Фридрих Энгельс - Происхождение семьи, частной собственности и государства

• Название: Происхождение семьи, частной собственности и государства
• Автор: Фридрих Энгельс
• Жанр: Философия

«Происхождение семьи, частной собственности и государства» – один из самых известных трудов выдающегося немецкого философа и мыслителя 19 века Фридриха Энгельса. Это фундаментальное произведение стало одним из основополагающих в развитии марксизма.

В книге автор раскрывает вопросы первоначальной истории, процесс образования классового общества, построенного на частной собственности, подробно рассматривает процесс развития семейных отношений. Автор отстаивает позицию о неизбежном отмирании классового общества и государства с последующей победой коммунизма.

Книга являет собой ценный материал для философов, политологов, социологов, а также для всех, интересующихся проблемами развития общества в целом.

---

Возникновению королевской власти содействовал один институт – дружины. Уже у американских краснокожих мы видели, как рядом с родовым строем создаются частные объединения для ведения войны на свой страх и риск. Эти частные объединения стали у германцев уже постоянными союзами. Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя отряд жаждавших добычи молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им. Он содержал и награждал их, устанавливал известную иерархию между ними, для малых походов они служили ему отрядом телохранителей и всегда готовым к выступлению войском, для более крупных – готовым офицерским корпусом. Как ни слабы должны были быть эти дружины и как ни слабы они действительно оказались, например, позже у Одоакра в Италии, все же в их существовании таился уже зародыш упадка старинной народной свободы, и такую именно роль они сыграли во время переселения народов и после него. Ибо, во-первых, они благоприятствовали возникновению королевской власти; во-вторых, как замечает уже Тацит, их можно было удержать как организованное целое только путем постоянных войн и разбойничьих набегов. Грабеж стал целью. Если предводителю дружины нечего было делать поблизости, он направлялся со своими людьми к другим народам, у которых происходила война и можно было рассчитывать на добычу, германские вспомогательные войска, которые в большом количестве сражались под римским знаменем даже против самих же германцев, набирались частично из таких дружин. Система военного наемничества – позор и проклятие немцев – была уже здесь налицо в своей первоначальной форме. После завоевания Римской империи эти дружинники королей образовали, наряду с придворными слугами из числа не свободных и римлян, вторую из главных составных частей позднейшей знати. Таким образом, в общем, у объединявшихся в народы германских племен существовала такая же организация управления, как та, которая получила развитие у греков героической эпохи и у римлян эпохи так называемых царей народное собрание, совет родовых старейшин, военачальник, стремившийся уже к подлинной королевской власти. Это была наиболее развитая организация управления, какая вообще могла сложиться при родовом строе, для высшей ступени варварства она была образцовой. Стоило обществу выйти из рамок, внутри которых эта организация управления удовлетворяла своему назначению, наступал конец родовому строю, он разрушался, его место заступало государство.

VIII. ОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА У ГЕРМАНЦЕВ

Германцы, по свидетельству Тацита, были очень многочисленным народом. Приблизительное представление о численности отдельных германских народов мы получаем у Цезаря; он определяет число появившихся на левом берегу Рейна узипетов и тенктеров в 180000 человек, включая женщин и детей. Следовательно, около 100000 человек приходилось на каждый отдельный народ,[107] что уже значительно превышало, например, общее число ирокезов в период их расцвета, когда они, не достигая 20000 человек, стали грозой всей страны, от Великих озер до Огайо и Потомака. Если мы попытаемся наметить на карте, как, согласно дошедшим до нас сведениям, были расположены более известные народы, поселившиеся вблизи Рейна, то каждый такой народ в отдельности займет в среднем приблизительно площадь прусского административного округа, то есть около 10000 кв. километров, или 182 кв. географические мили. Но Germania Magna[108] римлян охватывает, вплоть до Вислы, в круглых цифрах 500000 кв. километров. При средней численности отдельных народов в 100000 человек общая численность населения всей Germania Magna должна была доходить до пяти миллионов; для варварской группы народов – цифра значительная, для наших условий – 10 человек на квадратный километр, или 550 на квадратную географическую милю, – крайне малая. Но этим отнюдь не исчерпывается число живших в то время германцев. Мы знаем, что вдоль Карпат до самого устья Дуная жили германские народы готской группы племен – бастарны, певкины и другие, столь многочисленные, что Плиний считал их пятой основной группой германских племен; эти племена» которые уже за 180 лет до нашего летосчисления состояли наемниками на службе у македонского царя Персея, еще в первые годы правления Августа прорвались до окрестностей Адрианополя. Если мы определим их численность только в один миллион, то вероятное число германцев к началу нашего летосчисления составит по меньшей мере шесть миллионов.

