Леонид Ефанов - Князь Василий Долгоруков (Крымский)

• Название: Князь Василий Долгоруков (Крымский)
• Автор: Леонид Ефанов
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-010529-0

О жизни и деятельности одного из самых известных военачальников «екатерининской эпохи», генерал-аншефа В. М. Долгорукова (1722–1782) рассказывает новый роман писателя-историка Леонида Ефанова.

---

Подготовка первой эскадры, командование которой Екатерина вручила 56-летнему вице-адмиралу Григорию Андреевичу Спиридову, началась в марте 1769 года и уже к середине июля была завершена.

Семнадцатого июля, за день до отхода эскадры, желая подчеркнуть особую важность данной экспедиции, впервые посылаемой в столь отдаленные моря, императрица лично приехала в Кронштадт, удостоив флот своим высочайшим посещением. Она неторопливо осмотрела несколько кораблей, пообщалась с морскими офицерами и, прощаясь, осыпала моряков царскими милостями: собственноручно возложила на адмирала Спиридова (четвертого июня она произвела его в полные адмиралы) орден Святого Александра Невского, произвела в капитан-командоры капитанов Грейга и Баржа, а всем прочим чинам флота приказала выдать вне зачета тройное жалованье.

И сказала, обращаясь к награжденным:

— Цель вашей экспедиции, господа, состоит в том, чтобы обеспокоить турок в тех местах, где они меньше всего ожидают нападения. И не забывайте — собственная наша польза требует всегда делать различие между турками и подвластными им народами. Первых вы должны бить, а вторых защищать…

Утром восемнадцатого июля, под восторженные крики собравшейся на берегу кронштадтской публики, эскадра снялась с якоря.

Слушая грохот салютующих корабельных орудий, довольный столь высокой доверенностью государыни, адмирал Спиридов величаво стоял на мостике 66-пушечного линейного корабля «Святой Евстафий», наблюдая, как один за другим выходят с кронштадтского рейда корабли его эскадры: линкоры «Три иерарха», «Святослав», «Святой Ианнуарий», «Европа», «Три святителя» и «Северный орел», фрегат «Надежда благополучия», бомбардирский корабль «Гром», а также 4 пинка, 2 пакетбота и 3 галиота.

На всех судах этой эскадры находились 4615 моряков, полторы сотни адмиралтейских мастеровых для неизбежных в долгом плавании ремонтных работ, а также десант, состоящий из 8 рот Кексгольмского пехотного полка (818 солдат и офицеров) и двух рот артиллерии.

Все первые дни начавшейся экспедиции погода, словно пег заказу, стояла теплая, солнечная, с хорошим восточным ветром. Построившись в кильватерную колонну, распустив на высоких мачтах паруса, корабли уверенно рассекали форштевнями темные волны Балтики, держа курс на остров Готланд, к которому они подошли спустя две недели, в полдень первого августа.

Согласно составленному плану, здесь, у Готланда, была назначена встреча Спиридова с отрядом кораблей, вышедшем из Ревеля под начальством контр-адмирала Андрея Власьевича Елманова. Совет не исключал, что во время прохождения вдоль берегов Швеции возможны враждебные действия со стороны королевского флота, и этот отряд должен был усилить эскадру. Однако попав в сильный шторм, Елманов, желая сохранить корабли, принял решение укрыться в бухте Тагалахт. К назначенному времени он не пришел, поэтому Спиридону пришлось несколько дней ждать отряд, поругивая адмирала за нерасторопность.

Погода явно портилась, тяжелые волны мерно раскачивали стоявшие на рейде корабли, с шипеньем бились о каменистые берега, словно предупреждая о грядущей буре.

К вечеру восьмого августа задул холодный северный ветер, горизонт стал темнеть, низкое небо задернулось плотной пеленой наползающих свинцовых туч, засочилось моросящим дождем.

Всю ночь море тревожно бурлило, а утром обрушился на эскадру могучий затяжной шторм. Ревущие водяные валы со всех сторон терзали беспомощные корабли, но эскадра выдержала это испытание. Правда, без потерь все же не обошлось — под бешеными ударами волн дал течь линкор «Святослав» капитана-командора Баржа, и когда вода поднялась в трюме на четыре фута, он, подняв сигнал бедствия, отошел в гавань Ревеля.

Переждав бурю, отряд Елманова прибыл к Готланду двенадцатого августа, после чего объединенная эскадра продолжила плаванье, держа курс на Датское королевство.

В Копенгагене Спиридов дал экипажам четыре дня на отдых, а затем, заменив поврежденный «Святослав» подтянувшимся из Архангельска линейным кораблем «Ростислав» капитана Василия Лупандина, десятого сентября покинул гостеприимную гавань. Пройдя четким строем проливы Каттегат и Скагеррак, эскадра неспешно вышла в Северное море, черное, разгулявшееся, неприветливое.

