Станислас-Андре Стееман - Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака

• Название: Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака
• Автор: Станислас-Андре Стееман
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01168-1

В сборник включены романы почти неизвестных российскому читателю французских писателей детективного жанра.

В романе «Приговоренный умирает в пять» в роли детективов выступают разные персонажи, в том числе и сами преступники. Действие романа «Я убил призрака» происходит в Экваториальной Африке. В «Болтливой служанке» по чьей-то злой воле вполне респектабельные люди вовлечены в круг шантажа.

---

Консультантка расширила от ужаса свои голубые глаза и бесцветным голосом повторила:

— Фотографии? Фотографии?

— Вы на них, конечно, на несколько лет моложе, но кажется, будто снимались вчера… Да-да! Уверяю вас! Говорю вам это отнюдь не для того, чтобы польстить! Разве что прическа несколько вышла из моды. Об остальном наряде не говорю: он из тех, что не выходят из моды никогда…

Одно удовольствие было видеть, как красотка бледнеет и ее ножки подкашиваются. И слышать, как она, запинаясь, бормочет:

— Д-да, х-хорошо, вы получите эти деньги… Только мне нужно время, чтобы их раздобыть!.. Завтра — это слишком рано!..

— Я чересчур легко иду вам на уступки, — вздохнул Летуар, — ну да Бог с ним! Пусть будет послезавтра, в пятницу, в четырнадцать часов.

— В пятницу у меня целый день прием.

— Послушайте! Если вы решили поводить меня за нос…

— Если вы хотите получить от меня деньги, дайте мне хотя бы возможность их заработать!

— Ну а в пятницу вечером?

— У меня свидание с Жор… с моим женихом.

— В котором часу?

— А вас это касается?

— Считайте, что так.

— В четверть девятого.

— Где?

— О! В ресторане Эйфелевой башни.

— Тогда я буду ждать вас в восемь часов на Марсовом поле, на углу улицы Селина и аллеи Клоделя. И настоятельно рекомендую вам быть там. С деньгами. Иначе у вашего жениха на десерт будут веселенькие фотографии… Вам все понятно? Послезавтра, в восемь вечера, самый край!

— Алло? Мэтр?

— Вы! Вы! Опять вы?

— Я очень сожалею.

— Ни гроша больше…

— К несчастью…

— Ни-че-го.

— Ту же сумму плюс двадцать процентов.

— Двадцать процентов! Двадцать процентов прибавки! Нет, но вы в своем уме? И потом, ваши вечные прибавки незаконны, мадемуазель, вы слышите меня? Не-за-кон-ны! Совершенно вразрез с политикой сдерживания цен, за которую ратует правительство! Вы что, не читаете газет? В сфере обслуживания, к которой, хотите вы того или нет, относится род вашей деятельности, цены заморожены. Саботировать финансовую политику государства — это дело серьезное, вы слышите меня? Это пренебрежение своим гражданским долгом. И если Франция от чего в настоящее время и гибнет, то как раз от недостатка…

— И это срочно. Деньги мне нужны уже завтра.

— Нет, нет, нет. И нет!

— Вы хотите сказать «нет»?

— И еще как!

— Весьма прискорбно.

— Ну, это уж само собой.

— Прискорбно… для вас.

— Можете рассказывать моей матушке все что вздумается! Я сыт по горло! И потом, не исключено, что она вам и не поверит!

— О-о, м-м… да, конечно… Но… Но она, возможно, поверит фотографиям!

— Фотографиям? Каким еще фотографиям?

— Ну… тем… ну, в общем, фотографиям.

— Фотографиям! С кем?

— С этим… ну… с Патрисом.

— С Патрисом?

— Ну да!

— О-о!

— Вот именно. Итак, завтра, в четверг, в два часа дня, у Кукольного театра на Елисейских полях.

— Завтра слишком рано. Дайте мне возможность обернуться!

— Ну, раз иначе у вас не получается… Тогда, скажем, послезавтра, в пятницу. Только весь день я занята, и…

— Я тоже, представьте себе, весь день занят! Мне нужно закончить «Святого Августина»! Издатель уже торопит меня! Тем более что я и так поиздержался… и взял аванс!

— А вечером?

— Моя частная жизнь вас не касается.

— Я буду ждать вас без четверти восемь в саду Трокадеро, на углу Аквариума и аллеи Роже Пейрефитта. Советую быть точным. И иметь при себе деньги. Иначе вашей матушке будет что разглядывать — там, в Плугоа, вечерком и бессонной ночкой… Вы меня поняли? Послезавтра, без четверти восемь, самый край!

— Алло! Господин Летуар?

— Ну нет! Уж не собираетесь ли вы сказать, что это вы?

— Увы, да.

— Но вы не собираетесь сказать мне, что…

— Увы, да. То же плюс двадцать процентов.

— Не может быть! Вы шутите?

— Я бы рад. К несчастью… Короче, договорились: завтра, в четверг, в полдень, в «Лорелее» на улице Харди?

