Станислас-Андре Стееман - Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака

• Название: Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака
• Автор: Станислас-Андре Стееман
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01168-1

В сборник включены романы почти неизвестных российскому читателю французских писателей детективного жанра.

В романе «Приговоренный умирает в пять» в роли детективов выступают разные персонажи, в том числе и сами преступники. Действие романа «Я убил призрака» происходит в Экваториальной Африке. В «Болтливой служанке» по чьей-то злой воле вполне респектабельные люди вовлечены в круг шантажа.

---

Проехали мимо сверкающего «Аквариума». Перед дверями — принаряженные женщины. Внутри — танцы. Может, Эдуар в «Аквариуме»? Нет, это место для него чересчур изысканное. Эдуар любит непринужденную обстановку. Забегаловки, где дерут глотку и наедаются до отвала, — вот заведения в его духе. Если он не разыщет брата сразу, придется объезжать все подобные места.

Пари-Вилаж. Улица Шарди. Арле поставил машину на пустыре, тянущемся вдоль улицы Лекёр, вышел и тщательно закрыл дверцу.

— Подожди минутку.

Сначала в гостиницу «Парк». Это в двух шагах. Спокойный фон, приглушенный свет. Арле справился в регистратуре. Нет, Эдуара в ресторане нет. С час назад он ушел с друзьями. Он и появлялся ненадолго: только поднялся в номер переодеться. Они все уехали на «бьюике». Да, вещи он оставил.

Эдуар не может быть далеко, думал Арле. Он его перехватит в одном из ночных кафе. В этом районе их множество. Арле обежал их одно за другим. Модные бистро, дансинги, кабаре со стриптизом, «Шотландия», «Корсар», «Бристоль», «Кантри-клуб»… Никаких следов Эдуара.

Расстроенный, Арле вернулся к машине. Он явно недооценил всей трудности поисков. Даже если посвятить этому добрую часть ночи… Плато он прочесал. Остаются Аджамэ и Трешвиль, добрых полтора десятка местечек, где празднуют Рождество. Да он не все и знает. И это не считая дешевых ресторанчиков вдоль дороги на аэропорт… «Харчевни Мафу» на 61-м километре, где предлагают «рождественский ужин по-перигорски»: Арле запомнилось меню, он днем обратил на него внимание в газете.

Роберта сидела в той же позе.

— Ну что?

— Осечка. Едем в Трешвиль. Может, он в «Блэк-энд-Уайт»?

«Аронда», переваливаясь с боку на бок, выползла с пустыря. Арле вполголоса бранился:

— Еще называется чистый город! Чувствуешь запашок? Не иначе как этот пустырь служит отхожим местом!

Проехали по улице Шарди, затем по бульвару Антонетти. Арле все принюхивался:

— Чудится мне, что ли? И здесь воняет.

— Должно быть, с лагуны.

— Думаешь, гарматан добирается и досюда?

Сам он не помнил. В Абиджане гарматан — редкость. Дует всего два-три дня в году. А триста шестьдесят два остальных дня донимает влажная духота — немудрено и забыть.

Арле прибавил газу. Крюк к набережной, надо заскочить в «Калао». Хотя сомнительно, чтобы Эдуар пошел туда, это было бы уже верхом бесстыдства. В этот вечер в «Калао» дым стоял коромыслом. Почти одни мужчины. Глаза горят, голоса возбужденные. Арле протолкнулся к бару и, как и ожидал, услышал от Магды, что Эдуара нет.

— Последние несколько недель я его тут не видела, — сухо сказала она.

Значит, раньше Эдуар здесь бывал! Арле вышел. Вслед ему донесся голос Армана Местраля, который затянул «Полночь, христиане». Раньше времени, на часах еще только девять с небольшим.

— Теперь в Трешвиль.

Миновали площадь Лапалю, двойную светящуюся гирлянду моста Уфуэ-Вуаньи. Вдруг позади раздался вой сирены. Арле вздрогнул. Роберта, встрепенувшись, наклонилась вперед и спросила:

— Что это?

— Полицейский кортеж.

Он вспомнил: сегодня в аэропорту встречают президента. Чтобы выбраться с моста, Арле выжал газ до отказа, потом притормозил и попытался встроиться в ряд, но не успел. Черный министерский «кадиллак» в эскорте мотоциклистов обогнал «аронду», промчавшись почти впритирку. Один из мотоциклистов что-то крикнул. Он отделился от остальных, повернул назад и белой перчаткой указал на обочину дороги.

— Остановитесь!

Арле повиновался. Подъехав вплотную к «аронде», полицейский слез с мотоцикла. Поднял очки на каску, снял перчатки. Красномордый носатый европеец нахального вида. На погонах — две нашивки крест-накрест. Заорал:

— Вы что, не можете ехать в ряду, как все?

— Я оказался на мосту, — объяснил Арле. — Мне оставалось разве что забраться на парапет.

Полицейский сделал вид, что не понимает:

— «Водители, освобождайте дорогу официальному кортежу», — процитировал он. — За последний месяц в «Утреннем Абиджане» это печаталось раз пятнадцать. Вы что, газет не читаете?

