Александр Колин - Комедия убийств. Книга 1

• Название: Комедия убийств. Книга 1
• Автор: Александр Колин
• Издательство: Локид
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00145-2 (Кн. 1)

Этот зов услышат лишь избранные — те, в чьих жилах течет кровь героев древности. Но еще он звучит в сердцах волков, бегущих по бескрайней заснеженной тундре туда, куда зовут их звуки рога. Это трубит бог войны…

Восьмилетний Славик Калачев одинок, но судьба послала ему дар — магический зеленый камень. И ничего, что мама считает волшебный смарагд куском простого стекла, — мальчик верит, что скоро он встретит настоящего друга и жизнь его изменится,

Тем временем вокруг взрослые люди ведут меж собой, отнюдь не детскую игру. В руках у них современное оружие, последние достижения науки и техники и тайны древнего колдовства. Они — сила и власть. Они — смерть и страдания. Они считают, что им подвластно все, они уверены, что им удастся, сняв шляпу перед всемогуществом Света, заставить служить себе силы Тьмы.

---

Вечер выходного дня застиг Корниенко в опорном пункте — малогабаритной двухкомнатной квартирке на первом этаже пятиэтажного дома. Домой старший лейтенант не спешил, отдаляя радостный миг встречи с любимой женой. Хорошо брательнику, холостяк, гуляй — не хочу!

«Не хочу, — подумал старший лейтенант. — Не хочу, — повторил он, заслышав настырный трезвон телефонного аппарата, полагая, и не без основания, что звонит брат, а это означает новую пьянку-гулянку. — Не хочу!»

Телефон умолк, но через минуту затрезвонил вновь. Корниенко не выдержал и снял трубку:

— Что?.. Нет… Нет… Говорю же, нет! Это милиция… Не за что… — проговорил он с раздражением.

Собственные дурное настроение, нервозность и раздражительность, столь не свойственные ему ранее, Андрей Петрович относил на счет затянувшегося праздника.

Однако лукавил, лукавил сам с собой старший лейтенант Корниенко. Что мешало ему оставить брата одного? Пусть шурует под юбкой у школьной пассии Маринки, пусть барахтается с ней под одеялом, когда ее муж и его собутыльник Гена отправляется на работу.

У участкового сложилось впечатление, что муж Марины, доведись ему застать жену в постели с Олегом, в крайнем случае подпортит обоим фотокарточки, за ружье хвататься не станет, так как мужскую дружбу за бутылкой ценит выше всяких баб, особенно когда наливают на халяву.

«Сколько еще веселиться Олежке? Дней десять (неделю, три дня) всего-то и осталась. Потерпи, уедет, жалеть будешь, что черствость проявлял, родная кровь, не кто-нибудь…» — говорил себе участковый, не решаясь отказать брату.

К тому же существовала Люба — прежняя любовь. Нет-нет да затаскивала она Андрея в постель вспомнить старое, а он не слишком-то и упирался, все равно в верность его жена не верила.

Наличествовал и еще один, как говорится, фактор — оказываясь в шумной, слаженной компании, участковый успокаивался: вот они, все прямые или косвенные соучастники убийства той девушки… Кровь на снегу. Кровь… И все пока еще живы… Пока.

Именно соучастники. Если бы не дурацкие разговоры про волков-людоедов, которые начала Люба и подхватила Марина, а вслед за ней и Олег, желая бросить под ноги даме сердца шкуру матерого хищника, если бы не это… Не было бы удалого воздушного рейда, стрельбы по бегущим волкам и… гибели женщины.

«Но главный-то я, я! — не раз холодея, думал участковый. — Я стрелял в нее, и если все эти разговоры правда, я…»

Через два дня после происшествия они вдвоем (Андрей и вертолетчик) слетали на то место, где нашли убитую. Труп исчез. Никаких следов не осталось, да никто и не верил, что они останутся: пурга была знатная.

Все клялись молчать, но… кто-то все-таки проболтался?

Слухи наполняли город. Оборотни. Оборотни. Оборотни. И не суеверный ранее участковый все чаще ловил себя на мысли о том, что самец мог уцелеть…

«Он вернется, он обязательно придет, — думал Корниенко. — Чушь, он не может знать, кто убил ее… Да нет же! Никаких оборотней не существует! Их просто нет!»

В этот внутренний спор нередко вмешивался некий оппонент, будто участковый спорил сам с собой. Вот и сейчас он, этот некто, уверенно произнес:

«Он знает, что ее убил ты, он идет сюда, чтобы покарать убийцу своей волчицы».

Участковый подпрыгнул и задрожал так, что прикусил язык. Выругавшись, он почувствовал себя лучше.

«Чертов телефон!»

И действительно, краснопузый аппарат надрывался, захлебываясь от злости.

— Старший лейт… — начал было Корниенко, но, узнав звонившего, отчего-то совершенно успокоился и даже обрадовался. — Ты… все пьянствуешь…

— Ты когда будешь? — озабоченно поинтересовался брат.

— Да сейчас выйду, — пообещал Андрей, которому вдруг страшно захотелось выпить. Марина жила рядом, — десять минут ходу.

— Ты что шепелявишь? — спросил Олег

— Язык прикусил, — нехотя признался старший лейтенант, почувствовав, что брат хочет сказать что-то еще. — Ну что у тебя?

Олежка помялся.

