Велор Сильвер - Убейте меня

• Название: Убейте меня
• Автор: Велор Сильвер
• Жанр: Фэнтези

Знаете ли вы, что такое проклятая жизнь? Жизнь, в которой нет любви, но есть жажда смерти? Еще с детства Том подвергается насилию, о котором никто не подозревает, даже близкие. Всю свою недолгую жизнь мальчик мечтает изменить её. Старая ведьма советует переписать сценарий судьбы, отправляя Тома к старцу, в горы.

---

Раньше я видел его, но издали. Он был нелюдим и жил со своей старухой-матерью. Ни жены, ни детей.

Я наивно полагал, что он забрал меня на праздник к людям. Что знает, что я один, и хочет сделать сюрприз моим родителям. Я радовался предстоящему веселью и не сопротивлялся.

Мужчина нес меня через лес. Потом свернул по тропинке к небольшому водопаду у лесного озера. Плеск воды заглушал все звуки.

Там он поставил меня на землю и посмотрел в глаза.

— Ты уже большой мальчик и все понимаешь. Сейчас я открою большую тайну, — и он сжал меня за плечи, — ты смертельно болен. Никто не сможет тебя вылечить. Никто, кроме меня.

— Вы доктор?

— Да, я самый лучший в мире доктор. Я смогу тебя спасти, вылечить. Но только это будет непросто, и мне понадобится твоя помощь. Ты сделаешь все, о чем я тебя попрошу?

В тот момент я верил ему безгранично, ведь никогда у меня не было друга. А этот мужчина хотел мне помочь. Он был добр ко мне. Не кричал и говорил как с взрослым.

Он взял меня за руку и повел к раскидистой иве у воды. Мелкий песок и одинокая лавка. Мне даже в голову не пришло, почему «доктор» привел лечить своего маленького пациента именно сюда.

— Прежде, чем начать лечение, я должен тебя осмотреть. Раздевайся!

Он огляделся по сторонам, а я стянул с себя футболку. Боже, я не хочу вспоминать все, что было со мной потом. Это было слишком грязно и больно.

В какой-то момент я потерял сознание от боли. Очнулся, когда уже стемнело. Болела вся нижняя часть спины.

Открыв глаза, я увидел лицо своего мучителя. Тогда я понял, что никакой он мне не друг. Между тем, он вымыл меня и одел. Взял на руки и понес назад в деревню.

Я молча плакал, изучая звездное небо. Господи, почему меня люди так ненавидят? Маленький мальчик и взрослые мужчины. Сначала отец, потом этот «доктор». Около моего дома новый «друг» положил меня на скамейку, потому как сидеть я не мог.

— Малой, — он достал из кармана сигарету и закурил, — я знаю, что тебе больно, но скоро все пройдет. Вначале всегда так. Без этого тебя никак не вылечить. Понимаешь?

Я молчал. Не смотрел на него. Не мог.

— Нельзя прерывать лечение. Нужно продолжать. Я буду приходить к тебе по мере возможности. Ну, давай, малой, бывай.

И он оставил меня там, на скамейке, даже не оглянулся. Все тело мое нещадно болело, я боялся встать, чтобы не стало еще хуже. Так и уснул там, на улице. Проспал до утра и проснулся от холода. Лицо все чесалось от укусов комаров.

Никто из семьи не заметил моего отсутствия. Никто не искал. Шатаясь, словно пьяный, я медленно вошел в калитку и направился в дом. Все спали.

Кое-как стянул с себя одежду и лег под одеяло. Помню, что радовался тому, что выбрал первый ярус кровати, а не второй.

Накрывшись с головой одеялом, я дал себе клятву на всю жизнь: что бы ни случилось, и как бы ни измывалась надо мной судьба, вопреки всему, я буду жить.

Слезы — это единственное, что я мог себе позволить. Тогда я плакал как никогда. Тихонько и долго. Очень долго.

Этот, так сказать, доктор, изнасиловал меня. Убил во мне мужчину. Сделал никем. Там, у озера, на скамейке он убил меня. Тело мое живо и болит, но вот душа… Она вылетела и улетела.

Да, я все еще жив. Что может быть хуже?

29 сентября 1988 года

Все дни тянулись один за другим. Все было непримечательно, а потому и не запомнилось. Но именно двадцать девятого числа я кое-что понял.

Ранним утром отец уехал на машине в город. Вернулся с полными сумками продуктов и вкусностей. Но главным его приобретением был пылесос. Такой маленький, круглый, серо-голубой.

Как оказалось, именно за ним отец и мотался. После приезда он с матерью уединился, а мы с сестрой стали разбирать сумки. Младший брат сидел за кухонным столом и ел кашу.

Пачки сахара, халва, конфеты, печенье, мармелад. Когда все было расставлено на полки, а сумки опустели, мы сели за стол.

Сестра поставила чайник, я распечатал коробку с мармеладом. Маленький кусочек показался мне невероятно вкусным и сладким. Никогда раньше я не пробовал мармелад.

Когда чайник закипел, я заварил черный чай и принялся ждать. Сестра со свойственным ей любопытством кинулась к новенькому пылесосу.

