Джен Александер - Пустошь

• Название: Пустошь
• Автор: Джен Александер
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087455-2

С каждым днем моя жизнь становится все страшнее и страшнее…

Наш крохотный отряд совершает вылазки в мертвый город, где мы ищем еду и боеприпасы, убиваем садистов-людоедов и освобождаем их пленников.

Но с недавних пор мне кажется, что все обман – моя амнезия, боевые товарищи. Кажется, кто-то управляет моим телом, заставляя совершать нелепые поступки и говорить совсем не то, что я думаю.

Неужели я – лишь марионетка, компьютерный персонаж в кровавой игре?

Тогда кто он – мой игрок, который смотрит на мир моими глазами и управляет моими инстинктами?

---

– Просто меня бесит, что приходится жить вот так.

Итан редко выказывает раздражение. Он легко смирился с тем, что произошло три года назад, и всегда сосредоточен на настоящем – на выживании. Думаю, это меня в нем и притягивает. Я беру его за руку, и наши пальцы переплетаются.

– Спасибо… за все, что ты для меня делаешь, – говорю я и сжимаю его руку.

Он выдыхает, сдувая с лица непослушную прядь.

– Я на все готов, лишь бы здесь остаться. Ты особенная – я таких никогда не встречал.

Сердце у меня подпрыгивает, словно хочет выскочить из груди. Что он имеет в виду? Неужели он помнит что-то о своем прошлом? Надо бы расспросить Итана, но вместо этого я останавливаюсь и обвиваю его шею руками. Он наклоняет голову, и наши губы встречаются.

– Ты тоже, – произношу я.

Мы останавливаемся перед металлической дверью, ведущей в подвал здания суда. Пока Итан вытаскивает из кармана ключ, я украдкой бросаю на него взгляд: он улыбается. Возможно, от моих слов у него стало легче на душе.

Итан засовывает ключ обратно в карман и достает нож из ножен.

– Ну что, ты идешь? – спрашивает он, делая несколько шагов в непроницаемую тьму подвала. Итан направляет луч фонарика прямо мне в лицо, и я сощуриваюсь.

«Нет, – думаю я. – Нужно вернуться. Он прав: это слишком опасно».

Однако почему-то киваю, протягиваю Итану руку, и он увлекает меня за собой.

На втором этаже фонарики не нужны. Повсюду прохладно, и горит свет: поселившиеся здесь люди сами напрашиваются на визит от людоедов. Мне хочется остаться здесь, рядом с работающими кондиционерами, но я понимаю, что это практически верная смерть.

– Они живут на четвертом этаже, – говорю я, пока мы идем через вестибюль. Здесь неожиданно чисто – не то что при прошлых жильцах.

Мы поднимаемся по ступенькам – опять по ступенькам. Повсюду слышен гул электричества, лифт работает, и все же мы лезем на четвертый этаж по лестнице – из осторожности. Когда мы находим зал суда, где поселилась пожилая пара, я едва перевожу дух. В животе все горит. Тянет на что-нибудь опереться и немного передохнуть, но Итан уже на другом конце комнаты – стоит на коленях перед скамьей присяжных.

– Где они все это берут? – удивленно спрашивает он, осматривая припасы. – Здесь столько воды и еды… Эй, подай мне рюкзак.

Обычно Итан стоит на шухере, а я, как более проворная, наполняю сумки. Сегодня, похоже, он решил поменяться ролями. Я не возражаю. Все равно я слишком голодна и измотана, да и передвигаюсь еле-еле. Я бросаю Итану свой пустой рюкзак – он бесшумно приземляется на скамью.

– Давай быстрей, – говорю я, прежде чем выйти в вестибюль.

Я стою перед дверью, стуча носком кроссовки по бежевой плитке пола. Особым терпением я не отличаюсь, но во время набегов стараюсь себя сдерживать. Воровство – дело опасное. Самые неосторожные и жадные гниют потом посреди улицы или сидят, прислоненные к стене и избитые до неузнаваемости. Однако сейчас мне хочется одного – вернуться в тюрьму, поесть и выпить воды.

Я все еще думаю о еде и воде, как вдруг понимаю, что уже не одна. К действительности меня возвращает щелчок взводимого курка и горьковато-сладкий запах ментола. Все мысли тут же испаряются, по телу пробегает волна панического страха. Я еще пару раз ударяю ногой в пол, прежде чем замереть на месте.

– Так, для справки: в спину стреляют только трусы, – говорю я.

– Тогда повернись, – отвечает хриплый женский голос. – Руки за голову.

Я делаю, как мне велено: поворачиваюсь лицом к аварийному выходу – так медленно, что резиновые подошвы кроссовок со скрипом проезжают по исцарапанной плитке. Сердце чуть не выскакивает из груди на пол. В глазах туман, и на секунду мне кажется, что передо мной Миа – девушка, которая жила с нами и пропала несколько месяцев назад. Подруга, решившая поискать счастья в другом месте. Потом наваждение рассеивается, и я упираюсь взглядом в пистолет и держащую его женщину. У нее темные глаза и волосы – единственное сходство с Миа.