— Ну, ты, Андрюх, через полчаса прийти не можешь? Генку на работу вызвали, там авария какая-то, ну а мы пока… Ну, ты же понимаешь?

— Я вообще могу не приходить, — рассердился Андрей и повесил трубку, но через пять секунд ему вновь пришлось поднять ее: — Я не обижаюсь… Да нет же… Знаю, что тебе послезавтра отчаливать… Трахай свою ненаглядную… Это не оскорбление… Хорошо, не трахай! Все, бывай… Обязательно приду… — Нажав на рычаг, участковый проговорил: — Не доведет она тебя до добра.

Телефон зазвонил вновь.

— Ну чего тебе, — утомленно проговорил в микрофон Корниенко. — Да, опорный пункт… Да… Что?.. Породистая?.. Ах, вот как. Позвоните завтра, молодой человек… Да, часиков в десять-одиннадцать или лучше… лучше в двенадцать… Не знаю?.. Хм, да, не знаю, у меня никогда не было собаки… Друга?.. Ну, это вы глупости… — В наушнике раздались нервные короткие гудки.

«Что за чушь, — подумал старший лейтенант. — Как это — у меня никогда не было друга? Собака одно, а друг… Да что за чертовщина?!»

Андрей опять почувствовал себя не в своей тарелке. При чем тут собаки? Он повернулся к унылому казенному стальному ящику — раз уж все равно полчаса сидеть, надо, что ли, разобрать бумаги.

Участковый открыл дверцу сейфа, вынул часть бумаг и, положив их на стол, хотел было достать и остальные, но… взгляд старшего лейтенанта остановился на табличке — подарке Олега, — которая лежала в сейфе уже почти месяц. На ней имелась надпись: ОСТОРОЖНО! ПРОТИВНИК ПОДСЛУШИВАЕТ. Андрей застыл, буквально окаменел как изваяние.

«Этого не может быть! — Его сознание словно бы обожгло. — Не может быть!»

Такого, конечно же, не могло быть, надпись, нанесенная по трафарету на кусок жести, черным по белому, гласила: ОН ПРИДЕТ, ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ ЗА СВОЮ ВОЛЧИЦУ.

LI

Дверной звонок зазвучал вновь, выводя свою привычную электрическую трель. Хочешь не хочешь надо отворять ворота.

— Это, наверное, Андрюха, — проговорил Олег, вставая с кровати. — Полчаса прошло, пойду дткрою… Да чего мне одеваться? Это ж брат мой, чудачка… Да лежи, я сейчас его за бутылкой отправлю.

Марина посмотрела на разбросанную по комнате одежду и мысленно махнула рукой — и правда, чего спешить?

Спешить, и верно, было уже поздновато. Олег влетел в комнату и растянулся на полу от мощного удара Гены. Марина вскрикнула: таким она мужа еще не видела, правда, и он не видел ее такой: факт измены был, как говорится, налицо — вилять поздно, оставалось одно — каяться. Делать это пришлось, глядя в жерла горизонталки двенадцатого калибра, которую Гена успел сорвать со стены, — патронташ, к несчастью, висел рядом. Обманутый муж несколько раз врезал сопернику прикладом по физиономии, а потом, заставив неверную жену слезть с кровати на пол, велел ей встать на колени рядом с любовником.

— Убери простыню! — захрипел Гена, выпучив глаза. — Убери, сука! Не заворачивайся! — повторил он, поводя дулами двустволки. — Стой так.

Марина поняла, что муж шутить не собирается. Она отбросила простыню.

— Ген, старик, ты чего… — начал было Олег, но едва взглянув в глаза человеку с ружьем, осекся.

Марина попыталась успокоить мужа, представив ситуацию как можно менее драматичной.

— Ну ты же знаешь, Ген, — проговорила она, — мы с Олегом еще в школе гуляли, ну выпили…

Рогоносец молчал, казалось, он даже успокоился, но никак не мог найти повод, чтобы отложить ружье и сделать вид, что ничего страшного и на самом деле не случилось.

Марина, ободренная такой реакцией, продолжала:

— Это ж по пьянке, правда, Ген… Ну, мне ведь тоже обидно, что ты Любку трахал, когда я на аборт ложилась. Ты с ней тут был, мне Любка созналась, она говорит, ты и ее сестру трахал, а ей ведь всего шестнадцать… Прости, Ген, ну, пожалуйста…

Кажется, старания Марины возымели действие: муж начал опускать ружье. У Марины отлегло от сердца. Внезапно Гена задержал свое внимание на Олеге, несколько раз смерив того взглядом от колен до подбородка.

«О черт! — мелькнуло в голове у Марины. — О черт! Только не это!»

LII

Приступ помутнения рассудка кончился.

Андрей Корниенко сидел за столом в расстегнутом кителе, спущенном галстуке и темной от пота рубашке.

Светлые волосы слиплись на мокром лбу. Пальцы рук побелели, сжимая жестяную табличку с надписью. Призыв к бдительности остался на прежнем месте. Участковый даже переворачивал табличку, чтобы убедиться, что и на тыльной ее стороне нет ужасных слов, при воспоминании о которых старшего лейтенанта милиции охватывала дрожь. Дверной звонок окончательно вывел Корниенко из состояния умопомрачения.

«Кого еще черт… — подумал он. — Впрочем, живой человек мне не помешает».

С этой мыслью Корниенко наскоро привел себя в порядок и направился к двери.