Людмила Бояджиева - Возвращение Мастера и Маргариты

• Название: Возвращение Мастера и Маргариты
• Автор: Людмила Бояджиева
• Издательство: Квадранал
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 966-8400-26-7

Роман "Возвращение Мастера и Маргариты" относится к жанру сиквелл – продолжение любимой истории.

Соприкосновение с классическим материалом предопределило предельно деликатное и уважительное отношение автора к первоисточнику, стремление по возможности сохранить идейную и стилистическую верность ему, а все старания сводились к попытке привить "генетический код" романа М. А. Булгакова новой социокультурной ситуации.

Отважившись на продолжение культового романа, автор создал по сути новое, занимательное и в то же время общественно значимое произведение, затрагивающее серьезные вопросы прошлого и настоящего страны.

Для широкой читательской аудитории.

---

– Довольно глупостей. К морю! К морю! – решила Маргарита, стремительно пересекая ленту набережной с рядами пальм. Позади остались причалы, в лицо ударил ветер, насыщенный водяной пылью. Он скручивал в жгуты волосы Маргариты и покрывал кожу мелким искрящимся бисером. Это был особый ветер – ветер побед и дальних странствий. Из века в век вдохновляют его дерзкие порывы путешественников, воинов, влюбленных, вздымает на реях флаги, надувает паруса, превращает мужчин в отчаянных искателей и флибустьеров, а нежным женщинам нашептывает волшебные сказки. И многое, очень многое может рассказать морской бриз тем, кто верит в любовь…

Маргарита опьянела от дыхания моря. Запрокинув лицо, она неслась прямо над серебром лунной дорожки, над пляшущими на смоляной глади звездами. Белую яхту, дрейфовавшую километрах в трех от берега, она заметила издали и устремилась к ней, не зная зачем. Лишь оказавшись рядом, поняла, что манило ее. На пустой, залитой лунным светом палубе, отчетливо обозначались два силуэта. Словно вырезанные из черной бумаги, они медленно покачивались в ритме томного блюза. Маргарита опасливо снизилась к металлическим поручням. Перехватила метлу в левую руку, ступила на латунные перила и правой ухватилась за торчащий на носу флагшток. Настороженно замерла, готовая ринуться прочь, если ее присутствие обнаружат. Яхта мягко покачивалась, не разжимая объятий, танцующие приближались к невидимой свидетельнице. Лица молодого мужчины она разглядеть не могла – он прятал его в пышных и черных, как ночь, волосах своей дамы – юной и стройной. Узкий вырез белого вечернего платья обнажал смуглую спину, по которой нежно скользили ладони мужчины.

– Ты подарил мне волшебную ночь. Я так устала от суеты, склок, завистливых и ненавидящих взглядов. Ненавижу модельный бизнес, – капризно жаловалась чернокудрая. – Всего год назад я визжала бы от счастья, увидав свое фото на обложке. Теперь их десятки… Но сколько обид, скандалов, пустой суеты…

– Малышка… – не выпуская девушку, мужчина приблизился к поручням. Не думай об этом хотя бы сейчас. Мы вдвоем, а все остальное – тлен.

– К чертям славу, деньги, роскошь! – продекламировала красотка, воздев к луне руки. – Я хотела бы стать русалочкой! – Она обернулась и уставилась на Маргариту. Та замерла, боясь пошелохнуться. – Знаешь, какая она, милый?

– Она – роскошная! Это сон, обещанье, мечта… – задумчиво сказал мужчина, глядя сквозь Маргариту. – Морские глаза в пол–лица, развеваются по ветру длинные шелковистые волосы, а тело… Оно прозрачное. Сквозь него видны звезды…

– Ты нарисовал мой портрет! – засмеялась девушка, обнимая своего спутника.

Их поцелуй обжег память Маргариты. Воспоминания вспыхнули лесным пожаром, а в груди стало нестерпимо больно. Не зависть к чужому счастью, а тоска по одуванчиковому домику, ждущему ее среди яблонь, стиснула сердце ведьмы. Там закрыты сейчас ставни, а за ними темно и пусто. Там ждет хозяев осиротевший пес. В больничной палате лежит Анька, такая же очаровательная, юная как эта прелестница, наслаждающаяся свиданием под луной. Наивная девочка с саркомой мозга, предполагающая жить долго и счастливо… Где–то совсем рядом веселится проклятый Пальцев, задумавший погубить Максима… Зла слишком много, увы, слишком много для одной совершенно неопытной ведьмы…

Маргарита не представляла, что именно должна сделать и как помочь любимому. Она вспомнила, как крушила молотком рояль булгаковская героиня в квартире мерзкого Латунского. Исступленно кричал ни в чем не повинный кабинетный беккеровский инструмент. Клавиши в нем проваливались, костяные накладки летели в стороны. Инструмент гудел, выл, хрипел, звенел… Тяжело дыша, мстительница рвала и мяла молотком струны…Ее жестоко обидели, унизив и растоптав Мастера, но рояль – рояль лишь невинная жертва. "Вещи и жилища не несут ответственности за того, кому служат и кого оберегают. Не повинен в деяниях своих хозяев Дом, ставший их братской могилой, и даже самый принципиальный и отчаянный мститель не должен мечтать о его разрушении. Я только посмотрю на виллу Пальцева и разобью все окна. Я напугаю его и сделаю что–нибудь такое, что спасет Максима." – так думала Маргарита, подчиняясь лету метлы, знавшей нужный адрес.

