Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

• Название: Весенние заморозки (СИ)
• Автор: Александр Хомяков
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

В этом мире будущее, единожды представ глазам прорицателя, становится неизменным. В этом мире боги ведут между собой борьбу руками простых смертных. Пять героев становятся щитом на пути бесчисленных завоевателей - становятся, сами о том не зная. И лишь одно оружие у них в руках - свобода самим выбирать свой путь там, где одно-единственное пророческое видение обрекает на гибель целые народы.

---

Его взгляд долго блуждал по комнате и остановился на небольшой картине, не виденной им ранее. На ней взгляду представали темные, почти черные скалы, и почти черное море под поблекшей голубизной осеннего неба, с белой пеной на гребнях волн. На камне недалеко от края скал сидит человек - видна только его спина, и голова с темно каштановыми волосами чуть склонена вниз. Присмотревшись, можно было заметить, что человек прозрачен, и сквозь него видны все те же камни, и море, и листки бумаги, которые он прижимает рукой, а из другой, опущенной, сыплются ему под ноги другие листки - мятые и желтые от времени. Листки непрозрачны, некоторые исписаны ровным почерком, другие пусты.

-Я и не знал, что ты рисуешь.

Аэлевит улыбнулась, заметив, что он рассматривает картину.

-Редко. Раньше любила, потом забросила.

-Что написано на этих листках? Я отсюда не вижу, но вроде миакоранский алфавит, упрощенный.

-Миакоранский и есть. Уивер, я даже не знаю, что тебе ответить... я ничего на листках не рисовала. Эти строки появились позже. И еще иногда появляются. Но письмо мелкое, я почти ничего не могу разобрать.

Прорицатель медленно поднялся, подошел к картине, вгляделся в строки, казавшиеся оставленными тонкой каланковой кистью. Да, почти ничего не разобрать. Странно все это. Такие вот ничем не объяснимые чудеса очень редки, надо бы Филласта расспросить.

-Вот это похоже на 'Риммор', в значении 'замок Риммор'.

Аэлевит лишь пожала плечами.

-Если бы тот, кто сотворил это чудо, хотел, чтобы кто-то прочел эти письмена, он бы, наверное, сделал их разборчивее.

Прорицатель еще раз вгляделся в строки. Краска, использовавшаяся для изображения листов бумаги, скорее всего содержала в себе белила из свинца - а они, в отличие от изготовлявшихся в Нодере и на островах Осенни белил из руды, которую добывали в горах, часто темнеют в морском воздухе.

-Собирай армию, Аэлевит, - сказал он ей на прощанье. - Всех арденов Эггора и северной Сиккарты собирай под свое знамя.

-Под свое? - она недоверчиво склонила голову набок.

-Да, ты не ослышалась. Поднимай знамя с головой волка. Я хочу, чтобы ко дню решающей битвы эта армия стояла под стенами Скейра.

Проваливаясь в дождливую сырость Римморского побережья, прорицатель услышал вслед:

-Я еще не уверена, Уивер, что решающая битва состоится под Скейром.

Он смотрел на замок с горы мыса Аори, и то ощущение значимости, почувствованное им в видении, билось в его груди со всей силой пророчества. Он не мог проникнуть взором, но осознавал, что где-то там, на стене замка, окруженного врагами, стоит человек, и отпечаток судьбы его столь велик, что закрыл бы солнце наподобие туч. Он не одинок, но растерян, ответственность за многое отягощает его, но он даже близко не осознает, что ждет его.

Внизу, в ущелье шли отряды арденов-мечников. Предводитель заметил прорицателя на вершине отвесной стены, и воины приветствовали его единым, синхронным военным салютом, ударом левого кулака в грудь. Верховный прорицатель поднял правую руку, благословляя их на бой, но глаза его смотрели вдаль, где меж пиков гор Веггара, далеко отсюда, на берегу океана чернел такой маленький и беззащитный замок Альгр. Замок падет очень быстро - он это уже знал.

Что-то толкнуло его в спину, не явно, изнутри. Еще чья-то судьба, где-то возле замка Дубр или даже в Дассиге...

Пророчества и видения, подхватив его, несли дальше, и прорицатель больше не имел власти над ними. Он еле смог вспомнить и выговорить пару фраз, припасенных им для Ладираха ЭахЛесмара, стоявшего с фалангой лагерем в холмах Эверин. Воины со щитами, где волчья морда столь явно символизировала Серого волка, последнего героя Старших севера, сидели вокруг костров, а он видел их окровавленные тела на Гирисской равнине, и волчьи морды со щитов с тоской взирали в небеса. Громадное воинство, идущее по равнине, давило его своим приближением, но гораздо сильнее пронзила его боль ощущения чьей-то судьбы внутри этого воинства, уже третьей после замка Риммор и ущелья в восточной Сиккарте. Именно тогда, благословляя мечников, он утратил контроль над своим даром. Теперь видения сами говорили ему, куда идти.

