Уильям Джейкобс - Сватовство шкипера. Рассказы

• Название: Сватовство шкипера. Рассказы
• Автор: Уильям Джейкобс
• Издательство: Ермак
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2008

В третий (дополнительный) том Собрания сочинений Вильяма Джекобса включен один из его лучших романов — "Сватовство шкипера", несколько рассказов и библиографические материалы.

Содержание:

* Сватовство шкипера (роман)

Рассказы:

* Испытание

* Пассажир

* Глава семьи

* В семье

Сказки:

* Кошка и мышка

* Курочка-хохлаточка

Об авторе

Библиография произведений на русском языке

---

— Хочешь яблочко, кок? — спросил он вдруг, вынимая из кармана остатки добычи. — Я тут приберег специально для тебя замечательное.

— Нет, спасибо, — сказал повар.

— Оно тебя не укусит, — обиделся Генри.

— Да, но я его тоже не укушу, — ответил остроумный кок.

Они молча продолжали идти, но на базарной площади Генри вдруг остановился перед маленькой таверной.

— Пойдем, я угощу тебя пивцом, старина, — дружелюбно предложил Генри.

— Нет спасибо, — снова сказал повар. — И вообще, Генри, ни к чему эти старания, ты меня на это не поймаешь!

— В чем дело? — вспыхнул юнга.

— Ты сам знаешь, — таинственно проговорил повар.

— Нет, — не знаю, — Генри сделал наивные глаза.

— Да то, что я даже за шесть кружек пива, все равно, не буду молчать и все расскажу ребятам, — весело сказал кок. — Ты не дурак, Генри, да и я тоже не из дураков!

— Вот хорошо, что ты мне это сказал, — фыркнул обиженный юнец, — а то по твоей толстой, глупой роже никак не догадаться.

Повар снисходительно улыбнулся. На борту он предоставил своему юному спутнику самому выпутываться перед шкипером. Но объяснения, которые давал Генри, были в конец испорчены ребячливым поведением кока. Тот, рассевшись на баке, изображал мисс О'Брайен, причем роль Генри исполнял старый пробковый пояс, и кок при малейшем появлении неповиновения со стороны пояса шлепал его что было сил и при этом завывал тоненьким голоском, очевидно, думая, что в точности подражает Генри. После нескольких таких взвизгиваний шкипер пошел на бак узнать, что случалось, и вернулся, ухмыляясь так широко, что чувствительный Генри чуть было не навлек на себя хорошей порки за инсубординацию и непочтение к старшим.

ГЛАВА X

Следующий рейс был из Айронбриджа в Сторвик. "Чайка" медленно шла по залитой лунным светом реке, а за ней, все больше отставая, плыл пробковый пояс, выброшенный чьей-то сердитой рукой.

Генри сильно изменился в последние дни. Вместо вечной болтовни, которой он всегда изводил команду, он стал высокомерным и сдержанным. Он мысленно выдавал мисс О'Брайен замуж за страшного силача с деспотическим жестоким характером и придумывал объяснения с мисс Гаркорт, которые были столь сложны и оригинальны, что в одной главе их не рассказать. И эти мечты, — может быть, напрасные, — все же спасли его от грубости и вульгарности команды "Чайки".

Любовь раскрыла ему новые горизонты, и он с грустью и нежностью следил за сердечными делами шкипера. Кроме того, он читал сам себе вслух, стараясь приобрести элегантное произношение и выговаривая букву "h" с таким придыханием, что у него заболело горло. Он с такой силой выдыхал "h" в разговоре, что штурман не выдержал и объявил ему: "Если ты будешь еще фыркать мне в физиономию, я тебе надеру уши!".

Солнце заливало алым блеском колокольню, когда "Чайка" бросила якорь в Сторвике. Узкие, пропахшие рыбой улочки были еще совсем пусты, и только по откосу к порту спускалось несколько сонных пассажиров, поджидавших маленький пароходик. Он уже пыхтел у дамбы, выбрасывая из двух труб густые клубы черного дыма в чистый утренний воздух.

Пока "Чайка" медленно и осмотрительно подходила, чтобы бросить якорь, город стал просыпаться. Появились моряки в широких штанах и облегающих фуфайках. Они медленно спускались к набережной и молчаливо-сосредоточенно смотрели на воду или гулко орали, подавая советы другим морякам, вычерпывавшим воду ржавыми ковшами из маленьких лодок. После долгих и противоречивых советов "Чайка", наконец, добилась от этих зевак точных указаний насчет дна и благополучно стала на якорь.

Груз был совсем невелик, и часов около трех, разгрузка была кончена. Убрав судно и вымывшись, вся команда спустилась на берег, позвав с собой Генри, который, разумеется, холодно отклонил предложение.

Шкипер был уже на берегу, и юнга после нескольких острот штурмана насчет яблок тоже решил уйти.

