Вера Космолинская - Драконье царство

• Название: Драконье царство
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Второй том дилогии «Как-то в темные века».

Основное время действия — 5-й век и немного 36-го. Покойники на Марсе, времена короля Артура и «взрывы в вакууме» прилагаются.

---

Хитрым замочком «ящика Пандоры».

В нужным отделении я нашел нужный флакончик и вернулся к ней. На этот раз она уже не вздрогнула, успев успокоиться.

— Что это?

— Просто хорошее снадобье. Надо же мне исправить свою оплошность.

— Такое случается, — она великодушно попыталась улыбнуться.

— А не должно, — сказал я твердо, снимая пробку. — Покажи мне, обещаю, теперь я буду нежен и осторожен.

— Ой… — сказала с легкой тревогой Гвенивер, когда состав был наложен. — Холодно!..

— Только не трогай, — я аккуратно поймал ее машинально поднятую руку. — Не бойся, сейчас это пройдет, и не будет ни боли, никаких следов к утру. Совсем. Тебе не придется быть снисходительной, говоря, что «так бывает», и объяснять кому-то, что это случайность. Просто — как будто ничего не было.

— О, — произнесла негромко Гвенивер после как-то вещественно прозвучавшей паузы. И снова едва удержалась, чтобы не коснуться рукой лица. Ее глаза приняли задумчивое выражение, будто она изо всех сил пыталась почувствовать то, чего ни почувствовать, ни увидеть не могла. — Совсем никаких следов…

— Верно.

— Гм. — Она скользнула по мне взглядом, и я ощутил себя странно уязвимым. — Это магия?

— Да нет, просто снадобье.

— Это магия, — слегка кивнула она своим мыслям. — Твои полые холмы. Вот почему у тебя нет шрамов. Их «как будто не было».

Я пристально посмотрел на нее и улыбнулся. Собственно говоря, именно это я и хотел ей сказать. При этом, как будто, не говоря. Последовательностью слов, действий, тоном, сменой тона, сменой темы. Ничего удивительного в том, что она догадалась.

— Каких чудовищ ты видел? Расскажи! — спросила она вдруг с совершенно детским любопытством.

— Ну нет! — рассмеялся я. — Иначе больше никогда не уснешь!

— Ты меня дразнишь! — вздохнула она облегченно и шутливо надула губки.

— Ну конечно!

И я поцеловал ее несчастный висок, от меня же недавно и пострадавший, и дальше нам стало совсем не до кошмаров — как будто их никогда и не было.

Жизнь-сказка с волшебными королевствами шла своим чередом, размеренная, беспечальная, и такая удивительно простая, когда, наконец, в нее стало возвращаться что-то почти раздражающее и кажущееся неуместно чуждым. Хотя — это ведь было здорово, что возвращалось.

Вернулись колдуны — из своих «полых холмов». А нервничать я, как обычно, начал заранее, зная об их подходе. Они будто хотели все разрушить. Я почти чувствовал враждебность.

Непременно разрушат. Как острая стальная струна, попавшая вместо нити в станок для ткущегося гобелена. Все разорвут, не по своему желанию, а по роковым законам физики. Неизбежно. И я ничего не смогу с этим поделать. И не смогу от этого сбежать.

А тут царили мелкие склоки, легко разрешаемые, как детские игры. Шли вполне серьезные «битвы за урожай», наполнявшие сердца вокруг весельем и радостью, и надеждами на будущее, которое — было ли? «Наконец-то ясное завтра» — такое близкое и такое мифическое, что от его невозможности хотелось перерезать себе горло. Но пока мы с Гвенивер осваивали соколиную охоту, летели сами вскачь, вслед за птицами, будто разрезая прильнувшие к земле небеса — океан простора и воздуха. И мимо проносились птицы, а иногда и шальные стрелы, и это был всего лишь свист ветра, и больше ничего.

Но любые каникулы пролетают быстро, и потом приходится признать, что это был лишь сон. Но в каждом таком сне — будто целая жизнь. Со своей юностью, расцветом, старостью и концом.

Они и выглядели ужасающе диссонансно и чуждо. Удивительно, что они не вызывали суеверный ужас одним только… но ведь вызывали же. Одним только видом. Хотя трудно было зацепиться за какую-то конкретную деталь, чтобы сказать, что здесь вопиюще не так. Дыхание чужого мира, режущее этот — по-живому.

— Ты как будто не рад, — беззаботно прощебетала Линор, пока я провожал ее до ее временного обиталища. — Выглядишь испуганным и виноватым. Что ты тут без нас натворил?

Внутренне я тут же поднялся на дыбы.

— Ничего! Уж «без вас», конечно, совсем ничего!

Линор остановилась и посмотрела на меня вприщур, будто в прицел винтовки.

— А что так свирепо?

Я обнаружил, что у меня дрожат руки, всерьез, не на шутку, и сжав кулаки, чтобы унять дрожь, постарался успокоиться.

