Мэри Брэддон - Тайна фамильных бриллиантов

• Название: Тайна фамильных бриллиантов
• Автор: Мэри Брэддон
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1133-5

Грехи лихой молодости должны быть искуплены. Красавчик Генри Дунбар уличен в подлоге ценных бумаг. Чтобы избежать позора, дядя принимает решение отправить преступника в Индию. По прошествии нескольких лет Генри возвращается в Англию, чтобы возглавить семейный бизнес. Но карающий меч судьбы уже занесен над его головой…

Роковые тайны, предательство, загадочное исчезновение крупного состояния… На одной чаше весов — сверкающие холодом бриллианты, на другой — честь прекрасной девушки. Непростой выбор сердца, роковые встречи, глубокие переживания и искренняя любовь — в романе знаменитой английской писательницы Мэри Элизабет Брэддон «Тайна фамильных бриллиантов».

---

Мистер Балдерби поклонился, но повел бровями, не в силах скрыть своего удивления.

— Прежде чем моя дочь вышла замуж, — продолжал банкир, — я передал ей дом в Портланд-Плэс и Йоркширское поместье. Она наследница после меня всего моего состояния, и так как сэр Филипп Джослин богатый человек, то Лора будет одна из богатейших женщин в свете. Все это прекрасно, и ни Лора, ни ее муж не будут иметь причины на меня жаловаться. Но этого мало, мистер Балдерби. Я не выказываю своих чувств перед другими и никогда не хвастался своей любовью к дочери, но, несмотря на это, я от души люблю ее.

Мистер Дунбар говорил очень тихо и раза два обтер лоб своим носовым платком, как это делал еще прежде в Винчестере.

— Мы, англо-индийцы, когда делаем что-то, любим, чтобы это было великолепно, — снова заговорил банкир. — Я хочу сделать своей дочери для свадебного подарка бриллиантовое ожерелье, какое только восточные князья или Ротшильды могли бы дать своей дочери. Вы понимаете?

— Совершенно, — ответил мистер Балдерби, — и я буду очень счастлив помочь вам в этом деле.

— Мне только нужна большая сумма денег, — ответил банкир. — Я, может быть, увлекусь и убью на это ожерелье порядочный куш: леди Джослин будет что оставить в наследство своим детям. Вы и Джон Ловель из Шорнклифа были душеприказчиками моего отца и подписали трансферт его текущего счета на мое имя в прошлом сентябре.

— Точно так.

— Мистер Ловель писал мне об этом предмете. У моего отца, если не ошибаюсь, было два счета: один — взносов, другой — текущий.

— Точно так.

— И эти два счета продолжаются теперь после моего приезда, как и при отце?

— Именно так. Мистер Персиваль Дунбар откладывал лично для себя по семь тысяч фунтов ежегодно. Он редко проживал все эти деньги, а иногда не расходовал и половины. Баланс этих денег и проценты, получаемые им с прибыли фирмы, вносились в его счет взносов, а в текущем записывались суммы, взятые им в различное время.

— Вы можете показать мне эти счета?

— Конечно, — ответил мистер Балдерби и позвонил. — Попросите мистера Остина принести дневной баланс и книгу взносов, — сказал он вошедшему конторщику.

Через пять минут явился Клемент Остин с двумя книгами в толстом сафьяновом переплете.

Мистер Балдерби открыл обе книги и положил их перед Генри Дунбаром. Тот взглянул прежде всего на счет взносов, и глаза его живо перебегали от одной цифры к другой, пока не дошли до последнего итога. Тут грудь его тяжело заколыхалась, и он глубоко вздохнул, как человек, который страдает удушьем. Последняя цифра итога была следующая:

137926 ф. и 17 ш. 2 п.

Сто тридцать семь тысяч девятьсот двадцать шесть фунтов семнадцать шиллингов и два пенса! Эти два пенса казались какой-то насмешкой; но деловые люди все равно что счетные машины, когда дело касается цифр.

— В каком виде эти деньги? — спросил Генри Дунбар, указывая дрожащей рукой на страницу, где красовалась эта красноречивая цифра.

— Пятьдесят тысяч помещены в индийской компании, — отвечал мистер Балдерби хладнокровно, словно сумма эта ему казалась безделицей, — двадцать пять тысяч в акциях железных дорог, а остальные деньги в билетах казначейства.

— Так вы можете разменять эти билеты?

Мистер Балдерби вздрогнул, словно кто-нибудь ему наступил на мозоль. Он был душой и телом банкир, и ему не могла быть приятна мысль об уменьшении капиталов банка.

— Это большая сумма, и как бы потеря ее не была чувствительна банку, — сказал он задумчиво.

— Я надеюсь, банк в состоянии выдать такую сумму, — воскликнул мистер Дунбар с изумлением.

— Конечно, банк в состоянии выдать и побольше; но иногда нам представляют очень большие требования. Вот, говорят, лорд Ярцфильд, один из наших самых старинных клиентов, хочет купить имение в Валлисе, и мы должны ожидать каждую минуту, что он вынет из банка большой капитал. Во всяком случае, деньги ваши, мистер Дунбар, и вы можете с ними делать, что вам угодно. Билеты казначейства будут тотчас разменяны.

