Антон Карелин - Книга Холмов

• Название: Книга Холмов
• Автор: Антон Карелин
• Жанр: Фэнтези

---

Ланцет блестел в грязи, но капли крови уже бесследно стекли с него, а черная жижа не лепилась на невероятно гладкие, совершенные изгибы. Все же, белый единорог не был единственным чистым в Землеце. Святой символ Матери и кровавое орудие страшнейшей ведьмы, проклятой даже своими сестрами на долгие века — два столь разных средоточия чистоты, в шаге друг от друга, орудия одних и тех же спасительных рук… это многое говорит о мире, о жизни.

Наконец Алейна кивнула. Отстранила Беррика. Тянулись секунды, но стало понятно, что девочка не умрет. Хоть и несладко ей придется, после всего совершенного…

Жрица спрятала ланцет в костяной футляр и убрала пузырьки с отварами, из которых чем-то поила спасенную. С трудом разогнулась, тихонько замычав от усталости. оперлась о вытянутую руку Дмитриуса, мягко и спокойно, будто та не была орудием смерти, нацеленным в холмичей. Улыбнулась в их скривленные лица.

— Марет будет жить. Она не виновна. Ее совратила владычица Ареана, как и всех вас. И некоторых из нас.

В голосе жрицы не было обвинения, констатация факта.

— Вот и славно, — зачастил староста, — расходись уже, честный люд, отдыхать пора, синяки глиной мазать. Завтра будем думать, судить, да рядить, утро вечера светлей. Расходись, расходись, покончено с демоницей, под Холмом она.

Он семенил вокруг Лисов расширяющимися кругами, проваживая земляков по домам. Беррик взял Марет на руки и понес ее в дом Выдера. Бледная мать плелась за ней, ловя спиной проклинающие взгляды соседей.

— Милосердная жрица, — взбулькнула дебелая молодка с вытянутым и вдавленным, как молодой месяц, да еще и бледным как месяц лицом, подступая маленькими шажочками. За спиной у нее жалась все та же семья, мужик с отрубленными пальцами, посеревший, завернувший руку в тряпье, двое других с пораненными ладонями, да дородная баба в расшитом переднике, с кикой на голове. — Соизволите ли… раны исцелить… вашим воином нанесенные… по вине демоницы…

Голос девки заплетался и затихал, по мере того как взгляды Лисов сходились на ней. Испугавшись, она резко попятилась, по привычке подбирая длинное платье с узорами, хоть и бестолку, оно было полностью в грязи.

— Не соизволю, — сказала Алейна, отвечая не молодке, а хозяйке семьи. — Вы меня в жертву демону принесли и отдали. А только что кляли и грязью кидались. Завтра может подумаю, а сегодня пошли прочь.

— Брешут все про твою Матерь, — презрительно бросила баба и сплюнула. — Нет в ней святости! Пошли.

Анна и Ричард одновременно повисли на руке Дмитриуса, которая в ту же секунду сдвинулась и уставилась матроне прямо в голову. Оба Лиса гнули стальную длань вниз, сбивая прицел и шикая:

— Стой!

— Перестань!

Но стрелять и не понадобилось, холмичи припустили, мелькая ногами, злобная баба испуганно мычала на бегу, а дебелая молодка нелепо и высоко вскидывала колени. Каждый из Лисов смотрел им вслед по-разному: Дмитриус с оценкой, если выстрелить в хамку, какая вероятность, что попадешь удачно, и она дотянет до утра? Анна с жалостью и стыдом, Винсент с удовлетворенной улыбкой, Ричард уже спокойно — народ как народ, что с них взять, брехливых.

Жрица закрыла глаза, прижав руку к символу Хальды на груди.

— Ареана так и сидит в девочке? — тихо спросил маг, провожая взглядом расходящуюся толпу.

— Так и сидит, — кивнула Алейна, не открывая глаз, обнимая Дмитриуса за плечо и тихонько пытаясь усмирить дрожь усталости.

— Когда проснется, так и будет развлекаться с людишками?

— Так и будет.

— И когда проснется? — спросила Анна.

— Она у врат смерти побывала, а как вернулась на землю, я ее усыпила так сильно, как только можно было. Ну, чтобы она все-таки проснулась когда-нибудь… Дня три точно будет без сознания. Скорее дней пять, сначала в отрубе, потом в бреду.

— Все это время, используя разум девчонки, Ареана сможет проникать к местным в сны, и играть с ними, — мрачно и пророчески предостерег Винсент, кутаясь в мантию от надвинувшегося холода. — Кто знает, чего эта изощренная тварь сумеет добиться даже таким образом. Может, прямо сейчас они лягут спать, а проснутся уже порабощенные, и точно нас поубивают. Или мы их.

— Надо забрать ее из Землеца и увезти туда, где смогут изгнать демоницу.

— К Хилеону?

