Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

• Название: Эксодус (Книга 3, 4 и 5)
• Автор: Леон Урис
• Жанр: История

---

Позавтракав в кибуце, Ари положил в рюкзаки продовольствие, фляги, одеяло, взял из склада оружия автоматический пистолет, и они отправились в путь. Ари не стал дожидаться остальных; ему хотелось воспользоваться утренней прохладой для похода. Воздух стоял свежий и бодрящий, и Китти заранее наслаждалась предстоящим ей приключением. Они прошли арабскую деревню Даббурию, расположенную у подножья горы напротив, и начали подниматься по узкой тропинке. Очень скоро перед ними открылся вид на Назарет, расположенный среди холмов на расстоянии всего лишь нескольких километров. Было прохладно, и они шли довольно быстро. Тут только Китти поняла, что первое впечатление было обманчиво: Табор поднимался на высоту в целых шестьсот метров, и день, значит, предстоит не легкий. Даббурия становилась все меньше и меньше, по мере того как они удалялись, и вскоре стала походить на игрушечную деревню.

Вдруг Ари остановился и внимательно огляделся вокруг.

- Что такое?

- Козы. Разве вы не чувствуете? Китти потянула носом.

- Нет, я ничего не чувствую.

Глаза у Ари сузились. Он пристально посмотрел вверх, куда вела тропа, затем сворачивала в сторону и совершенно скрывалась из виду.

- Вероятно, бедуины. Поступило донесение в кибуц. Видно, они все еще здесь. Пошли!

Когда они дошли до поворота, они увидели с дюжину палаток из козьих шкур, рядом с которыми паслось стадо маленьких черных коз. Два бедуина с винтовками в руках подошли к ним. Ари заговорил с ними по-арабски, затем направился следом за ними к палатке размером побольше, которая принадлежала, по-видимому, шейху. Китти оглянулась вокруг. Бедуины производили удручающее впечатление. Женщины носили мешкообразные черные платья до пят, а грязь лежала на них прямо слоями. Запаха коз она не почувствовала, зато с лихвой чувствовала запах этих женщин. Связки турецких монет свисали со лба и скрывали их лица. Дети кутались в невообразимо грязные лохмотья.

Седой мужчина вышел из палатки и поздоровался с Ари. Они что-то поговорили между собой, затем Ари шепнул Китти:

- Нам надо войти к нему в палатку, не то он обидится. Будьте паинькой и кушайте все, что вам подадут. Ничего, отдадите потом, если стошнит.

В палатке воняло еще даже сильнее, чем на улице. Они уселись на кошме из козьей и овечьей шерсти и обменялись любезностями. Шейх был поражен, когда узнал, что Китти приехала из Америки. У него где-то была фотография Элеоноры Рузвельт.

Затем подали еду. Китти сунули в руки жирную баранью ляжку и чашку густого отвара с рисом. Китти отведала угощение под пристальным взглядом шейха. Она слабо улыбнулась и кивнула ему в подтверждение того, что яства - в высшей степени вкусные. Затем подали немытые фрукты, а под конец - густой приторно сладкий кофе в чашках, покрытых слоем грязи. Пообедав, бедуины вытерли руки об штаны, а рты рукавом, поговорили еще немного с Ари, пока тот наконец встал и начал прощаться

Оставив стоянку позади, Китти сделала глубокий и громкий вздох.

- Очень мне их жаль, - сказала она.

- И напрасно. Они убеждены, что они самые свободные люди на свете. Разве вы не видели еще школьницей "Песнь пустыни"?

- Видела, но теперь я знаю, что автор никогда не видел стоянки бедуинов. О чем вы с ними беседовали?

- Я сказал ему, чтобы они воздержались сегодня ночью от попыток обворовать пальмахников.

- А еще о чем?

- Он хотел купить вас. Предлагал шесть верблюдов.

- Вот старый черт! А что вы ему сказали в ответ?

Я ему сказал, что за вас можно запросто получить не шесть, а десять верблюдов.

Ари посмотрел на солнце, которое поднималось все выше. - Сейчас начнется жара. Пожалуй, лучше снять теплую одежду и положить ее в рюкзак.

Китти осталась в обыкновенных синих шортах, взятых со склада Ган-Дафны.

О, вы теперь ни дать, ни взять - сабра!

Они поднимались по тропинке, извивающейся на южном склоне горы Табор. Оба вспотели в лучах палящего солнца. Тропинка то и дело обрывалась, и им приходилось карабкаться по скалам. На самых крутых подъемах Ари поддерживал Китти, и было уже далеко за полдень, когда они миновали знак, указывающий на шестисотметровую высоту.

