Михаил Харитонов - Путь Базилио

• Название: Путь Базилио
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Научная Фантастика

Первый том романа. Соответствует 1–7 главам сказки Толстого. Черновой вариант, начат 9 мая 2013 года, закончен 14 января 2016 года. Правдиво, жизненно, покровосрывно и крышесносно.

---

— Спостеригачи повидомляють… — свистнуло в ухе упыриным голосом и утихло: грянули скрипочки, и изо всех лилий понёсся заветный шансон из Круга Песнопений Дюши Вольняшки «Рот, подведённый алым — дело за малым, малым». Исполнение было качественным, но что-то в интонациях поющих было сомнительное и даже неблагочестивое. Базилио почему-то вспомнился хасин мягкий ротик.

— Ты куда уплыл? — раздался в ухе голос кролика.

Кот потряс головой и снова осознал себя под роялем.

— Не знаю. Цветы какие-то, песни… — пробормотал он.

— Сраный деф, совсем канал не держит, — пробормотал зверёк. — Это вообще для женской аудитории передача. Он там что, совсем ку-ку? Или у него передоз? Слушай, ты не заметил, сколько он вынюхал?

В этот миг перед котом разверзлась уже знакомая, изрядно надоевшая пасть.

— Меня будить?! — взревел мутант. Однако на сей раз прямо в зев полетела огромная красно-белая таблетка. Зев тут же закрылся, потом закрылся глаз, зато послышалось глубокое, умиротворённое дыхание.

— Снотворное «Циклон-Цэ», производство Бибердорфа! — раздался торжественный голос, прерываемый храпом. — Для всех основ животного и растительного происхождения! Действует даже на насекомых! Спите спокойно, дорогие товарищи!

— Это была рекламная пауза! — с искренней радостью сообщила пупица. — Оставайтесь с нами!

— Уффф, получилось, наконец, — довольно заявил кролик. — У нас концовка всё время вылетала. Жаба картинки пугалась. А через саранчу нормально так пошло.

— Я заметил, — сказал кот.

— Да ничего, отладимся, дело-то новое…

— Эй, ты, мудила грешный! — снова вклинился тяжёлый бас. — Хули ты там? Ты по ушам врубил?

— Хаз Булатыч, одну минуточку, сейчас включу это говно, — отозвался зверёк. — В интерактиве или так?

— Тебе хули бля сказали чо?! — крикнул шеф.

— Интерактивный канал «По душам»! — грюкнуло в голове кота. — Для простых ребят, работяг, трудяг!

— Слоган! — ещё громче заорал шеф. — Слоган, мудилы!

— Эх, пердыть-пердыть-пердыть, будем правду говорить! — пробасил издалека хор низких мужских голосов.

Баз — сызнова неведомо как — вновь очутился в Зоне: тёмной, холодной, посерёдь сорного леска-ёрника. Он сидел у костерка, в котором тлели сучья повышенной корёжистости.

Рядом с ним сидели два существа, напоминающие по виду огромные грибы, оборудованные зачем-то конечностями. На одном был свитер крупной вязки с оленями. Другое, всё в шерстях и видом непристойное, держало на коленях балалайку с извилистой трещиной в деке.

— Здарова, дружила! — первое существо раззявило рот, находящийся почему-то между двумя оленями. Голос у него был басовито-хриплый. — Ты на нашей волне? С нами, с правильными мужиками?

— Чего? — не понял кот.

— Оба-на, котлетто-алегретто! — вступил второй, балалаистый. У него голос исходил откуда-то из-за спины и был потоньше, погунявее. — Ну ты и начал, утырок! Видишь, гость к нам пожаловал? Знаешь, как старики-то сказывают? Гость в дом — Дочь в дом! Тототь! — он наставительно поднял сепульку, на сгибе которой шевелился глаз — голубой и наглый.

— А ты меня, обмудок, не учи! — вроде бы рассердился оленялый, но как-то неубедительно. — Ты что за жизнь знаешь?

— Да уж знаю! Не то что ты, обсеря! Вот ты, мужик, скажи, — обратился сепулистый к коту. — Жизнь — она как? Простой институт или сложный? И не всякий поканчивает его с отличием, не?

— Не звизди, — прогудел свитероносец, — Главное, я тебе так скажу — это шоб усё правильно было, по чесноку. И любовь штоб была по-честному. Остальное хуйня. Это по жизни всегда так.

— Вот ты сказанул так сказанул, прям как самую портянку занюхнул, дружила! — расчувствовался сепулистый. — Давай, братуха, про любовь спою, тебе одному…

Он забренчал на балалайке и завыл:

— Я учился любви, как вгрызаются в скалы, размывал алкоголь сей науки грани-ит… Я учился любви так, как просят на шкалик, если сольдо последний, с заначки, пропи-ит…

У Базилио голова пошла кругом. Вернулось ощущение, будто он лежит на полу и какая-то дрянь затекает ему прямо в ноздри. Он попытался было чихнуть, но тут его снова вынесло к костерку.

