Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6534 ( № 48 2015)

• Название: Литературная Газета 6534 ( № 48 2015)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

но молчу, безъязыкий отшельник

над холодной равниной стола.

Это что же? Болезнь или скука?

Все заходят, без слова, без стука,

накурили, украли и прочь...

А вокруг – тишина из гранита,

и в постели твоей, неприкрыта,

чья-то падшая пьяная дочь.

А за стенами – стоны и храпы,

тянет сон свои липкие лапы

и, смеясь, задувает глаза.

Все отваги охвачены дрожью.

Все бумаги оплачены ложью,

и в камине трещат образа.

Мы захватаны, словно страницы,

нас читали от каждой ресницы

до следов на проклятой земле.

И под мутным стеклом небосвода,

позабыв, что такое свобода,

мы горды тайниками в столе.

И себе, как другому сословью,

задолжали слезами и кровью

и, губами едва шевеля,

что-то силимся вспомнить из песен...

А за окнами снежная плесень,

полуправда шута – февраля.

1977

АРБАТ

Костюмчик вроде бы изысканный,

но лик измучен, как борзая.

Штанина правая обрызгана,

а левая, как смерть, косая.

Там на углу, где «Бутербродная»,

в кругу друзей и святотатства,

клеймит душа твоя безродная

пороки мира и арбатства.

Усердствует гитара бренная,

не греет пальтецо из плюша,

и ластится к ногам смиренная

географическая суша.

На этой улице заезженной,

как шутка с непечатной фразой,

ты непростительно изнеженный

и незаконно синеглазый.

Как жаль, что ты продался массово

надзору форменного хама, –

ведь ты красив, как проза Гамсуна

или как песня Вальсингама…

1987

РУССКИЙ ВОЛК

Я не учил фарси и греческий,

не торговал в Дамаске шёлком;

Мой взгляд почти что человеческий,

хотя и называют волком.

Не вем ни идишу, ни инглишу,

того, на чём вы говорите,

но всех волнует, как я выгляжу,

когда завою на санскрите.

Моя тропа, как нитка, узкая,

моя нора в сугробе стылом.

Моя страна почти что русская

в своём величии унылом.

Служу ей только из доверия

к её поэтам и пророкам;

моя страна – почти империя;

и не окинешь волчьим оком.

Ни пустыря для воя вольного

или избушки для ночлега.

Трава для полюшка футбольного.

Снежок для волчьего разбега.

Быть может, я ошибся адресом,

когда кормили волка ноги,

и не расслышал в пенье ангельском

нечеловеческой тревоги.

Таких, как я, шесть тысяч выбыло

от пуль, ножей и алкоголя;

судьба в империи без выбора,

зато в законе – Божья воля…

С востока пыль, на юге марево,

на западе – разврат, цунами…

У волка служба государева –

Ходить в поход за зипунами.

Таких, как я, осталось семеро –

В бронежилетах человечьих.

Я русский волк, идущий с севера

За теми, кто в мехах овечьих.

2015

СЛОВА

За слова, бывает, платят кровью –

Впрочем, не «бывает», а всегда.

Я себе, как барскому сословью,

Задолжал и чести, и стыда.

От себя не скроешься в тумане,

Не уйдёшь от собственных теней:

Тащат, как монголы, на аркане

По степям, по остриям камней…

Хоть обсыпься пеплом или прахом,

А как глянешь в чистый водоём:

Там лицо, изрезанное страхом,

Чёрный зрак, пробитый копиём…

2015

Не хочу, чтобы забыли…

Не хочу, чтобы забыли…

Литература / Поэзия

Теги: современная поэзия , Юрий Гусинский

Эти стихи написал мальчик, родившийся в Петропавловске перед войной, в 1940 году, который в 17 лет уехал поднимать целину и оказался в свои 18 лет самым молодым в СССР первым секретарём райкома комсомола Целинного края; написал, когда под золой потерь, под болью, растерянностью и сомнениями искал надежду и оправдание прожитым годам и грядущим.

Он уехал в Москву, поступил в Лит­институт, работал в многотиражках, оттачивал журналистское мастерство в «Московской правде», стал главным редактором «Спортивной Москвы» и заведовал отделом литературы в «Литературной России». В 1986–1989 годах выпустил три книги стихотворений. В журналах «Москва», «Современник», «Юность», «Новый мир» увидели свет его поэмы, очень драматургические, населённые людьми, с которыми он поднимал целину, служил в армии, трудился в совхозах и на заводе.

