Виктор Поротников - Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве

• Название: Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве
• Автор: Виктор Поротников
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-34985-2

Бились день, бились другой, на третий день к полудню пали стяги Игоревы... тут кровавого вина не достало, тут пир докончили храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю русскую...» От этих строк до сих пор щемит сердце. Эта трагедия не будет забыта, пока жив русский язык и стоит Русская Земля. Но что нам ведомо о «полку Игореве», кроме поэтических образов «Слова», скупых летописных сообщений и великой музыки Бородина? Что мы знаем о жизни Игоря Святославича до злосчастного похода против половцев и после возвращения из плена? Этот роман — не простой пересказ бессмертной поэмы. Это — широкая панорама эпохи князя Игоря, первая художественная реконструкция его судьбы, сказание о подвигах, страстях и хождении по мукам не только легендарного князя и его дружины, но всей Русской Земли.

---

Все путивльские бояре с сыновьями и слугами собрались под Игорев стяг.

Один вопрос был в речах и глазах: на кого собрался идти ратью Олег? Ежели на черниговского князя, то не к добру это.

Игорь сам изнывал от любопытства. Воевать ему хотелось, но хотелось, чтоб и противник был достойный.

Олег сразил брата оглушительной вестью:

   — На Киев пойдём, на самого Мстислава Изяславича!

   — Да ты спятил, брат, — растерялся Игорь. — Не по силам нам тягаться с киевским князем!

Олег засмеялся:

   — Нам, конечно, не по силам, но есть на Руси властелин посильнее киевского князя.

   — Кто же это? Неужели Ярослав Осмомысл?!

   — Нет, не он, — посерьёзнев, ответил Олег. — Войну Мстиславу Изяславичу объявил Андрей Боголюбский. Слыхал о таком князе?

Игорь согласно кивал головой.

Кто же не слышал о своенравном и жестоком суздальском князе, который родных братьев уделов лишил, презрев отцово завещание, племянников изгнал из отчины своей, боярам головы рубил за малейшее неповиновение. Даже епископа, поставленного в Ростово-Суздальской епархии самим митрополитом, князь Андрей изгнал и поставил своего из местных священников. Ходят слухи, будто занёсся Андрей в своей гордыне настолько, что желает в вотчине своей отдельную от Южной Руси митрополию создать.

«Неужели князю Андрею, как и отцу его Юрию Долгорукому в своё время, показалось мало Ростова и Суздаля, что пожелал он для себя ещё златого стола киевского?» — подумал. Игорь и спросил об этом Олега.

Олег растолковал брату, что к чему.

Оказывается, Мстислав Изяславич сидит в Киеве не по родовым правам. По древнему уставу, Киев прежде всего должен принадлежать дяде Мстислава, Владимиру Мстиславичу. Поскольку Владимир Мстиславич не претендует на киевский стол, то права на него переходят к старшему из оставшихся сыновей Юрия Долгорукого, а именно к Андрею Суздальскому.

Андрей же пожелал передать право на владение Киевом Роману Ростиславичу Смоленскому в обход своих младших братьев.

   — Теперь шурин мой Роман Ростиславич зовёт меня в поход на Киев, — продолжил Олег. — Братья его, Рюрик и Давыд, тоже ополчились на Мстислава. На подходе к Смоленску Андреевы рати из Залесской Руси, вышли полки из Переяславля и Дорогобужа — тоже на Киев.

   — Не понимаю, почто Ростиславичи ополчились на Мстислава Изяславича, — пробормотал Игорь, — ведь они сами звали его на киевский стол. И Глеб Переяславский звал. И Владимир Андреевич Дорогобужский. Ныне же все они — враги Мстиславу.

   — А кто из них может тягаться с Андреем Боголюбским, ежели у того сорок тысяч войска, — усмехнулся Олег. — Против такой силы не попрёшь! Вот Ростиславичи и решили поддержать Андрея Боголюбского, благо он сам им Киев вручает. Глебу противиться воле старшего брата тоже не с руки: Андрей захочет и выгонит его из Переяславля. Князь дорогобужский хоть и дальний родственник Андрею Боголюбскому, но почитает его как отца, так как врагов у него много, а войска мало. Без Андреевой заступы ему в Дорогобуже не усидеть.

   — Нам-то какая корысть идти под стяги Андрея Боголюбского? — хмуро спросил Игорь, которому не хотелось обнажать меч против такого славного витязя, как Мстислав Изяславич.

   — Коль получится всё так, как я хочу, то, глядишь, после этого похода я в Чернигове сяду, — самодовольно ответил Олег.

   — А как же Святослав Всеволодович? Он-то идёт в поход на Киев?

   — В том-то и дело, что Святослав Всеволодович воле Андреевой не подчинился, хотя тот звал его на Мстислава. Более того, Святослав дал нелюбимому брату Андрея Боголюбского, Михаилу, Городец Остерский и приютил у себя двух изгнанных Андреем племянников. Такое князю суздальскому вряд ли понравится. И ежели он проявил такую милость к шурину моему, то с Божьей помощью, может, и меня пожалует Черниговом за усердие. Как думаешь, брат?

   — Может, пожалует, а может, и нет, — ответил Игорь.

