Александр Громов - Всем поровну (сборник)

• Название: Всем поровну (сборник)
• Автор: Александр Громов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42607-2

Могучий и до боли непонятный Космический Монстр совершает посадку на территории России… Искатель сокровищ бесстрашно преодолевает смертельные ловушки в «пещере Али-Бабы»… Эллин Агафокл участвует в морском гладиаторском сражении… Московский бомж получает необычный подарок свыше… Каждое из произведений этого сборника – это история выбора, сделанного одним человеком или всем человечеством. Очень хочется стремиться к лучшему, выбирая для этого легкие и необременительные пути. Очень хочется простых решений. Каждый мечтает о сказке, перекочевавшей в быль, да еще с таким сценарием, чтобы не нужно было ничего решать. А ведь и правда: иногда лучший выбор – отказ от выбора. Но не превратятся ли наши далекие потомки в счастливых обитателей Космического Монстра?

---

– Наотрез. – Я положил на край стола диктофон. – Здесь запись нашего разговора.

Максютов не глядя подобрал диктофон, включил и несколько минут бродил по ковру взад-вперед, слушая. Потом ухмыльнулся неизвестно чему и с прищуром посмотрел на меня.

– Так себе удовольствие было, да?

– Пожалуй, – осторожно согласился я. – В общем, вполне понятные комплексы отставника. А в существовании архива я убежден.

Полковник зевнул, прикрыв рот.

– Почему ты так считаешь?

Я невольно втянул диафрагму. Всем в отделе известно, что полковник Максютов «тыкает» либо любимчикам, либо тем, чьей работой он страшно недоволен и кого собирается загнать за Можай. И не одному из первых случалось пополнить ряды последних.

– Шанс вернуться в Hацбез, – коротко ответил я.

– Значит, есть смысл нанести ему еще один визит, так думаешь?

– Думаю, он придет сам. И довольно скоро.

– Завтра? Послезавтра?

– Возможно.

– А если не придет?

Я не ответил, сочтя вопрос риторическим, и правильно сделал.

– Подполковник Шкрябун сейчас будет здесь, – сказал Максютов и, посмотрев на меня, остался доволен произведенным впечатлением. – Как раз перед тем, как ты вошел, я велел выписать ему пропуск. Вот так, Алексей. Поработал ты хорошо, хвалю. Так хорошо, что Шкрябун в одно время с тобой к столбу пришел, корпус в корпус. Признаться, не ожидал…

Вот оно как. Я чуть было не брякнул в ответ, что и сам, мол, не ожидал от клиента такой прыти, но это явно само собой разумелось. Что ж, побудем в шкуре старательного осла, это совсем не плохая шкура. Чересчур догадливых подчиненных начальство держит на дистанции и подставляет при каждом удобном случае.

А кто я такой на самом деле, спрашивается? Бывший догадливый, пригретый Максютовым из голого практицизма. После паскуднейшего прокола с задержанием корейского пресс-атташе – стрелочник и вечный капитан во второстепенном отделе с розовыми снами о следующем звании. Насчет осла можно еще поспорить, но факт: серый и старательный. Старательный, но серый, потому и верный. На важных направлениях начальство скрепя сердце терпит людей поумнее, а для рытья боковых штолен сгодится и такой.

– Товарищ полковник, разрешите задать вопрос, – решился я.

– Валяй, – легко разрешил Максютов. Он был доволен. «Уставшие, но довольные» – про таких, как он, сказано. Только уж очень уставший. И по причине не первого подряд «всенощного бдения» полусонный.

– Виктор Иванович Шкрябун нам действительно так уж необходим в качестве консультанта?

Полковник еще раз зевнул, крепко зажмурил веки и потер пальцами мешки под глазами.

– Извини, Алексей, спать тянет, черт… Что ты спросил? А, Шкрябун? Да как тебе сказать… Вреда от него не жду, понятно?

– Вполне, – ответил я.

В эту минуту в дверь постучали.

* * *

Они пожали друг другу руки. Не слишком тепло, скорее по-деловому, как бывшие коллеги, встретившиеся, чтобы решить не самый приятный для обоих, но насущный вопрос. Ладно и так.

Контраст. Оба невысокие и плотные, но один умученный службой, припухший и вяловатый, другой – загорелый сельский житель, раздобревший от размеренной жизни на молоке, яйцах и овощах, заметно привыкший к крестьянской размашистости в движениях, но в эту минуту скованный, скрывающий нервозность под напускным спокойствием. Хоть снимай на видео и демонстрируй курсантам в качестве зачетного задания по курсу психологического портрета.

И было заметно, что они знакомы друг с другом. Мало того: очень хорошо знакомы.

– Слушаю тебя, Виктор Иванович, – сказал Максютов.

Шкрябун покосился в мою сторону.

– Прошу с глазу на глаз. Пусть он выйдет.

– Он останется. – Максютов зевнул. По-моему, чуть-чуть напоказ.

– Тогда разговора не будет, – отрезал Шкрябун.

– Значит, не будет, – равнодушно согласился Максютов, возвращаясь к столу.

Совершив полуоборот кругом, Шкрябун немного помедлил. Затем решительно пошагал к двери.

Словно напрочь забыв о нем, Максютов перебирал на столе какие-то бумаги. Неужели так просто позволит уйти?

