Ричард Штерн - Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]

• Название: Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]
• Автор: Ричард Штерн
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-300-00533-9

Захватывающий сюжет, сосредоточенность авторского внимания на проблемах взаимопонимания, взаимной поддержки людей, глубина психологического раскрытия образов — вот что объединяет детективы, включенные в сборник.

---

— К сожалению, нет, — признал Шлоссер, несколько выведенный из себя юридической педантичностью Гляйхера. — Но полагаю…

— Ну ладно, попробуем немножко на них поднажать, — прокурор потянулся к телефону. — Полагаю, кое-чего мы добиться сумеем.

Энергично набрав номер «Мюнхенских вечерних вестей», он велел соединить себя с руководством. Поскольку Бургхаузен был в отъезде, а Вардайнер «вышел по служебным делам», пришлось удовольствоваться заместителем шеф-редактора Замхабером.

Гляйхер:

— Я случайно узнал, что в вашей газете должен появиться некролог на Хайнца Хорстмана. И он содержит несколько, по-моему мнению, недопустимых формулировок, особенно в отношении возможных причин его гибели. Я вас предупреждаю, что следствие продолжается и результатов пока что нет. Вашу статью в этих обстоятельствах можно расценивать как вмешательство в деятельность правоохранительных органов.

Замхабер:

— Герр прокурор, некролог Хорстману, хотя вы с ним успели ознакомиться, пока что не отредактирован. Мы благодарим вас за звонок, и могу вас заверить, что его окончательная редакция будет полностью выверена, чтобы исключить положения, допускающие неверные толкования. Нет ли у вас еще каких-нибудь претензий?

Шлоссер мрачно взглянул на Гляйхера.

— Видно, ничего тут больше не сделать!

— Все это мне очень не нравится, — сердито ответил Гляйхер. — Такое впечатление, что кто-то испытывает терпение наших правоохранительных органов. Я поручу одному из наших лучших работников, прокурору Штайнеру заняться этим делом. На него можно положиться. К счастью, именно сегодня он дежурит.

* * *

Карл Гольднер чуть позже, но, к сожалению, уже слишком поздно, в разговоре со своим новым приятелем фон Готой.

«Петер Вардайнер мне симпатизировал о самого начала. Мы с Зоммером были, пожалуй, самыми популярными и одними из самых высокооплачиваемых журналистов в Мюнхене. Вардайнер мне говаривал:

— Ты-то еще можешь жить как угодно и с кем угодно. Не представляешь, как я тебе завидую. Я со всеми своими миллионами при всем желании этого позволить не могу.

Отчасти это было правдой, но он все же преувеличивал. Ведь и я не живу так просто и беззаботно, как некоторые думают. Знали бы они, к примеру, сколько времени и нервов я потратил, чтобы избавиться наконец от своей последней приятельницы.

Вардайнер вообще жил иллюзиями. Например, вечно мечтал о простом и естественном сексе. Верил, что существует мир чистой и бескорыстной любви, где женщины отдаются мужчинам только из радости и удовольствия. И был несколько наивен, что свой возвышенный идеал искал среди продавщиц, официанток и прочей прислуги.

Я помог ему найти одну девушку, которая соответствовала его представлениям. Понятия не имел, какие из этого возникнут проблемы. У меня просто фантазии не хватило. Верьте мне, дружище, эти нежные и с виду неопытные юные дамы могут усложнить жизнь до того, что и жить не захочется».

* * *

— Ты меня не любишь, — хорошо поставленным голосом пожаловался Александр Бендер. — Но тогда зачем ты пришла?

Лежа на постели, Сузанна задумчиво смотрела на него.

— Я сама не знаю, почему здесь. Видимо, мне нужно разобраться в себе, понять, что со мной происходит.

— Ну спасибо! Значит, я тебе подопытный кролик!

Бендер был возмущен. Ведь он знаменитый, захваленный критиками и обожаемый публикой артист. Его самомнение дало серьезную трещину, когда он понял, что Сузанна не принимает его всерьез.

— Я тебя чем-то обидел? — не отставал он. — Слушай, мужчины вроде меня на улице не валяются. Что тебе, собственно, надо?

— Человека, который преодолеет свой эгоизм и будет просто нежен со мной, — прошептала она. — Человека, который даст мне утешение, забытье и искупление. Пусть даже на миг.

— Это фантазии, годные для девицы-подростка, — поморщился Бендер.

— Но ведь должен же быть на свете такой, — настаивала Сузанна. — Я ищу его всю жизнь.

— И никогда не найдешь, во всяком случае это не твой муж. Вся эта идеальная любовь — так, пустой звук.

— Ты уверен? — Она села, лицо озарила нежная улыбка. — А если я уже встретила когда-то мужчину, который мог мне дать все это?

Говорила она об Анатоле Шмельце.