Светоносный мог бы вышвырнуть Ареану одним движением руки, в этом никто из Лисов не сомневался. Не после тех чудес, или ужасов, которые он при них сотворил. Не только изгнать, но и запечатать деву так, что большее никто в нее не войдет, до замужества точно.

— В идеале да, к Хилеону.

— Ну, пока-то мы не можем в Мэннивей уехать. И лошадей теперь нет, можно, конечно, отобрать у местных в счет расплаты… Ты же не вернул еще тягачей местных? — Ричард отрицательно покачал головой, мол, не вернул еще. — Но и заказ мы пока не вполне завершили.

— Значит, надо ее просто унести подальше от поселения. Посадить старую бабку ее выхаживать где-нибудь в лесу, и пусть живут как ушельцы.

Алейна вздохнула.

— А давайте, — сказал Винсент довольно резко, — не взваливать на себя очередных пейзан. Все это не наши проблемы.

— Ну как не наши, — в тон ему возразила Анна, — мы бирки носим для чего, чтобы и таких вот защищать. Оставим Ареану в Землеце — хана Землецу, а если с помощью этой толпы она из-под Холма вылезет, то и нашим биркам хана. Готов снова ходить с железом вместо серебра? И это в лучшем случае, трибунала никто не отменял.

Вряд ли их, служащих лично Хилеону, осмелятся бросить под трибунал. Но никто из Лисов в жизни не стал бы проверять.

— Я не о том, что надо все бросить на произвол судьбы, — покачал головой маг. — Я о том, что у этих убогих есть свой владелец. Вот пусть он с их проблемами и разбирается. Пора уже сыграть господину Гвенту песню ветра, и пусть сам прикажет холмичам увести Марет отсюда подальше.

Здесь серый был совершенно прав. Все замолчали и повернулись к телу, распростертому в грязи. Ветряная арфа была поручена Келу, и хотя она лежала в тайнике внутри броневагона и воспользоваться ей мог каждый, но настраивать как следует умел только он… Как ни оттягивай этот момент, все равно он все ближе и ближе, жрица на деревянных ногах приблизилась и склонилась над сыном Странника. Едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Остальные взяли себя в руки и тоже подошли. Ричард перевернул его, и все смотрели в белеющее из-под стекавшей грязи холодное лицо. У всех внутри замер тяжелый, неповоротливый ком. Даже у Дмитриуса.

— Да что б тебя!! — завопила Алейна. — Гребаный Келя, огрый хер тебе в жопу!!

Лисы онемели. За все время их знакомства и все невероятные испытания, перенесенные ими вместе, рыжая ругалась только второй раз.

— Он жив! — воскликнула девчонка, смахивая слезы с лица. — Жив, сволочь!

— Он не дышит, Алейна… Лицо белое и весь холодный, — осторожно сказал Дик, глядя на нее как на поехавшую.

— И чего теперь? — ехидно оскалилась рыжая, глянув на него снизу-вверх. — А час назад об него нож сломался! И утром железные варги ему ни царапины сделать не смогли. Это те самые, которые лапой полбашки сносят.

— Лапой это одно! Ну вышла у него как-то защита, может Странник благословил беднягу-сына. Но как же можно не умереть после того, как захлебнулся?!

— Ой, ну захлебнулся и захлебнулся. Да, внутри везде грязь, нет, не дышит. А потому что не надо ему дышать!

Теперь уже все смотрели на Алейну, как на сумасшедшую.

— Бессмертный он, — совершенно наплевав на взгляды собратьев, отрезала Алейна. — Физически его убить нельзя. Ничего не напоминает?

— Низверг.

Всех пробила дрожь.

— Но как же?..

— Не знаю, как же. Вы говорили, Безликая тварь у него служение забрала? Получается, забрать-то забрала, но в обмен и дала кое-что. Бессмертие.

— Охренеть.

Даже Дмитриус резко скрипнул.

— Зачем ей вообще чего-то давать?

— Ну, на факультете низверговедения нам говорили, что в месяц Багровой луны низверги становятся добрыми, вылазят из-под Холмов и дарят подарки первому встречному! Этот праздник называется День добрых ни…

— Все-все, мы поняли. Ты совершенно уверена, что он не мертв?

— Я совершенно уверена, что он жив, — невозмутимо ответила жрица.

— Ты чувствуешь это? — переспросил Ричард, все никак не в силах поверить в невозможное.

Но с Лисами постоянно случалось что-нибудь невозможное. Жизнь такая, и мы такие, говаривал вот этот самый Кел. И теперь он распростерся перед ними, с полными легкими и полным желудком грязищи, но, по словам Алейны, удивительным образом не погибший. Бессмертный.

— Чувствую, — кивнула она. — Только как его в себя-то привести… Когда дыхание остановилось, он как-то отключился. Не мертвый, но и не в сознании. Он не сможет все это вырвать, ну даже если сможет, то в груди-то…