Дурацкая мысль. Нет, конечно. Понятно без слов всем троим. Какими бы утопиями ни тешил себя этот отставник, Нацбез – это навсегда. Как диагноз не чересчур опасной при выполнении всех предписаний врача, но все же неизлечимой болезни.

Уже взявшись было за дверную ручку, Шкрябун повернул назад.

– На, отметь пропуск.

Максютов размашисто подписал бумажку. Пришлепнул печатью.

– Ну?

– Тебе не я нужен, Носорог, – сказал Шкрябун, называя моего начальника неизвестной мне кличкой и исподлобья глядя ему в лицо. Меня он, очевидно, решил не замечать. – Тебе мои наработки нужны. Ты их получишь, но под гарантии. Я тебя хорошо знаю и, представь себе, к неприятностям готов. Можешь приказать взять меня прямо здесь – архива не получишь.

Я искоса взглянул на своего начальника. А ведь точно, похож. Не наличием рогов и копыт, так комплекцией и, когда надо, неудержимым напором. Плохо расти кустом на его дороге…

Носорог – это о нем. Это от души. За глаза его у нас еще Дубом зовут, но тупость тут ни при чем. Образ твердокаменного служаки с полным отсутствием какой-либо чуткости – это да. Наверно, ему так проще.

– Принял, значит, меры? – Максютов едва заметно усмехнулся.

– А ты как думаешь?

– Ты мне тоже нужен, – возразил Максютов. – В одном ты близок к истине: ты мне нужен раз в сто меньше, чем твой архив. Но нужен и ты, представь себе такую странность.

– Ты готов выслушать мои условия?

– Условия? – Максютов пожал плечами. – А не слишком ли? Ну хорошо, назовем их, скажем, пожеланиями. Излагай, я слушаю.

У меня и то вертелась колкость на прикушенном намертво языке, но Шкрябун только глубоко вздохнул, покачал головой и, как видно, решил не спорить.

– Я возвращаюсь в органы в прежнем звании. Как ты этого добьешься, мне все равно.

– Только-то? – хмыкнул Максютов.

– Согласен работать под любым началом, хоть под твоим. Но формирую свою группу с прежней тематикой.

На месте Максютова я, наверно, повеселился бы от души над таким напором. Но он только пристукнул костяшками пальцев по столу и повторил:

– И только-то, спрашиваю?

– Что, мало?

– Да нет, хватит, – сказал Максютов скучным голосом в разительном несоответствии с содержанием. Будто читал вслух предельно нудную бумагу, какой-нибудь никому не нужный акт ревизии пуфиков и балдахинов на складах «Альков-сервиса». – Теперь слушай. Ты возвращаешься в Нацбез в прежнем звании, работаешь под моим началом и руководишь группой. Вытаскиваешь на свет божий своих паранормалов, кто еще жив. Более того: твоя выслуга не прерывается, ты получаешь денежную разницу за все время отставки плюс все надбавки и премиальные. Упоминание об отставке вымарывается из твоего послужного списка – будем считать, что эти годы ты выполнял важную аналитическую работу по заданию руководства. Устраивает?

Шкрябун непроизвольно сглотнул. Кажется, услышать это он ожидал менее всего.

Я, кстати, тоже.

– Ну и ну, – сказал он с прорезавшейся хрипотцой. – Тебе это под силу?

– Теперь – да.

– Давно ли?

Максютов помедлил.

– Недавно.

– Большую силу взял, – с ехидцей покрутил головой Шкрябун. – А все еще, поди, полковник? Не восстановили?

– С сегодняшнего дня снова генерал-майор. Пока.

Ну и ну, на этот раз подумал я, стараясь не упустить ни слова. «Пока» – это как же понимать? Завтра генерал-лейтенант?

Дела…

Впрочем, если философски поразмыслить, никаких особенных дел чудесного свойства пока не наблюдалось, эти стены помнили настоящие чудеса-юдеса. Пока было ясно только одно: где-то вовне случилось что-то из ряда вон, и мне, старательному гм… ослику, предстоит в этом участвовать, или я не офицер Нацбеза и не ослик, а гренландский тюлень. Промышленный шпионаж – побоку…

– Ну и ну, – еще раз сказал Шкрябун. – Поздравляю.

– Согласен?

– Согласен при одном условии.

– Не много ли условий, Виктор Иванович?

– Последнее. Ты даешь мне свое слово.

– Вот как? – По-моему, Максютов удивился. – А оно тебе нужно?

– На всякий случай. Когда-то я тебе верил. Может, тебе еще и сейчас можно верить. И копал под меня не ты, знаю… архангелом не был, но и друзей ради своей шкуры не топил. Короче: если обманешь старого наивного дурака, я хочу тебе потом в глаза посмотреть, Носорог.

– Как сказал, так и будет. Слово. – Только что Максютов был серьезен и вдруг широко улыбнулся. – Даю слово Носорога, Кайман. Доволен?

Шкрябун кивнул. Теперь улыбались оба.

– По рукам, подполковник?

– По рукам, генерал… товарищ генерал-майор.

– Отставить, Виктор Иванович. К делу – завтра, а сегодня без официоза. Пока не восстановили, буду тебе каждый день выписывать пропуск, а дрючить в случае чего буду как кадрового. Но завтра. Где переночевать в Москве найдешь?

– Не вопрос.