Вершина горы Табор образовала обширное круглое плато. С южного края плато открывался вид на всю Ездрелонскую долину. Вид был потрясающий, Китти смотрела на квадратные поля, на зеленые оазисы, раскинувшиеся вокруг еврейских селений, на унылые белые пятна арабских деревень, и все это тянулось вплоть до горы Кармель и дальше - до Средиземного моря. На севере лежало Генисаретское море, так что под ними простиралась Палестина во всей своей шири. Ари показал рукой и Китти увидела в бинокль Эйн-Дор, где царь Саул столкнулся с ведьмой, и лысую вершину горы Гильбоа, где был похоронен Гидеон, и где в битве с филистимлянами пали Саул и Ионафан.

"Горы Гильбоа! Да не сойдет ни роса, ни дождь на вас, и да не будет на вас полей с плодами; ибо здесь повержен щит сильных, щит Саула...".

Китти опустила бинокль.

- Что с вами. Ари? Да вы ударились в лирику!

- Это все высота. Отсюда все кажется таким далеким. Вон посмотрите туда. Это долина Бет-Шеан. Под курганом Бет-Шеан лежат следы самой древней цивилизации в мире.

Давид знает обо всем этом гораздо больше, чем я. Таких курганов в Палестине - сотни. Он говорит, что если приняться сейчас за раскопки, то наши нынешние города сами превратятся в руины к тому времени, когда мы эти раскопки доведем до конца. Понимаете, Палестина испокон веков служит как бы мостом для всемирной истории, а вы стоите сейчас на самой середине этого моста.

Гора Табор была полем сражения с тех самых пор, когда люди изготовляли еще каменные топоры. Древние евреи воевали здесь против римлян, арабы против крестоносцев, когда гора раз пятьдесят переходила из рук в руки. Дебора ударила здесь по канаанеям и сбросила их вниз. Извечное поле сражения... Вы знаете, у нас бытует поговорка: пускай бы Моисей блуждал тогда еще сорок лет, зато нашел бы место поприличнее.

Они вошли в сосновый лесок, раскинувшийся на плато и усеянный развалинами римских и византийских времен, периода крестоносцев и арабов: всюду валялись черепки и куски мозаики, остатки стен, просто камни.

На том месте, где, согласно Евангелию, произошло преображение Христа и где Иисус разговаривал с Моисеем и пророком Ильей, стояли две часовни: одна греческо-православная, а другая - римско-католическая.

По ту сторону рощи находилось самое высокое место горы Табор, где стояли развалины двух крепостей: крестоносцев и сарацинов. Они с трудом прокладывали себе путь по развалинам, а под конец добрались к восточной крепостной стене, нависшей на самом краю горы. Эту стену называли "Стеной восточных ветров". Отсюда открывался вид на все Генисаретское море и на Хаттинские отроги, где курд Саладин разбил крестоносцев.

Пока они стояли на крепостной стене, и ветер трепал волосы Китти, становилось снова прохладно. Целый час они просидели с Ари на стене, и он показывал рукой на все новые и новые библейские места.

Потом они вернулись к краю рощи, где начинались крепости, и снова оделись потеплее. Ари расстелил одеяла, Китти легла и, устало потягиваясь, сказала счастливым голосом:

- Какой это был чудный день, Ари! Правда, теперь все тело будет целую неделю болеть.

Ари лежал, опершись на локоть, и смотрел на нее. Он снова почувствовал страстное влечение к ней, но не подавал виду.

Когда начало темнеть, стали приходить остальные пальмахники группами по три, по четыре и по пять человек. Тут были и смуглые восточные типы, совсем темнокожие африканцы, и блондины; было много девушек, большинство стройные, с высокой грудью. Были сабры с огромными усами и дерзким видом. Это был настоящий слет. В целях конспирации пальмахники проходили обучение в разных кибуцах маленькими группами. Теперь они могли повидаться со своими друзьями, односельчанами, девушками. То и дело раздавались восхищенные восклицания, звонкие поцелуи; они хлопали друг другу по плечу, устраивали дружескую возню. Это были полные энергии молодые люди, которым либо еще не исполнилось, либо только что минуло двадцать.

Прослышав, что придет и Китти, явились также Иоав Яркони и Зеев Гильбоа, чему Китти была ужасно рада.

Пришли и Давид с Иорданой; Иордана злилась, что Давид уделяет столько внимания Китти, но чтобы не вызвать ссоры, она не подавала виду.

Когда совсем стемнело, на вершине горы собралось человек двести молодых пальмахников. У крепостной стены вырыли яму для костра, а некоторые из ребят натаскали хвороста и сучьев на всю ночь. Три бараньих туши насадили на вертелы на ужин. Когда солнце совсем зашло, костер запылал сразу со всех сторон, тут же пристроили вертелы, а ребята образовали огромный круг у костра. Китти, в качестве гостя, пришлось занять почетное место рядом с Иоавом, Зеевом и Ари.

Вскоре на вершине горы Табор зазвучали песни. Это были те же песни, которые Китти не раз слышала в Ган-Дафне.