После того как они осели в Германии, население должно было увеличиваться со все возрастающей быстротой; одни вышеупомянутые успехи в области развития производства могли бы доказать это. Находки в болотах Шлезвига, судя по обнаруженным в них римским монетам, относятся к III веку. Таким образом, к этому времени на побережье Балтийского моря уже было распространено развитое производство металлических и текстильных изделий, велись оживленные торговые сношения с Римской империей и более богатые жили уже в известной роскоши – все это признаки более густого населения. Около этого же времени начинается также общее военное наступление германцев по всей линии Рейна, римского пограничного вала и Дуная, от Северного до Черного моря – прямое доказательство все большего роста населения, которое стремилось к расширению своих владений. Триста лет длилась борьба, во время которой вся основная часть готских народов (исключая скандинавских готов и бургундов) двинулась на юго-восток и образовала левое крыло растянутой линии наступления, в центре которой верхнегерманцы (герминоны) прорвались на Верхний Дунай, а на правом крыле искевоны, получившие теперь название франков, – на Рейн; на долю ингевонов выпало завоевание Британии. В конце V века путь в Римскую империю, обессиленную, обескровленную и беспомощную, был открыт для вторгнувшихся германцев.

Выше мы стояли у колыбели античной греческой и римской цивилизации. Здесь мы стоим у ее могилы. По всем странам бассейна Средиземного моря в течение столетий проходил нивелирующий рубанок римского мирового владычества. Там, где не оказывал сопротивления греческий язык, все национальные языки должны были уступить место испорченной латыни; исчезли все национальные различия, не существовало больше галлов, иберов, лигуров, нориков – все они стали римлянами. Римское управление и римское право повсюду разрушили древние родовые объединения, а тем самым и последние остатки местной и национальной самодеятельности. Новоиспеченное римское гражданство ничего не предлагало взамен; оно не выражало никакой национальности, а было лишь выражением отсутствия национальности. Элементы новых наций были повсюду налицо; латинские диалекты различных провинций все больше и больше расходились между собой; естественные границы, сделавшие когда-то Италию, Галлию, Испанию, Африку самостоятельными территориями, еще существовали и все еще давали себя чувствовать. Но нигде не было налицо силы, способной соединить эти элементы в новые нации; нигде еще не было и следа способности к развитию и сопротивлению, не говоря уже о творческой энергии. Для громадной массы людей, живших на огромной территории, единственной объединяющей связью служило римское государство, а это последнее со временем сделалось их злейшим врагом и угнетателем. Провинции уничтожили Рим, Рим сам превратился в провинциальный город, подобный другим, привилегированный, но уже не господствующий более, переставший быть центром мировой империи и даже резиденцией императоров, а также их наместников; они жили теперь в Константинополе, Трире, Милане. Римское государство превратилось в гигантскую сложную машину исключительно для высасывания соков из подданных. Налоги, государственные повинности и разного рода поборы ввергали массу населения во все более глубокую нищету, этот гнет усиливали и делали невыносимым вымогательства наместников, сборщиков налогов, солдат. Вот к чему пришло римское государство с его мировым господством, свое право на существование оно основывало на поддержании порядка внутри и на защите от варваров извне, но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от которых оно бралось защищать граждан, последние ожидали как спасителей.

Состояние общества было не менее отчаянным. Уже начиная с последних времен республики, римское владычество основывалось на беспощадной эксплуатации завоеванных провинций; империя не только не устранила этой эксплуатации, а, напротив, превратила ее в систему. Чем более империя приходила в упадок, тем больше возрастали налоги и повинности, тем бесстыднее грабили и вымогали чиновники. Торговля и промышленность никогда не были делом римлян – покорителей народов; только в ростовщичестве они превзошли все, что было до и после них. То, что имелось ранее и что сохранилось от торговли, погибло из за вымогательства чиновников, то, что уцелело от нее, относится к восточной, греческой части империи, которая выходит за рамки нашего рассмотрения. Всеобщее обнищание, упадок торговли, ремесла и искусства, сокращение населения, запустение городов, возврат земледелия к более низкому уровню – таков был конечный результат римского мирового владычества.