— Редко, — признался Арле.

— Ваши документы!

Полицейский подозрительно пробежал глазами водительские права, справку об уплате пошлины, техталон и недоверчиво спросил:

— Глава фирмы?

Тон его смягчился. Он покосился на машину и протянул документы обратно.

— Ладно уж, на первый раз прощается!

Только тут полицейский заметил, что Арле не один, и наклонился, чтобы получше разглядеть.

— Что с вашей спутницей?

Арле обернулся. Роберта полулежала на заднем сиденье — бледная, с черными кругами очков, похожими на выпученные глаза.

— Ей плохо, — ответил Арле. — Вечно ее укачивает. Стоит залезть в колымагу…

— Да, тут ничего не поделаешь, — посочувствовал полицейский, натягивая перчатки и качая головой. — Все же вам лучше немного подождать, уж больно у нее нездоровый вид.

Он поправил очки, дал газ, и тяжелый мотоцикл с ревом турбореактивного двигателя умчался по направлению к Пор-Буэ.

— Что с тобой, дорогая? Тебе дурно?

Арле зажег в машине свет. Лицо у Роберты было изможденное, зеленоватое. Капельки пота образовали блестящую сетку по краю косынки.

— Хочешь, вернемся?

Она с усилием кивнула. Да, она хочет вернуться. Видимо, малейший жест отдавался болью.

Арле развернулся на перекрестке обратно к мосту. К черту «Блэк-энд-Уайт»! Ему не по душе заставлять ее часами мучиться вот так на сиденье при столь сомнительной надежде на успех.

— Ты выдохлась, старушка, в этом все дело. Пятьсот километров в день по африканским дебрям — это не шутки! Да еще такие переживания!

В зеркале перед собой Арле видел лишь бледный овал ее лица. Роберта забилась в угол. Да, это слабое, съежившееся существо — его жена. Прижать бы ее к себе, успокоить, защитить. Арле нажал на педаль. Скорее домой.

Торговая улица, пустынная и темная, потом снова бульвар Пельё. Арле гнал как сумасшедший. Мелькали освещенные виллы, открытые кафе с посетителями в смокингах, вот «Аквариум»… Нет, он не станет больше останавливаться. Бог с ним, с Эдуаром. Тот и так причинил им слишком много зла. Сначала он отвезет Роберту в безопасное место, останется с ней наедине. А потом будет время заняться и тобой, братишка…

Вот и перекресток Аджамэ. Машины гуськом карабкались на пологий склон. Ночная служба в Бингервиле всегда привлекала много народа. Наконец — дорога на Вьё-Кокоди, петляющая между гибискусами, ворота виллы.

Арле с тревогой оглядел окна и двери. Нигде ни огонька, разумеется. Осмотрел подступы к вилле. Чего он боится? Остановив машину у лестницы, он помог Роберте выйти. Сняв темные очки, она вымученно улыбнулась:

— Мне уже лучше!

Арле взял Роберту под руку и все время, пока они поднимались по каменным ступеням, поддерживал ее, как выздоравливающую. Мягкий свет бра в гостиной, уютный диванчик, на который они уселись…

Лицо Роберты ожило. Она сняла свою маскарадную косынку, провела пальцами по примятым белокурым локонам.

— Всё эти сирены, — сказала она. — Я страшно струсила. Не знаю почему, но меня как ударило: а что, если меня собираются арестовать!

— Тебя? Ты шутишь! Тебя арестовать?

— Да, глупо, конечно, но…

Она отвернулась, пряча глаза.

— Знаешь, Аль, странно чувствовать себя в шкуре мертвеца! Будто… будто я заняла чужое место!

— Чего ты испугалась? — спросил Арле. — Что полицейский наденет на тебя наручники? «Давайте, давайте, мадам, вы покойница, и без разговоров, объясняться будете в участке!»

Арле первый рассмеялся своей шутке, рассмеялась и Роберта. Это немного сняло напряжение. Подойдя к приемнику, Арле покрутил ручку. В ответ раздалось потрескивание. Потом — гул толпы, женские крики, дробь тамтамов. Чернокожий репортер надсаживался от крика — казалось, у него полон рот камней.

«Самолет с президентом Уфуэ-Буаньи на борту…»

— Допекли! — сказал Арле. — Надо же, заладили одно и то же.

Он нажал на клавишу и снова покрутил ручку. Может, на коротких волнах поймает Париж.

— Сегодня должны передавать рождественские программы.

В приемнике — шум, свист, урчанье. И вдруг, словно по волшебству, — чистый поток гармонии. Хор, оркестр.

— Гендель, — сказал Арле. — Явно английская станция. Слышишь, какой четкий звук?

Он возвратился на диван к жене, и какое-то время они вместе слушали музыку. Глаза у Роберты блестели.

— Жалкое в этом году Рождество!

— Что ты, Роберта, наоборот, чудесное!

Арле прижал ее к груди.

— Ты дверь закрыл? — спросила она.

— Конечно! На два оборота!

Он отстранился, чтобы взглянуть на жену. Роберта пыталась улыбнуться, но тень все еще туманила ее бледный взор.