Андреас Окопенко - Киндернаци

• Название: Киндернаци
• Автор: Андреас Окопенко
• Издательство: Симпозиум
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-89091-176-7

Андреас Окопенко (род. 1930) — один из самых известных поэтов и писателей современной Австрии, лауреат многочисленных литературных премий (в 2001 г. — премия имени Георга Тракля). Его роман «Лексикон сентиментального путешествия на встречу экспортеров в Друдене» (1970) во многом предвосхитил постмодернистскую литературу «гипертекста». Поэтические сборники («Зеленый ноябрь», 1957; «Почему так сортиры печальны?», 1969 и др.) блестяще соединяют в себе лирический элемент с пародийно-сатирическим началом.

Роман «Киндернаци» (1984) представляет историю XX столетия в ее непарадном и неофициальном облике. Тем сильнее впечатление читателя, узнающего из мальчишеских дневниковых записей об «обыкновенном фашизме» и о той питательной среде, из которой вырастает всякая тоталитарность и которая именуется «безучастным участием».

---

Лампочки? Нет! Все, хватит! Начинаю похныкивать, но тут — мне картонку с дипломом, как же не загордиться! Инга толстая, но с горбатым носом. Папа — Лебовицу, подливая масла в огонь: хорошо, что вам не пришлось ехать в Германию. Там вашему брату совсем туго приходится.

Тетушка вызволяет Ингу и Анатоля из лабиринта: стекло, воздух, зеркала — все перемешалось, не поймешь, где что. У детишек подкашиваются ноги. Ночное плавание Анатоля: во рту жевательная конфета, рядом — Инга, совсем другой мир, весь в вечерней иллюминации, мимо городов, мимо других лодок, кругом настоящая вода, и ты сам направляешь лодку, безмерное счастье, и так будет всегда.

Эпизод 61. Апрель 39-го

Улица Ноагассе. Этого не может быть: я стою на лестничной площадке, радуясь приятной прохладе, хотя вся лестничная клетка залита солнцем, но окна на всех этажах распахнуты, и темное парадное одновременно дышит речной свежестью и радостью яркого весеннего солнца, тетушка подхватила меня с собой, ей нужно сходить в лавку, это близко — через три дома от нашего, там, в тесном плену коричнево-серых высоких городских домов, вдруг светлый, парадный вход, выложенный прохладным кафелем, а по пути то и дело открываются просветы, в которых видны другие кварталы, неожиданные кусочки зелени и вода; этого не может быть, — и притом мама и папа, и вся семья тоже здесь, со мной, — не может быть, потому что уже было три года тому назад. Тогда мне было шесть лет. «Господи, какая же душечка был этот Тильки!» И я, как по волшебству, поднимаюсь по лестнице, не чуя под собой ног, только что я был на ровном полу нижней площадки, а вот уже снова наверху…

Этого не может быть, но все так и есть сегодня, и сегодня я не просто приехал в Вену погостить на каникулах, потому что теперь мы навсегда остаемся в Вене, мы — беженцы и сейчас остановились у родственников на Ноагассе. «Я показала нашему Тильки все новинки, которые теперь появились в Вене: грейпфруты и земляные орехи, и купила ему автоматическую игрушку, которая выдает тебе шоколадки, если бросить в щелку игрушечную монетку. В трамвае мне все завидовали, глядя на тебя, а ты так необычно говорил по-немецки, так правильно». Потом в лавке я получил пакетик с мармеладными бананчиками и один сразу засунул в рот. Еще одно невиданное, роскошное чудо. «А дядюшки еще нет, он, знаешь, будет только вечером». Дядюшку я совсем не помню. «Ну вот, смотри: эту этажерку я освободила для тебя. Можешь пока поставить на нее свои игрушки. А тут, смотри, лежит цветная бумага, это тебе от меня». — «Тетушка, а сколько мы тут у вас пробудем?»

Около Восточного вокзала дымят в вечернем тумане походные кухни, часть людей высаживается вместе с нами в Вене, другие остаются, им предстоит еще несколько часов езды до границы протектората или еще дальше — в Германский рейх. Отвести глаза, чтобы не зацепиться взглядом за походную кухню, а то, чего доброго, она схватит и не отпустит, и ты попадешь в лагерь. Вот счастье-то: все родственники тут, уже встречают, зацеловали со всех сторон, потом уселись с нами в два такси, и вот теперь наконец бегство кончилось и беженцы спасены.

— Что же ты, даже по-болгарски толком говорить не умеешь? — это из-под самого потолка голос дядюшки.

— Да оставь ты его в покое, он и без того толковый парнишка!

— Однако здесь, в Вене, тебе придется приспосабливаться: ведь ты ребенок, круглый ноль, понимаешь, о чем я тебе говорю? Другие не будут к тебе приспосабливаться.

— Да ладно, хватит тебе, Мартин!

