Рене-Виктор Пий - Обличитель

• Название: Обличитель
• Автор: Рене-Виктор Пий
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1984

В острогротескной форме автор сатирического романа-памфлета показывает систему внутренних связей и человеческих взаимоотношений в технократическом капиталистическом обществе. В основе сюжета — полудетективная, полуфантастическая история, происшедшая во французской фирме, являющейся филиалом могущественной транснациональной компании «Россериз и Митчелл».

---

— Эх вы, французы, — говорил, икая, Мастерфайс, — никогда вы не изменитесь! Подумать только: свиток, трещина — и все это в Париже, в нашей фирме «Россериз и Митчелл»! А я мчусь в самолете из Лондона, чтобы выслушивать подобный вздор! Но с другой стороны, это изумительно! Ничего подобного никогда не случалось ни у нас, ни у наших конкурентов! Трещина! Из-за нее же может рухнуть все здание! К счастью, у нас еще есть заводы. Я уверен: во всех наших филиалах мы можем упразднить центры управления. Сталь, чугун, краски, нефть — вот что нам нужно! У нас лучшие в мире тракторы! И какая-то там трещина не помешает нам спать! Да еще этот покойник, он, кажется, очень вас тревожил, — кто он такой? Мне говорили, что умер кто-то из сотрудников «Россериз и Митчелл-Франс», вы слышали об этом, Ронсон?

— Да, умер ответственный сотрудник Арангрюд. Его собирались назначить директором по «маркетингу». Он разбился на своей машине позавчера вечером.

— Но что такое, черт побери, рассказывал мне Сен-Раме по этому поводу… Где он сейчас, этот покойник?

— У себя, мсье.

— А, вспоминаю! Высшие административные сотрудники фирмы бодрствуют у изголовья своего умершего коллеги! Мы тоже должны пойти туда, черт возьми! Я лишь проездом в Париже и уверен, что мое появление произведет огромное впечатление на сотрудников! Вы представляете себе, Ронсон? Адамс Дж. Мастерфайс собственной персоной у изголовья покойного директора по «маркетингу»? Вы думаете, вице-президент «Ромни и Прауди» соизволил бы прийти к гробу директора по «маркетингу» своего французского филиала? Прежде всего, Ронсон, что такое директор по «маркетингу»? Во времена нашей молодости мы оба с вами занимались «маркетингом», но тогда эту систему еще только разрабатывали. Мы-то с вами хорошо знаем, что это такое, верно, Ронсон? Вы помните?

Мастерфайс, как видно, вспомнил какой-то забавный случай, ибо веселость его передалась Ронсону, и тот широко улыбнулся. Что же до меня, то, представив себе переполох, который вызвал бы Мастерфайс, ввалившись в таком состоянии к бедной вдове, я, скажем прямо, сразу протрезвел. Я тщетно старался поймать взгляд Ронсона: он один мог бы повлиять на вице-президента и заставить его отказаться от этой безумной затеи. Но Ронсон оставался невозмутим. Если вконец опьяневший Мастерфайс заупрямится, мое положение в фирме пошатнется. Какой скандал! Голова моя мигом прояснилась, я уже мысленно рисовал картину увольнения: взяв на себя инициативу организовать ночное бдение на квартире умершего Арангрюда, я после обеда у генерального директора привел туда международного вице-президента нашей компании, предварительно напоив его и протащив по «злачным местам Парижа». Таким образом я обманул доверие всех: госпожи Арангрюд, которая была бы оскорблена, увидев, что я привел к ней какого-то пьяного молодчика, на его ранг она вряд ли обратила бы внимание; ответственных сотрудников, которые обозлятся, поняв, что влипли в грязную историю; центра в Де-Мойне — там никогда не простят мне, что я злоупотребил доверием одного из его членов; и, наконец, самого Мастерфайса — уж он-то не забудет отчитать меня за все. Вице-президент попросил нас поторопиться, чтобы мы не опоздали к Арангрюду. Тогда я сделал первую попытку как-то оградить себя от неприятностей:

— Я хочу в свою очередь предложить вам, мсье, распить еще бутылочку!

— Нет-нет, старина, здесь плачу я! — запротестовал он. — И давайте поторопимся, я совсем забыл об этом покойнике, он был одним из лучших наших сотрудников! Задерживаться здесь дольше было бы невежливо! — С этими словами Мастерфайс встал и, слегка пошатываясь, пошел к двери.

— Видите ли, — пролепетал я, — я не уверен, что запомнил адрес.

— Ну и что? Заедем в вашу контору и возьмем его.

— Согласен, — сказал я упавшим голосом.

Мы вышли: Мастерфайс, нетвердым шагом, но очень довольный собой, Ронсон, как всегда невозмутимый, и я, крайне встревоженный. Вице-президент подозвал такси, и я сказал шоферу адрес: угол улицы Оберкампф и авеню Республики, недалеко от Восточного кладбища.

