Марк Равина - Последний самурай

• Название: Последний самурай
• Автор: Марк Равина
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10573-5

Эта книга рассказывает о драматической судьбе легендарного Сайго Такамори, «последнего самурая», великого воина, интеллектуала, политического деятеля, дипломата и поэта, определившего дальнейшее развитие японской цивилизации. Его звезда вспыхнула на общественном небосклоне Японии в переломную для страны эпоху — во второй половине XIX века, когда в ходе кровопролитной гражданской войны стремительно рушилось древнее самурайское государство и на смену власти сёгуната приходила монархия западного образца.

Этические принципы кодекса Бусидо и высокий моральный дух Сайго Такамори всегда ставил выше политических выгод и побед любой ценой. Вооруженные мечами самураи под его командованием бесстрашно атаковали оснащенные новейшими винтовками императорские войска — и не всегда победа доставалась огнестрельному оружию… Не случайно этот удивительный человек не только стал легендой среди простых японцев, но и был официально канонизирован после смерти новым императорским правительством, с которым беспощадно боролся.

Уже в наши дни Сайго Такамори стал прототипом одного из главных героев знаменитого голливудского блокбастера «Последний самурай». Теперь у вас появилась возможность узнать подлинную историю жизни великого мятежника.

---

Приближающийся кризис

При обычных обстоятельствах уединенная жизнь Сайго не представляла бы никакой угрозы для центрального правительства. Сайго критично относился к государству Мэйдзи, но публично он никогда не говорил ничего такого, что могло бы оправдать насильственные антиправительственные акции. Сайго даже помогал набирать войска для правительственной военной экспедиции на Тайвань в 1874 году. Однако центральное правительство и Сацума двигались пересекающимися курсами, и пассивность Сайго становилась все более опасной.

В центре конфликта находились две разные политические программы: желание построить мощное централизованное государство и желание сохранить Сацума в качестве отдельного территориально-политического образования. На ранней стадии это столкновение принципов проявилось в отношении к такому вопросу, как реформа самурайского содержания. После того как центральное правительство приняло на себя ответственность за самурайское содержание, оно попыталось ввести общенациональные стандарты и в 1870 году приказало префектурам устранить все разграничения внутри самурайского сословия. Кагосима проигнорировала этот приказ и, кроме полноправных вассалов, сохранила несколько низших категорий вассалов, таких, как асигару и фудзоку. После второго приказа, в 1872 году, Кагосима перегруппировала своих самураев в две категории, но это по-прежнему было нарушением первоначального правительственного приказа. Кагосима ограничила некоторые самурайские привилегии, такие, как право самостоятельно отправлять уголовное правосудие, но власть сельского самурая над простыми жителями деревни, по сути, осталась неизменной. Правительство префектуры также проигнорировало введение общенационального земельного налога, который разрушил феодальный обычай, предоставив крестьянам право частного владения землей. В 1873 году токийское правительство распорядилось также провести новое размежевание земель для расчета земельного налога, и Кагосима провела ограниченную подготовку для новой системы, но она была введена только в 1878 году, после окончания «войны на юго-западе». Политика Мэйдзи, открывающая вакансии на государственной службе для простолюдинов, почти не оказала никакого воздействия на Сацума, и все важные должности, даже в сельских администрациях, занимали самураи. Центральное правительство косвенно признало некоторую исключительность Сацума, назначив на должность губернатора префектуры местного уроженца, Ояма Цунаёси. Однако Ояма открыто противился проведению большей части правительственных реформ.

Это растущее напряжение между Сацума и Токио нашло свое отражение и в системе школ «Сигакко», которые, начиная с 1875 года, запретили своим ученикам покидать Сацума. Отныне выпускники «Сигакко» не могли продолжать свое образование в Токио или за морем без специального разрешения. Многие преподаватели и студенты нашли эти новые правила абсурдными, и из-за них повсеместно вспыхнули бурные дебаты. Например, в Кадзики, в одной из школ «Сигакко», дискуссии настолько обострились, что более семидесяти учителей и учеников покинули школу в знак протеста. В ноябре 1875 года спорящие стороны обратились к Сай-го, чтобы он выступил в роле посредника. Сайго сожалел о подъеме волны сацумского сепаратизма еще в 1872 году, и введенные ограничения находились в явном противоречии с его собственными взглядами на образование. Но Сайго вел себя на удивление пассивно и не смог защитить тех, кто выступал против ограничений. Его бездействие тут же было интерпретировано как молчаливое одобрение новой политики.