— И речи быть не может.

— Не понял.

— Пустой номер.

— Что сие означает?

— Сие означает, что все кончено, завершено, отрезано. С концами. Ни гроша больше. Идите полюбуйтесь на себя в зеркало, и можете считать, что ничего лучшего вы уже не увидите.

— Послушайте, вы могли бы быть повежливей! Я-то с вами вежлив!

— Я знаю! Вежливы со мной и галантны с дамами!

— Что за тон? Могу я узнать, отчего вдруг такой тон?

— Когда человек заказывает себе томатный сок, то сам его и выпивает!

— Что? Но какое это имеет отношение…

— А такое! Его не отдают первой попавшейся бабе! Болван!

— Нет, но вы действительно взяли такой тон!

— Если вам не нравится мой тон, то можете запихнуть его себе в…

— Уж вам-то не следовало бы мне грубить: ведь мне достаточно шепнуть полиции слово, одно-единственное словечко о моем бедном Гродьё, и…

— Ну хватит! В конце концов, шепните полиции это свое слово! Вы и так уж обязаны мне тем, что я до сих пор вас боялся! Если вы воображаете, будто полиция обратит внимание на речи маньяка, который раздает свои соки направо и налево, как рекламные проспекты! Да полиция не поверит ни словечку из этого вашего слова!

— Ну да… возможно… допустим… Но… Но тогда она наверняка поверит… м-м… фотографиям!

— Фотографиям? Каким фотографиям?

— Ну… э-э… вашим фотографиям. В вашем собственном саду. С лопатой…

— С ло…

— Ну да…

— Вот так-то. Значит, завтра, в четверг, в полдень?

— Послушайте, завтра — это слишком рано! Мне еще нужно раздобыть эту сумму!

— Тогда послезавтра, в пятницу! В полдень!

— И это слишком рано! Деньги у меня будут только вечером, после восьми!

— Невозможно: мне они нужны к без четверти восемь! Все, что я могу сделать, если это вас устроит, — перенести нашу встречу на половину восьмого. Самое позднее. И то лишь потому, что это вы.

— Это меня отнюдь не устроит!

— …Но на этот раз не в кафе: в саду Трокадеро, на углу аллей Роже Пейрефитта и Франсуа Мориака. И советую вам быть вовремя. И иметь при себе деньги. Иначе полиция получит чудненькие фотографии, на которых вы занимаетесь… огородничеством. Понятно? Послезавтра, в половине восьмого, самый край!

Четверг, 7-е

Все трое переключили телефоны на Службу отсутствующих абонентов.

Пятница, 8-е, 19 часов 27 минут

Александр Летуар констатировал, что его предвидения, основанные на наблюдениях, оправдались: к половине восьмого вечера парижане, отсидев в кафе за стаканчиком, лопали.

Лопали гуляющие, лопали влюбленные, лопали блюстители порядка, лопал или готовился к этому весь город.

Следствие: некому гулять по аллеям, некому любиться на скамейках, некому блюсти порядок. Сад Трокадеро обезлюдел.

Возрадовавшись этому в сердце своем, Летуар пощупал в кармане свой 6,35-миллиметровый. Свидание на свежем воздухе, под сенью листвы, в час, когда весь Париж лопает… Когда еще ему представится подобный случай?

На миг он, впрочем, заколебался: фотографии! Сначала нужно заполучить снимки и негативы!

Но если ближайшее рассмотрение отдалило убийство, то дальнейшее его приблизило: по размышлении, этими фотографиями заниматься нечего — по той простой, но превосходной причине, что, ставя десять против одного, можно утверждать, что их не существует в природе! Если бы они существовали, Упырь упомянул бы о них в первом же разговоре, вместо того чтобы представляться всего лишь другом покойного Гродьё… Откуда могли быть сделаны снимки? И каким образом? Ведь для захоронения специально было выбрано укромное место, вдали от любопытных глаз — и объективов!

Нет! По телефону он попался на удочку. Упырь — а он и впрямь силен, ничего не скажешь! — взял его на пушку, в точности как сам он, Летуар, взял на пушку Консультантку! И у Упыря не больше его, Летуара, фотографий, чем у него самого — фотографий Консультантки!

Следовательно, можно без особого риска предпринять еще одну попытку его уничтожить. Тем более что на сей раз обстоятельства позволяют перейти от романтических покушений вроде опоганенного сельдерея к испытанной технологии 6,35 мм — пистолету, который, как утверждается в прилагаемой инструкции, обладает главным преимуществом револьвера, а именно: когда оружие заряжено и курок взведен, достаточно нажать на спусковой крючок, чтобы произвести выстрел.

У Летуара уже была возможность на практике убедиться в высокой эффективности инструмента и легкости обращения с ним: в случае с Гродьё он оказался незаменим.

Летуар углубился в извивы аллеи Франсуа Мориака. Рукоятка пистолета, функционирующего подобно револьверу, плавностью изгибов напоминала стройную женскую ножку.