С 1990 по 1997 год Юрий Гусинский был организатором, генератором идей, главным редактором еженедельника «Супермен», газет «Оракул» и «Незримая сила». Они стали итогом его увлечения историей, всемирной мифологией, его занятий проблемами непознанного, биоэнергетикой, связями человека с космосом.

В дружбе с Джуной Давиташвили он приобрёл навыки диагноста и целителя. К медалям «За трудовое отличие», «За отвагу на пожаре», «За освоение целины» прибавилась учёная степень доктора философии.

Юрия Гусинского не стало в ночь на 1 января 1998 года. А 3 декабря исполняется 75 лет со дня его рождения.

Я выпустила посмертно его книгу «Бакены лета» и распространила 5000 экземпляров. Из оставшихся черновиков по фразе, по слову, по букве вытащила стихи его. И есть рукопись небольшой книжечки этих стихотворений.

Татьяна РЕБРОВА

Юрий ГУСИНСКИЙ

С УЛИЦЫ

Мы смотрим фильм «Падение Берлина»

В десятый раз…

В десятый раз подряд

Герои наши победят картинно!..

Никто ни разу не придёт назад.

Зато пришлют трофейного «Тарзана»

Как странный и загадочный привет.

И за углом три шкуры за билет

С меня дерут барыги-уркаганы.

Герои дней, лихих и ястребиных,

В кургузых кепках, смятых сапогах,

Они плюют сквозь фиксы зло и длинно,

У них ножи и бритвы в рукавах.

Они глядят насмешливо и колко,

Изнанку жизни зная назубок…

Вот-вот и мы приобретём наколки,

Узнаем, что такое «гоп» да «скок».

И время поколений предыдущих

И вслед идущих, нас приняв едва,

Обманет миражами райских кущей

И на крутые бросит жернова.

Мы станем вдруг виною тех и этих

За наш провал и наш порыв шальной,

За то, что на вопросы не ответим

И правды не предложим ни одной.

И всё-таки не убоимся следствий

За то, что свет восприняли во зло, –

Мы были поколением последним

Из тех, что прямо с улицы пришло.

Там наш исток, где всё война спалила.

Полынью на пожарищах взойдя –

Мы лишь к закату стали главной силой,

Тяжёлый груз на плечи громоздя.

Но в наших генах – шпалой или жердью

Лечь под колёса, только бы толкнуть

Мир к правде и свободе. Эта жертва

Наш объяснит и оправдает путь.

Там наш исток, где солнце жёстко светит

И где победы ветер ледяной

Бьёт нам в лицо. И кто вокруг в ответе

Перед сиротской дерзкою шпаной?

ЛОВУШКА

Продал жизнь за полушку –

Нет иного пути.

Я попался в ловушку,

Из неё не уйти.

Полоумный и нищий,

В длинном сером пальто,

На родном пепелище

Я никто и ничто.

Лишь одна здесь отрада

В эти чёрные дни –

За могильной оградой

Все родные мои.

Дед, что пал за идею,

Мать, что снится живой,

Не услышат, надеюсь,

Мой придушенный вой.

Мне б они не простили

Одного – что при мне

Погибала Россия,

Заблудившись во мгле.

В ПАМЯТИ

В стремленье к правде – обнажённом,

В движенье к истине – святом,

Да не пребудет обделённым

Никто во времени крутом.

О горстке пепла или праха

Нам этим временем дано

Восстановить без лжи, без страха

То, что зачёркнуто давно.

Дорога вдоль родного дома

Позволит разглядеть сквозь мглу

Распятых на дверях ревкома

И раскулаченных в пылу.

Такой наполнены мы болью,

Что и до дна не зачерпнуть.

Но всё же – вольно и невольно –

Мы сами выбрали свой путь.

Его не скрыла лебеда –

Какая бы беда ни мстила.

И мрачной ночью нам светила

Пятиконечная звезда.

Под ней носили кони в мыле

Красногвардейскую братву…

Я не хочу, чтобы забыли

Бойца, упавшего в траву.

Под ней Магнитку возводили

Матрос и песельник в лаптях…

Я не хочу, чтобы забыли,

На чьих взрастали мы костях.

Звезда мерцает на могиле

Одна среди чужих равнин…

Я не хочу, чтобы забыли