— А вот и снова-здарова! — обрадовался мелкий обмудок. — Знаешь, а ты правильный мужичара. Сидишь, молчишь, глазами лупаешь. Больше дела — меньше слов, это по-нашему. Но по жизни так бывает — душу правда разрывает. Эх, давай тебе заветную споём! Нашу! Для тебя? А? — он посмотрел на кота голубым и наглым глазом.

Измученный происходящей хуетой кот решил, что хуже уже не будет, и кивнул. Существо с готовностью перехватило балалайку сепульками. Зазвенели струны.

— Заветная песня одиноких сердец! — объявил он и загундосил:

— Эх дружила, пришёл и для нас поворот! Ты один бля меня понимаешь! Ломанемся по чистому снегу вперед, по снежку ломанемся, товарищ!

— Где теряется след, где таежная мгла, — подхатил первый, в свитере, — где ничто никого не тревожит… Впереди только Трасса, за нею Судьба, ну а дальше — кому как положит…

Кот некстати вспомнил упырей с дрымбой и колёсной лирой, и подумал, что самое жуткое, с чем он доселе сталкивался на Зоне — это местная художественная самодеятельность.

— Ломанемся же с чистою совестью мы, — вступили хором мужики, — по снежинкам, затоптанным в херь! Потому что лишь то называется Жизнь, что случается Здесь и Теперь!

— И о погоде! — внезапно прорезалась Сявочка. — По данным эмпатического прогноза, в середине месяца ожидается очередной…

Тут кота пронзила острая боль в паху.

Он поперхнулся, дыханье спёрло — и вдруг ощутил подушечками лап сырой холод подземелья.

«Не дышать!» — вспыхнула у него в голове запоздалая догадка.

С трудом сдерживая желание вдохнуть, он поднял голову, переключая зрение на инфру. Холодные стены тоннеля едва мерцали, ниши светились чуть ярче. Он лежал на полу, уткнувшись носом в какую-то лужу, натёкшую со стороны упыриного гнезда. Оттуда же доносился ритмичный звук, напоминающий храп.

Боль в паху не отпускала. Извернувшись, он увидел Хасю, вцепившуюся зубками в его мошонку.

По-прежнему сдерживая дыхание, Базилио осторожно высвободил деликатный орган, потом взял писюндрочку на руки. Она была живой, тёплой, но без сознания. Глазки были открытые и совершенно белые — зрачки закатились под веки.

«Продышаться!» — подумал кот и побежал к провалу.

Там он сделал несколько осторожных вдохов-выдохов. Химический запах присутствовал и здесь, голова у кота слегка закружилась. Он снова задержал дыхание — и делал так ещё и ещё раз, пока не почувствовал, что башка прочистилась. Тогда он осторожно положил кошавку на пол, настроил инфракрасное зрение и пошёл к упыриному гнездовищу — тихо, очень тихо.

На этот раз ничего не скрежетнуло, не выдало. Впрочем, это было и неважно: контролёр валялся навзничь прямо посередине прохода в луже жидкости и громко, с присвистом, храпел.

Кот переключился в оптику. Перед ним лежал старый, седогривый экземпляр со свалявшейся шерстью и печёночными пятнами на плеши. Одной ноги у него не было. Рядом валялся корявый деревянный костыль. Вторую ногу охватывал кривой самодельный лубок. Базилио понял, почему мутант не мог уйти по-хорошему.

Впрочем, он пришёл не за тем, чтобы посочувствовать старому инвалиду. Кот прицелился и несколькими пикосекундными импульсами пробил мозг мутанта. Тот слегка дёрнулся и отдал Дочке-Матери то, что в нём квартировало замест души.

В тот же миг кота отпустило. Мерзкая вонь стала просто мерзкой вонью, но сознание больше не выносила. Кружилась голова, шумело в ушах, но это было и всё.

На всякий случай ещё раз сбегав продышаться — кошечка всё спала, во сне подёргивая лапками, — Баз вернулся, чтобы осмотреть логово покойника.

Первое, что он увидел — это осколки стеклянной банки на полу. Видимо, старикан её случайно уронил. Вторая банка того же вида, с белой этикеткой, стояла на устроенной в стенной нише кривоватой полочке. Кот выкрутил светочувствительность на максимум и разобрал на банке надпись: «Катализатор восприятия синтетический пролонгированного действия. 5 литров. Хранить в тёмном, прохладном месте. Срок годности — до 25.04.138». Внизу значилось: «Hergestellt in Biberdorf».

На противоположной стороне была другая полка, с двумя сальными свечами и кресалом. Под ней лежал тощий соломенный матрасик. В микроволнах было видно, что под ним тайник. Открыть его оказалось несложно. Внутри лежал потрёпанный фибровый чемоданчик. Прихватив его для дальнейшего изучения, Базилио взял на руки кошавку и направился в неисследованную часть подземелья, моля Господа Иисуса, чтобы только не наткнуться на очередного голодного мозгокрута.

Господь помог: подземелье оказалось пустым и безопасным. Хася довольно быстро очнулась от обморока, но была вялой и сонной. Она позволила запихать себя в полость на жилете и со словами «тришки покемарю» расслабилась.