Александр Уолкер - Одри Хепберн - биография

• Название: Одри Хепберн - биография
• Автор: Александр Уолкер
• Жанр: Публицистика

---

Помня об уроках, полученных во время съемок "Секретных людей", Одри старалась сохранить энергию: почти ни с кем не разговаривала, выпивала только один бокал шампанского за ленчем. Перед тем как предстать перед камерой, уходила в себя, отыскивала нужные эмоции, забывала об игре, постоянно при этом рассчитывая на то, что камера сумеет уловить "главное". И камере неизменно это удавалось. Поездка на мотороллере с Пеком, которая на экране длится всего несколько минут, снималась шесть дней. Но признака бесконечных съемочных неполадок и переделок в эпизоде незаметно. Все происходит легко, естественно, весело и трогательно.

Только один странный, но многозначительный момент нарушает очарование невинности героини и Одри. Это случилось как раз перед тем, как принцесса рассталась с газетчиком у ворот посольства ее страны, за которыми она сейчас исчезнет еще раз (и на этот раз навсегда!). Прощаясь, Одри слишком чувственно целует Пека в губы. То, как снят этот кадр - в полусилуэт с очевидными признаками желания в выражении лиц обоих, - делает Одри неожиданно для зрителя значительно старше, раскрывая новые творческие возможности звезды-дебютантки.

Финал "Римских каникул" - одна из тайн обаяния этого фильма. Чувство, которое вызывает в зрителе фильм, - это ощущение освобождения. Но ключевая идея последних кадров - это идея самопожертвования. Не смерть разлучает героев, как в "Ромео и Джульетте", а долг. Принцесса удаляется за стены своего дворца. Единственный раз, когда она вновь встречает своего возлюбленного, это официальная пресс-конференция, но здесь рамки протокола разделяют их надежнее, чем тюремная решетка. И вот газетчик одиноко бредет но мраморным залам, выходя на улицу - к своему рабочему месту. Остается ощущение одиночества - чувство, которое очень редко можно было встретить в голливудских фильмах той поры. Оглядываясь назад, думаешь, что смотришь "Историю монахини" в обратном порядке. Вместо того чтобы поступиться своими обетами, персонаж Одри остается верным им, сохраняя тем самым особое очарование этой неприхотливой истории и... свое собственное.

МУЖЧИНЫ В ЕЁ ЖИЗНИ

В сентябре 1952 года должны были завершиться съемки "Римских каникул". Несколько раз Джеймс Хэнсон прилетал в Рим, надеясь убедить Одри назначить день свадьбы. Фотографии в журнале "Лук" запечатлели Хэнсона, восклицающего: "Черт побери!" - при виде Одри, которая вплетает шиньон для поддержания тиары в сцене с "бедной маленькой принцессой" в зале посольства. Предваряя грядущие события, автор из журнала "Лук" добавляет (в скобках):

"Они поженились в прошлом месяце". На самом же деле они так и не поженились.

Одри и ее жених все-таки назначили день бракосочетания на 30 сентября 1952 года. На церемонию в приходскую церковь было приглашено двести гостей: это венчание могло быть событием года в Хаддерсфильде. Дружкой невесты согласилась стать Шарон Дуглас, дочь тогдашнего американского посла Льюиса Дугласа. Уже привозили и приносили подарки, но церемонию внезапно пришлось отменить: съемки "Римских каникул" затягивались. В то утро, которое должно было стать свадебным, Хэнсон приехал в аэропорт Нортхолт в Лондоне и ожидал там прилета своей невесты из Рима. У них было всего четыре часа до отлета в Нью-Йорк. Свадебное платье, которое Одри сшила в Риме, отправлялось вместе с ними. У нее едва было время на то, чтобы примерить его и поразмыслить над тем, как она могла бы выглядеть в роли миссис Джеймс Хэнсон. Джильберт Миллер отвез ее в лимузине в Вест-Сайд на репетиции возобновленной "Жижи". Потом у Одри было гастрольное турне. Новая дата бракосочетания не назначалась. Хэнсон улетел заниматься бизнесом в Торонто.

Если эти двое были влюблены друг в друга, то странно, что они не поженились в США или Канаде. Покидая Лондон, они особо подчеркивали в интервью прессе, что нет и речи ни о каких размолвках между ними. Они планируют пожениться в течение следующих трех месяцев. Хэнсон добавлял: "Мы будем жить в Нью-Йорке, Лондоне и Онтарио, там, где у меня имеются деловые интересы". На самом же деле тут была не просто размолвка, но нечто более серьезное. Хоть они и не говорили об этом вслух, но между ними образовалась пропасть по причине пришедшего к Одри горького прозрения: если такова жизнь с ним, когда они еще не связаны узами брака, то она вряд ли станет лучше после заключения союза. Другими словами, теперь Одри гораздо больше была влюблена в свою артистическую карьеру, чем в жениха.