Шофер высадил нас возле кладбища. Пока мы ехали, Мастерфайс все время обдумывал план своего торжественного вступления в квартиру госпожи Арангрюд. Ронсон впервые нарушил молчание и попытался отговорить Мастерфайса от намерения выстроить сотрудников по обеим сторонам лестницы. Я с трудом сдерживал сильнейшую досаду. Мне удалось оттянуть этот постыдный визит под предлогом, что у меня нет адреса покойного, и теперь я ломал голову, пытаясь придумать какую-нибудь хитрость, чтобы, воспользовавшись этой отсрочкой, отвезти Мастерфайса в отель. На улице Оберкампф, когда вице-президент выразил желание посмотреть кладбище, у меня появился проблеск надежды. Я тотчас же решил, что у него уйдет на это вся ночь и в конце концов он заснет на какой-нибудь могиле. Мы направились к воротам кладбища, но они оказались заперты. Я знал другой вход, тоже закрытый, но его было нетрудно открыть, и повел своих спутников в обход. Когда мы шли вдоль стены, из какого-то величественного склепа, находившегося метрах в десяти от нас, донесся шум. «Тише», — шепнул я. Мы прислушались. Шум возобновился где-то подальше, но стал явственней. Он не ускользнул и от внимания Ронсона, который тотчас поднял палец. Мастерфайс попросил разрешения помочиться, в чем ему не было отказано. Понял ли Ронсон мою уловку? Догадался ли, что, предложив пройтись по свежему ночному воздуху, я рассчитывал, что Мастерфайс протрезвеет и мне удастся уговорить его отказаться от своего намерения? Этого я не знаю. Во всяком случае, он не мешал моим усилиям и не ставил мне палки в колеса. Мы снова двинулись в путь, и когда проходили мимо склепа, оттуда снова донесся шум. Мастерфайс тоже услышал его «Там кто-то есть», — прошептал он. Меня немного успокоило, что Мастерфайс шептал, а не кричал. Пьяный человек всегда говорит слишком громко. «Еще один километр, — подумал я, — и он протрезвится».

— Это, должно быть, кошка, — сказал я.

— Кошка в склепе?

— Нет, рядом, она, наверное, перевернула горшок с цветами. Пер-Лашез славится бродячими кошками, они тут бегают по ночам.

— Этого я не знал, — прошептал Мастерфайс.

Такая быстрая перемена подбодрила меня, и я ускорил шаг. Через четверть часа Мастерфайс вдруг остановился.

— Послушайте, я уже нагулялся и чувствую себя значительно лучше. Благодарю вас за прекрасную разрядку, а теперь вернемся на улицу Оберкампф и разыщем там адрес нашего покойника; ночь уже на исходе, и если мы еще задержимся, то придем к выносу.

Пораженный, я замолчал и несколько минут шел не говоря ни слова. Значит, мне не удалось его обмануть. Каким было его замечание — дружелюбным или враждебным? Не потому ли Ронсон, друживший с Мастерфайсом двадцать лет, нисколько не беспокоился — он знал, как тот себя поведет? Мы снова проделали весь путь в обратном направлении, и я почувствовал, что ужасно устал и физически и духовно. Я стал перебирать в уме, что произошло со мной за день, — все события у меня перепутались. Я и сам выпил немало — не сверх меры, но все же больше, чем обычно. Я взвалил на себя решение почти всех возникших в этот день вопросов. Меня неудержимо клонило ко сну, и теперь я тащился позади всех. Я вздрогнул от возгласа Мастерфайса: «Вот и пришли»!

Мы были на авеню Республики. Там вдали я увидел сверкающую махину из стекла и стали. Мастерфайс уже обрел все свои силы и ясность ума. Я с трудом тащился за ним. Самые нелепые мысли бились в моей голове, словно волны о рифы: стал ли Адамс Дж. Мастерфайс руководителем в Де-Мойне потому, что переносил бессонные ночи и попойки лучше, чем я? Был ли Ронсон секретным агентом ЦРУ? Умерла ли Бетти Сен-Раме? Следует ли выстроить сотрудников вдоль лестницы или же перед дверью лифта?

— Эй, господин заместитель директора по человеческим взаимоотношениям, даю слово, вы спите на ходу, очнитесь! Мы уже пришли, и я задал вам вопрос!

— Извините, я вдруг почувствовал страшную усталость.

— Ну так как вы думаете: надо выстроить сотрудников вдоль лестницы или перед дверью лифта?

— Так это вы задали мне вопрос?

— Проснитесь, друг мой! Я задал его дважды.

— Как, — сказал я, потрясенный, — вы и в самом деле думаете, что их надо выстроить?

— Не для почетного караула, конечно! Но они знают меня хотя бы в лицо, а я их совсем не знаю. Где же вы полагаете представить их мне? В квартире умершего? Это неудобно, подумайте сами! Не понимаю, что, собственно, вас беспокоит?

— Ничего, мсье, просто я не подумал об этом.

— А теперь как же нам попасть в эту проклятую коробку? — спросил Мастерфайс, барабаня кулаками по небьющемуся стеклу обрамленной сталью двери. — Я полагаю, здесь есть сторож?

— Да, — сказал я, — и даже не один.

Я нажал на кнопку сигнального звонка.