Александр Колин - Комедия убийств. Книга 1

• Название: Комедия убийств. Книга 1
• Автор: Александр Колин
• Издательство: Локид
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00145-2 (Кн. 1)

Этот зов услышат лишь избранные — те, в чьих жилах течет кровь героев древности. Но еще он звучит в сердцах волков, бегущих по бескрайней заснеженной тундре туда, куда зовут их звуки рога. Это трубит бог войны…

Восьмилетний Славик Калачев одинок, но судьба послала ему дар — магический зеленый камень. И ничего, что мама считает волшебный смарагд куском простого стекла, — мальчик верит, что скоро он встретит настоящего друга и жизнь его изменится,

Тем временем вокруг взрослые люди ведут меж собой, отнюдь не детскую игру. В руках у них современное оружие, последние достижения науки и техники и тайны древнего колдовства. Они — сила и власть. Они — смерть и страдания. Они считают, что им подвластно все, они уверены, что им удастся, сняв шляпу перед всемогуществом Света, заставить служить себе силы Тьмы.

---

— Я сейчас сотру, — пообещал Славик. — Это всего лишь гуашь, она смывается…

— Чем ты занимался?! — Лёня удивился металлическим ноткам, прозвучавшим в его голосе. — Хватит безобразничать! Где твоя побрякушка? Где твой чертов изумруд?! Неси его сюда!

— Я его… я его потерял… — соврал Славик и потупился.

— Врешь! Врешь! Ах ты!..

Через полчаса Лёня сидел на полу посредине комнаты прямо на пантакле и, дикими глазами озираясь на произведенный им же погром, спрашивал себя:

«Это сделал я? Я? Но зачем? Что на меня нашло? Я никогда так не поступал».

— Славик, Славик, ты где? — позвал Бакланов, но ответа не получил. Внезапно он почувствовал, как что-то жжет его через материю джинсов. Лёня вскочил и первым делом посмотрел на пол. В глаза бросилась обведенная кругом звезда. Именно из-за нее он так… Жжение не исчезло. Лёня схватился за ягодицу. — Что? — произнес он, тупо уставившись на окурок, который держал за фильтр двумя пальцами. — Я и покурить успел? Когда? Этак и пожар недолго устроить… Штаны прожег. Чертовщина какая-то.

Сняв джинсы, Бакланов исследовал их, дырка оказалась довольно маленькой, поводом для сильного расстройства и огорчения служить она не могла. И вместе с тем Лёне было как-то не по себе. Не обнаружив Славика в квартире, он расстроился еще больше.

Однако горевал Бакланов недолго.

«Ну их всех к шуту, — подумал он с облегчением, решительно направляясь обратно в прихожую. — Контору закрыли, а и пес с ней. Пойду-ка прошвырнусь, что ли? Жизнь-то продолжается».

XLIII

События оборачивались для Ильи не самым худшим образом. Менты, разыскивая его, рыскали по городу, а он наслаждался жизнью — плавал в круглой ванне, устроенной прямо в полу, утопая в высокой душистой пене. Какое удовольствие!

Играла, нашептывая что-то о морской лазури и янтарных берегах, тихая музыка, порою казалось, что вокруг шумели сочные зеленые кроны пирамидальных тополей. Бутылка и бокал с шампанским стояли рядом на блестящем черном кафеле, тут же — пульт дистанционного управления телевизором.

Илья взял контроллер и нехотя пощелкал кнопками, переключая каналы, которых оказалось на удивление много.

«Наверное, у них тут спутниковая антенна, — подумал Иванов. Большинство передач шло на английском, хотя сколь-либо заслуживавшей внимание программы не попадалось. Все выглядело довольно серо. — И чего наших ругаем, не самые худшие у нас передачи».

Тут как раз он, в очередной раз нажав на кнопку, услышал русскую речь. Шла информационная пятиминутка на третьем канале, то есть это дома у Ильи он был третьим, на огромном экране «Панасоника» высветилась и через несколько секунд погасла цифра «19».

— Скажите, скажите, — наседал корреспондент на ни в какую не желавшего смотреть в камеру господина в штатском. — Что это? Новый Чикатило, хладнокровный маньяк? Садист?

— Пока ничего с точностью утверждать нельзя, — отмахнулся от интервьюера мужчина. — Ясно одно: не надо спешить с упразднением института палачей и отменой смертной казни…

«Смертная казнь? — ужаснулся Илья, которого (точно гром среди ясного неба грохнул) осенило: — Они же говорят про меня! За что? За что они хотят убить меня?!»

Кадр, к счастью, сменился, но оказалось, что дело обернулось не к лучшему, а совсем наоборот. Корреспондент, видимо, не просто брал интервью у какого-то правительственного чиновника или, может быть, депутата, а вел специальную полемическую передачу, целью которой являлось выяснение мнения большинства социальных групп населения. Аудитория собралась в большой овальной комнате со скамьями, расположенными амфитеатром.

