Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь

• Название: Когда в сердце пылает любовь
• Автор: Вера Окишева
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Обязательно ли скрывать свои чувства? Я считаю — нет. Я не хочу скрывать их от моего любимого лесного короля. Я хочу заявить на него свои права, чтобы каждая благородная леди знала, что он мой и только мой. Но мне все твердят, что я должна вырасти, стать серьёзной и благоразумной. Для этого придётся спасти брата, чтобы доказать всем, что я достойна самого короля Тантриона.

Правда, тёмная богиня опасный противник. И её сподвижники не дремлют, активно мешая мне в свершении самого важного подвига в моей жизни. Но я не унываю, я готова даже спасти целый мир ради его улыбки.

---

— Хэни, слышишь меня? — встревоженно шептал Тантрион.

Юнец закивал головой, всё так же преданно глядя на короля. Но взгляд его уже не был ясен, а ноги ослабли.

— Она ранена, — подсказал Ахра королю лесных эльфов. Фэйари обернулась на него и оскалилась, приподнимая верхнюю губу, кривляясь.

Древний давно не видел столь непосредственного эльфа, пусть и юного, но не испытывающего к нему и толики страха и уважения. Словно она знала, что с ней никогда и ничего плохого не случится. Неосмотрительно со стороны родителей и самого короля столь яро оберегать не видевшую настоящей жизни девчонку. Выстроенный хрустальный мир рухнет, когда она окажется лицом к лицу с жестокой реальностью. Она сама сломается.

АхраШеррот прищурил глаза, наблюдая за королём, который поднял на руки истекающую кровью фэйари. Тёмный надеялся сманить её, а тут такая любовь, что третий будет лишним. Хотя попытаться стоило завоевать, сломать радужный мир, подарить свой.

На поляне через считанные секунды стало оживлённо. Начальник дворцовой стражи с небольшим отрядом оцепили периметр кровавой расправы, ещё один эльф из Ледяных пределов в немом горе приблизился к телам своих собратьев.

— Не подходите, — резко приказал тёмный.

Король уже ушёл, спеша во дворец со своей драгоценной ношей.

Начальник дворцовой стражи махнул головой своим стражникам, и те увели северянина к деревьям, а ещё пара приблизилась к самому тёмному.

— Что здесь произошло? — строго спросил его Гасаритон.

— Мне‑то откуда знать? — насмешливо ответил Немель. — Вызывай следаков. Тут явно была стычка интересов. Напали двое на одного. Юнец еле живой. У этого, — Ахра указал на эльфа с широким лицом, — яд Паучихи в крови. Как он проник на территорию дворца?

— А ты как? — дерзко бросил ему Гасар, который хоть и был зол, но отдал распоряжение срочно призвать на поляну следственный отряд.

— У меня в крови яда нет, — с ещё большим превосходством отозвался Ахра, — и мне пора оставить вас, досточтимый. Мой господин нуждается в уходе. Кто, как ни раб, должен исполнять его любую прихоть.

* * *

Ласковые прикосновения к волосам меня разбудили, но не выпустили из сладкой неги. Открывать глаза не хотелось. Любимый аромат окутывал, споря с ароматом горьких полевых трав. Я была в лазарете. Я помнила, почему тут оказалась — смертельный поединок. Я выиграла, забирая жизни, отдавая в ответ плату кровью. За всё надо платить, а за чужую жизнь своей собственной кровью, иначе придёт откат страшный и сокрушительный, если боги не получат достойную жертву.

Так всегда учила нас мать, и Хани повторял мне много раз, что «Порхающая смерть» требует жертвоприношения. Что если не дать смерти испить своей крови, то можно поплатиться за игру в вершителей судеб. Не нам решать, когда и кто должен закончить свой жизненный путь. Мы не боги, но порой другого выбора у нас нет.

— Раны незначительные, просто переутомление. Госпожа игнорирует полноценный обед, а может, и ужин. Она не отличается от дев своего возраста. Всё стремятся быть стройными, чтобы ветром сдувало, — ворчал где‑то по близости знакомый голос королевского целителя.

— Но она столько крови потеряла.

Я радостно улыбнулась, услышав обожаемый голос, растекающийся по моим венам патокой. Сразу вспомнилось, как мы с любимым стояли обнявшись. Он узнал меня даже под мороком! Я помнила мимолётный холод ветерка, когда Тантрион снимал с меня чары мастера Брентиэля, освобождая от чужого лика, и мне стало легче дышать.

— Не так и много, мой король, просто вам так кажется. Все мы беспокоимся за тех, кто нам дорог. Она должна скоро прийти в себя. Заставьте её поесть. И никаких тренировок, пока не восстановится.

— Как скажете, господин Айторин, — выдохнул мой король, мой любимый, мой самый нежный и внимательный. Он не ушёл, как я того боялась, был рядом, хотя, наверное, у него было много дел. Но ему я была куда важнее.

— Она улыбается, так и должно быть? — врезался в мой мир безмятежности надоедливый до икоты, доставший до самых печенок голос тёмного. Ну почему он постоянно лезет и всё портит!