Этой женщине лет сорок, а не семнадцать. У нее изможденное рябое лицо. Грудь прикрывает только легкомысленная маечка, сквозь прозрачную кожу просвечивают ребра. На бедрах болтаются поношенные штаны цвета хаки. Босые ноги покрыты синяками. Если бы не направленный мне в лоб пистолет, я бы вряд ли ее испугалась.

Но пистолет на меня все-таки направлен, и держащая его женщина явно не на моей стороне. Если повезет, она сразу меня пристрелит, а не заставит спариваться с другими пленниками в надежде получить больше еды. За людоедами такое водится – они любят пухленьких младенцев.

– Тебе не тяжело? Могу подержать.

Мои слова удивляют нас обеих. Женщина презрительно ухмыляется, слегка опускает пушку, и теперь дуло смотрит мне между глаз.

– Ну, давай. Стреляй, если смеешь.

– Если смею?

У нее в руке пистолет, мои пальцы сцеплены на макушке, а я еще ее подзадориваю… Мазохистка.

Мне до смерти страшно, но я киваю и улыбаюсь.

Однако женщина не стреляет, а смеется мне в лицо. Ее костлявое тело сотрясается, словно подвешенный в воздухе скелет. Только бы Итан ее услышал…

– Ты так легко не отделаешься, детка. Слишком много ты для меня значишь. Вопрос только в том… – она кивает на закрытую дверь зала суда и ухмыляется, – … скольких мы заберем с собой.

«Мы»…

При звуке этого слова мне хочется закричать. Ну конечно, она не одна – людоеды всегда охотятся целыми кланами. Я делаю осторожный шаг в ее сторону.

– Ни с места! – шипит она, раздувая ноздри.

Я делаю еще один шаг. Другой. Третий. Хотя кости и мышцы превратились в желе, я продолжаю идти. Если сделать вид, что мне не страшно, может, еще удастся пережить сегодняшний день. Даже не вспомнить, сколько раз этот прием срабатывал в прошлом. Мы стоим так близко, что я почти чую запах собственного страха, смешанный с резким, гнилостным запахом женщины; почти чувствую холодное дуло пистолета.

– Ну, давай же, – вызывающе бросаю я.

Дальше все происходит как в тумане. Итан что-то выкрикивает, и женщина резко поворачивается к нему. Я бросаюсь вперед. Пистолет выстреливает. Потом я стою, обхватив руками тощее существо, которое хочет меня убить, дрожу всем телом и не могу понять, кто из нас ранен. Оглушенная выстрелом, я не сразу осознаю, что Итан зовет меня по имени и просит обыскать людоедшу.

Я отступаю назад, и женщина оседает на пол. Она лежит неподвижно, по короткой майке расползается красное пятно. Потом ее грудь вздымается, в горле что-то клокочет, и она открывает глаза.

– Я… где я?..

Ее безумные карие глаза смотрят прямо на меня. Мне хочется растаять, провалиться сквозь пол, но я стою неподвижно, как статуя, не в силах отвести взгляда.

– Помогите… – Теперь ее голос звучит по-другому: в нем появился акцент, которого не было раньше. – Я чувствую его! Достаньте, достаньте!

Она бьется в конвульсиях, хватая себя за макушку. Пуля попала в грудь, а не в голову, но женщина, похоже, этого не осознает. Она отчаянно теребит спутанные волосы и молит меня, снова и снова, достать «его».

«Что? – хочу я спросить. – Что достать?»

Не глядя на Итана, я говорю:

– А мы много на ней заработали.

Внезапно все вокруг начинает вращаться.

«Мы много на ней заработали».

Я ведь имею в виду вещи, которые мы найдем на трупе, да? Отчего же эти слова кажутся пугающе знакомыми? Как будто я уже слышала или произносила их раньше, только не могу вспомнить, где, когда и почему.

Женщина перестает биться. Мертва. Жгучая боль стискивает мне грудь.

– Собери ее вещи, – говорит Итан и сует мне рюкзак – так резко, что на пол вываливается несколько энергетических батончиков. – Быстрее.

Я стараюсь не смотреть на лицо женщины, прикрытое голой безжизненной рукой. Сглатывая подкатывающую к горлу желчь, начинаю запихивать в раздутый рюкзак ее вещи: куртку, ржавый карманный нож, коробок спичек, наполовину пустую бутылку с сиропом от кашля.

– Быстрее, – повторяет Итан таким спокойным тоном, что я невольно напрягаюсь. Он смотрит прямо на меня и на тело женщины – без всякого выражения на лице.

Я поднимаю пистолет, закидываю рюкзак на спину и встаю.

– Возможно, в здании есть и другие людоеды, – говорю я.

Голос звучит спокойно и собранно, хотя внутри у меня все пылает. Между моими мыслями и поступками нет почти никакой связи. Я сбита с толку и сама себя не узнаю.

Итан раздумывает, переводя взгляд с лифта на лестницу. Наконец крепче сжимает в руке нож и бросается к лифту. Я бегу за ним, а внутри у меня все кричит: «Трусиха! Ей нужна была помощь, а ты просто стояла и глазела!»

Я не знала женщины, которую оставила позади. Жизнь в Пустоши – единственное, что нас роднит и одновременно разделяет. И все же я чувствую себя предателем.

То, что происходит потом, кажется почти справедливым: двери лифта со скрипом открываются, и я получаю обрезом по голове.

Глава вторая