Эптон Синклер - Зубы Дракона

• Название: Зубы Дракона
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Издательский дом ВАРЯГИ СОКОЛЬНИКОВ
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016

Первый полный перевод на русский язык третьего тома Саги о Ланни Бэдде, охватывающий период 1929–1934 мировой истории, который был написан в 1941 году, опубликован в январе 1942 и получил Пулитцеровскую премию за 1943 г. Аннотация, написанная Синклером в 1941 году, когда нацистская верхушка чувствовала себя достаточно комфортно, и никто не знал, когда и как всё это закончится. «Войдите за кулисы нацистской Германии и посмотрите, как работает эта машина. Встретьтесь с Гитлером, Герингом, Геббельсом дома. Попытайтесь спасти еврея из концлагеря Дахау. Очутитесь в застенке во время Ночи длинных ножей!»

---

Это так увлекательно, повторить медовый месяц. Если удалось сохранить чувства медового месяца после пяти лет. «Там так много хороших людей», — утверждала молодая жена. Ланни согласился, хотя, возможно, они имели в виду разных людей.

Он знал, что Рик почти закончил пьесу, и хотел сделать предложения по последнему акту. Тогда её нужно будет представить импресарио, и Ланни хотел бы услышать новости. Возможно, будет необходимо собирать деньги. Что будет не так легко, ибо это была мрачная и жестокая пьеса, горькая, как желчь, и она будет шокировать светских дам. Ланни хотел вложить все свои деньги, которые он заработал в Германии. Все, при необходимости, но он не хотел расстраивать Ирму по этому поводу. Они следовали своему плану по поддержанию мира, делая уступки, каждый другому и в равных пропорциях.

Они пересекли канал и высадились в Дорчестере. Когда об их прибытии было объявлено в газетах, как всегда одним из первых, кто позвонил, был Уикторп, предложив: «Не хотите ли приехать и провести конец недели?»

Ланни ответил: «С удовольствием, мы ищем небольшое помещение на аренду этим летом. Может быть, вы сможете нам что-нибудь порекомендовать». Он сказал, «небольшое», потому что знал, что это хорошая форма. Но, конечно, помещение не должно быть действительно маленьким.

«У меня есть место рядом», — ответил его светлость. «Я покажу его вам, если вы не возражаете».

«Ладно!» — сказал Ланни, кто знал, как говорить по-английски англичанам.

Когда он рассказал об этом Ирме, она ответила по-американски: «Да, черт возьми! Как ты думаешь, там опять будут жестяные ванны?»

Но их там не было. Это был современный дом с тремя ваннами, полон света и воздуха. А рядом находился один из тех английских газонов, гладких, как бильярдный стол, используемых для игр. Вокруг места шла высокая живая изгородь, и все было прекрасно. Местом владела тетка Уикторпа, которая уезжала в летний круиз с друзьями. Там был персонал хорошо обученных слуг, которые могли остаться, если потребуется. «Ну, я думаю, что всё будет отлично!»

— воскликнула наследница. В тот же день она заплатила агенту его светлости, и тетя согласилась выехать и предоставить все в полном порядке в конце следующей недели. Ирма телеграфировала своей матери и написала Бобу Смиту и Физерс, чтобы те всё приготовили и привезли ребёнка, мисс Севэрн и горничную в определенное время. Джерри Пендлтон должен обеспечить билеты, Боб будет отвечать за путешествие, а Физерс всё рано нельзя ничего поручить.

Так появилось новое пристанище, со всеми удобствами, и без каких-либо проблем, только подписать несколько чеков и отдать несколько распоряжений. Восхитительный климат и множество очаровательных людей. Теннисный корт с партнерами, всегда готовыми играть. Хороший рояль, и люди, которые любят музыку. Всего в нескольких минутах езды от старого замка, где Ланни и его жена были приняты, как члены семьи, всегда приглашаемые и представляемые тем и этим. Опять Ланни слушал государственных мужей, обсуждающих мировые проблемы. А они снова слушали его рассказы о странном и вселяющем ужас новом движении в Германии, и его распространении по всем соседним странам. Англичане высокого ранга и обладающие властью свободно говорили о делах своей империи, рассказывая, что они будут делать в тех или иных непредвиденных обстоятельствах. Временами Ланни ловил себя на мысли: «Что бы заплатил бы Геринг за это!»

Золтан из Парижа прибыл в Лондон. Здесь наступил «сезон», и начались выставки, и появились шансы подзаработать. Художественный эксперт, как и любой другой профессионал, должен собрать сведения о своей публике. Появлялись новые люди, а старые уходили, и цены колебались в точности, как на фондовом рынке. У Ланни и у его партнера все еще были деньги в Нацилэнде и списки картин, доступных в этой стране, с помощью которых они рассчитывали вывезти свои деньги. Кроме того, были лондонские театры и Рик, который мог сводить их на постановки, заслуживающие внимания, и рассказать новости этого мира. Были светские приёмы, бесконечные танцы и вечеринки. Портные и другие поставщики стремились обеспечить Ирму предметами туалета, подходящими ее статусу. Они были готовы доставить их ей в любой час дня или ночи.