Я открыла глаза, обернулась к нему, состроив угрожающую мину. Он ответил мне наглой улыбкой. Тёмный неуловимо изменился. В глазах его появился огонь жизни, на серой коже шее змеились белой вязью руны Древних. Он всё так же был в плаще и с забранными в высокий хвост волосами. Только сейчас я заметила серьги в его ушах. Драгоценные камни хищно блеснули, я знала, что каждый из них амулет. Я видела такие у тёмных пленных. Трибор запрещал к ним прикасаться, так как они могли и убить любопытного и жадного до чужого добра. Затем повернула голову в сторону моего любимого. Оба эльфа сидели с разных сторон от кровати, словно у одра смертельно больного. Обеспокоенные голубые глаза окутали своей нежностью. Густые брови сошлись на переносице, прокладывая две морщинки. Его губы шевелились, зовя меня по имени. Я поплыла. Пальцы короля ласково прошлись по моей щеке. Я любовалась водопадом белоснежных волос. Серебро одежд владыки, как и прежде, переливалось на свету. И этот идеал склонялся надо мной, только мой.

— Надо её накормить и пусть ещё поспит, — напомнил о своем присутствии хозяин лазарета.

— Хэни, Хэни, ну что ж ты так неосторожна? — ласково поругал меня мой король.

Я пожала плечами. Ну я же не виновата.

— Они сами на меня набросились, — сипло отозвалась, пугаясь своего голоса. Словно простудилась. Пришлось прокашляться, чтобы продолжить. — Я защищалась.

— Знаю, любимая, знаю.

Меня как молнией поразило. Любимая! Он назвал меня любимая!

— Ваше величество, — тут же заворчал лекарь, появляясь в поле зрения, всё такой же молодой и полный сил, в извечно бордовой тунике. — Что же вы делаете? Ещё нервного срыва мне не хватало. Госпожа Ясил, вам пока нельзя нервничать, — запричитал господин Айторин, но мне было не до него.

Сердце в груди забилось, радостно и быстро. Любимая, он назвал меня любимая! Да это самый лучший день в моей жизни! Я, кажется, плакала, так как мой король пальцами вытирал мне щеки.

— Не стыдно издеваться над ней, — сухо произнес тёмный. — Она же поверит, что ты её любишь.

Король поднял взгляд от меня, холодной яростью окинул его, я тоже обернулась, чуть приподнимаясь на локте. Боль в боках терпимо резанула по нервам.

— Не вмешивайся в то, о чём не знаешь, — предостерёг его мой любимый.

— Чего это я не знаю? — рассмеялся тёмный. Я молчала, так как голос меня ещё не слушался, но высказаться хотела. Чего это он такой дерзкий! Раб называется.

— Я не знаю того, что она нужна тебе только из‑за уникального дара, позволяющего подчинять всех себе?! Конечно, откуда мне знать, ведь это я причина смерти твоей первой жены…

— Замолчи! — крикнул Тантрион, вскакивая со своего места. — Не смей упоминать о ней своим поганым ртом.

— Не замолчу. Ты же растишь её, — тёмный указал на меня, а я вздрогнула, испуганно оборачиваясь к моему королю в поисках опровержения, — как замену той, ушедшей за грань.

Тёмный замолчал. Я в шоке смотрела на двух мужчин, которые, нависая над кроватью, с ненавистью глядели друг на друга. Я была между ними и не знала, что мне делать. Кому верить? Что, вообще, происходит? Только что я плыла от счастья, а теперь было холодно и страшно.

— Ты ничего не знаешь о любви, тёмный. Ты тот, кто разрушает всё, до чего способен дотянуться. Не тебе говорить о том, что для тебя непостижимо.

— Да конечно, куда уж мне, тёмному, понять твои хитрые планы.

— Перестаньте! — неожиданно строго крикнул на них королевский целитель. Хоть он и был добрее всех в Златолесье, но всегда требовал дисциплины в лазарете.

Я часто бывала у него здесь, так как ушибы и ссадины преследовали меня на каждом шагу в детстве. А добрые и полные мудростью многих веков зелёные глаза господина Айторина помогали моим слезам иссушиться, а боли уйти. Его мягкие тёплые пальцы не раз снимали усталость и хворь. Его обожали пациенты, особенно пациентки, я даже слышала, как одна настойчивая и предприимчивая особа специально приезжала во дворец, чтобы подвернуть ногу на балу и угодить прямиком в лазарет к господину Айторину. Но, видимо, сердце целителя та ещё крепость, коль он до сих пор живёт своей работой.

Я цеплялась за мысли о судьбе постороннего мне эльфа, чтобы не упасть в чёрную яму, разверзнувшуюся подо мной. Слова тёмного били прямо в сердце. А король, он вспылил. Я всегда знала, что наш владыка горевал о потере своей жены. Но это было так давно. Да, мне никогда и рядом не стоять с той красавицей, портрет которой украшал зелёную гостиную дворца. Ириадил меня частенько туда водил, объясняя, что его отец не забудет никогда мать. Никогда. И сейчас я слышала боль в голосе любимого.

Никогда — страшное слово. Я подняла взор на своего владыку, который отдал приказ увести тёмного в подземелье, говоря, что в камере ему самое место. Никогда — это даже дольше чем вечность. Я несмело взяла Тантриона за руку. Жалость во мне затмила боль. Значит, растил, чтобы я заняла её место. Стать ему равной. Стать любимой женой.