Питер Уоттс - Рифтеры

• Название: Рифтеры
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

В одном томе представлен научно-фантастический цикл Питера Уоттса «Рифтеры / Rifters», один из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.

«Морские звезды / Starfish (1999)»:

На дне Тихого океана проходит странный эксперимент — геотермальная подводная станция вместила в себя необычный персонал. Каждый из этих людей модифицирован для работы под водой и... психически нездоров. Жертва детского насилия и маньяк, педофил и суицидальная личность... Случайный набор сумасшедших, неожиданно проявивших невероятную способность адаптироваться к жизни в непроглядной тьме океанских глубин, совсем скоро встретится лицом к лицу с Угрозой, медленно поднимающейся из гигантского разлома в тектонической плите Хуан де Фука.

«Водоворот / Maelstrom (2001)»

Западное побережье Северной Америки лежит в руинах. Огромное цунами уничтожило миллионы человек, а те, кто уцелел, пострадали от землетрясения. В общем хаосе поначалу мало кто обращает внимание на странную эпидемию, поразившую растительность вдоль берега, и на неожиданно возникший среди беженцев культ Мадонны Разрушения, восставшей после катастрофы из морских глубин. А в диких цифровых джунглях, которые некогда называли Интернетом, что-то огромное и чуждое всему человеческому строит планы на нее, женщину с пустыми белыми глазами и имплантатами в теле. Женщину, которой движет только ярость; женщину, которая несет с собой конец света.

Ее зовут Лени Кларк. Она не умерла, несмотря на старания ее работодателей.

Теперь пришло время мстить, и по счетам заплатят все…

«Бетагемот / Behemoth (2004)»

Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах.

Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли.

Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?

---

«Секунду. А вот это странно». Припухлость и краснота походят на инфекцию от укуса насекомого, но вот ранка...

Така посмотрела в лицо пациенту. Мужчина с грубой кожей примерно пятидесяти лет взглянул на нее в от­вет: белки его глаз усеивали кровавые точки лопнувших капилляров. На мгновение Уэллетт показалось, что он своей тушей заслонил свет, но нет... это незаметно под­крались сумерки, пока она была занята с предыдущими пациентами.

– Кто вас покусал? – спросила Така.

– Клоп какой‑то. – Он покачал головой. – На про­шлой неделе, кажется. Чешется страшно.

– Но тут четыре отверстия

Два укуса? Две пары мандибул у одного клопа?

– У него еще десять ног было. Очень странная хрень. Я их уже видел тут несколько раз. Правда, раньше меня не кусали. – Он неожиданно взволнованно прищурил свои красные глаза. – А что, оно ядовитое?

– Похоже, нет. – Така ощупала опухоль. Пациент поморщился, но что бы его ни покусало, после себя оно, кажется, ничего не оставило. – Ничего серьезного, если, конечно, вас покусали именно на прошлой неделе. Я могу дать вам что‑нибудь против инфекции. Это в общем‑то мелочь, если сравнивать...

– Да, – ответил пациент.

Она нанесла на опухоль немного антибиотика.

– Я могу сделать укол антигистамина, – сказала она, словно извиняясь, – но боюсь, эффект от него будет не­продолжительным. Если потом вас станет донимать зуд, пописайте на опухоль.

– Что сделать ? Пописать?

– Моча наружно ослабляет зуд, – объяснила Така. Она протянула ему заряженную кювету; мужчина, как обычно, пожертвовал свою кровь. – Теперь, если вы про­сто...

– Я знаю, что надо делать.

От одной стороны лазарета до другой шел тоннель: слегка сплющенный цилиндр, в котором мог поместить­ся человек, он походил на пару ртов, расположенных на разных концах, соединенных горлом с датчиками внут­ри. Из ближайшей пасти торчала койка, напоминающая распухший прямоугольный язык. Пациент улегся на него, фургон слегка накренился под его весом. С электриче­ским жужжанием кровать втянулась внутрь. Медленно и плавно человек скрылся в одном отверстии и показался из другого. Ему повезло больше, чем некоторым. Иногда больных втягивало в тоннель, но наружу они так и не показывались. Труба служила еще и крематорием.

Така одним глазом следила за показаниями томогра­фа, другим – за анализом крови. Время от времени она с беспокойством переводила взгляд на растущую очередь больных.

– Ну как? – донесся с другого конца фургона голос мужчины.

Судя по всему, она его уже осматривала. Вторичные модификации уже принялись за его клетки.

Но первую фазу Бетагемота не остановили.

– Очевидно, о меланомах вы знаете, – сказала она, когда он вышел из‑за угла. Она достала из шкафа инги­битор длительного действия и зарядила его в инжектор. – Это замедлит рост опухолей на вашей коже, а также дру­гих внутренних новообразований, о которых вы еще не знаете. Я так понимаю, вы недавно были в анклаве или в ПМЗ?

Он хмыкнул в ответ:

– Вернулся сюда с месяц назад. Может, два.

– Угу.

Генераторы электростатического поля, установленные в таких местах, были, в лучшем случае, палкой о двух концах. Стоило побыть в таком поле хоть какое‑то время, и опухоли на мягких тканях росли с невероятной скоро­стью, как грибы на навозе. Большинство людей считало это меньшим злом, хотя устройства не отражали Бетаге­мот, а всего лишь задерживали.

Така не спросила, зачем мужчина променял хоть и ненадежную, но защиту на вражескую территорию. Такие решения редко принимались добровольно. Он протянул руку, и она ввела капсулу подкожно прямо над бицепсом.

