Максим Далин - Лестница из терновника (трилогия)

• Название: Лестница из терновника (трилогия)
• Автор: Максим Далин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012

Планета Нги-Унг-Лян – эволюционный курьез. Высшие организмы, обитающие на ней, не знают земного деления на два пола, совмещая признаки обоих в одном теле. Изначально обладающие как мужскими, так и (подавленными) женскими признаками, достигая зрелости, особи определяют свою принадлежность в индивидуальной схватке. Мир – настоящий биологический рай… работу земных ученых осложняет одно: венец нги-унг-лянской эволюции, при всех фундаментальных физиологических отличиях слишком похож на земного человека…

Уникальный ход эволюции порождает сильнейшее любопытство, внешнее сходство с homo sapiens  местных разумных  – и их красота – дезориентируют, а уклад и психология –  вызывают шок, и настоящую фобию.

Землянину Николаю, этнографу, предстоит попытаться разгадать тайны этого невозможного мира. Его дело – наблюдать, избегая вмешательства, за бытом и психологией «людей» в период средневекового феодализма. Он должен стать почти «своим»,  но, в конечном счете, лишенным сопереживания; быть в центре событий – оставаясь в стороне.

---

Они пьют свой чок и разговаривают вполголоса. У них другие проблемы, посерьёзнее.

– Только бы его увидеть, – шепчет Ра не менее жарко, чем здешние деревенские ребята, прижимая к груди меч Государева Дома. – Только бы увидеть, а там я догадаюсь, что делать.

– Ради Земли и Неба не забывайте моих слов, милый Ра, – говорит Ар-Нель. – Я не знаком с Принцем, разумеется, но мне его видеть приходилось. Он показался мне опасным бойцом – и у него, конечно, здравый холодный рассудок рожденного на Вершине Горы.

– Господин Ча, Ар-Нель, дорогой, – шепчет Ра, кусая и облизывая губы, – да пусть меня лучше убьёт Официальный Партнёр, чем я буду кому-то рабыней! И не возражайте. Без поединка берут только рабыню – как бы она потом не называлась. Клянусь, если со мной это сделают, я прирежу его во сне и заколюсь. Жить обесчещенной тварью – не буду.

Ар-Нель вздыхает.

– Друг мой, я всё понимаю, я на вашей стороне, и мы с Ником сделаем всё, что сможем… но, пожалуйста, ни на миг не упускайте из виду: обстоятельства могут повернуться любой стороной. Ни в коем случае не отчаивайтесь…

– Я не собираюсь, – Ра лихо смахивает чёлку. – Я просто уже решил: либо я – Официальный Партнёр, либо – отправляюсь в Обитель Цветов и Молний. И меня никто не убедит, что это неразумно.

– Жизнь – ценная вещь, – улыбается Ар-Нель.

– Да, – в глазах Ра – злой огонёк. – Если это – настоящая жизнь.

– Ник, – спрашивает Ар-Нель, – ты уверен, что нас никто не слышит?

Я киваю. Маленький Ра несёт политически опасный вздор. Если бы кто-нибудь узнал, что тут говорится – нам бы не избежать больших неприятностей. Всем троим. Царедворцы здорово просчитались, выбрав главной кандидатурой в Официальные Партнёры будущему королю этого юного смутьяна. Достойный отпрыск собственного рода, однако.

И я присматриваю за тем, чтобы никто случайно не услыхал, как этот анархист тут митингует. Ах ты, ёлки-палки, как же такому объяснить, что общественное выше личного? Нет, он намерен драться не за корону, что бы не болтали его братья – он абсолютно серьёзно собирается драться за честь…

Нам с Ар-Нелем с трудом удаётся уговорить его съесть кусочек пирога с рыбой. Ра не хочется есть, он не может заснуть – ему хочется прокручивать и прокручивать в уме те слова, которые он предназначил для своего Государя. В конце концов нам удаётся отвлечь его разговором о приёмах боя; после Ра всё же засыпает прямо в одежде, поверх одеяла.

Ар-Нель сидит на корточках около жаровни, глядя на тлеющие угли.

– Нервничаешь? – спрашиваю я, присев рядом.

Ар-Нель поднимает на меня глаза. На его лице – почти отчаяние, но он улыбается.

– Вероятно, я сделал самую большую ошибку в жизни, Ник, – говорит он медленно. – Вероятно, самым разумным поступком для меня будет немедленное бегство – пока меня не закопали живьём. От бегства меня удерживают только три обстоятельства: промёрзшая земля, которую нелегко копать, честь Семьи Ча и сочувствие этому сумасшедшему ребёнку, у которого нет никого, кроме нас… Я почувствовал бы себя последним мерзавцем, навязав свою дружбу Юноше, которому предстояла блестящая карьера, и обманув его сейчас, когда он одинок и может быть обесчещен.

Я глажу его по плечу – и он подчёркнуто смотрит на мою руку.

– Прости, – поправляюсь я. – Я хотел сказать – мне нравится то, что ты делаешь.

– Я оценил, – усмехается Ар-Нель. – Но словами я понимаю лучше.

Я киваю. Остаток ночи мы караулим по очереди, кажется, ожидая, что в эту занесенную снегом лачужку, слишком громко названную постоялым двором, вот-вот нагрянет королевская стража – но никто не приходит.

Мы уезжаем затемно; мои аристократы молчат. Я тоже молчу.

Мне здорово неспокойно.

* * *

Столица должна была поразить Ра, но он сам удивился собственному скептическому спокойствию.

