Питер Уоттс - Рифтеры

• Название: Рифтеры
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

В одном томе представлен научно-фантастический цикл Питера Уоттса «Рифтеры / Rifters», один из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.

«Морские звезды / Starfish (1999)»:

На дне Тихого океана проходит странный эксперимент — геотермальная подводная станция вместила в себя необычный персонал. Каждый из этих людей модифицирован для работы под водой и... психически нездоров. Жертва детского насилия и маньяк, педофил и суицидальная личность... Случайный набор сумасшедших, неожиданно проявивших невероятную способность адаптироваться к жизни в непроглядной тьме океанских глубин, совсем скоро встретится лицом к лицу с Угрозой, медленно поднимающейся из гигантского разлома в тектонической плите Хуан де Фука.

«Водоворот / Maelstrom (2001)»

Западное побережье Северной Америки лежит в руинах. Огромное цунами уничтожило миллионы человек, а те, кто уцелел, пострадали от землетрясения. В общем хаосе поначалу мало кто обращает внимание на странную эпидемию, поразившую растительность вдоль берега, и на неожиданно возникший среди беженцев культ Мадонны Разрушения, восставшей после катастрофы из морских глубин. А в диких цифровых джунглях, которые некогда называли Интернетом, что-то огромное и чуждое всему человеческому строит планы на нее, женщину с пустыми белыми глазами и имплантатами в теле. Женщину, которой движет только ярость; женщину, которая несет с собой конец света.

Ее зовут Лени Кларк. Она не умерла, несмотря на старания ее работодателей.

Теперь пришло время мстить, и по счетам заплатят все…

«Бетагемот / Behemoth (2004)»

Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах.

Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли.

Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?

---

Така покачала головой:

– Пожалуйста...

– Не потей, повторение пройденного. Помнится, на прошлом уроке мы говорили о Сеппуку и ты, кажется, удивилась, что этот организм способен к половому раз­множению. Знаю, знаю, тебе это и в голову не приходило, да? Хотя все обладает полом, даже бактерии занимаются сексом. И мы с тобой занимаемся сексом, но у Сеппуку ты его не подозревала. Глупо, Элис. Дэвид будет очень разочарован.

«О, Дэйв, слава богу, что ты меня сейчас не видишь!»

– Впрочем, пойдем дальше. Сегодня мы начнем с мысли, что секс может возникать как реакция, скажем так, на плотность популяции. Популяция растет, вступает половое размножение, и тогда...

Он снова скрылся из ее поля зрения. Така сосредо­точилась, попыталась включиться в эту нелепую, унизи­тельную игру ради микроскопического шанса на победу. «Вступает половое размножение, гены перемешиваются, и рецессивные...»

Новый щелчок. Экзоскелет вытянул и растопырил ей ноги в метре над полом.

– Рецесс.. господи, рецессивные летальные гены вы­ходят наружу, и весь генотип... коллапсирует...

Ахилл положил ей на правое бедно что‑то сухое и жесткое, комнатной температуры.

– Есть идеи? Или мне начать прямо сейчас?

– Сеппуку самоуничтожится, – выпалила Така. – Вымрет. За критической точкой плотности...

– Ммм...

Она не поняла, этого ли ответа он ждал. В нем был смысл. Если смысл хоть что‑то значил в этом прокля­том...

– Так почему же он не вымер? – с любопытством спросил Ахилл.

– Потому что... потому что еще не достигнута поро­говая плотность. Вы его сжигаете, и он все толком не может закрепиться.

Целую вечность она не слышала ни звука, ни дви­жения.

– Недурно, – наконец произнес Ахилл.

Облегчение окатило ее волной. Внутренний голос

упрекнул ее за это чувство, напомнил, что она пленни­ца, что Ахилл Дежарден может менять правила по своему усмотрению, но она не стала слушать, упиваясь крошеч­ной победой.

– Значит, это противоядие, – забормотала она. – Я была права. Он запрограммирован на уничтожение Бе­тагемота и потом на самоуничтожение.

Где‑то у нее за плечом щелкнула захлопнувшаяся ло­вушка.

– Никогда не слышала термина «реликтовая попу­ляция»? – Тяжесть на бедре пропала. – Думаешь, ор­ганизм, скрывавшийся четыре миллиарда лет, не сумеет найти уголка, где Сеппуку его не достанет? А ему только и надо, что один уголок. Для начала – хватит. А потом Сеппуку «самоуничтожится», как ты сказала, и Бетагемот вернется, сильнее прежнего. Что, интересно, тогда станет делать Сеппуку? Восстанет из могилы?

– Но в...

– Небрежный ход мысли, Эли. Очень небрежный.

Шмяк!

Что‑то жгуче хлестнуло ее по ляжкам. Така вскрик­нула; внутренний голос с издевкой напомнил: «Я же го­ворил!».

– Пожалуйста, – проскулила она

– Тянешь класс назад, мокрощелка. – Что‑то холод­ное пощекотало вульву. За плечом слабо скребло, словно ногтем по наждаку. – Понимаю, почему сосновая ме­бель всегда ценилась так дешево, – заметил Дежарден. – Столько заноз...

Она уперлась взглядом в кафельный пол, где рыбы превращались в птиц, сосредоточилась на неуловимой границе там, где передний план переходил в задний. По­пыталась утонуть в умственном усилии. Думать только об узоре.

И не сумела отогнать мысль, что Ахилл подобрал его именно для это цели.

СПЛАЙСИНГ

Она была в безопасности. Дома. В глубине знакомой бездны, вода наваливается ободряющей тяжестью весом с гору, нет света, который бы выдал ее охотникам наверху. Ни звука, кроме биения ее сердца, ни дыхания.