– Боюсь, у вас есть еще парочка опухолей. Не на­столько васкуляризированные. Я могу выжечь их, но вам придется подождать, пока я буду немного посвободнее. Срочности нет.

– Как насчет «ведьмы»? – спросил он, имея в виду «огненную ведьму», Бетагемота.

– Хм, судя по анализу крови, коктейль вы уже при­няли, – сказала Така, притворяясь, что снова проверяет результаты.

– Это я знаю. Прошлой осенью. – Он откашлял­ся. – Мне все еще плохо.

– Понимаете, если вы заразились прошлой осенью, то наши процедуры делают свое дело. Без них вы бы не дожили до зимы.

– Но мне все еще плохо.

Он шагнул к ней, большой, вернее громадный, мужчи­на; его окровавленные глаза походили сейчас на красные щелки. У стоявших на улице пациентов терпение было на исходе.

– Вам надо поехать в Бангор, – начала она. – Это ближайший к нам...

– В Бангоре мне даже не скажут подождите, – вы­палил он.

– Я могу только... я... Понимаете, это даже не ле­карство, – постаралась спокойно объяснить Така. – Это средство всего лишь дает вам время.

– Оно уже дало. Дайте больше.

Она осторожно, как будто ненамеренно сделала шаг назад. Ближе к системе защиты Мири[94], работающей от голосовых команд. Подальше от неприятностей.

Однако неприятность пошла ей навстречу.

– Это так не работает, – мягко произнесла Така. – Препарат уже в ваших клетках. Дополнительная доза не даст никакого эффекта. Это я вам гарантирую.

На секунду она подумала, что он готов отступить. Сло­ва, как ей показалось, дошли до него: его поза стала не столь напряженной. Морщинки вокруг глаз сплелись, образовав какую‑то не столь взрывную смесь смущения и боли, которая заменила страх и злобу.

А потом мужчина улыбнулся самой жестокой улыб­кой, которую Уэллетт когда‑либо видела, и вся надежда пропала.

– Но ты‑то вылечилась, – сказал он, двигаясь к ней.

Профессиональный риск. Некоторые больные верили, что сопротивляемость к Бетагемоту передается половым путем. Если у тебя была склонность к такого рода заба­вам, то трахнуть можно было кого угодно: существова­ли люди, которые возвели иммунизированных в культ и буквально молили о половом акте, превратив его в нечто вроде прививки. Начальство Таки нередко шутило по этому поводу.

Не такими веселыми были истории о полевых ме­диках, которых держали в плену и регулярно насилова­ли ради общественного здоровья. Така Уэллетт не имела никакого желания приносить себя в жертву ради общего блага.

Существо, которое она выпустила на волю, тоже.

Кодовым словом было «Багира». Така не знала, что оно означает; оно шло в комплекте с фургоном, и Уэл­летт так и не удосужилась изменить пароль.

Цепь событий, для которых это слово служило чем‑то вроде спускового крючка, никогда не доходила до край­ности. Заслышав зов хозяина, системы безопасности ла­зарета встали по стойке «смирно»: захлопнулись и на­крепко закрылись все входы и выходы, за исключением двери в кабину, расположенной рядом с авторизованным оператором. Оружейный пузырь на крыше Мири – в не­рабочем состоянии он походил на утопленную в машине зеркальную полусферу – вытягивался из своей шахты сверкающим хромированным фаллосом достаточно вы­соко, чтобы подстрелить кого угодно, кроме тех, что, спасаясь, распластались вдоль борта машины. (Для этих по каркасу лазарета пускали ток под высоким напряже­нием.) Сначала в ход шла узконаправленная инфразвуковая «верещалка», которая могла прицельно опорож­нить кишки и желудок любому человеку, находящемуся на расстоянии в десять метров. Если ситуация накаля­лась, то выдвигались турели со сдвоенными диодными лазерами на 8000 ватт: они могли как ослепить про­тивника, так и продырявить насквозь. Неогнестрель­ным видам оружия всегда отдавалось предпочтение из‑ за нехватки боеприпасов. Однако, если у противника вдруг находились антилазерные зеркала или аэрозоли, грамотному полевому доктору давали возможность вос­пользоваться и огнестрелом. Машина Уэллетт вдобавок стреляла дротиками, заряженными конотоксином, ко­торый вызывал десятисекундный паралич дыхательных путей.

Ни одно из орудий не должно было стрелять авто­матически. «Багира» лишь приводила системы в полную боевую готовность, а те противопоставляли любой угрозе еще большую, давая любому агрессору шанс отступить до того, как кто‑то пострадает. К активным действиям Мири могла перейти только после четко выраженной команды Таки.

– «Багира», – прорычала та.

Лазеры открыли огонь.

Они не стали стрелять по красноглазому, а приня­лись резать людей позади него. Шесть человек рухну­ли, развалившись на две половинки, лучи сразу прижгли раны – все беды пациентов неожиданно закончились. Другие уставились, не веря своим глазам, на аккуратные дымящиеся отверстия в конечностях и торсах. На дальней стороне этого неожиданного барбекю‑пазла вспыхнули заросли коричневой травы. Резня шла под аккомпанемент «Музыки на воде» Генделя; мелодия не сбилась даже на полтакта.

Спустя мгновение, показавшегося вечностью, люди вспомнили о том, что надо кричать.

Угрозы и апломб красноглазого исчезли за секунду, ошеломленный, он стоял перед Такой, его тело напо­минало подушечку для булавок из‑за десятка дротиков с нейротоксином. Широко раскрыв рот, он безмолвно смотрел на Уэллетт, покачиваясь из стороны в сторону. Потом поднял руки вверх, умоляя: «Женщина, да, черт возьми, я и не думал...»