В 1876 году центральное правительство начало свою самую решительную атаку на самурайские привилегии. 28 марта оно запретило носить мечи всем, кроме офицеров в парадном мундире, солдат и полицейских. В августе правительство распорядилось перевести самурайское жалованье в облигации государственного займа со сроком погашения в тридцать лет. Самураи, по желанию, еще с 1873 года могли перевести свое содержание в облигации, но лишь немногие из них воспользовались этим предложением. Владельцам облигаций выплачивался процент по займу, составлявший от 5 до 7 процентов в год, но для большинства самураев это означало падение ежегодного дохода по меньшей мере на 30 процентов. В сочетании с запретом на ношение мечей эта реформа поразила самурайское сословие в самое сердце. В Кагосима губернатор Ояма не проявлял никаких намерений выполнять это распоряжение, и в сентябре Токио приказал ему уйти со своего поста. Однако все правительство префектуры пригрозило уйти в отставку вместе с ним, и в результате Ояма остался на посту губернатора. В других местах реакция была быстрой и насильственной. 24 октября около двухсот разъяренных самураев штурмовали замок Кумамото, самое мощное военное укрепление на Кюсю, убили командующего гарнизоном и смертельно ранили губернатора префектуры. Бунтовщики, известные как «Синпурэн», или «Партия божественного ветра», были культурными и политическими реакционерами. Они начали свое восстание после того, как посоветовались с предсказателем, и отказывались использовать огнестрельное оружие или любое другое оружие западного происхождения. Их яростный, массированный штурм поначалу застал врасплох гарнизон Кумамото, но на следующий день правительственные войска перегруппировались, и восстание почти сразу же было подавлено. Тремя днями позднее мятеж едва не разразился в Акицуки, призамковом городе возле Фукуока, и беспорядков удалось избежать лишь благодаря тому, что правительству стало известно о готовящемся нападении на гарнизон. 29 октября несколько сотен самураев из Тёсю под командованием Маэбара Иссэй подняли оружие на центральное правительство. Маэбара Иссэй был высокопоставленным членом правительства Мэйдзи, занимая посты государственного советника и заместителя военного министра, но ушел в отставку в 1870 году. Восстание Маэбара было быстро подавлено, но только после того, как мятежники опустошили арсенал и разграбили местное казначейство.

Сайго наблюдал за всеми этими восстаниями со смешанным чувством. Он сам был глубоко обеспокоен действиями токийского правительства и поэтому симпатизировал повстанцам. Он признался в двойственности своих чувств Кацура, который уже давно был его самым доверенным другом. Восстание Маэбара, написал он в ноябре 1876 года, стало для него «удивительно хорошей новостью». Сайго узнал о мятеже по телеграфу и был уверен в том, что «Осака скоро окажется в его [Маэбара] руках». Основная критика Сайго действий Маэбара была связана с выбором времени. Он не подождал до 3 ноября, дня рождения императора, и, таким образом, не воспользовался символической датой, которая могла бы вызвать симпатии к его делу во всей Японии. Если бы Маэбара подождал, рассуждал Сайго, «то люди в Эдо, несомненно, присоединились бы к нему, и… я имел бы удовольствие наблюдать восстания во всех направлениях». Но сам Сайго не присоединился к мятежникам и отказался покидать Хинатаяма из страха, что его появление в Кагосима может быть интерпретировано как призыв к восстанию. Сайго был одновременно и доволен и обеспокоен собственным влиянием. Он не мог покинуть Хинатаяма, но при этом думал, что «если я однажды сдвинусь с места, это напугает весь мир».

Сайго не объяснил причину своих симпатий к бунтовщикам, но многие историки считают, что он поддерживал их потому, что, как и они, был против отмены самурайских привилегий. Но все же, хотя это, конечно же, правда, для Сайго главным вопросом было поддержание правления, основанного на добродетели. Сайго был обеспокоен упразднением самурайского сословия, потому что он считал его тем общественным классом, который олицетворяет собой честь и беззаветную отвагу. В контексте этого общего взгляда на добродетельное правление Сайго в такой же степени беспокоило то, что инициативы центрального правительства могут подорвать моральную чистоту простолюдинов. Отрывочные записи свидетельствуют о том, что Сайго был глубоко обеспокоен последствиями введения земельного налога и института частной собственности. В двух неподписанных документах он сокрушается о том, что частная собственность «заразит» принятую в Сацума систему кадовари, в соответствии с которой крестьяне возделывали общую землю. Взгляд Сайго на систему традиционного землевладения в Сацума был чрезмерно оптимистичным: система была во многом несправедливой, а налоговое бремя гнетущим. Но Сайго ясно представлял себе, какие опасности связаны с введением рыночных принципов в систему землевладения. В тяжелые времена, заметил он, бедняки будут вынуждены продавать свою землю богатым, что еще больше усилит их нищету и в конечном итоге вынудит бежать из княжества. Таким образом, Сайго высказывался за реформу системы кадовари, чтобы крестьяне получили одинаковые участки земли, а затем придерживались принципов общего землевладения. Это был единственный способ избежать в ближайшем будущем невиданного зрелища людей, которые «дерутся из-за земли, ослеп ленные перспективой быстрого обогащения». Сайго не хотел допустить, чтобы коммерческие отношения развратили крестьян Сацума, и он был готов нарушить волю центрального правительства для защиты добродетели своего княжества.