Из зелени сада вынырнул особняк, выглядевший вполне уютно и мирно.

Мстительница приземлившись на террасе второго этажа. Сквозь стеклянную стену падал яркий свет. Широкая дверь гостиной была распахнута: люди любовались морем. При этом гоготали пьяно и сыто. Маргарита узнала троих. Альберт Владленович возлежал в плетеном кресле, положив ноги на низкий стеклянный столик. Вероятно, он успел побывать на пляже или окунуться в бассейн – мокрый пучок предплешных волос прилип ко лбу. На груди и подмышками темнела пятнами тенниска, обтянули ляжки яркие полосатые бермуды. Весь он был рыхлый, влажный и наглый, с закинутыми на стол розовыми ступнями.

В менее расслабленной, явно нервной позе, расположился на диване представительный мужчина в сером тонком пуловере и серых же брюках. Каштановая длинная шевелюра и широкая волнистая борода принадлежали отцу Савватию, облаченному в гражданский костюм. Третьим был тот, кому Маргарита была готова выцарапать глаза, не обращаясь в ведьму. Роберт Осинский, похожий сейчас на фашиста–извращенца в исполнении Хельмута Бергера, курил возле распахнутой двери, выпуская дым в сторону Маргариты. В глубине комнаты у подставки с вазой, наполненной свежими розами, сиротливо дремал рыхлотелый человек с полоской смоляных усов над скорбно сомкнутыми губами.

– Скоро, скоро… – нараспев бубнил Савватий, покачиваясь. – Грядет судилище справедливое и благое.

– Завтра! Ровно в полдень, – бодро подхватил Пальцев. Все организовано чисто. – Он отхлебнул коньяк.

– "Муза" сгорела. Иностранные партнеры погибли в своем особняке, оставив нам небольшое наследство. Ужасное несчастье… – театрально вздохнул Оса.

– Забудем о них, – прекратил развитие темы обнаруженного клада Пальцев. Он не собирался посвящать в тайну сокровищницы проявившего строптивость скульптора, а Федулу сообщил, что сообщение о найденной сокровищнице оказались блефом.

– Подумаем о наших сотоварищах, пребывающих в эти судьбоносные дни в столице. Со свя–ты–ми у–по–кой! – пробасил Альберт Владленович и неожиданно захихикал, напомнив Басю.

– И волосок не упадет с головы без воли Аллаха, – торжественно изрек сонный Камноедилов, заметно проникнувшийся в последние дни религиозными чувствами. Он пожелтел, осунулся и у корней дегтярных прядей явно обозначилась серебристая полоса. Пальцев боялся за состояние духа соратника и всячески оберегал его от негативной информации. – Не все они хорошие люди. Даже правильно сказать – все плохие. Но ведь были нам союзниками. Чуть ли не со слезой молвил надломившийся душевно скульптор. – Подставили мы их, да простит нас Аллах.

Все напряженно посмотрели на говорившего. Пальцев сделал значительные глаза, напоминая, что ни в коем случае нельзя проговориться в присутствии Курмана о предстоящем взрыве Храма. Тот получил совершенно противоположную информацию: взрыв затевают злодеи, которых вывел на чистую воду Пальцев.

– Ты честный человек, Курман. Я горжусь твоей поддержкой. Вместе мы сумеем предотвратить катастрофу, – проникновенно заверил Пальцев.

– Вот я думаю – зачем им помешал Храм, а? Взрывай Белый дом, взрывай банк… Зачем трогать святыню… Столько людей работают, возрождают, стараются…

– Вы бы пошли прилегли в своей комнате, уважаемый. Ситуация нервная, надо беречь сердце, – задушевно посоветовал Федул и даже помог скульптору покинуть помещение. После чего все с облегчением вздохнули.

– Может, девочек вызовем, раз уж этот козел отвалил? – предложил Осинский. Швырнув в кусты окурок, он вернулся в комнату, налил себе водки: – Заговор заговором, святыни святынями, а бляди блядьми. Верная мысль? Я за плюрализм мышления. – Роберт – весь спортивный, тугой, жеребистый, рухнул на диван под бок Федулу и обратился к нему со своей пакостной кривой ухмылкой:

– Примите исповедь, батюшка? Вообразите, отец, романтическую историю далекой юности: девица моего кореша, натуральная девица, подчеркиваю, легла под меня, пока ее любимый стоял на стреме! И никаких там скандалов, преследований! Как говорят – Бог помог. Выходит, Творец наш тоже на эротику западает?

– О дамах я поговорить не прочь. У всех у нас есть что порассказать об этих то делах. А вот кощунств не приемлю, – Федул посмотрел строго.

– Так ведь Бог ваш нас с сученкой этой снова свел. Взяли мы девку Горчакова. Смотрю – она! Привезли в усадьбу. В ногах валялась, коньяком обливалась, что бы я на нее вспрыгнул! Пришлось ударить даму в целях самообороны.

– Хорошо, что хоть жизни не решил, – пробубнил святой отец. Тебе, парень, только мясником работать.