Постоянные жестокие штормы, хлесткие леденящие ветры с дождевыми шквалами, словно злобные цепные псы, набросились на эскадру. Огромные пенящиеся волны с небрежной легкостью вздымали к облакам самые большие линейные корабли, чтобы потом презрительно бросить их вниз, перекатившись по палубам мутным холодным валом.

Даже свыкшиеся с непогодами бывалые моряки чувствовали себя крайне скверно. А непривычные к качке солдаты и офицеры десанта, с мучительными гримасами на позеленевших лицах, пластом лежали на полках, заблевывая полы кубриков и кают.

Хотя на всех кораблях имелись обширные запасы взятой в Копенгагене свежей провизии, питаться приходилось всухомятку — солониной и сухарями, поскольку сильная качка не давала возможности приготовить горячую пищу. А вспыхнувшие враз болезни, словно серпом, стали выкашивать и моряков, и пехотинцев. Корабельные лекари пытались как-то облегчить участь больных, однако справиться с поразившей экипажи заразой не могли, и каждый день, после краткого отпевания, вахтенные матросы выбрасывали за борт зашитые в парусиновые мешки трупы умерших.

Пойдя через кошмар Северного моря, эскадра наконец-то добралась до берегов Англии и двадцать четвертого сентября бросила якорь на рейде города Гулля. Здесь Спиридову пришлось задержаться надолго — следовало отремонтировать поврежденные корабли, дать отдых совершенно измотанному личному составу, а также выгрузить полтысячи больных, из которых за три недели пребывания в Гулле умерло 83 человека.

Обсудив с капитанами сложившееся положение и учитывая, что на некоторых кораблях ремонт может затянуться, Спиридов принял решение выходить в дальнейшее плаванье небольшими отрядами.

Первыми покинули Гулль «Святой Евстафий», на котором держал свой флаг адмирал, «Северный орел» и фрегат «Надежда». Они благополучно прошли Английский канал, но в Атлантическом океане были далеко рассеяны налетевшей с запада бурей. (Получивший сильную течь «Северный орел» контр-адмирала Елманова с трудом отошел в Портсмут, где простоял на ремонте почти полгода.)

Двенадцатого ноября, выдержав все невзгоды, флагманский корабль прошел Гибралтар и спустя шесть дней прибыл в Порт-Магон на острове Минорка. Сюда же, отчаянно борясь с бушующими зимними волнами и ветрами, поодиночке стали приходить остальные корабли эскадры. Но не все — к концу декабря у Минорки собрались только 4 линкора и 4 вспомогательных судна.

Здесь же, в Порт-Магоне, Спиридов получил высочайший рескрипт из Петербурга, доставленный среди прочих бумаг прибывшим с континента почтовым пакетботом. В своем послании Екатерина сообщила Спиридову, что назначила главнокомандующим всеми морскими и сухопутными силами на Средиземном море графа Алексея Орлова.

Поначалу адмирал огорчился, справедливо полагая, что при всей важности личности Орлова, его заслуг и близости к государыне, командовать эскадрой все-таки должен опытный моряк. Однако, поразмыслив, успокоился.

«Орлов — не капитан, — здраво рассудил Григорий Андреевич. — И в море бывал токмо на прогулках. А воевать с турком — это не селедку рыбалить. Без меня ему все равно не обойтись…»

Тем временем в Порт-Магон стали приходить известия о других кораблях эскадры, отставших от основных сил. И известия весьма неутешительные.

Линейный корабль «Европа» был посажен около Портсмута английским лоцманом на мель, потерял руль и несколько обшивных досок. Его поставили на ремонт в местный док, из которого он вышел в море только одиннадцатого февраля уже под командованием капитана Федота Клокачева, поскольку прежний капитан линкора Корсаков, проболев несколько недель, скончался на лазаретной койке.

Другой корабль — «Ростислав» — зашел в Лиссабон, чтобы выгрузить 200 больных, простоял там более месяца, а когда в январе стал подходить к Минорке, попал в жесточайший шторм. Сломав обе задние мачты и фор-стеньгу, он был вынужден уйти к Сардинии. А когда, после завершения ремонта, покинул остров — ураганный ветер загнал его в Геную[11].

Не менее сложным был путь в Средиземное море и у второй эскадры, командование которой Екатерина поручила контр-адмиралу Джону Эльфинстону, английскому уроженцу, принятому на русскую службу тридцатого мая 1769 года.

Из Кронштадта эскадра вышла девятого октября в составе трех линейных кораблей — «Тверь», «Саратов» и флагманского «Не тронь меня», фрегатов «Африка» и «Надежда», трех транспортных судов и одного пинка, на которых находились 2328 человек личного состава и пехотный десант — 595 офицеров и солдат.