Тэмми Блэквелл - Связанные судьбой (ЛП)

• Название: Связанные судьбой (ЛП)
• Автор: Тэмми Блэквелл
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Скаут Донован — девушка, которая верит в правила, логику и вечную любовь к Чарли Хэйгану. Алекс Коул верит в судьбу, магию и Скаут. Когда Алекс знакомит Скаут с миром Оборотней — мужчин, умеющих превращаться в волков или койотов в полнолуние, и Провидцев — женщин, способных по одному прикосновению увидеть все самые сокровенные мысли и эмоции, — это знание меняет все, во что Скаут верила всю свою жизнь. Перевод группы:http: https://vk.com/dream_real_team

---

— Правда? — Алекс взял в руки книжку Лорел Гамильтон. — И что ты узнала из этой?

Мое лицо горело так сильно, что могло растопить полярные льды.

— Ничего.

По крайней мере, ничего, что я могла бы сказать вслух. Я вырвала книгу из его рук, пока он не успел ее пролистать и понять, в чем именно заключалось это «ничего». Алекс лишь хмыкнул и продолжил рассматривать мои вещи. Сделав круг по комнате, он уселся на мою не заправленную кровать и вынул нечто из пододеяльника.

— Прячете мужчину в кровати? Хочу сказать, я шокирован, мисс Донован.

— Алекс — это Гвидо, Гвидо — это Алекс. — Я плюхнулась рядом с ним. — Мы с Гвидо много лет засыпаем в объятиях друг друга.

Алекс рассматривал потрепанную обезьянку из носка.

— Могу понять почему. Ему точно не откажешь в обаятельности.

Гвидо видал и лучшие времена. Из мамы так себе швея, но за годы она постоянно ставила заплатки и пришивала глаза. Он был страшненький, но я все равно его любила.

— Это случилось ранней осенью или поздней весной, когда мать с отцом еще не были женаты. Они пошли в магазин игрушек, и Джэйс начал тыкать пальцем в эту обезьянку и говорить «Скаут», снова и снова. Мама пыталась объяснить ему, что новая сестренка совсем не обезьянка, но Джэйс закатил истерику. Маме пришлось купить игрушку, иначе бы кто-нибудь точно позвонил бы в службу защиты детей. Он держал его в руках весь день, и когда мама пыталась его отнять, говорил «Нет, Скаут». Вечером он принес Гвидо в квартиру, где жили мы с отцом, и, протянув мне, сказал «Для тебя».

Я потрепала Гвидо по голове.

— С тех пор он спит со мной практически каждую ночь.

— Это, возможно, самая милая история, которую я когда-либо слышал. Как бы не слиплось ничего.

Он хотел, чтобы голос прозвучал равнодушно, но ямочки и сарказм не очень сочетаются.

— Молчи. Будто твой брат никогда не совершал для тебя трогательный поступков.

— Ты ведь видела моего брата.

Аргумент. Мне сложно было представить, как Лиам проявляет тепло и заботу.

— Но он хороший старший брат, правда?

Было очевидно, что Алекс любил и уважал Лиама. Само собой, он ведь делал что-то, чтобы это заслужить. С другой стороны, это ведь Алекс, который, возможно, и в Гитлере нашел бы положительные качества.

— Лучший, — сказал он тоном, не оставившим места для споров. — Он просто не очень эмоциональный и не склонен к проявлениям чувств.

— Должно быть, тяжело, — поразмыслила я вслух, — вы вдвоем, без родителей…

С лица Алекса исчезли все эмоции.

— Мы справляемся.

Я не знала, что сказать дальше. Каждый раз, когда я касалась темы родителей Алекса, он словно замыкался, и продолжать разговор было невозможно. Я чувствовала себя неловко, находясь с ним наедине, пока он сидел, опершись локтями на колени и крутя Гвидо в руках.

— Ты пялишься на меня.

Я опустила глаза и тихо сказала «извини». Теплые пальцы приподняли мой подбородок, и мы оказались лицом к лицу.

— Я не жалуюсь, — сказал он. — Но Гвидо слегка ревнует. Подумал, тебе стоит об этом знать.

— Только слегка? — Я медленно начала осознавать, что мы с Алексом в спальне наедине. — Думаю, мы можем справиться и получше.

Одной рукой я бросила Гвидо на кровать, а другой притянула лицо Алекса к своим губам. У меня была всего пара секунд на то, чтобы офигеть от своего внезапно очень активного поведения, прежде чем Алекс шарахнулся от меня в сомнении и ужасе. Это был первый раз, когда нам не нужно было волноваться, что кто-нибудь нас поймает, а ручка от швабры не впивалась мне в бок.

Наши поцелуи были медленнее и слаще. Мои руки лениво бродили по его лицу, шее и плечам, и я поражалась его гладкой коже и крепким мышцам. Когда он толкнул меня на подушки, я на секунду застыла в панике.

— Просто поцелуи, — заверил он меня. — Одежда останется на месте. Обещаю.

И он выполнил свое обещание, хотя я вскоре пришла к выводу, что это было глупое обещание. Когда я уже собиралась вспыхнуть ярким пламенем, он, наконец, сполз и позволил мне вздохнуть.