В Риме она работала со знаменитостями и была в центре всеобщего внимания. Она закончила съемки под заверения Уайлера, что может стать "одной из величайших кинозвезд мира". Романтические обеты, данные Хэнсону - именно до них сократилась иссякающая любовь за эти годы, - уже все меньше и меньше для нее связывались с будущим. "Я почувствую себя замужней только тогда, когда по-настоящему буду замужем, - сказала она в начале 1952 года. - Я не желаю, чтобы кто-либо задавал мне вопрос:

"Были ли вы замужем раньше?" Она понимала, что, выбрав кинокарьеру, сможет ощутить себя "по-настоящему замужем". Она и Хэнсон пришли к неизбежному и разумному выводу: они решили расстаться друзьями.

Объявили они об этом в ноябре 1952 года, когда Одри играла "Жижи" в Чикаго. Хэнсон приехал туда из Торонто, и они обо всем договорились. "Когда мы оба сделаем себе карьеру, возможно, мы вновь вернемся к этому вопросу, сказала Одри. Она уже заботилась о том, чтобы выглядеть логичной, а не влюбленной. - Так как мы не собираемся вступать в брак, кажется вполне разумным разорвать помолвку... Если бы мы были мужем и женой, то виделись бы не чаще - конечно, было бы немного тоскливо... и потому я решила, что это Не лучший климат для нормальной жизни". Это говорит о значительных переменах во взгляде Одри на саму себя. До того времени в ее заявлениях для публики звучали опасения, что если она проведет ночь на кухне, готовя еду мужу, то утром явится на студию, забыв свою роль. Прежде она рассматривала брак с точки зрения карьеры мужа, а теперь на первый план выдвинулась ее собственная карьера. "Я решила, что будет несправедливо по отношению к Джимми выходить за него, сознавая, что я привязана и влюблена в свою работу. Как унизительно будет заставлять его стоять рядом, держа мое пальто, пока я раздаю автографы". Это, впрочем, было маловероятной перспективой, учитывая то, что Хэнсон стал руководителем одного из самых мощных промышленных конгломератов в мире. Но в то время ее рассуждения о том, как будет лучше для них обоих, были совершенно разумны. Возможно, и Хэнсон думал точно так же.

Одри не приняла в расчет последствия прерванной помолвки для ее карьеры. Она сделалась объектом пристального и пристрастного внимания со стороны средств массовой информации. Одна из причин этого заключалась в том, что прерванная любовная история была созвучна одиночеству принцессы, которую она только что сыграла в кино. Созвучна и с одиночеством Жижи, которую она вновь играла в театре. Ничто так не способствует популярности кинозвезды, как сплетни, заполняющие пространство между реальной личностью и выдуманным персонажем. Для газет и журналов не имело значения, что брак Одри потерпел неудачу: новость приняли с восторгом крупнейшие творцы светской хроники тех лет: Хедда Хоппер, Луэлла Парсонс и Эрл Уилсон, из чьей "внутренней" информации публика черпала двусмысленное, а порой и откровенно похотливое удовольствие. И хотя Джеймс Хэнсон обладал всем тем, чего только могла пожелать самая требовательная теща - богатством, красотой и грандиозными перспективами, - он был далеко не самым благодатным материалом для светских хроникеров. Теперь же Хедда и компания могли свободно порассуждать по поводу значительно более блистательных союзов для Одри Хепберн.

Слухи подобного рода уже доходили до нее и портили настроение еще во время съемок в Риме. Брак Грегори Пека разваливался, и он должен был съехать с виллы, снятой в аренду для него, его жены Греты и всего семейства. Во время съемок он влюбился во французскую журналистку Веронику Пассани; и через несколько лет они поженились. Сплетни, ни на чем не основанные, но звучавшие вполне правдоподобно, связали крах семейной жизни Пека с Одри. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной и не раз заявляла, что не давала ни малейшего повода для подобных слухов. Но ей все объяснила интервьюер из "Фотоплей", дама очень опытная и прекрасно знавшая, как молва приобретает свою "достоверность". Она сказала Одри, что та сама невольно способствовала распространению этой истории, демонстрируя свой энтузиазм по поводу работы с Пеком словами: "(Он) такой земной, по-настоящему, неподдельно простой и удивительно добр ко всем". Комплименты эти воспринимались не как оценка коллеги по ремеслу, но как нечто большее. Одри была потрясена этим открытием. Затем она задумчиво признала: "Ну, что ж, вполне возможно". Таков был первый урок по самозащите. И интервью с Одри Хепберн стали отличаться пресловутой осторожностью.