Елена Клещенко - Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)

• Название: Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)
• Автор: Елена Клещенко
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-84824-9

Что произошло у рифа Октопус? Откуда взялся на Марсе канал имени Москвы? Чем закончилась история тринадцати подкидышей, которых так опасался Рудольф Сикорски? Что связывает катастрофу на Далекой Радуге и таинственную планету Пандора?

Аркадий и Борис Стругацкие, Олег Дивов, Роман Злотников, Евгений Лукин и другие в сборнике, посвященном миру далекого будущего, легендарного «Полдень, XXII век»!

Произведения братьев Стругацких, включенные в сборник, публикуются впервые!

---

– Вы вчера еще до моего прихода все сожрали.

– Ах да. – Эма взлохматила пальцами свои короткие темные волосы. Потянулась за вилкой.

– Ну и забирай Арсена, – сказала она. – Все равно ведь ненадолго. Он ни с кем подолгу не может. Ломаный он. Поврежденный. я в стрип-баре знаешь как научилась в людях разбираться? Бывало, приходит такой – мышцы бугрятся, два ствола за поясом. А копни чуть – внутри сидит дрожащий от ужаса семилетний пацан, которого велосипед несет по этим смертным горкам, и вот он сидит, в руль вцепился и педали наяривает, только чтобы не упасть… Мда…

Она вздохнула.

– А час спустя этот мужик жарит тебя на кожаном диване в подсобке, и хорошо если традиционно, без вывертов, и тогда думаешь – а какая разница, что там у него внутри и какие там травмы?

Эма принялась за омлет. Она работала в клубе «Радуга» в Тимишоаре, в голодных для Румынии девяностых. Сначала просто танцевала, потом раздевалась, а потом и остальное. Запуталась, проворовалась, все плотнее садилась на кокаин.

Город и Эксперимент подвернулись ей очень вовремя, как, наверное, и всем тут.

– Что мы здесь делаем? – спросила Анита. – Что такое Эксперимент? Может, мы вообще умерли, и это – посмертие?

– Эксперимент есть Эксперимент, – пожала плечами Эма. – Может, инопланетяне нас в аквариум засунули и смотрят, какие у нас кнопки. А может быть – это не для них, а для нас шанс что-то понять. Передай хлеб, а? Вставать лень. А что умерли, не думаю. У меня любимый был одноклассник, Мариус. Его сразу после школы цыгане пристрелили, когда зоны сбыта делили. Он мне всегда говорил, что после смерти меня дождется, что будет стоять у ворот и в рай не пойдет иначе, как со мной за руку. Он знаешь какой был сильный и упертый? Раз его здесь нет, значит, я еще не умерла.

Эма поднялась, покачнулась, оперлась на стол.

– Эх, пивка бы сейчас! – сказала она горько. – Ну почему тут нет пива? А ты по чему скучаешь больше всего?

– По Интернету, – сказала Анита. – По френдам на фейсбуке, по ютюбу, по блогам…

– Навертели вы всего за пятнадцать лет, – махнула рукой Эма. – У нас ничего такого не было, Интернет был для лохов, я скучаю по простым, нормальным удовольствиям. Пойду этому… Юре бутерброд отнесу. Арсен спит?

Анита кивнула.

– Ты его поспрашивай, он этими штуками интересуется, – сказала Эма. – Ну, история Города, кто сюда попадает, откуда, как, такое всякое. Тайные струны.

Задев плечом дверной косяк, она ушла в свою комнату. Анита задумчиво отхлебнула остывший кофе.

Арсен еще спал. Анита вдруг поняла, что хочет сидеть и смотреть, как он спит, как мерно поднимается и опускается смуглая грудь. Чувство было неожиданным, и она тут же на себя разозлилась, потом на него и поэтому громко стукнула стулом о пол. Вставать пора. К ее удивлению, Арсен не шелохнулся, не вскочил, просыпаясь, а лишь открыл глаза – он не спал, а следил за нею из-под ресниц!

– Смешная ты, – сказал он. – Страстей в тебе много. Они бурлят, кидают тебя туда-сюда. Но ты молодая еще, выправишься.

– Спасибо за ценное мнение, о мудрый господин, – поморщилась Анита. – Не желаете ли выпить кофе, чтобы усилить вашу необыкновенную проницательность?

Арсен рассмеялся, поднялся с пола, поцеловал ее, взял чашку. Голый, как был, шагнул на балкон.

– Доброе утро! – крикнул он кому-то. – Прохладно сегодня!

Потом вернулся к Аните.

– Ветра сегодня не будет, – сказал он.

– Тут сильно и не дует, – возразила Анита.

– В Городе – нет, а если на юг ехать, через болота, к фермам – то очень даже. Но ветра не будет, доедем хорошо.

Анита вопросительно подняла брови.

– Собирайся на четыре дня, – сказал Арсен. – Я смотаюсь за телегой, предупрежу в «Эксперименте», что ты со мной поедешь овощи для магазина закупать. Эксклюзивное предложение! Они не смогут отказаться!

Он оделся, вышел в коридор. Анита только сейчас заметила, что он хромает на левую ногу – несильно, но явно ее приволакивает. Арсен поймал ее взгляд, смутился.