Дивный отдых в мягких креслах и ожидание под вкусный запах шницелей.

— Жаль, что ты уже сходишь, ты славный мальчик, Только.

— Жалко, что он не поедет с нами. Разве нельзя так сделать, мамочка, чтобы он не уходил от нас?

Вместо этого девчушка в расшитой красно-голубыми и золотыми узорами кофточке напоследок выучила меня вечером при усталом свете железнодорожной лампочки распознавать национальные цвета Румынии, а потом еще и гимну, который я и без того знаю, но она показала мне, как его надо правильно петь: Trâiâscâ regele in расе şi onor.[25] Еще одно мимолетное прощание.

— Я просто не могу сказать, как я вам благодарна. Если бы нам сейчас пришлось…

— Не пришлось, и слава Богу! И не будем больше об этом, ребятки. Мы же с вами родня, не чужие друг другу.

Голос под потолком:

— Запомните раз и навсегда: мы все — одна семья, разве не ясно? А теперь, ребятки, все за стол!

Бесконечно долго мы сидим на скамейках или делаем несколько шагов по бараку — взад и вперед, кажется, что так продолжается уже всю жизнь. Свежеоструганные желтые доски. Все мешают друг другу. Мужчины все в темном, измученные женщины, важничающие, орущие, виснущие гроздьями дети, грудные младенцы. Смешение языков, кое-как понимаемая тарабарщина. Что же это будет за жизнь, если вот так сегодня целый день, целый год, и на все дальнейшее будущее! Никто ничего не делает, ни на что не надеется, ничего не пытается изменить. Крича и плача, цепляясь за папину руку, я быстрым шагом прохожу через барак в пункт учета, где нас вычеркивают, потому что у нас есть собственное будущее. Сквозь последние всхлипы: «Никогда больше, правда?» И лишь после этого голубое утреннее счастье: мы свободны!

Эпизод 62. Апрель 39-го

Страна назначения. Поезд снова тронулся. Мы с маленькой румынкой смотрим в окно. Трава, хлебные поля, растения те же самые. Так это и есть уже Германия? Скучный отрезок пути в разгар солнечного дня. А вот аккуратный большой дом, весь в зелени и даже, так рано, в цветах. Поезд еле-еле ползет. Мы машем в окно. Первая вывеска на немецком языке.

— Папа, а что такое гестапо?

— Ну, видишь ли, этот род полиции повсюду тайный.

— А почему же тогда у них вывеска?

— Ты станешь немецким мальчиком, Только. Все узнаешь и все поймешь.

Мне непонятно.

— Ты готов, Только?

Готов? Что значит — готов?

— Да, папа, я готов.

~ ~ ~

Наступят дни пожесточе.
До времени отмененное время
заалело на горизонте.[26]
Ингеборг Бахман

Примечания

1

Винер-Нойштадт — город, расположенный в нескольких десятках километров от Вены.

2

Моргентау — план Генри Моргентау, министра финансов США в правительстве Рузвельта, о превращении Германии после поражения в аграрную страну и о разделении ее на части.

3

Я вас ненавижу! (Англ.).

4

Доминик, Ханс (1872–1945) — писатель, автор популярных научно-фантастических романов.

5

«Grűß Gott!» — традиционное приветствие в южно-немецких землях и в Австрии.

6

«Добро пожаловать в ад!» (Англ.)

7

Мезуза — у верующих евреев — подвешиваемая на правой створке двери капсула с полоской пергамента, напоминающая о Торе, Священной книге.

8

Повесть «Черный мустанг» (1898), с 1916 г. публиковавшаяся под названием «Полукровка» — произведение Карла Мая (1842–1912), популярнейшего немецкого автора приключенческой литературы, в том числе романов и рассказов из жизни индейцев («Винету» и мн. др.).

9

«Пифке» — в Австрии — насмешливое прозвище немцев из Германии.

10

Остмарк — принятое в фашистской Германии обозначение Австрии.

11

Стерва (словацк.).

12

«Атения» — английский пассажирский лайнер, потопленный 3 сентября 1939 г. немецкой подводной лодкой (погибло 1103 пассажира). Министерство пропаганды фашистской Германии обвинило в трагедии самих англичан, якобы замаскировавших пассажирское судно под военный крейсер.

13

«Прародительница» — драма классика австрийской драматургии Франца Грильпарцера (1791–1872), в которой появляется привидение, возвещающее о грядущих трагических событиях.

14

Мамбукко — персонаж одного из массовых приключенческих романов, попадающий в болотную топь.

15

Ария Осмина из оперы Моцарта «Похищение из сераля».

16

Стихотворение из «Исторических миниатюр» («Аттила») шведского писателя Августа Стриндберга.

17

«Что это за вещь? Это свинг» (англ.).

18

«Османовский клуб охотников за девочками» (англ.)

19

Перевод Д. Бродского и В. Бугаевского.

20