— Ты помнишь? На кухне Энджел спросила, влюблен ли я в тебя? — Его голос был грубее и ниже, чем обычно. Некоторые части моего тела так отреагировали на это, словно были на голосовом управлении.

— Ага, — все, что я смогла из себя выдавить. Слишком много сил у меня уходило на то, чтобы сдержаться и вновь не притянуть его к себе.

— Я подумал, что так и не ответил на этот вопрос.

Он приподнялся на локте и посмотрел на меня сверху вниз.

Боже, как же он красив.

— А?

Интересно, не потеряла ли я способность осмысленно говорить. Кажется, с тех пор как мой язык испробовал более интересные вещи, он больше не собирался возвращаться к чему-то настолько скучному, как разговоры.

— Ты должна знать, что мой ответ — да. Я люблю тебя, Скаут.

— Ты не можешь любить меня.

Будто со стороны я услышала, как мой непокорный рот наконец-то заговорил. Алекс больше не нависал надо мной, хотя почти не пошевелился.

— Почему?

— Ты едва знаешь меня, — сказала я. — Я просто сестра койота, от которой ты должен держаться подальше. Я понимаю, запретный плод и все такое, но это не любовь. Если бы Тоби не потребовал не подходить ко мне, ты бы и внимания на меня не обратил и уже давно понял бы, какая я на самом деле неудачница.

Оттого, что я говорила все, о чем думала, вслух, мое сердце обливалось кровью. Я не хотела, чтобы он понял, что я недостойна его внимания, но все уже зашло слишком далеко. Если не закончить это сейчас, мы оба пострадаем.

— Ты не неудачница.

— О, поверь мне, еще какая. Есть целый список людей, которые могут это подтвердить.

— Я с тобой не потому, что это запрещено. — Он провел пальцами по моему подбородку. — Я прекрасно знаю, кто ты, и люблю тебя.

— Как?

Я отчаянно хотела, чтобы он продолжал убеждать меня в этом. Алекс сел на кровати с недоступной обычному человеку быстротой и грацией.

— Знаешь, я ведь могу путешествовать по снам.

Я тоже села, но гораздо менее ловко, чем он.

— Я думала, только женщины становятся Провидцами.

А еще думала, что мы говорим о наших отношениях.

— Я не Провидец. Иногда в роду Провидиц может родиться мальчик с определенными талантами. Я не умею делать все эти телепатические штуки, но вижу во сне некоторые вещи.

Мы смотрели друг на друга, моя рука лежала на его колене.

— Что за вещи?

Уголок его рта приподнялся, и его глаза сверкнули.

— В первый раз это произошло, когда мне было восемь лет. Мне приснилась огромная яблоня с маленькими зелеными яблоками. Воздух был тяжелым и сладким, солнце пекло нещадно. Там играли дети, с виду мои сверстники. Я пытался с ними заговорить, но они не отзывались. Где-то наверху висело идеальное яблоко. Оно было в два раза больше всех остальных, и одна девочка очень хотела его достать. Она залезла наверх и медленно поползла к краю. Она уже почти дотянулась, когда ветка треснула, и девочка полетела вниз. Я подбежал к ней, хотел помочь. Ее рука странно изогнулась, и она очень старалась не кричать. Я пытался сказать ей, что все в порядке, что один из мальчиков уже позвал на помощь, но меня никто не слышал, словно меня там и не было. — Его большой палец водил по моей руке, обходя шрамы там, где докторам пришлось вправлять кости. — На следующий день я заставил маму помочь мне найти тебя. Я знал, что если очень постараюсь, то смогу, хоть мама и говорила, что там, где мы жили, даже близко не росло никаких яблонь.

— Ты видел, как я сломала руку?

Это было невозможно, хоть он и описал все так, как оно и было. Джэйс поспорил со мной, что я не смогу достать большое яблоко с верхней ветки, и я была серьезно настроена доказать, что смогу. Талли умоляла меня слезть, но я была упрямой. После того как я упала, Джэйс побежал за папой и мамой, а Талли и Чарли остались со мной. Я потом долго носила гипс, который жутко чесался.

— Ты снилась мне в течение десяти лет, — сказал он. — Я мог не запомнить никого другого, ни места, ни того, что происходило, но твои лицо и голос я всегда ясно помнил.

— Это... мило? Ненормально? Жутковато? Невозможно.

Алекс улыбнулся.

— Хочешь, могу доказать.

Часть меня не хотела. Меня это немного пугало. Что еще он видел? Почему я ему снилась? Несмотря на страх, я должна была знать.

Он кивнул в сторону фотографии на двери.

— Я помню тот день. На дереве висела лиана, на которой все качались и прыгали в озеро. А ты отказалась, потому что боялась высоты.

— Да, такое бывает с девочками после падения с яблони, — сказала я.

— Они тебя все-таки уговорили. Ты тряслась как осинка, но все равно это сделала.

От улыбки у него чуть не треснуло лицо. Я закрылась руками, зная, что будет дальше.

— Ты так гордилась собой, когда вышла из воды, что не сразу поняла, что потеряла верх своего купальника.