Да, думал он, да, я – деревенский Юноша в очень большом городе. И что? Да, здесь за один день можно увидеть больше людей, чем дома за всю жизнь, да – они изысканы и роскошны, эти столичные жители. И что? Это всего лишь дело привычки к месту, где ты родился.

Вероятно, жители столицы неловко чувствовали бы себя в деревне.

Ар-Нель велел прикрыть полой плаща эфес меча с головой Сторожевого Пса Государя, и Ра послушался. Это нехитрое действие сразу превратило Официального Партнёра Почти Государя в провинциального Мальчика, ищущего в Столице приключений – и смотрели на Ра немногие и недолго.

Из-за смазливой физиономии, подумал Ра с отвращением. Не из-за того, что я беглец.

Существовать в опрокинутом мире без ориентиров было непосильно тяжело. Ра страшно устал от собственных мыслей; куда бы он не пытался их повернуть, они снова и снова соскальзывали на один и тот же круг: как же ты мог согласиться? Я понимаю, что взрослые предадут ради собственной выгоды любого из нас – но ты, ты как мог? Ты – трус? Ты жесток? Тебе нравится мысль обо мне, Смутьяне Л-Та, разделанном, как куропатка в кухне – поданном тебе на подносе? О Л-Та – рабыне? Ты наслаждаешься тем, что ты – Без Пяти Минут Государь, и никто не может тебе перечить?

Эти мысли лежали на душе таким тяжёлым грузом, что всё вокруг заволакивало красным туманом. Ра чувствовал себя рассеянным и разбитым. В столичном трактире подавали жареные пироги с ежевикой и засахаренными лепестками акации, но запах, до сих пор ассоциировавшийся с праздником, вызывал тошноту. Ра то клонило в сон, то выбрасывало в явь, от которой резало в груди.

Стоило закрыть глаза, как Ра видел Дворец, выжженный на внутренней стороне век. Не иллюзорный – настоящий. Не Вершина Горы, а Железный Дом.

Собственно, Ар-Нель сказал, что тот помпезный фасад, выходящий на Площадь Встреч и украшенный бронзовыми вензелями Дома Государева – это всего-навсего флигель, предназначенный для официальных приёмов, а сам Дворец – это три сияющих золотом шпиля-клинка, втыкающихся в небеса далеко за парковыми деревьями. Но если это так – тем более; кованое железо прикинулось Государевым Золотом, но частокола с черепами, насаженными на острия, отсюда, с Площади, вероятно, просто не видно.

Вечером сняли комнатушку в маленькой гостинице рядом с Площадью Встреч. По деревенским меркам, она стоила очень дорого, но Ар-Нель, улыбнувшись, кивнул хозяину и заплатил без возражений. Комнатушка оказалась крохотной, но чистенькой; Ра улыбнулся каллиграфической надписи на стене: «Ты у Подножия Горы – лови ветер!», – но тут же замутило снова.

Ник сказал, что ему нужно пройтись и на всё поглядеть – и ушёл. Ра понял, что Ник собирается «пройтись» ни много, ни мало, по дворцовому парку и «поглядеть» на караулы – от ужаса даже живот разболелся, но говорить об этом с Ар-Нелем было нельзя: тот снова напомнил о щелях в стенах, из которых торчат уши. Ра свернулся клубком на постели, пытаясь унять боль в душе. Ар-Нель предложил поиграть в поединок, но Ра был совершенно не в состоянии заставить себя подняться. Шарады тоже не пошли на ум. Письмо в рукаве казалось лоскутом собственной кожи; меч Ра обнимал, как последнюю, уже ускользающую надежду.

Ар-Нель сел рядом, как садился Старший Брат, когда Ра болел. Начал болтать о средневековых стихах, о символах в канонической живописи и о том, как режут на айвовых досках заготовки под будущие гравюры. Ра слушал вполуха, потом, кажется, задремал.

Ему снились ужасные путаные сны – то какие-то мрачные подземелья, в которых капала вода и ржавые цепи свисали со стен, то Железный Дом, освещенный синими блуждающими огнями, то тёмно-бурые люди с выпученными лягушачьими глазами на плоских, безносых и безротых шарах голов, преследующие Ра с факелами и сетью, как дикого зверя…

Он то и дело всплывал на поверхность сна – но лишь затем, чтобы убедиться, что Ар-Нель рядом и читает модную книжку, «Поместье в лесу», при свете единственной свечи, и выпить глоток воды. Потом колодец снов вдруг разверзся безвыходной тёмной бездной – и Ра провалился в темноту, кажется, даже обрадовавшись бодрствующей частью измученной души, что сны растворились во мраке и пропали. Неизвестно, сколько времени прошло в этом забытьи без видений – но из него вытащила рука Ника.

Ник всегда был страшно бесцеремонен.

Ра открыл глаза – и увидел, что Ник улыбается. За пергаментом окон стояла беспросветная тьма.

– Ну что, Ребёнок? – сказал Ник весело. – Пойдёшь смотреть на суженого-ряженого?

– Во что его рядили? – пробормотал Ра спросонья.

– В небесные шелка, – сказал Ар-Нель и еле слышно добавил. – Ник может отвести нас в дом вашего Официального Партнёра, друг мой, но идти надо сейчас же.

Ра вскочил. В комнате было холодно, его тут же начало слегка знобить, но голова вдруг прояснилась до кристальной прозрачности мыслей. Ра плеснул в лицо воды из умывальника, вода оказалась просто ледяной, озноб усилился, зато прошло тошное ощущение беспомощности и бессилия.