Она изучала его очень внимательно. Читала по буквам инструкцию. Было интересно за ней наблюдать. Поедая мармелад, я смотрел, как сестренка вытянула шнур и подключила пылесос к сети.

— Мари, — я заволновался не на шутку, — не включай!

— Да ладно, — сестра выкатила пылесос на середину комнаты, — попробую почистить ковер.

Ковер висел на стене за диваном. Она подкатила агрегат туда и нажала на кнопку. Пылесос громко заработал.

Несколько минут она чистила самый край. Потом устала и решила передохнуть. Отключила пылесос и закатила его в угол комнаты.

— Садись за стол, — позвал я сестру, — чай остывает.

Не знаю, что Мари взбрело в голову, но она решила залезть в шкаф. В качестве подставки выбрала пылесос. Встала наверх и потянулась к полке с книгами. Все произошло в один миг.

Потеряв равновесие, она стала падать и всем телом свалилась на пылесос. Он завалился на бок, и длинная пластиковая трубка треснула. Сломалась. Запасной в комплекте не было.

Пылесос был цел и мог работать, но вот трубка… Ее нужно было клеить.

Я даже не поднялся из-за стола. Не было смысла. Налил чай себе и сестре. Мари свернула пылесос и поставила в угол.

— Что скажешь отцу?

Она пожала плечами, выбирая мармелад.

— Придумаю что-нибудь.

Мари всегда что-нибудь придумывала. Ее ум был гибким, и, благодаря своей смекалке, она легко находила выход из самой сложной ситуации. Ей как с гуся вода. Все равно вывернется.

— Ммм, какая вкуснотища! Обожаю мармелад, — сестра уплетала сладости, болтая ногами под столом.

Младший братишка доел свою кашу и отодвинул тарелку. Ему хотелось тоже сладенького, но ему было запрещено. Щеки краснели и чесались.

Едва он потянул руку к вазочке с мармеладом, как сестра шлепнула его по руке.

— Больно же!

— Не тронь. Из-за твоего диатеза мне снова прилетит от отца. На, лучше печенье съешь.

Но брат выбросил печенье на пол и насупился. Он терпеть его не мог. Сестра громко засмеялась.

В глубине дома послышался скрип половицы. Хлопнула дверь родительской спальни. На кухню вошел отец.

Волосы взъерошены, рубашка расстегнута. Он остановился у стола, поправляя воротник.

— Ну что, ребятня? — судя по тону, настроение у него было отменным, — уплетаете сладкое?

Он оглядел нас внимательным взглядом. На миг цепкий взгляд задержался на печенье, что валялось у стола на полу.

В другой раз отец закатил бы скандал. Поставил бы всех троих в ряд и стал бы допрашивать. Выяснять, кто так небрежно относится к еде. Но сейчас он не придал этому ни малейшего значения.

Подошел к плите и потрогал чайник. В шкафу выбрал большую красную кружку и налил себе чаю.

Он никогда не сидел за одним столом со своими детьми. Ждал, когда они поедят и покинут кухню. Отец любил сидеть за столом один, иногда с женой.

Мне кажется, ему нравилось, когда она ухаживала за ним. Подавала приборы, расставляла тарелки. В эти минуты он смотрел на нее теплым взглядом.

Вот и сейчас он стоял, подперев плечом дверной косяк, молча попивая чай. Я не смотрел на него. Боялся. Думал только о том, чтобы быстрее покинуть стол.

Доедая дольку мармелада, я не чувствовал его вкуса. Не ощущал температуры чая. Все мысли были только о том, чтобы поскорей уйти.

Тогда я не умел еще скрывать своих эмоций. Не умел играть роли и одевать маски равнодушия. Все эмоции были написаны на лице.

Его взгляд задержался на моем лице. Я весь сжался и застыл. Так было всегда, когда он смотрел в мою сторону.

О чем он думал в такие моменты, я не знал. Но мне всегда казалось, что он думает, как бы унизить и оскорбить.

Когда вот так молча смотрел на меня, я видел только его глаза. Голубые и холодные. Безжалостные. Нечеловеческие.

Отец допил свой чай. Медленно поставил пустую кружку на край стола и направился в комнату. Там у дивана стояла пустая коробка из-под пылесоса. Он склонился над ней и задумчиво поискал инструкцию. Она лежала рядом, на кресле.

— Кто трогал пылесос?

Сестра перестала болтать ногами и посмотрела на меня. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось превратиться в невидимку и исчезнуть.

Но я не шелохнулся. Делать резкие движения, а тем более демонстрировать равнодушие к ситуации было подобно самоубийству.

Каждой клеточкой своего тела я чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Отец отбросил в сторону коробку и потянулся за инструкцией. Перелистал несколько страниц и, наконец, углубился в чтение.

— Итак, я жду!

Я и не собирался ничего говорить. Молча поднялся со стола и направился к мойке вымыть свою кружку. Сам не знаю, на что рассчитывал. Наверное, на то, что сестра сама признается во всем содеянном, и меня никто не тронет.