Едва ли не каждый из участников передачи (о ужас!) высказывался против отмены смертной казни и за усиление ответственности за уголовные правонарушения. Раздавались, и довольно часто, высказывания, что маньяков, в число которых любой из тех, кому давали слово, неминуемо записывал и Илью Иванова, вообще следует расстреливать на месте. Вот микрофон поднесли к губам четырех-пятилетней девочки (такой же белокурой и ясноглазенькой, какой была Олюшка). Ребенок сначала застеснялся, потом закокетничал, а затем, после настойчивых просьб ведущего, к огромной радости аудитории, смешно коверкая слова, пролепетал:

— Гастгеливать на мессе.

Зрители зааплодировали от восторга.

— Расстреливать на месте!., — объявил ведущий.

— Расстреливать! Расстреливать! Расстреливать! — подхватила толпа с пьяным восторгом. — Па месте! На месте! На месте! — веселился и ликовал народ на площадях и улицах.

— Вы получите возможность расстреливать каждого на месте! — заявил политик на трибуне, лицо которого словно бы постоянно менялось, не давая возможности Илье разглядеть его как следует. — Вам не нравится сосед? Вы сможете расстрелять его, причем, заметьте, на месте. Не люб начальник? К стенке. Надоела жена? К чему обременять загсы и суды? Впрочем, последние станут больше ненужными, надобность в них просто отпадет, как и в тюрьмах, мы победим преступность, ибо если нет тюрем и судов, существующих главным образом для того, чтобы бороться с теми, кто нарушает закон, значит, нет и самих нарушителей — то есть преступников. Об этом не могли и не могут мечтать ни в одном государстве в мире, такое возможно только у нас!

— Да! Да! Да! — закричал Илья. — Я согласен! Только зачем же начинать с меня? Мной лучше закончить!

Политик повернул к нему голову, и… Илья с удивлением узнал своего рыжебородого приятеля Музафарыча.

— Очень верная мысль! — согласился Логинов. — Но… видишь ли, существует одно правило в этой игре: ты либо палач, либо жертва, выбирай.

Дилемма казалась такой простой, что Иванов волей-неволей почувствовал подвох.

— И все? — спросил Илья.

— Так ты выбрал? — с чрезмерной дотошностью осведомился Логинов. Он еще сомневался! Оставалось только одно обстоятельство, смущавшее Илью. Павел почувствовал это.

— Обязательно расстреливать? — спросил Иванов.

Музафарыч Логинов просиял:

— Это единственное, что создает для тебя неудобство? Ну конечно, мы не требуем использовать непременно один-единственный способ, даже рекомендуем разнообразить их. Главное, ощутить в полной мере эстетическое наслаждение от совершаемого тобой акта умерщвления. Жертва должна жаждать своей кончины в не меньшей степени, чем этого хочешь ты. Тебе же следует постараться заставить ее или его радоваться наступлению окончанию процесса умерщвления, но не как избавлению от мук, а как естественному завершению благодатного акта принятия ею насильственной смерти, являющегося венцом всего, чем-то вроде купола собора, без которого само здание кажется бессмысленным нагромождением камней.

— Это не легко… — засомневался Иванов.

— У тебя должно получиться, — уверенно заявил Логинов. — Ты понимаешь, что попал сюда не случайно, ты принадлежишь к касте избранных, поставленных в жизни гораздо выше массы — рабов, ты — сверхчеловек.

Тут уж удивлению Ильи не было пределов. Хотя… почему же нет, вспомнилась казнь, совершенная им над женой и дочкой. Он делал это в первый раз, но проявил себя настоящим мужчиной, таким, как барон Рикхард и его дружина. Ему есть чем гордиться, Павел не врет, это настоящий мужик, в нем чувствуется железный стержень воли. Пашка Логинов — человек-кремень. И он, Илья Иванов, — тоже настоящий крутой мужик — человек-кремень.

«Сверхчеловек — это звучит гордо!» — обретая уверенность в собственных силах и веру в свою способность справиться с любой задачей, подумал Илья.

Однако Логинов, видно решив, что погорячился, поспешил внести небольшую коррективу.

— Ты почти сверхчеловек, — уточнил он. — Это своего рода курсы, ты будешь сдавать экзамены, ну… нечто вроде экзаменов, а потом тебя посвятят в… можешь считать, что ты станешь рыцарем.

— Зеленого камня? — спросил Иванов.

Павел лишь на секунду задумался и, немного поколебавшись, кивнул:

— Если хочешь… А теперь отдыхай.

Сам ли Илья нажал на кнопку контроллера или же программа сменилась автоматически, только лицо Логинова с экрана исчезло и появился кордебалет — несколько полуголых девиц, совершавших довольно откровенные телодвижения. Илья пригляделся как еле-дует. Одна из них как две капли воды походила на ту девушку, которая провожала его сюда, — темноволосую красотку в маленьком купальничке и шелковом халатике. Какой смуглой была ее кожа, а глаза! Огромные зеленые глаза. Илья почувствовал возбуждение, вспомнив, как девица заставила его раздеться и отдать ей всю одежду, а когда он сделал это (Илья мог бы поклясться), в прекрасных глазах красотки вспыхнул огонь желания. Как жаль, что она танцует там, за стеклом фирменного кинескопа.

Тут Иванов увидел (в этом дворце не было ничего невозможного!), как вожделенная смуглянка, медленно ступая по мозаике пола босыми ножками, покачивая бедрами, направляется к кратеру ванной, явно намереваясь прыгнуть в него.