ЭахЛесмар еще что-то говорил, а он, уже мимоходом, утопая в волнах будущего, увидел в одной из этих волн гордого и доброго ЭахЛесмара, потомка князей Диббинга, в яростной схватке против многих врагов.

-Не отрывайся в бою далеко от войска, - посоветовал ему прорицатель, и руки его сами подняли к глазам скаранит, унося его в место, где он никогда не был и никого не знал, но видел сейчас со всей отчетливостью.

Люди, занятые повседневными делами на набережной Агрота, города дессалиев на западе Латонсы, с удивлением взирали на старика в черном мешковатом одеянии. Прислонившись к каменному парапету набережной, он смотрел в море, на невиданную армаду больших алых галер, чью странную форму и присутствие как таковое жители Агрота уже перестали замечать. Узнав, что корабли из далекого Регада остановились здесь на ремонт и с целью пополнения припасов, да еще темнокожие южане готовы платить за все золотом, горожане успокоились. Старик же, мало того что по виду походил на полумифических арденов, был к тому же определенно одержим. Его глаза на бледном лице лихорадочно горели, руки сжимали бордовый камень на груди, он бормотал себе под нос на чужом языке и, похоже, не понимал, где находится. Многие на набережной, тыкая в него пальцами, клялись всем северным пантеоном, что видели, как он появился из воздуха.

Привлеченный этими разговорами отряд с кораблей, патрулировавший набережную, направился проверить, что там за старик и по какому праву он явился из пустоты, вместо того чтобы попасть на набережную обычным человеческим способом, то есть на ногах. Такова извечная политика всех стражников: все, что не укладывается в нормальный порядок вещей, подлежит устранению.

Но старика в том месте, что указали горожане, уже не было. Предводителю стражников показалось, что в набережную ударила молния - это среди ясного-то неба, - и проплыл еще в воздухе запах, как после грозы.

А прорицатель, покидая Агрот, видел перед собой символ: каплю, падающую в полную чашу и переполняющую ее. Символы редко являлись прорицателям, в другое время он удивился бы, но сейчас он действительно был одержим. Предвидение и магия сжигали его пламенем, что многократно превосходило по силе огонь, пробужденный им в самом себе в замке Нодер. И неразличимы становились отдельные видения в этом пламени, но интенсивность их не ослабевала, как натянутая до предела струна.

Он готов был лопнуть вместе с этой струной. Он шагнул за все мыслимые пределы.

И ступая в тепло позднего апреля возле своей башни в замке Скассл, он знал, что это еще не конец.

Эрик и Эрви - странно, он смог вспомнить имена тех, кого видел. Обнявшись, они кружились на поляне. И когда их кружение достигло пика, и они упали на землю, сила их любви влилась в прорицателя, и их судьба настигла его. Пламя воспарило до небес, и прежде чем удар чужой судьбы, четвертой за этот день, опрокинул его навзничь в загадочный уют жилища Филласта, он услышал в надвигающейся тьме свой голос:

-Я рад вашему счастью, дети мои. Ваша судьба - быть вместе, и только вместе. Хорошо, что при этом вы еще и счастливы.

Чувствуя, как руки Филласта подхватывают его, словно младенца, и укладывают на длинный узкий диван, прорицатель ощущал, как тьма заполняет выжженное пространство в его душе, мягкая и темная пустота укладывается на незримые, но свежие и болящие раны, и лучик света подгоняет тьму, равномерно распределяя ее внутри него - это Филласт, прибегнув к волшебству, дает ему шанс выжить после пережитого. С неохотой, гремя громом и вспыхивая зарницами, уходит дождь видений. Только последнее перед ним: пустующий трон. Это не трон императора или герцога. Это даже не трон в обычном понимании. Он стальной. Мечи - подлокотники его, и волчья голова - навершие его. Необходимость в ножках его, и людская память лежит ковром, устилающим ступени к трону. Это место героя. Пустое место.

Наконец и этого нет. Отвлеченная мысль просится в голову: он, Уивер ЭахТислари, наверное, самый сильный прорицатель от начала времен. Никто еще не имел дара, сравнимого с его собственным, никто и близко не подошел к тому, чтобы видеть и понимать так много. Сил давно уже нет, и забытье без стука входит в двери.

-Четверо... - проваливаясь в беспамятство, бормочет он. - Четыре человека решат судьбу мира.

-Нет, - слышит он издали голос Филласта. - их пятеро. Пятый, Уивер - это ты сам.

Лорбаэн. И дым отечества нам сладок.

Это было забытье, не сон. Когда в ней не осталось сил ни на крик, ни на сопротивление, она просто ушла глубоко в себя - так бывает, когда уже слишком, уже дальше нельзя, хватит... Забытье, да. Но пробуждение все равно было кошмаром.