Сначала он бесцельно бродил по городу, заложив руки в карманы. Лето кончилось, но несколько отдыхающих горожан еще гуляли по берегу, пытаясь у грязной дамбы вдохнуть чистый морской воздух. Лениво разглядывая гуляющих, наш юнга шел да шел пока не очутился в соседней деревушке Оверкорт. Тут дамба кончалась двумя лесенками. Одна вела вниз, к пляжу, другая — вверх, к дороге в скалы. Для людей, не желавших никуда идти, заботливый муниципалитет поставил длинную скамью. На нее-то и уселся Генри и стал со снисходительностью пожилого человека смотреть, как легкомысленное юное поколение играло на песке. Так сидел он и лениво смотрел, как какой-то старик шел по пляжу к ступенькам. Лестница скрыла его от взгляда Генри. Но вскоре над поручнем показалась жилистая рука, а за ней суконная кепка, внезапно заинтересовавшая Генри, которому под кепкой почудилось прочно врезавшееся в память лицо с карточки, стоявшей в кубрике.

Не подозревая о диком волнении, охватившем мальчугана, старик присел рядом с ним, чтоб отдышаться.

— Нет ли… нет ли у вас… нет ли у вас этого… ну… спички? — дрожащим голосом спросил Генри, пытаясь говорить спокойно.

— Ты чересчур молод, чтобы курить, — сказал старик, оборачиваясь и разглядывая его.

Несомненно, в любое другое время любому другому человеку Генри ответил бы весьма невежливо. Но, поняв, сколь многое зависит от его вежливости, он сдержал себя.

— Я нахожу, что куренье успокаивает, — проговорил он серьезно, — особенно, когда устанешь или расстроишься.

Старик посмотрел на него с нескрываемым удивлением, и суровая улыбка мелькнула в уголках губ, заросших седой бородой.

— Если бы ты был моим сыном, — сказал старик, вытаскивая из бокового кармана истертые старые часы, — знаешь, что я бы с тобой сделал?

— Вы бы не позволили мне курить! — В голосе Генри была слегка натянутая веселость.

— Да, именно, — сказал старик и поднялся.

— А сколько лет вам было, когда вы начали курить? — спросил юнга.

— Да около твоих лет, наверное, — медленно произнес старик. — Только я был побольше тебя, много больше. А такому сморчку, как ты, вовсе не следует курить.

Генри бледно улыбнулся и подумал, что пять фунтов будут заработаны честно.

— Не хотите ли вы трубочку? — спросил он, вынимая кисет.

— Убирайся! — внезапно вспылил старик. — Когда мне понадобится твой табак, я сам у тебя попрошу.

— Не обижайтесь, — поспешно сказал юнга. — Не обижайтесь, пожалуйста! Я просто дешево купил табак, а наши ребята говорят, что меня надули. Вот я и хотел, чтобы вы его попробовали и сказали свое мнение.

Старик минутку колебался, затем снова уселся рядом с ним на скамейку, взял щепотку табаку и испытующе понюхал его. Потом он вынул маленькую глиняную трубку из кармана и медленно набил ее табаком.

— Курится, как следует, — сказал он, сделав несколько затяжек.

Он откинулся на спинку скамьи и, полузакрыв глаза, стал медленно курить, с наслаждением завзятого курильщика, для которого трубка стала редким и недоступным удовольствием. Генри с большим интересом рассматривал его потертое платье и сапоги, заплатанные во многих местах.

— Приезжий? — спросил старик любезно.

— Со шхуны "Чайка", стоит вон там на якоре. — И Генри махнул рукой в сторону Сторвика.

— Ага, — проговорил старик, и снова смолк, глубже затягиваясь трубкой.

— Мы тут пробудем несколько дней, — продолжал Генри, украдкой разглядывая старика, — потом назад.

— В Лондон? — спросил старик.

— Нет, в Нортфлит, — небрежно ответил Генри. — Мы идем оттуда.

Лицо старика слегка передернулось, и он выпустил большой клуб дыма.

— А ты там живешь?

— Нет, я живу в Уэппинге, — сказал Генри, — но Нортфлит я тоже хорошо знаю. И Гревзенд. Вы когда-нибудь бывали там?

— Никогда! — резко отчеканил старик. — Никогда!

— По-моему, замечательный городок, — сказал Генри. — Мне он нравится больше, чем Уэппинг. Мы ушли оттуда вот уже скоро год. А наш шкипер тоже здорово любит Гревзенд. Он ухаживает за одной барышней, которая там в школе учительницей.

— В какой школе? — спросил старик.

— Да ведь вы, все равно, не знаете города, — хитро усмехнулся Генри. — Это школа для девочек.

— Я знал когда-то человека, который там жил, — медленно и осторожно проговорил старик. — А как фамилия учительницы?

— Позабыл, — зевая, сказал Генри.

Разговор не клеился, и оба лениво смотрели как дети, наигравшись вдоволь, медленно расходились с пляжа по домам. Солнце зашло, и в воздухе потянуло холодком.

— Ну, я пошел домой, — сказал старик. — Спокойной ночи, паренек!

— Спокойной ночи и вам также, — ответил воспитанный Генри.

Он следил за все еще крепкой фигурой старика, когда тот медленно поднялся на ступеньки, и, дав ему отойти на некоторое расстояние, осторожно последовал за ним. Пройдя мимо скалы, старик вышел на дорогу, и юнга проследил, как тот, не останавливаясь, дошел до маленького двора. Не замечая своего преследователя, тенью скользнувшего за ним, старик открыл дверь маленького грязного домика и вошел. Тень нерешительно остановилась; потом тщательно осмотрев и запомнив место, быстро и бесшумно исчезла.