— А ну-ка… — Она толкнула створку и затащила меня в открытую дверь. Я позволил ей протащить меня через всю комнату, мягко подтолкнуть к стулу и усадить.

— Эрвин, что случилось? Тебя трясет. — Ее руки лежали у меня на плечах, будто тоже помогая мне сдерживаться. Взгляд серых глаз был внимателен и обманчиво спокоен. — Ну что опять?

— Не хочу об этом говорить. Полная ерунда. Просто не могу разобраться…

— Хочешь.

— Ладно. Что случилось? Обычная человеческая счастливая семейная жизнь.

Она кивнула, все еще не понимая и не принимая всерьез.

— Да, я помню. Политический фиктивный брак… скоро все кончится и не надо будет притворяться. — Ах, какие мы благоразумные, спокойные и понимающие!..

— Притворяться?! Фиктивный! Черта с два!

Ее руки на моих плечах крепко сжались.

— Что значит «черта с два»?

— Не понимаешь? Не фиктивный. Самый настоящий. На полную катушку! — глаза Линор непроизвольно потрясенно расширились. Хватка ослабла.

— Но она же…

— Что?! Игрушка, по-вашему?!

Линор с каждым мгновением выглядела все потрясенней. Она нервно облизнула губы, явно не зная, с чего начать возражать.

— По-твоему! — вспылила она, и отпустила меня, будто оттолкнула. — Да как ты мог?!..

Я на мгновение прикрыл глаза.

— А вот мог. Для вас что, открытие, что я не всегда в себе?

На лице Линор вспыхнула ярость.

— Это что, такой демарш?! Показать, что все должны с тобой возиться, чтобы только ты не устроил черт знает что, на что у тебя, по твоему мнению, всегда есть индульгенция?! Показать, что все сволочи, раз бросили тебя одного на пару недель?! Да как мы смели, а?! А кто, черт побери, влез в короли себе на забаву? Тебя просили высовываться?! Нет! Так что это теперь за истерики на всю вселенную?!

— Пристрели меня!

— Иди к черту!

— Ты думаешь, я шучу или выделываюсь?

— Именно последнее!

— Ладно. Я урод. — Дрожь вдруг улеглась, и я вздохнул спокойнее. — Я все равно не смогу тебе этого объяснить. Себе-то не могу.

Она вдруг смягчилась.

— Прости, я знаю, стресс ищет выход…

— Да пошел он к черту, ваш стресс! Ты не понимаешь. Я не хочу считать ее игрушкой. Она — как этот мир. Весь целиком. Может быть, он не то, что мне нужно, но я окунулся в него, вжился, полюбил, неосторожно, неожиданно! Глупо. Я не должен был этого делать. Но к чему я никак не могу сейчас относиться всерьез, это к словам «должен» и «не должен». Я перестаю их понимать, и ни от кого другого не смогу услышать, неважно, насколько это будет верно. Даже от себя самого не могу. И зачем я все это несу? Что бы я ни сказал, звучит глупо, потому что это и слишком много для того, что я хотел бы сказать, и слишком мало.

— Гм… э… — рассудительно пробормотала Линор, пытаясь сохранять спокойствие. — Если рассуждать логически и примитивней, у тебя это первый брак, и он эмоционально сильно тебя задел…

— Не смеши меня! Первый! В дюжинах разных столетий — я знаю, как это бывает. Неважно, я там был, не я, я просто знаю! Все, что мы помним — все наше!

— Это не одно и то же тоже!

— Как мне это надоело!.. Если наша память — не наша! Если наши знания — не наши! Если наши жизни — не наши! Даже наши собственные! Тогда что это все такое? Занавеси для пустоты? Вечной? Всегда и везде? Здесь и сейчас. Каждое мгновение. Постоянное осознаваемое небытие! Мы можем все, мы знаем все, но нас не было, нет и не будет!

— Знаешь что? — изменившимся голосом сказала Линор. — Меня все это доконало. Надо срочно забирать тебя отсюда.

— Через мой труп! — рефлекторно ответил я, почти что к собственному удивлению.

— Желаешь — через все наши? — едко поинтересовалась Линор.

Я покачал головой и поднялся. Она не стала меня останавливать. От этого мне стало грустно. Но от любого другого исхода — было бы так же. А еще, я был уверен, что и ей тоже — грустно. А ведь они только что вернулись с очень важного дела. С победой. У этой задачи не было удовлетворительного решения. Даже если я утоплюсь в пруду, и то едва ли кому-то станет легче и радужней на душе.

Разве что Константину. О! Благослови боже, врагов наших! Хоть им мы можем иногда доставить радость.

Недавно я думал, что меня добьет война. Кажется, теперь меня добьет мир.

Разобравшись с парой стопок донесений, многие из которых состояли из пары строк, но каждая в своем особом шифре, о котором сразу не догадаешься, и о котором даже не подозревал отправитель, и переговорив с Галахадом, сообщившим, что они уже почти под самыми стенами, я выбрался во двор, поближе к воротам. Вот почему-то команду с севера я ожидал с большим нетерпением, чем «волшебников».