Ему вдруг стал неприятен этот разговор, и он поспешил уйти в покои матери.

Манефа после объятий и поцелуев тоже завела речь о предстоящем походе на Киев.

   — Пускай себе сталкиваются лбами южные и северные Мономашичи, истребляя друг друга на радость Ольговичам, — торжествуя, молвила Манефа. — В прошлые времена отцы Мстислава и Андрея грызлись между собой из-за Киева, теперь дети их ту же свару затеяли. Святослав Всеволодович хитёр: сам на зов Андрея Боголюбского не откликнулся и брата Ярослава не пустил. Решил выждать, чем всё кончится.

   — Может, и Олегу не стоит в это ввязываться? — осторожно спросил Игорь.

   — Говорила я ему, — досадливо бросила Манефа, — Ольговичу в распрях Мономашичей не место. Грызня собак не для волка. А Олег — мол, не могу шурину своему отказать. Сегодня я ему помогу, завтра он мне.

Объединённая дружина братьев Святославичей вышла из Новгорода-Северского и, обойдя Чернигов стороной, лесными дорогами добралась до городка Любеча, что на днепровском берегу. Перебравшись по льду через Днепр, Игорь и Олег устремились к Вышгороду, подле которого был назначен сбор всех союзников Андрея Боголюбского.

На заснеженном поле под Вышгородом уже стояли станом полки Рюрика и Давыда Ростиславичей, переяславского князя Глеба Юрьевича и князя Владимира Дорогобужского.

Олег повелел ставить шатры рядом с переяславцами.

   — У князя Глеба дочка подрастает, неплохая невеста для нашего Всеволода, — как бы невзначай заметил Игорю Олег. — Дружба с Глебом Юрьевичем нам выгодна, ведь Переяславское княжество с черниговскими землями соседствует. А князь Глеб по храбрости Мстиславу Киевскому не уступит.

Покуда дружинники разбивали лагерь, Олег и Игорь пришли в шатёр переяславского князя.

Глеб Юрьевич встречал гостей радушно.

На вид ему было лет сорок. Он был невысок, но крепок телом и широк в плечах. Вглядываясь в это, открытое, прямодушное лицо с ясными глазами и властным изгибом губ, Игорь невольно проникался симпатией к князю Глебу. Казалось, он весь состоит из контрастов. При тёмно-русых волосах имеет рыжеватые усы и бороду. При дородности тела тем не менее гибок и подвижен. И смеётся князь Глеб по-мальчишески заливисто, хотя голос у него грубоватый, а в лице больше серьёзности, чем озорства.

— Ого! Брательник у тебя как вымахал! — сразу после обмена приветствиями сказал Олегу князь Глеб и похлопал Игоря по плечу. — Чай, знает молодец, с какой стороны к ретивому коню подходить, а?

   — Знает, — улыбнулся Олег. — Игорь и мечом владеет не хуже меня. Не подведёт в сече.

   — Не дойдёт у нас до сечи с Мстиславом, — сказал Глеб и вздохнул не то облегчённо, не то с сожалением. — Не собрать Мстиславу столь полков, сколь на него из Залесья идёт. И это не считая дружин Ростиславичей, моей дружины и вашей. Тут ещё князь дорогобужский притащился! Хотя и без него бы обошлись!

   — Чем же всё закончится? — поинтересовался Олег.

   — Осадой Киева, — ответил Глеб. — Уповать Мстислав может лишь на крепость стен и высоту валов киевских.

Слова Глеба Юрьевича в полной мере подтвердились через несколько дней, когда к Вышгороду подошли многочисленные рати суздальского князя и с ними смоленские полки. Всего против киевского князя собралось около семидесяти тысяч войска.

Несколькими дорогами все эти полчища двинулись к Киеву и обступили город.

На требование уйти из Киева добровольно Мстислав Изяславич ответил отказом.

И началась осада.

Объединённым войском руководил сын Андрея Боголюбского, тоже Мстислав, ему помогал воевода Борис Жидиславич.

На третий день осады смолянам удалось взломать тараном Львовские ворота, и осаждающие хлынули в Киев.

До самой ночи продолжались кровавые схватки на улицах города. Киевляне не сдавались, отчаянно сражаясь на площади близ Софийского собора, у Золотых ворот, на стенах Ярославова города.

Дружина северских князей вступила в Киев вместе с переяславцами через Лядские ворота.

Сначала была упорная битва с киевлянами близ церкви Святой Ирины, потом у княжеского дворца. Под Игорем ранили коня, и он продолжал бой спешенным, как и многие его дружинники.

В тесноте улиц коннице было не развернуться. Спешенный строй оказался более действенным, тем более что постоянно приходилось преодолевать рвы и высокие частоколы. Киев был огромен и к тому же раскинулся на нескольких высоких холмах, оборонять которые было удобно.

Если дружины южных князей старались по возможности щадить киевлян и не поджигали город, то ростовцы и суздальцы продвигались вперёд с зажжёнными факелами, отмечая пожарами свой путь по захваченному городу. Там, где проходили ратники суздальского князя, больше всего лежало тел порубленных киевлян, не только зрелых мужчин, нет и бородатых старцев, и юных отроков.