот, кто стоит во главе нашего движения…

Связной взглянул на Первого, пожал плечами, бережно убрал лунный минерал в конверт и спрятал в карман плаща.

— Ваша Святость…

Патриарх — как обычно, в светском костюме — стоял у одного из фонтанов когда генерал-архипатрит появился в дверях просторной залы.

— Брат Абримелех… — патриарх приветствовал его дружелюбным тоном. — Прошу вас, проходите. Располагайтесь, — он указал взглядом на окруженный карликовыми деревцами округлый «островок» с расставленными внутри по кругу восемью глубокими креслами и сам прошел туда же, где и опустился в одно из кресел, из которого был хорошо виден вход в залу и рядом с которым стоял низкий столик со стоявшим на нем портативным компьютером.

Красный первосвященник бодрыми шагами направился к месту где прошлым вечером сидел Шедареган — и расположился.

— Что-то мне подсказывает, что вы хотите поговорить о том случае с Арбигостом, — произнес патриарх. — Есть подвижки в расследовании?

— Вы как всегда проницательны, Ваша Святость, — заискивающе улыбнулся первосвященник. — На сегодня значительных подвижек нет, но они вполне могут возникнуть завтра…

— Да-да, эта ваша завтрашняя поездка…

— Да, Владыка… Завтра я, брат Шедареган и следственная группа ССКБ с отрядом «псов» отправляемся на Шагар-Кхарад…

— Вы все же думаете, что среди серых братьев действуют наши враги, Абримелех?

— Да, Ваша Святость. Я так считаю.

— Вы подозреваете первоархипатрита братства? — с лукавым прищуром посмотрел на первосвященника патриарх. Тот на мгновение смутился и это не осталось незамеченным.

— …Разве что, в отцовской привязанности к его детищу — космодрому, проекту и братьям-ученым, попечительство о которых, возможно, притупило его бдительность…

— В древности из вас вышел бы хороший дипломат, брат Абримелех, — тонкие губы патриарха тронула саркастическая улыбка.

— Благодарю за высокую оценку, Владыка, — первосвященник обозначил учтивый поклон, слегка подавшись в кресле в сторону патриарха. — Один наш Господь знает, не потребуются ли Священной Империи и в будущем хорошие дипломаты… Возможно, Ваша Святость тогда вспомнит о скромном слуге Господа Абримелехе…