Ни дыхания...

Но ведь так и должно быть ? Она – порождение морских глубин, великолепный киборг с электропроводкой в груди, идеал адаптации. У нее иммунитет к перепадам давления, независимость от азота. Она не может утонуть.

Но почему‑то, вопреки всем вероятностям, тонула...

Имплантаты перестали работать. Нет, они вовсе ис­чезли, оставив в груди только бьющееся сердце на дне кро­вавой полости, где прежде размещались легкие и механизмы.

Тело вопило, требуя кислорода. Она чувствовала, как ски­сает кровь. Она пыталась разинуть рот, вдохнуть, но ее лишили даже этого бесполезного рефлекса: маска обтянула лицо непроницаемой кожей. Она запаниковала, забилась, стремясь к поверхности, далекой, как звезды. Внутри ее зияла пустота. Она корчилась вокруг этого ядра пустоты.

И вдруг стал свет.

Простой луч откуда‑то сверху разрезал темноту. Она потянулась к нему: к серому хаосу, затянувшему поле зрения по краям, так что глаза начали закрываться. Наверху был свет, а со всех сторон забвение. Она потянулась к сиянию.

Рука ухватила ее за запястье и выдернула в атмосфе­ру. Она снова могла дышать, легкие восстановились, кожа гидрокостюма пропала, как по волшебству. Упав коленями на твердый настил, она со всхлипом втянула воздух.

И подняла лицо к спасителю. Ей улыбнулась сверху бес­плотная, разбитая на пиксели карикатура – она сама с пустыми воронками глаз.

– Ты еще не умерла, – сказало видение и вырвало ей сердце.

Существо стояло, хмуро глядя, как она заливает па­лубу кровью.

– Эй? – сказало оно странным металлическим голо­сом. – Ты здесь? Ты здесь?

Она проснулась. В реальном мире было темнее, чем во сне.

Она вспомнила тонкий и слабый голос Рикеттса: «Они даже друг друга атакуют при случае...»

– Ты здесь?

Это был голос из сна. Голос ее подлодки. «Вакиты».

«Я знаю, что делать», – поняла Лени.

И повернулась в кресле. В темноте за ней сверкала закатная биотелеметрия: гаснущие жизненные силы про­явились россыпью желтых и оранжевых огоньков.

И красных – раньше их не было.

– Привет! – позвала она.

– Я долго спал?

Рикеттс говорил через саккадный интерфейс.

«Насколько же надо ослабеть, – подумала Кларк, – чтобы даже заговорить вслух стало непосильным тру­дом?»

– Не знаю, – сказала она в темноту. – Наверно, несколько часов. – И со страхом спросила: – Как ты себя чувствуешь?

– Примерно так же, – соврал он. А может, и нет, если подлодка справлялась с работой.

Лени выбралась из кресла и осторожно подошла к панели с телеметрией. Дальше слабо блестела фасетка изолирующей мембраны, почти неразличимая невоору­женным глазом.

Пока Рикеттс спал, содержание антител и уровень глюкозы вышли на критические значения. Если Кларк не ошиблась в истолковании сигналов, «Вакита» могла до некоторой степени компенсировать недостаток сахара в крови, но отсутствие иммунитета было ей не по силам. А еще на диагностической панели появилась новая шка­ла, загадочная и неожиданная: в теле Рикеттса нарастало нечто под названием АНД, – скопировав аббревиатуру, Лени обратилась к словарю и узнала, что она означает «аномально‑нуклеотидный дуплекс». Эти слова ей тоже ничего не говорили, но поперек оси игрек тянулась пунк­тирная линия, отмечавшая некий допустимый уровень. Рикеттс приближался к этому порогу, но пока не дошел до него. Подпись к этой границе Кларк понимала: «Ме­тастазы».

«Наверняка недолго осталось, – подумала Кларк и с отвращением к себе добавила мысленно: – Может, вре­мени хватит».

– Ты еще здесь? – позвал Рикеттс.

– Да.

– Одиноко здесь.

Под шлемом. Или в собственном слабеющем теле.

– Поговори со мной.

«Начинай. Ты же знаешь, как начать».

– О чем?

– О чем угодно. Просто... о чем угодно.

«Нельзя использовать человека, даже не попросив...»

Она перевела дыхание.

– Помнишь, ты говорил мне про шредцеров? Что кто‑то их использует. Чтобы все разрушить?

– Да.

– Я думаю, они вообще не предназначены для обру­шения системы, – сказала Кларк.

Мальчик помолчал.

– Но они только этим и занимаются, кого хочешь спроси.

– Они занимаются не только этим. Така говорила, что они пробивают плотины, разрушают генераторы электро­статического поля и бог весть что еще. Тот, что в план­шете, хрен знает сколько сидела в лазарете и носа не казал, пока не нашел Сеппуку. Они атакуют какие‑то цели, и сеть им очень нужна, чтобы добраться до них.

Она уставилась в темноту, мимо панели с телеметрией, мимо слабого свечения мембраны. Голова Рикеттса каза­лась тусклым полумесяцем с то гладкими, то мохнатыми краями: очертания растрепанных волос и пластикового наголовника. Лица она не видела. Шлем скрыл бы глаза, даже будь на Кларк линзы. Тело казалось неразличимым намеком на темную массу там, куда не доходил слабый свет. Оно не шевелилось.

Лени продолжала:

– Шредцеры действительно пытаются сломать все, до чего дотягиваются, и, по идее, их создатели хотят, чтобы «лени» преуспели. Так мы думали. Но, по‑моему, эти парни рассчитывают на файерволлы и... на, как их, экзорцистов?..