— Хорошо, и если вы можете выгодно продать акции железных дорог, то я вам буду очень благодарен.

— Вы хотите издержать…

— Нет, я намерен только поместить эти деньги в другом деле. Мне предлагают купить большое поместье под самым Лондоном, которое, я уверен, через несколько лет принесет сто процентов чистой выгоды. Но об этом мы поговорим в другой раз. Теперь же займемся только бриллиантовым ожерельем моей дочери. Я куплю бриллианты сам, из первых рук, у торговцев, а не у ювелиров. Приготовьте необходимую сумму к уплате моих чеков к среде или четвергу.

— Они будут готовы, мистер Дунбар.

— Вот и все, кажется; мне остается теперь только проститься с вами и попросить вас пожаловать ко мне к обеду в Кларендонский отель в один из этих дней.

Это приглашение было сделано не очень радушно, и мистер Балдерби понял, что оно было одной лишь формальностью, которую банкир был обязан исполнить. Он пробормотал что-то в ответ на любезность мистера Дунбара, и, поговорив еще минут пять о различных посторонних предметах, компаньоны богатой фирмы расстались.

Мистер Дунбар вышел из кабинета Балдерби в длинный, темный коридор, который вел в контору банка. Сквозь большую стеклянную дверь банкир увидел, что в конторе сидела женщина и разговаривала с Клементом Остином. Банкир вдруг остановился и поспешно пошел назад в кабинет. Войдя в него, он бросил беспокойный взгляд по сторонам, словно ища чего-то.

— Я, кажется, забыл здесь трость, — сказал он.

— Нет, — ответил мистер Балдерби, — я не видел у вас в руках никакой трости.

— Ах, так я верно ошибся, — произнес банкир, не торопясь выходить из комнаты. Он подошел к окну и, очень медленно натягивая перчатки, устремил свой взгляд на каменную стену, окружавшую двор, в конце которой была маленькая деревянная калитка.

В это время в комнату вошел Клемент Остин с какими-то нужными бумагами. Генри Дунбар обратился к нему.

— Я видел, что вы разговаривали с какой-то женщиной, — сказал он, — это не очень прилично в конторе, мистер Остин. Кто эта женщина?

— Это девушка, сэр.

— Девушка?

— Да, сэр.

— Что ж ей нужно?

Клемент Остин колебался несколько секунд, но, собравшись с силами, произнес:

— Она… она желает вас видеть, мистер Дунбар.

— Как ее зовут? Кто она такая?

— Ее фамилия Вильмот, Маргарита Вильмот.

— Я не знаю ее, — гордо сказал банкир, с беспокойством поглядывая на полуотворенную дверь. — Закройте дверь, — приказал он кассиру, — из коридора ужасно дует. Кто это Маргарита Вильмот?

— Дочь несчастного Джозефа Вильмота, убитого в Винчестере, — ответил мрачно кассир, пристально глядя на Генри Дунбара.

Банкир ответил ему таким же взглядом и, не спуская с него глаз, произнес твердым, решительным голосом:

— Скажите этой девушке, Маргарите Вильмот, что я отказываюсь видеть ее здесь, точно так же, как отказался в Портланд-Плэсе и Винчестере. Скажите, что я никогда ее не приму, где бы и когда бы она меня ни поджидала. Я уже и так слишком много перенес неприятностей из-за этого несчастного дела и не намерен более сносить ее преследований. На что ей меня видеть? Если она нуждается, я всегда готов ей помочь, как уже объяснял ей не раз. Но если она находится в бедственном положении…

— Нет, мистер Дунбар, — прервал его Клемент Остин, — у нее есть друзья, которые никогда не допустят ее бедственного положения.

— Неужели? И вы, вероятно, один из этих друзей, мистер Остин?

— Да.

— Так докажите эту дружбу и уверьте Маргариту Вильмот, что она найдет во мне не врага, а доброжелателя. Если вы, как я подозреваю, питаете к ней более чем дружбу, если вы ее любите и она отвечает вам тем же, то женитесь на ней и она принесет вам приданое, которым не побрезговал бы любой джентльмен.

В голосе банкира теперь уже не слышно было ни гнева, ни нетерпения; напротив, в нем ясно проглядывало глубокое, неподдельное чувство. Клемент Остин посмотрел на него с удивлением — так неожиданна была эта перемена. Генри Дунбар заметил этот взгляд, и как бы отвечая на него, сказал:

— Вам нечего удивляться, что я не желаю видеть Маргариту Вильмот. Неужели вы не можете понять, что мне неприятно свидание с этой девушкой, которая, судя по ее упорным преследованиям, подозревает меня в убийстве своего отца? Я — старый человек, прожил тридцать пять лет в Индии, здоровье мое совершенно расстроено, и потому неудивительно, что меня пугает мысль о всякой трагической сцене. Я еще не оправился от потрясения, нанесенного мне винчестерской историей. Сделайте одолжение, передайте Маргарите Вильмот, что я готов быть ее другом, самым добрым, истинным другом, если она согласна принять мою дружбу, но не намерен видеть ее до тех пор, пока она не переменит своего мнения обо мне.