* * *

Некоторые воспоминания об Анатоле Шмельце пятидесятых лет.

1. Аннабелла Шурланд, супруга издателя художественной литературы Зигфрида Самуэля Шурланда из Франкфурта-на-Майне.

«… Мне так повезло провести вместе с ним отпуск в окрестностях Берхтесгадена. Он был очаровательным партнером, сердечным другом, настоящим рыцарем, внимательным, но ненавязчивым. И полным заразительного оптимизма. Его жизнелюбие поражало. Он был так поэтичен! Нет, это лето с Анатолем было незабываемым. Но, как я тогда же записала в дневнике, слишком коротким».

2. Фелиция Вайснер, редактор «Мюнхенского курьера»:

«Однажды я удостоилась чести с ним переспать. И навсегда зареклась. Не потому, что он оказался несостоятелен, а в основном потому, что он жутко уделал мне простыни. Пришлось тут же менять все белье. А у меня в то время было его всего два комплекта, на большее я в его заведении заработать не могла. А потом стало еще хуже. И этот сукин сын вел себя так, словно ничего не случилось! Увидев меня, начинал: „Как я рад тебя видеть, Фелиция!“ или „Замечательно, что мы встретились! Надо бы нам поговорить!“ И так без конца. А поскольку я не собиралась больше спать с ним, постарался отравить мне жизнь: тайком натравливал на меня моего начальника, чтобы тот придирался».

3. Доктор медицины Марианна Ольмюллер.

«И его руки, его нежные, ласковые руки, которые так умели ласкать, которые словно открывали неслыханную прелесть и обнимали ее обожающим жестом…

Это было нечто большее, чем простое мужское желание. Кстати, в то время у Анатоля с потенцией уже было неважно. Я-то знаю, я врач».

* * *

— Ну и что, герр Вольрих, — спросил комиссар Циммерман, — вы подумали над моими вопросами?

Вальдемар Вольрих, принимавший Циммермана в своем кабинете, выглядел крайне нервозным.

— Поймите, я сейчас очень занят. В любую минуту я жду звонка от генерального прокурора доктора Гляйхера, если вам это имя о чем-то говорит. Кроме того, сегодня вечером на балу будет министр экономики и я отвечаю за его встречу. Не могли бы мы встретиться завтра?

— Разумеется, — сдержанно подтвердил Циммерман. — На допросе в полицайпрезидиуме в десять, одиннадцать или двенадцать, как вам будет угодно, герр Вольрих.

— Я буду в вашем распоряжении.

— Отлично. Но позвольте мне еще один формальный вопрос. Где вы были те полтора часа во время бала прессы? Спрашиваю я только для того, чтобы исключить этот пункт из своего плана расследования. Ответ я и так знаю.

— Но комиссар! — едва ли не гордо начал Вольрих. — Вы, конечно, понимаете, все мы люди…

— Разумеется, герр Вольрих, — кивнул Циммерман. — Потому что все мы люди, мы и не остаемся без куска хлеба. Одни молятся, другие убивают, здесь совокупляются, там умирают, то, что сегодня — большое чувство, завтра будет мотивом убийства. Нас ничто не может удивить.

— Ну ладно, ладно, — с нескрываемым облегчением согласился Вольрих. — Если вы уж так хотите знать, в критическое время с десяти до двенадцати мы с фрау Хорстман находились в отеле «У трех медведей» на Гетештрассе. В номере тридцать шесть. Надеюсь, вам не нужны подробности, чем мы там занимались.

— Четкая и правдоподобная информация, — удовлетворенно констатировал Циммерман. — Разумеется, мы ее проверим, но я лично верю, что это правда.

— Ну и что дальше? — спросил удивленный Вольрих. — Вы даже не собираетесь заявить, что осуждаете мое аморальное поведение?

— Знаете, вопросы морали — это не моя специальность, — сухо отрезал Циммерман. — Оставим это, если хотим добиться хоть каких-то результатов.

* * *

Инспектор Михельсдорф из полиции нравов появился в дискотеке «Зеро» одним из первых. Сел он за маленький столик возле бара, где обычно сиживал Рикки — хозяин заведения. Безжалостным нажимом он добился, что Рикки согласился помочь в чем угодно. Потому он так многозначительно кивнул Михельсдорфу, когда в заведение вошел юноша буквально ангельской наружности. Тот направился к столу в правом дальнем углу и расселся там, как дома.

Наклонившись к инспектору, Рикки показал на имя под номером семь в его списке.

— Это он!

Приглашенный хозяином юноша подошел к бару, с нескрываемым любопытством оглядел Михельсдорфа и с усмешкой констатировал:

— Криминальная полиция, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — подтвердил Михельсдорф. — Кажется, у вас по этой части уже есть опыт.

— Больший, чем вы полагаете, — и отнюдь не из приятных.