Старая добрая Марджи Петрис, вдовствующая леди Эвер-шем-Уотсон, открыла свой городской дом и умоляла молодых сделать его своей штаб-квартирой, когда они будут в городе. Она телеграфировала Бьюти и Софи, чтобы те взяли своих мужей, приехали и устроили старое доброе веселье. Когда приехала миссис Барнс, её тоже «приняли». Это было принято в Кентукки, и Марджи всё еще называла себя девушкой из страны с синей травой, даже в возрасте пятидесяти пяти лет.

Всё было так, как в Бьенвеню в разгаре зимы. Вокруг происходило так много событий, что на самом деле было трудно выбрать что-то, и приходилось метаться от одного мероприятия к другому, не переводя дыхания. Для Ланни было чрезвычайно трудно найти время, чтобы размышлять о судьбах мира. И это было то, что его жена планировала. Она увидела, что она добилась успеха, и была счастлива и гордилась своей сообразительностью. Пока в один прекрасный полдень субботы, прибыв на свою виллу на уикенд, Ланни не нашел телеграмму из Бьенвеню, подписанную «Рахель» и гласившую:

«Письмо кларнета из места, где вы побывали, самые печальные обстоятельства он умоляет о помощи высылаю письмо авиапочтой».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ В зарослях крапивы опасностей

I

Споры начались, как только Ирма прочитала телеграмму и поняла её смысл. Она точно знала мысли мужа. Она думала об этом больше года, наблюдая за ним, ожидая этого момента, переживала эту сцену. И она знала, что он делал то же самое. Они говорили об этом много. Но она не произнесла все свои мысли вслух, как и он своих. Они испытывали ужас перед суровым испытанием, избегая того, что должно быть сказано. Она знала правду о себе и догадывалась, что касалось его. Она знала, что он догадался о ее мыслях. Так бывает, когда две человеческие души, связанные вместе страстной любовью, узнают о главных и фундаментальных расхождениях своих характеров и пытаются скрыть это друг от друга и даже от самих себя.

Ирма сказала: «Ланни, ты не можешь сделать этого. Ты не можешь, ты не можешь!» А он ответил: «Дорогая, я должен. Если я не сделаю этого, я не смогу жить!»

Уже и так много было сказано, и ничего нельзя было добиться, повторяя всё снова. Но такова характерная черта ссоры всех влюбленных. Каждый думает, что если он скажет это ещё раз, то его идея будет воспринята. И создается впечатление, что так оно и будет, хотя непонятно, почему это не удалось сделать в предыдущих случаях.

Ирма протестовала: «Твои жена и ребенок ничего не значат для тебя?»

Ланни ответил: «Ты знаешь, что это не так, дорогая, я честно старался быть хорошим мужем и отцом. Я отказался от многих вещей, которые я считал правильными для себя, когда я обнаружил, что они могут быть неприятны тебе, но я не могу оставить Фредди нацистам».

— Человек свободен занять такую позицию, но тогда он отказывается от своих семейных обязанностей?

— Человек занимает такую позицию, когда на это есть причина. Что-то более ценное для него, чем его собственная жизнь.

— Ты собираешься принести Фрэнсис и меня в жертву для Фредди!

— Ты преувеличиваешь, дорогая. Ты и Фрэнсис остаетесь здесь во вполне комфортных условиях, а я поеду и сделаю то, что смогу.

— Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Это работа для тех, кто верит в неё, и, конечно, не для тех, кто чувствует, как ты. Я не имею права просить тебя об этом, и поэтому этого не делаю.

— Как ты думаешь, каково будет мое состояние, пока ты там рискуешь жизнью с этими ужасными людьми?

— Ты преувеличиваешь опасность. Я не думаю, что они могут нанести серьезный вред американцу.

— Ты знаешь, что они и американцам наносили серьёзный ущерб. Ты сам об этом часто рассказывал.

— Это были случайности, происшедшие из-за путаницы в общественных местах и скоплениях людей. У тебя и у меня есть связи в Германии, и я не думаю, что власти намеренно причинят мне какой-либо вред.

— Даже если тебя поймают за нарушение их законов?

— Я думаю, что они меня хорошенько попугают, а потом вышлют.

— Ты сам в это не веришь, Ланни! Ты только пытаешься успокоить меня. Ты будешь постоянно находиться в опасности, а я буду мучиться.

Она не выдержала и заплакала. Это был первый раз, когда он видел её такой, а он был человеком с мягким сердцем. Но он думал об этом целый год, и решил, что это станет испытанием его души. — «Если я струшу сейчас, то останусь расточителем, паразитом, как меня всегда называли».

Не было никакого способа, чтобы закончить спор. Он не мог заставить ее понять важность этого вопроса для него. К чему его обязывала то, что он назвал «причиной». Он сделал Фредди Робина социалистом. Научил его идеалам человеческого братства и равенства и тому, что он называл «социальной справедливостью». Но Ирма ненавидела все эти громкие слова. Она слышала, как их произносили очень неприятные люди, пытавшиеся получить деньги. Эти слова стали ядом для неё. Она не верила в эту «причину». Она считала, что братство было довольно омерзительно, что равенство другое название для зависти, а социальная справедливость оправданием для возмутительных налогов на доходы и наследство. Её слезы быстро высохли, и она рассердилась на себя за это и на того, кто заставил её сделать это.