– Да… – сказал он. – Я – Хром. Один-ноль в пользу бетонной балки. Иногда ноет на погоду.

Анита вышла из дома через час, как договаривались.

Арсен ждал ее на большом возке, в который была запряжена грустная пегая лошадь.

– Как лошадь зовут? – спросила Анита.

– Буцефал, – ответил Арсен с улыбкой. – Для тебя – Буца.

Анита пригнулась, посмотрела лошади под живот.

– Это кобыла, – заметила она.

– Я вижу – ты разбираешься в животноводстве, – сказал Арсен. – Такой специалист мне нужен! Поехали.

Телега затряслась на раздолбанном асфальте.

– Мне всегда было интересно, – сказал Арсен. – Каким образом Наставники определяют или создают материальную базу для Города? Кто тут этот асфальт, например, клал? Чем укатывал? я здесь живу уже пять лет, я очень общительный…

– Да уж, – рассмеялась Анита.

– …и могу предположить, что людей здесь, в Городе, около полумиллиона…

– Четыреста тридцать шесть тысяч с копейками, – сказала Анита. – я же работала в мэрии, там учёт.

– …и все, с кем я разговаривал, пришли сюда из временного промежутка с семьдесят девятого – мне было шестнадцать лет, я ездил вожатым в «Артек», там было много горячей комсомольской любви на взморье – и по две тысячи двенадцатый год…

– Я из двенадцатого, – вставила Анита.

– …где попадают в затруднительные ситуации самые прекрасные девушки всех времен и народов. Что дает нам общий период времени, в который люди приглашаются для данного этапа Эксперимента – тридцать три года. А техника тут вся на уровне семидесятых – восьмидесятых, да и то какого-нибудь захудалого колхоза под Смоленском. Автомобилей мало, стальной конь не спешит на смену крестьянской лошадке. Телефонизация никакая. У вас там, через двадцать пять лет, как с телефонами?

– У нас мобильники, – сказала Анита. – У всех. Даже у бомжей на вокзалах.

– Откуда на вокзалах бомжи?! – схватился за сердце Арсен. – Вы что же, не построили коммунизм? Да ладно, не красней, шучу. Знаю я, что вы там построили. И как.

Они переночевали на телеге, под рогожей. Было душновато, пахло сеном, Анита кусала губы. Арсен сказал ей, что вокруг – никого, обжитые кварталы Города остались позади, можно кричать, но она стеснялась.

На следующий день начались Болота. Они растворяли ландшафт потихоньку, незаметно – только что еще ехали среди пустых приземистых каких-то зданий, периодически попадалась труба или водонапорная башня – а вот уже и мир вокруг дик, как будто никаких людей никогда и на свете не было, легкий туман клубится над темными впадинами, скользит между зеленых, странно изогнутых ветвей, и мир пахнет влажной землей, гниющим деревом и почему-то йодом.

– Там дальше зелень начинается, – сказал Арсен. – Поля, плантации, у кого-то даже сады… Смотри, трава какая между дорогой и болотами. Мягкая, шелковая, как шерсть большого зверя. Хочешь, остановимся, я тебя в траву завалю?

Анита неуверенно рассмеялась. Арсен огляделся и внезапно посуровел.

– Тихо, – сказал он. – Слишком тихо. Сейчас гон у краснух, со всех сторон должен страстный рев стоять.

– Они опасные? Они какие? – У Аниты было очень много вопросов.

– Не опасные, – отмахнулся Арсен. – Здоровые и дурные. Такие… как крокодилы лохматые. Людей не трогают. Лягушек жрут.

Анита чуть успокоилась, хотя животное, описанное как «близкое к крокодилу» ей встречать в дикой природе все равно не хотелось.

Арсен спрыгнул с возка, передвинул что-то под сеном ближе к краю, пошел рядом, чуть заметно прихрамывая. Буца косилась на него, поворачивала голову, натягивая поводья.

– Иди, иди уже, – миролюбиво прикрикнул на нее Арсен. – Еще полчаса и будем на ферме Андреек.

Но лошадь вдруг заржала, принюхалась и остановилась.

Анита вскрикнула, в глазах у нее помутилось. Поперек дороги лежал человек – на животе, вытянув перед собою руку, нелепо разбросав ноги.

…как тот, как тогда, в луже крови, еще секунду назад живой и внимательный, удивленный, сероглазый, и вдруг сразу – разбитый и сломанный, раздавленный машиной…

…это ребенок, это ребенок, обожемойэторебенок…

– Это не ребенок, – отозвался Арсен. Она, кажется, говорила вслух. – Это Кун Андрейко, фермер. Он китаец, маленького роста. Быстро сюда, помоги!

Анита спрыгнула с телеги, побежала, как во сне.

– Ты за плечи, я за ноги, – скомандовал Арсен.

Они перевернули Куна. Его рубашка была разорвана, живот – окровавлен и раздут, с глубокой, но почти бескровной раной выше пупка. Рот и подбородок покрыты засохшей грязной слизью. Он часто дышал с каким-то страшным бульканьем, глаза его закатились под лоб, кожа была зеленоватой и влажной.